Praecantatio

      Вечер выдался душным, тихим и спокойным. Алекс делала записи за рабочим столом в свете летучего огонька, отгоняя тревожные мысли. Тишина давила ей на нервы.       Ещё миг — и пол задрожал от низкого звона. Страшный гул обрушился на дом как волна, болезненно выдавливая барабанные перепонки.       Алекс отшатнулась от стола, словно он был этому причиной, врезалась спиной в стену, закрыла ладонями уши и испуганно осмотрелась; её стул упал рядом с характерным грохотом, но звук она услышала так, словно в уши ей запихали вату.       За широкими стëклами окон плотной массой стояла туманная мгла. Туман даже клубился в дальних углах комнаты.       Алекс слышала о мистическом тумане. Знала, что он извещает о прибытии стража — существа, намеревающегося забрать тауматурга, который зашёл в своих познаниях слишком далеко. И знала, что они совсем не настоящие, но победить их сложно.       Едва звон в ушах поутих — но не прекратился — она выглянула в окно. Мутные огоньки факелов очерчивали площадь её владений. Всё время казалось, что в тумане что-то шевелится — скорее всего, то были потоки ветра, колышащие мрачную магию. Алекс обратила свой взор на ферму, видную из окна лишь частично: големы-садоводы вели себя спокойно — их ничего не напугало, они чувствовали себя в безопасности; туман пришёл именно за ней.       Алекс тихонько спустилась на первый этаж, готовая встретить стража там, но встретив только щенка. Щенок беспокоился. Она открыла дверь на улицу, дала ему выбежать из помещения к взрослым собакам и вышла сама.       Туман стоял плотной мглой — казалось, что ей вот-вот придётся задержать дыхание, как под водой. Низкий гул резонировал в толще тумана, словно кто-то тяжело дышал.       Алекс обошла двор. Тихо; чем дальше она отходила от дома, тем свежее становился воздух, тем рассеяннее становился туман. Гул доносился из дома; дом будто сам и гудел, вибрировал, стены эластично сотрясались, как голосовые связки, и, казалось, могли прогнуться под ладонью, как плотное одеяло.       Морщась от ощущений в ушах — в них словно забилась вода — Алекс вернулась домой. Само её нутро вибрировало и дрожало вместе со зданием; вблизи к источнику гула она чувствовала себя так, будто всё время задевает кончиком ногтя шершавую поверхность. Невыносимо хотелось прекратить. Алекс приоткрыла люк в полу и заглянула в подвал.       В подвале… призрак.       Тёмная плотная фигура из чего-то более плотного и тёмного, чем туман, учуяла Алекс и развернулась, сверкнув мутными красными огоньками. Алекс отпрянула от люка, едва не подпрыгивая от каждого удара сердца, но… призрак остался там. В подвале. Не поднялся, не телепортировался и не просочился к ней сквозь пол.       И страх… рассеялся. Верно. Не столь важно, насколько теневые фигуры реальны и реальны ли вообще; важно то, что она их побеждает — даже если не по-настоящему, метафорически.       В подвале Алекс не хранила ничего ценного, всё оружие оказалось в шаговой доступности. Призрак пал от удара меча из тауминиума, магические ветра подхватили остатки тени и разнесли их по округе даже из-под земли, чтобы от нечисти не осталось и следа.       Дышать сразу стало легче. Довольная, но всё ещё хмурящаяся от дискомфорта в ушах, Алекс вышла на улицу под чистое небо и окликнула собак. До её слуха донёсся приглушённый лай — наверное, псы убежали подальше от источника гула, испугавшись потустороннего гостя. Однако, едва она развернулась, собаки уже были подле её ног.       «Быстро вы, — удивилась Алекс про себя. — Я вас даже не услышала».       Что-то в ухе неприятно щёлкнуло. Алекс похлопала глазами.       — Голос.       Дрессированные псы вняли команде и загавкали вразнобой, но Алекс слышала их лай так, будто она ещё не выбралась из толщи плотного тумана. Будто собаки всё ещё прятались по дальним углам двора.       — Голос!       Собаки слушались; они радостно запрыгали вокруг Алекс, и та вдруг осознала, что не слышит топота тяжёлых лап, звона ошейников и усердного тявканья щенка.       Алекс быстро нашла глазами алхимическую конструкцию. Она с силой ударила кулаком по пустому резервуару, но эхо металлической банки не оглушило её. Одно из ушей снова отозвалось острой болью, будто от укола.       Алекс не расслышала своего вопля.