Особенный

      От мечтаний Гермиону отвлекла сова, постучавшаяся в её окно. Поднявшись на ноги и потянувшись, она открыла створку и впустила большую рыжую сову.       Живоглот, вскочив на лапы, громко зашипел. Гермиона шикнула на питомца и отвязала письмо.

Гермиона! Пожалуйста, приди в кабинет Маггловедения. Я упала. Со мной был Рейнальд — это единственный способ с тобой связаться. Пожалуйста, поторопись. Мария

      Выпучив глаза, Грейнджер бросила письмо на кровать, схватила палочку и сумку. Выбежала за дверь, не обращая никакого внимания на змеиные с любопытством её рассматривающие глаза.       Мне нужно спешить, подумала она, мчась вверх по лестнице. Проскользнула мимо Пивза на лестничной площадке четвёртого этажа и, дабы не врезаться в стену, быстро ухватилась за перила.       — Грейнджер нельзя сюда! Грейнджер может пострадать! — завопил Пивз, отвинчивая люстры.       Она решительно проигнорировала призрака: её мысли были сосредоточены только на одном.       Гермиона должна была добраться до Марии. Если она даже не могла встать и позвать на помощь, значит, она очень сильно упала. Вдруг пострадает не только она, но и её ребёнок?       Сердцебиение замка было таким же громким, как и её собственное. Внутри поселился дикий страх, но она не должна останавливаться.       Грейнджер положила руку на дверь, но та не поддалась напору.       — Профессор Грейнджер, — Толстый Монах высунул голову из стены, — вам лучше вернуться вниз. Здесь небезопасно.       — Впусти меня в эту комнату немедленно! Я нужна ей! — и направила палочку на дверь. — Алохомора!       Не сработало. От отчаяния она громко вскрикнула, схватилась за дверную ручку и изо всех потянула её на себя. Гермиона чувствовала, что что-то тут не так, — как будто сам замок оберегал её от этого места.       Она снова отступила от двери, зная, что никакой призрак не пострадает от последующего выпущенного заклинания:       — Бомбарда!       Петли сорвались, и дверь упала на каменные полы к её ногам.       — Не стой на месте, лучше вызови подмогу! — крикнула Грейнджер призраку и вбежала в тёмную комнату.       Внутри было неестественно темно. Она наощупь пробиралась вглубь класса, к кабинету. Возможно, Мария споткнулась об одну из многочисленных сумок, и активировалась дым-машина. Студенты вчера как раз баловались этой штукой.       — Мария? — воскликнула девушка, споткнувшись о стул и упав на колени. Выругалась, встала. Цель, дикий стук собственного сердца и сердца замка подгоняли её.       — Гермиона? Кажется, я что-то сломала. Ты где? — донёсся до неё приглушённый голос, и Гермиона двинулась вперёд, на этот звук.       — Я здесь, я иду. Не двигайся только.       — Поторопись! Пожалуйста, — в голосе женщины слышался страх.       Она схватилась за ручку двери и… отскочила назад.       — Дверь заперта!       — Не может такого быть! Я не закрывала её, — ещё более отчётливая паника.       — Мария, дверь заперта. Отползи от неё как можно дальше.       — Профессор Грейнджер, вам туда нельзя. Директриса оторвёт мне голову, если вы пострадаете, — к ней подплыл Почти-Безголовый Ник.       — Я должна попасть в кабинет! Я должна ей помочь! — взмолилась Гермиона и взорвала дверь.       Она не поддалась даже взрывному заклинанию. Оглядевшись, девушка в темноте пыталась понять, как ей пробраться внутрь. По другую сторону двери плакала Мария.       — Бомбарда Максима! — и дверь разлетелась на куски.       — Гермиона, что случилось?       — Не волнуйся, я иду, — она протиснулась мимо камней и обломков двери. — Не знаю, что задумали призраки, но я уже близко.       — Поторопись, пожалуйста.       Грейнджер добралась до коридора, завернула за угол и оказалась в ярко-освещённой комнате. Мария сидела на полу, нога у неё была вывернута под странным углом. Видимо, ей было очень больно. С палочкой в руке Гермиона бросилась вперёд и принялась накладывать на ведьму диагностирующие чары.       — Что стряслось?       — Я не знаю, я просто… потемнело, и я упала, — облегчённо выдохнула Анадора, протягивая к ней руку.       Грейнджер указала палочкой на её ногу:       — Где болит?       — Иммобилюс, — произнесла Мария.       Её застали врасплох. Она застыла, сидя прямо на коленях.       Мария встала и вытянула руку вперёд, приветствуя большую рыжую сову.       — А я говорила тебе, что ты всё делаешь неправильно, мой дорогой. Никогда не преследуй свою жертву, заманивай её в безопасное место, а затем, убедившись, что она как никогда уязвима, нападай, — обратилась она к сове, её голос звучал холодно. — Давай освободим тебя?       Анадора перенесла сову на пол, схватила её за лодыжку и расстегнула маленькое металлическое кольцо.       К ужасу Гермионы, она увидела, как сова начала вытягиваться и трансформироваться, быстро принимая форму Рона.       Как… он же сейчас должен быть в Министерстве… как он здесь оказался… Северус же сказал мне… Не в силах сделать ничего другого, она принялась наблюдать за происходящим.       — Извини, что сомневался в тебе, Мария, — Рон поцеловал её.       Мария рассмеялась, а затем легонько оттолкнула его от себя:       — Погоди, погоди, не раньше, чем мы покончим с этим. Нам лучше не отвлекаться, как в прошлый раз.       Рон скользнул взглядом по Грейнджер и ощутил её явный страх. Внутри неё неистово гудела энергия замка, толкала, шевелила. Ха, как будто она может просто взять и уйти отсюда, смешно.       — Прежде чем всё закончится, — промычал Уизли, хватая со стола бутылку огневиски и делая большой глоток, — расскажи ей всё с самого начала.       Мария пересела на стул и положила руки на живот.       — Если ты так этого хочешь.       Гермиона ничего не понимала. Откуда они знали друг друга? Что вообще происходит? Как он попал в замок? Всё смешалось вместе со страхом и породило новый вид ужаса. Что они собирались со мной сделать?       — Ты так ничего и не поняла? — рассмеялась Анадора. — Блестящий ум и ни капли здравого смысла.       — Я же говорил тебе, она просто невыносима.       — Знаю, знаю. Это так смешно, — она склонила голову набок и улыбнулась. — Видишь ли, Гермиона, ты встала у меня на пути, — взгляд на Рона, — точнее, у нас на пути.       О чём она вообще говорит? Каким образом я встала у неё на пути…       — Начни с самого начала. Хочу увидеть выражение её лица, — сказал Рон, скрестив руки на груди. — Не волнуйся, никто не узнает о её пропаже. Сама посуди, кто поверит россказням призраков?       — Хорошо. Пять лет назад мы с Роном встретились на матче по квиддичу. Тогда я не знала, что он был женат, но что оказалось легко заметить, так это то, что выглядел он очень несчастно. Очевидно, ты просто слилась и оставила его совсем одного. Он был таким беспомощным без тебя. Не знал, как жить дальше, — она ему улыбнулась. — Пока он не встретил меня, — тон её голоса был уж слишком приторно-сладким. — В тот год, в год твоего отсутствия, всё было просто великолепно. Я побывала в твоём доме, была рядом с твоим мужем, который не пил и был счастлив. Но потом его мать приволокла тебя обратно и заставила вас начать всё с чистого листа. Знала бы ты, как меня это тогда разбило.       — И я чувствовал себя паршиво тогда, без тебя, — сказал Рон, выпив уже четверть бутылки.       — Я знаю. Но я не из тех женщин, которые отказываются от того, чего хотят. Я не ты, я не слабая, — зашипела Анадора, наклонившись вперёд.       Как же ей хотелось сдвинуться с места, закричать, убежать и ответить ударом на удар. Но когда до неё дошло, что последует дальше, внутри всё взорвалось болью.       — Ты снова довела его, заставила напиться до чёртиков, и он вернулся ко мне. Я знала, что так оно и будет. Тогда я решила от тебя избавиться. Молли будет вмешиваться в вашу жизнь до тех пор, пока ты не сойдёшь с этой сцены. Она не допускает даже мысли о разводе, чем сводит Рона с ума.       — Мама может быть порой очень настойчивой, ты ведь знаешь. И со смертью Фреда она хотела, чтобы у меня было идеальное «долго и счастливо» с тобой, — выплюнул Уизли.       — Сначала мы думали, что с разводом исчезнут все проблемы. Молли бы не стала его винить. Но каждый раз, когда ты уходила от него, Молли возвращала тебя обратно и заставляла Рона пробовать ещё раз, ещё раз и ещё раз, — Анадора вытащила палочку и холодно взглянула на Гермиону.       Невыносимо. Но то, что они говорили, имело смысл. Молли всегда настаивала на её возвращении, говорила, что нужно приложить все силы для процветания их брака. А Рон, наоборот, каждый раз делал всё, лишь бы её прогнать. Всё, что он делал с ней, было из-за рядом стоящей женщины. Если бы не заклинание, Гермиона бы уже давно билась в агонии, сотканной из боли и страдания.       — Но потом мы смирились и решили, что благодаря своей работе ты сможешь обеспечить нам комфортное существование. Рон помог мне устроиться в Хогвартс, чтобы у нас были поводы чаще проводить время вместе. И, поверь, никто бы и не подумал, что он приезжает сюда далеко не для того, чтобы отбирать потенциальных игроков в квиддич.       В груди всё загорелось. Гермиона попробовала вырваться из удерживающего её заклинания. Она хотела чего угодно — плакать, кричать, бежать, — что угодно, только не сидеть здесь и слушать этот бред.       — Ты выглядишь такой жалкой. Паршиво, да, понимать, что вся твоя жизнь соткана из сплошной лжи? — Мария встала, обхватив руками свой живот.       Гордая улыбка Анадоры сменилась чем-то злым и обиженным. Она приставила свою палочку к лицу Гермионы:       — А потом ты забеременела. Он перепробовал всё, лишь бы избавиться от нежеланного ребёнка. Мы добавляли в твою еду и напитки различные зелья, но всё тщетно. Это семя внутри тебя всё росло и росло. А потом мы узнали, что у нас с Роном будет ребёнок. Сын, — с гордостью проговорила она и снова улыбнулась Уизли. На его лице расползлась ленивая улыбка, а бутылка уже почти опустела.       Ещё чуть-чуть, и её вырвет. Гермиона точно не хотела слышать то, что ей скажут дальше, — она ощущала это всем своим нутром.       — Если бы у тебя родился малыш, мой сын ничего не получил бы от своего отца в случае твоей смерти. Я не хотела отдавать тебе своё счастье. Ты должна была сдохнуть, как и твой ребёнок.       Голова закружилась. Как будто Грейнджер сейчас была и не в своём теле вовсе, а наблюдала за происходящим со стороны. Всё онемело, лёгкие перекрыло. Она ничего не чувствовала, но отчётливо слышала каждое слово.       — К сожалению, чтобы делать с тобой то, что делал Рон, ему приходилось сильно напиваться. Но ни разу он не дошёл до того состояния, чтобы убить тебя. Но хоть о ребёнке уже можно было не беспокоиться, — снова улыбнулась Анадора, указывая рукой на Рона, который уже осушил бутылку огневиски. В его глазах стоял тот же пьяный взгляд, который появлялся каждый раз, когда у него выдавалось паршивое настроение.       — Но на этот раз, Гермиона, я завершу начатое, — вздохнул он.       Должен же быть страх, хоть что-то, но Гермиона ничего не чувствовала. Ничего из происходящего не казалось ей реальным — это же просто не могло быть правдой. Ей просто снился кошмар, и только. В противном случае она бы уже сошла с ума.       — Но сначала, Налдо, позволь мне рассказать, как мы все оказались здесь. Выпей ещё, — женщина предложила ему вторую бутылку, взяв её с преподавательского стола. — Ты должна была бежать, ты хотела свободы. Но смерть — это ведь тоже своего рода свобода? Тебе потребовалось четыре года, чтобы собраться с силами и уйти навсегда, но было уже слишком поздно. Ты представляла для нас угрозу. Но к моему счастью, ты попала прямиком сюда.       Мария повернулась, с улыбкой указывая на стены замка.       — Сюда, где я могла следить за каждым твоим шагом. Я знаю, что вы с Северусом снова вместе, я всё знаю о его дарах и прогулках, и о том, как он защитил тебя от Рона.       — Гнилой ублюдок.       — Я знаю, что такое любовь, поверь, — Анадора мягко положила руку ему на плечо. — Северус сыграл в этом не последнюю роль. Он, сам того не зная, доставлял Рону письма, когда относил их в совятню, и Рон знал, чем ты тут занимаешься. Кстати, и ты внесла в это свою лепту. Я была очень удивлена, когда ты не распознала своё творение. То пустое письмо. Прочитать его мог только Рон. Сегодня утром я уже было подумала, что всё, меня раскусили, но ты такая глупая. Как, собственно, и Северус. А ещё он так был поглощён твоей персоной, что даже не заметил во мне ничего подозрительного. Да и кто бы смог? Милый профессор Маггловедения, которая только начинает строить свою жизнь и создаёт семью.       Они использовали Северуса… Боги, мы все были дураками… Сквозь оцепенение пробилась волна гнева.       — И об этом я тоже знаю, — продолжила Анадора, дотрагиваясь до её запястья. Пальцы пробежались по серебряным браслетам. — Видишь ли, Невилл был в курсе, а я вошла к нему в доверие. Сказала, что беспокоюсь и очень хочу помочь тебе. После того, как амулеты не позволили Рону тебя забрать, мы решили скорректировать нашу стратегию. Поскольку они так хотят удержать тебя в этих стенах, что ж, нам же проще. Держу пари, тебе интересно, как Рон смог пробраться в замок.       Безумие… они что, с ума сошли? Внутри неё уже вовсю бушевала ярость, но всё это было бесполезно — в её нынешнем состоянии.       — Как Сириус и Питер пробрались в Хогвартс тогда, на третьем курсе? — вмешался Рон и усмехнулся, играясь с металлическим кольцом. — Защита не распространяется на животных. А поскольку я не анимаг, мы отыскали одного человека, который сделал кольцо, позволяющее менять облик. И я превратился в сову. И только опробовав его для верности несколько раз, решили завершить всю эту историю сегодня вечером.       — Ты не разрушишь мою жизнь. Мой ребёнок получит всё, что принадлежит ему по праву рождения. А я получу то, что когда-то принадлежало тебе, — радостно засмеялась Мария. — Хочешь послушать, что она скажет?       — Почему бы и нет? Уверен, нас ждёт что-то интересненькое, — усмехнулся Рон и снял с Гермионы заклинание. Далее последовало следующее, которое связало её тело.       — Как ты мог?! — яростно закричала девушка. — Неужели думаешь, что всё это останется безнаказанным для вас двоих?!       — Ах, об этом, — фыркнула Анадора, а затем снова рассмеялась. — Рон разобьёт тебе лицо, а потом мы сбросим тебя с башни. Так что всё будет выглядеть так, как будто ты покончила с собой. К тому времени, когда тебя найдут, нас уже здесь не будет.       — Давай уже покончим с этим. Как только она сдохнет, я смогу убедить всех в её шизофрении и вернуть обратно свой статус, — сказал Рон, хватая Гермиону как мешок с картошкой, и перекинул её через плечо.       Мария наложила на неё заглушающее.       Открыв окно, он схватил свою метлу. Анадора поймала свою. Гермиона даже ничего не могла сделать, просто ощущала себя каким-то багажом.       Это не реальность. Всего лишь сон. Грейнджер пыталась извиваться, пыталась хоть как-то сдвинуться с места в надежде, что её сейчас разбудят. Чушь какая-то: Рон летел на метле и собирался убить её. Нет, умирать ей точно не хотелось. Не сейчас.       Как же хотелось, чтобы рядом оказался Северус, чтобы он разбудил её, пожал её руку, чтобы потом Гермиона смогла вернуться к спокойному сну, а не к этому кошмару.       Они приземлились на плоской открытой площадке Астрономической башни. Рон швырнул её на каменные плиты.       — Ударь её, — настояла Мария. Уизли послушно выполнил её просьбу.       Голова ударилась о плиты. Похоже, кулаком он разбил ей лицо.       Всё горело болью, и всякие надежды на то, что это был всего лишь сон, исчезли. Она попыталась откатиться в сторону, но тело до сих пор было связано чарами. Если бы руки были свободны, тогда бы она смогла дотянуться до порт-ключа и оказаться в безопасности.       — Ещё! — подбадривала его Анадора.       Гермиона чувствовала каждый удар его кулаков. Нос треснул, перед глазами образовалась пелена. Удары сыпались так быстро, что она даже не могла понять, откуда они исходят. В какой-то момент показались звёзды, и зрение расфокусировалось окончательно.       — Хватит, пусть она почувствует страх, когда будет падать.       Удары прекратились. Голова Гермионы склонилась набок, и она закашлялась, почувствовав привкус меди. Всё вокруг закружилось. Её подхватили на руки. Она даже не могла сосредоточиться, чтобы дать отпор, — было слишком больно.       Заклинание спало. Ноги волочились по плитам. Грейнджер снова попыталась взять себя в руки, попыталась пошевелиться, но безрезультатно.       — Уизли, остановитесь! Отпустите её! — донеслось до них. Гермиона попыталась моргнуть одним глазом, которым ещё могла худо-бедно видеть, и понять, кому принадлежал этот голос.       — Снейп, ты чуток припозднился. Если заколдуешь меня, она упадёт, — выплюнул Рон, и она почувствовала, как сквозь боль пробилась надежда.       Он пришёл, он пришёл, чтобы спасти меня. Теперь всё точно будет хорошо…       — Северус, — прошептала девушка словно молитву сквозь сломанные зубы и кровоточащие губы. Она даже не знала, сказала это вслух или нет. Но она попыталась — и этого уже было достаточно.       — Уизли, остановитесь.       — Рон, давай! — крикнула Мария. — Хватит быть трусом и скинь её уже.       — Мария, на вашем месте я бы отступил, пока ещё не всё потеряно. Мистер Уизли, если вы уроните её, я убью вас.       — Давай посмотрим, что из этого выйдет, а?       Гермиона почувствовала под ногами пропасть. К горлу подступила паника. Её руки, слабые и немощные, пытались схватить всё, до чего они дотягивались. Рон потряс её. Голова болезненно дёрнулась, а руки потеряли всякую опору.       — Давай посмотрим, за кем ты пойдёшь первым. Ты спасёшь её или убьёшь меня?       И он отпустил её. Грейнджер закричала, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но — пустота. Она падала так быстро, что видела, как мимо неё стремительно пролетала каменная выкладка замка. Она вертелась, не прекращая попытки хоть за что-нибудь зацепиться.       Гермиона приземлилась на что-то твёрдое. Весь воздух покинул лёгкие, и всё вмиг остановилось.       Наступила темнота.