Падение в неизвестность

      Куроо сжал губы в тонкую линию, недовольно смотря на экран телефона, из которого были слышны лишь гудки. Вот когда надо — до Бокуто не дозвонишься.       — Он не отвечает? Чем он занят-то? — фыркнул брюнет, глядя на Кенму, который сидел на диванчике, поджав ноги. Он играл в приставку. В последнее время его было сложно оторвать от игры, потому что, кажется, в его виртуальной реальности был какой-то ивент.       — Наверное, с Акааши зависает.       — Вот так и забывают друзей, да? — многострадально произнёс Тецуро, садясь рядом с парнем. Он смотрел на то, как Козуме с помощью персонажа собирал какие-то цветочки. Было даже мило.       — Ты первый так с ним поступил, — тихо ответил блондин.       — Ты должен быть на моей стороне, котёнок.       — Во всяком случае, — проигнорировав слова Куроо, начал говорить Кенма. — Просто напиши Бокуто, что мы пойдём гулять, а они — как хотят.       Тецуро задумчиво хмыкнул, но сделал так, как сказал блондин. Убрав телефон в карман, он посмотрел на Козуме и чуть улыбнулся. Выглядел Кенма таким уютным, таким домашним, словно настоящий котёночек, которого если погладить — то он мгновенно замурчит. Светлые локоны иногда лезли тому в глаза, но он сдувал их, по-забавному надувая щёки.       Брюнет ловко выловил приставку и ехидно улыбнулся, смотря на резко нахмурившееся личико Кенмы.       — Если мы пойдём гулять, то давай без приставки? Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, а не в экран. Ладно?       — Ты её сам мне подарил, — напомнил Кенма, как бы сбрасывая с себя всю вину.       — И я могу тебе подарить весь мир, а в ответ я лишь хочу твоего внимания. Честный обмен? — Куроо наклонился ближе к Козуме, который сейчас старательно пытался спрятать своё лицо за волосами, ведь щёки предательски покраснели. От такого вида Тецуро хотелось выйти на улицу, взять в руки громкоговоритель и оповестить весь мир, что Кенма Козуме — самый милый мальчик на свете. А потом, возможно, подраться со всеми несогласными.       — Ладно, это честный обмен, — прошептал Кенма, натягивая капюшон на голову, мгновенно затягивая вязочки.       Куроо лишь рассмеялся.       Акааши и Бокуто они по дороге не встретили, но где-то вдалеке был слышен смех светловолосого, так что за них можно было особо не переживать.       Куроо шагал по узкому тротуару в развалочку, рассказывая весёлую историю из собственного университета. Кенме было сложно до конца понять суть шутки, ведь много было завязано на химических терминах, в чём блондин — полный ноль, но Тецуро ему всё любезно пояснял. Поэтому Козуме нравилось его слушать.       Ему нравилось это всегда. Может, Куроо и был шумным и бойким, может, его шутки иногда были специфическими, на что Кенма театрально фыркал, но всё это ему нравилось. Ему нравился брюнет целиком и полностью.       Он его любил.       Конечно, самому Тецуро ему сложно это сказать в силу своего характера.       Кенму иногда искренне поражало то, как они — оба абсолютно разные — смогли поладить. Блондин был сильно закрыт в себе, не желая кого-то подпускать близко, так как смысла не видел. А Куроо так упорно старался к нему приблизиться, отчего Козуме невольно задавался вопросом: «Почему?» Он не был богатым ни в каком поколении, у него не было модельной внешности, прекрасного чувства юмора, хорошего телосложения. Кенма иногда ловил себя на мысли, что вообще катился к образу жизни хикки.       И ведь вокруг Тецуро всегда были красивые достойные люди. Брюнет совсем не был обделён вниманием со стороны женского пола, даже по сей день получал признания в виде открыток и шоколада, которые тактично отталкивал. И каждый раз после таких признаний он приходил к Кенме и крепко-крепко его обнимал, чем вгонял блондина в краску.       Однако Кенма всё равно не мог найти этому разумный ответ, а спросить напрямую и вовсе не мог.       Почему-то, смотря прямо сейчас на красивый профиль парня, который улыбался ярче самого солнца, Кенма невольно вспомнил их первую встречу.

***

      Кенма переминался с ноги на ногу, чувствуя себя едва комфортно перед чужим особняком с Бокуто, который уговорил его поехать на какую-то вечеринку. И почему Козуме согласился — неизвестно. Кажется, он даже никакого ответа не дал, а для Котаро молчание — знак согласия.       Блондин работал на семью светловолосого всего месяц, и ему хватило этого, чтобы понять: Бокуто Котаро имеет несносный характер, ужасную любовь к шоколадному мороженому и нестабильность в отношениях с семьёй.       Сначала ему казалось, что ничего трудного не будет, но затем ему стало тяжело предотвращать неожиданные порывы Котаро что-то сделать. Например, даже сейчас они стояли тут только потому, что Бокуто решил так, пока принимал душ. И Кенма даже не удивился бы, если парень поехал в одном полотенце: больно сильное рвение в нём проснулось.       А у Козуме просто выбора не было. Во всяком, может, это не так и плохо: посидит где-нибудь в уголке, проконтролирует, чтобы Котаро не упился до состояния нестояния и они поедут домой. Вроде как план был отличным.       Может, Кенме стоило быть более напористым и остановить парня от такой неожиданной идеи, но какая была бы у него причина? Не сказать же: «Ой, Котаро, я не хочу». Всё-таки он не в том положении, чтобы свои хотелки показывать; он работает именно на семью Бокуто. Да и светловолосый имел право на гулянки.       Хотя, если бы у него был другой выбор, то он бы не пошёл сюда работать. И это не потому, что Котаро был плохим человеком, — нет. Это потому, что Кенма ещё даже школу не закончил, а ему уже пришлось работать. Наверное, одним из выгодных пунктов в контракте было, что он может доучиться на домашнем обучении под контролем семьи Бокуто, а затем просто сдать экзамены.       И платили тут неплохо. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы помогать отцу-инвалиду кормить всю семью. Мама у Кенмы погибла в аварии год назад. Как раз в этом происшествии отец парня и приковал себя к коляске. Кенма отчётливо помнит этот день, хоть тот и не видел происшествия напрямую — он поныне снится ему в кошмарах. Тогда он остался со своей младшей сестрой дома, которой на тот момент было пять лет.       По началу было очень трудно справляться, но со временем Кенма решил, что во что бы то ни стало, он поможет своей семье всеми силами. Наверное, мама хотела бы, чтобы он был сильным человеком, вот блондин и старался. И когда отец предложил эту должность, так как раньше был работником в фирме семьи Котаро — Кенма без размышлений согласился.       Кто же знал, что ему придётся ходить по пятам за ребёнком в теле высокого качка.       — Кенма, чего встал? — прозвучало прямо над ухом. — Пошли тусить!       Бокуто был полон энергии, а вот Козуме не разделял его энтузиазм. Однако последовал внутрь.       Огромное количество людей немного пугало. Блондин поёжился и хвостиком поплёлся за светлой макушкой, которая юрко прорывала им путь куда-то вперёд. И в какой-то момент парень резко остановился, отчего Кенма врезался ему в спину. И зачем он сюда пошёл? Наверное, этот вопрос будет его мучать весь вечер.       — Бо, кто это?       Кенма похлопал глазами и медленно выглянул из-за спины Котаро, встречаясь с кошачьими золотистыми глазами. Перед ним стоял парень с ужасно наглой улыбкой, в руках у него была приставка, а на ногах тапочки с кошачьей мордочкой. Наверное, он и есть тот самый друг светловолосого, который по совместительству ещё хозяин всей тусовки.       — О, Куроо, знакомься, это Кенма Козуме, я тебе про него говорил. Кенма, это Куроо Тецуро, мой лучший друг.       — Твой лучший бро.       — Самый лучший.       Козуме медленно моргнул и ещё минуты три стоял и слушал все возможные синонимы к словосочетанию «лучший друг».       — Будем знакомы, — наконец произнёс брюнет и протянул руку Кенме. Блондин, в свою очередь, недоверчиво посмотрел на неё, но всё-таки пожал. Его взгляд упал на приставку, а затем на телевизор, где светилась всеми известная игра «Mortal Kombat».       — Одиннадцатая часть? — тихо спросил Кенма.       — Да. Хочешь сыграть? Я могу выступить в роли твоего противника, только ты сильно не расстраивайся, если продуешь, я мастер в этом. Бокуто у меня ещё ни разу не выигрывал, — с удивительной гордостью произнёс Тецуро, на что Кенма лишь заинтересовано прищурил глаза.       — Хочу.       Не то чтобы Козуме был уверен в том, что он выиграет, но поиграть очень хотелось. Возможность приобрести приставку у него отсутствовала, поэтому, когда везло, он посещал компьютерный клуб, где просаживал накопленные деньги на разные игры. И поэтому он уже хорошо разбирался в этом убийственном мире. Как-то блондин настолько заинтересовался, что провёл ночь на просторах интернета, читая сюжет игры и истории персонажей.       Поэтому его очень поразило то, что Куроо беспорядочно тыкал на кнопки, используя лишь одну-две отточенные комбинации. Однако играть с брюнетом было забавно. Пока Бокуто с огромным удивлением смотрел, как Тецуро пыхтел, Кенма, чуть улыбаясь от азарта, стёр противника в пух и прах.       — Ха, бро, а посмотри-ка, ты продул, — деловито произнёс Котаро, пока его поражённый до глубины души друг пребывал в страдальческом астрале.       — Просто Соня нужна для дальнего боя, а ты пытался провести атаки в ближнем, вот и вышло не очень. Она у тебя много промахивалась, да и блоки не очень хороши, комбинация клавиш хромает… Если бы ты использовал комбо, например: «Контратака», «Звёзды и полосы» и «Решительная победа», то было бы намного эффективнее, — Кенма задумчиво потёр висок и чуть покраснел, посчитав, что он слишком много говорит. Наверное, не слишком красиво всё это было.       — Любишь игры, светловолосик?       Козуме чуть вздрогнул, а по спине медленно пробежались мурашки. Странное обращение, которое звучало так, словно его соблазняли. Медленно переведя свой взгляд на Тецуро, парень понял, что так оно и было. Брюнет улыбался краешком губ, а глаза были чуть прищурены. Кенма натянул на голову капюшон толстовки, словно пытался спрятаться от столь настырного взгляда. Не любил он столько внимания.       — Да.       — Интере-е-е-есно, — сладко протянул Куроо. — Ну, во всяком случае я тебе поддался…       — Сомневаюсь, — скептично произнёс блондин, а Тецуро лишь пожал плечами.       Что правда, то правда — Куроо позорно проиграл.       После столь чудной игры Тецуро отдал приставку Кенме, сказав, что тот может играть во всё, что хочет. Благодаря такому широкому жесту доброты от нового знакомого Кенма посчитал, что данное мероприятие перестало быть отталкивающим. По крайней мере, он мог просто представить, что в компьютерном зале играет в игры и что вокруг нет пьяных людей, которые жаждут потрогать его волосы, попросить приставку или, что ещё хуже, поговорить с ним.       Кенма неожиданно абстрагировался и погрузился в виртуальный мир. Мир, полный красок, экшена, приключений. Ему это искренне нравилось. Словно делало его живее. Как-то Кенма сравнивал эти чувства с зависимостью. Если бы была возможность отправиться в виртуальный мир, то Козуме не упустил бы его.       Однако от приставки пришлось оторваться, когда та села. Тихо вздохнув, парень отвёл глаза от телевизора, замечая, что число людей поубавилось, а музыка стала тише. Все были расслаблены, разговаривали тихо, кто-то, кажется, спал на диване. Видимо, все массово словили сонную дозу. Кинув быстрый взгляд на циферблат часов, Кенма поразился: было четыре чёртовых утра. Быстро встав, он огляделся в поисках Бокуто, который был вообще неизвестно где. А вдруг ему что-то вновь ударило в голову, и он где-нибудь на половине пути в Грузию? Кенме можно сразу искать новую работу, а лучше — новую жизнь.       — Котаро спит в моей комнате, если ты его ищешь… А, или, может, ты обо мне забеспокоился, светловолосик?       Кенма подпрыгнул на месте. Сердце забилось бешено, потому что голос прозвучал прямо над ухом. Блондин даже не заметил, что рядом с ним сидит Куроо. Как давно он тут? По глазам было видно, что он очень пьян.       — Нет. Зачем мне тебя искать? Ты же тут сидишь, — сдержанно выдохнул Козуме, стараясь привести своё сердцебиение в порядок. Так сильно увлёкся игрой, что не заметил рядом сидящего человека?       — Грустно, но справедливо, — театрально вытер невидимую слезинку Куроо. — А я уж думал, ты не заметил, что я минут сорок рядом сижу с тобой и смотрю, как ты играешь.       Кенма поперхнулся воздухом, теребя рукава своей кофты. Целых сорок минут?       — Я увлёкся.       — Я заметил. Так мило надуваешь губы и морщишь носик, когда проигрываешь, Кенма. На котёнка похож…       — Ты что, наблюдал всё это время за мной? Пугающе немного, — Кенма прищурился, пропуская мимо ушей все эти комплименты. У пьяных разум отдыхает где-то за пределами Вселенной.       — Не переживай, я не сталкер, просто это было занятнее, чем пить дальше. Да и дальше не лезет, — Куроо потёр глаза. Невооружённым глазом было видно, что парень уже на половине пути к тому, чтобы вырубиться.       — Тебе пора лечь спать. Где твоя комната? Будете с Бокуто тесниться вдвоём, — устало вздохнув, блондин поднялся с нагретого места и потянул Куроо спать. Какой-то внутренний разум просто не позволял ему бросить брюнета спать на этом маленьком и неудобном диване. И пусть потом никто не говорит, что Кенма незаботливый человек.       — Так мило с твоей стороны, неужели ты мой принц на белом коне? С удовольствием пройду с тобой в спальню, — мечтательно произнёс Тецуро и подал руку, словно настоящая принцесса. Кенма поморщился и фыркнул.       — Ещё одна подобная попытка пьяного флирта, и ты останешься спать на этом диване.       — Понял.       Дошли (а точнее, доползли) парни без происшествий. Каким же чудом было, что комната Тецуро находилась на первом этаже, а не на втором, как обычно бывает. А то лестничный пролёт они бы не пережили. Кенма всё это время поддерживал брюнета за спину, что выглядело со стороны так, словно маленький ребёнок толкает своего брата вперёд, а тот лениво передвигает ногами. Так и было, Куроо словно рассчитал это, как совместную прогулку по дому, начал рассказывать о том, какие превосходные блины он умеет готовить. И даже хотел показать все свои навыки, но Козуме уговорил его в следующий раз. Когда-нибудь в другой жизни.       Положив тяжёлую тушу на кровать к Котаро, который спал с головой под одеялом, блондин устало вздохнул и опустил взгляд ниже. Куроо смотрел на него, чуть улыбаясь. Если бы они были знакомы чуть дольше, Козуме мог подумать, что этот шумный и саркастичный парень испытывает к нему что-то. Уж больно этот взгляд был нежным, как будто Кенма какое-то удивительное произведение искусства. Однако знакомы они всего лишь несколько часов, а Куроо сейчас был очень пьян, возможно, даже ловил галлюцинации.       — Третьим не ляжешь? Я могу тебя обнимать тебя во сне.       — Ещё чего. Лучше Бокуто обнимай, — Кенма скрестил руки на груди, недовольно фыркнув.       — Ты так жесток со мной. Хотя выглядишь сейчас очень мило. Не хочешь сходить куда-нибудь завтра прогуляться? — Куроо поиграл бровями. Даже находясь в лежачем положении с высоким градусом в крови, брюнет продолжал заигрывать.       — Обойдёшься, ты завтра будёшь мёртвым валяться целый день, да и имени моего не вспомнишь.       — Тебя невозможно забыть…       — О… Началось, — Кенма хмыкнул и быстро накрыл Куроо одеялом, на что тот недовольно надул щёки. — Спокойной ночи, Куроо.       Кенма развернулся и пошёл в сторону двери. Он намеревался найти свободную спальню и закрыться там, а может, вообще не спать, если найдёт зарядку к приставке. А наутро уехать первым же автобусом домой, потому что завтра законный выходной. Бокуто же, вероятнее всего, проваляется на пару с Тецуро, так что можно не волноваться.       — Эй, Кенма, — Куроо окликнул блондина, прежде чем тот вышел из комнаты. — Ты всё равно когда-нибудь не устоишь и пойдёшь гулять со мной.       Кенма ничего не ответил, не придав этому значения, хоть и голос Тецуро звучал уверенно и настойчиво.       Кто же знал, что знакомство с этим самоуверенным брюнетом перевернёт всю жизнь Кенмы вверх тормашками.

***

      — Над чем задумался?       Кенма чуть встряхнул головой. Воспоминания о прошлом отзывались теплой волной в районе сердце. Ведь Кенма правда не устоял перед Куроо. И прямо сейчас они гуляют. Как забавно.       — Над тем, что неплохо было бы сейчас поиграть в приставку.       Куроо фыркнул на такое высказывание и закатил глаза. Конечно, чтобы Кенма просто так сказал какую-нибудь милость — надо, чтобы Луна в нужную фазу встала. Хотя Тецуро к этому привык, поэтому брал всё в свои руки. В прямом смысле. Осторожно потянув руку к чужой, брюнет медленно переплёл свои пальцы с чужими. Ладонь у Козуме была маленькая и всегда холодная, хотелось её согревать. И неважно, что вокруг были люди, для Тецуро было важно, что рядом с ним этот интровертный маленький блондинчик.       И Кенме хотелось быть рядом с ним. Он этого не показывал, вёл себя отрешенно, но в такие моменты никогда не убирал руку. Даже если на них смотрели. Его это смущало, но пальцы как-то сами по себе сжимались, словно парень искал защиты у Куроо. И всегда находил.       Но сейчас люди вокруг торопились по своим делам или смотрели лишь друг на друга. Никому не было дела до двух влюблённых парней.       В такие моменты Козуме думал: «А правильно ли это», «Это то, что мне нужно?» На эти вопросы не было правильного ответа, просто стоило ему посмотреть на Куроо, и осознание того, что этот шумный брюнет ему жизненно необходим, всегда приводило его в чувства.       Он нуждался в нём как в воздухе. Он любил его больше самого себя. И был уверен в том, что Куроо чувствует то же самое, хоть они не говорили ещё друг другу таких волшебных слов.       И посреди всех романтичных мыслей Кенмы Тецуро вырывает руку, быстро говорит, что сейчас придёт и убегает в сторону какого-то прилавка. Вот вам и романтика.       Кенма тихо хмыкнул и присел на ближайшую лавочку. Небо окрасилось в нежно-розовый, и блондин не удержался, чтобы не сделать фотографию и отправить своему отцу. Старший очень любил смотреть на такие фотографии, у него есть целая коллекция в телефоне, поэтому Кенма всегда старался запечатлеть что-то красивое, чтобы отправить папе. Ему нравилось делать его счастливым, даже если он находится не рядом. Иоши, отец Кенмы, с самого детства прививал его к самому хорошему. Когда блондин был маленьким, они часто ходили вместе к речке и подолгу разговаривали о красоте природы. А потом к ним приходила мама на руках с сестренкой, которая лишь изредка могла улыбаться, ведь была совсем маленькой, и они все вместе сидели на камушках и разговаривали о чем-то волшебном, о прекрасном мире, который скрывается глубоко в лесах, за пределами человеческих глаз. В те дни Кенма чувствовал себя счастливым.       Куроо вернулся назад спустя пару минут со странным свёртком в руках.       — Что это? — чуть нахмурившись, спросил Козуме.       — Фонарик!       — Похоже больше на пакет, который дают в самолётах, если вдруг затошнит.       — Ты такой неромантичный, — Куроо хохотнул и потянул парня за руку, чтобы тот встал. А потом побежал, уволакивая за собой блондина.       Они бежали, как маленькие дети за солнцем, которое всё сильнее пряталось за горизонтом, уступая место своей подруге Луне. Они бежали, будто хотели догнать последние лучики и попрощаться с ними. И хоть Кенма не любил бегать, но было что-то волшебное в этом моменте, как в детстве.       Тецуро свернул к небольшой лестнице и ловко спрыгнул, попутно ловя блондина, который чуть не плюхнулся лицом в песок от такого неожиданного трюка. Теперь рядом людей вообще не было, были только они вдвоём и бескрайняя водная гладь, которая была похожа на черничный лимонад из-за неба, что отражалось в нём.       — Предупреждать надо, когда ты хочешь устраивать спартанские забеги.       — Ты бы тогда не побежал.       — Возможно, — улыбнувшись, ответил Кенма, ведь так оно и было бы.       Куроо ловко начал распутывать бумажную конструкцию в своей руке, пытаясь понять, как она устроена. А Кенма оставалось лишь наблюдать за ловкими пальцами брюнета, которые являются таковыми во всех смыслах. Однако долго любоваться ими не вышло, ведь Тецуро очень быстро соорудил фонарик и даже поджёг его, держа перед собой, дабы тот нагрелся.       — Кенма, знаешь, почему я привёл тебя сюда?       — Потому что тут никого нет?       — Да, а ещё я просто хочу тебе кое-что сказать. Летний фестиваль фонарей… Я знаю, что ты никогда на нём не был и не знаешь особо его сути, да и я тоже, но… Обычно фонари запускают двоё любящих друг друга людей.       Кенма осторожно поднял свои руки, умещая их на фонаре, который был настоящим летающим тёплым комочком. Его щёчки слегка покраснели, ведь фраза «двое любящих друг друга людей» несла за собой самый прямой контекст.       — Знаешь, котёнок, я люблю тебя. Люблю тебя, когда ты вечно играешь в игры, люблю, когда держишь меня за руку и люблю, когда на все мои фразочки ты находишь ироничный ответ, лишь бы не отвечать на мой флирт. Так странно, что я говорю тебе это лишь первый раз, но, мне кажется, я влюбился в тебя тогда, когда ты размазал меня в «Mortal Combat». Запустишь ли ты этот фонарик со своим шумным и простоватым парнем? — Куроо улыбался ярче любого солнца, а его щёки сами по себе непривычно покрылись румянцем. Кенма никогда не видел его настолько искренним, без всех его шуток, просто открытым. Козуме понимал, что брюнет открыл перед ним душу. И этот свет, лившийся от него, так манил к себе.       Самое забавное, что в их отношениях ещё никогда не было договоренности, что они встречаются. Просто блондин никогда не задумывался об этом. И такая новая мысль заставила его лицо стать ярче флага Китая, а сердце биться быстрее скорости света.       — Всё-таки в первую нашу встречу ты был прав, — тихо произнёс Кенма, смотря на недоумевающее лицо Тецуро. — Я не смог устоять перед тобой. Я запущу этот фонарь со своим шумным, простоватым и весёлым парнем.       Куроо пару раз моргнул, пытаясь вспомнить, когда он говорил это, а когда ему пришло осознание, то улыбка стала хитрее, как у Чеширского кота.       — О, так ты признаёшь, что мои шутки смешные?       — Лишь иногда.       Тецуро засмеялся, и они осторожно запустили этот яркий фонарик в небо. Он мягко поплыл по небу, становясь новой звездой на горизонте, обозначающей начало чего-то нового, особенного в жизни двух маленьких людей.       Куроо опустил свой взгляд на Кенму, который всё ещё смотрел на небо. Может, Козуме не был многословным, но само его нахождение тут говорило о многом. И, может, блондин не сказал нужных слов вслух, но Тецуро был уверен, что он чувствовал то же самое. Рука как-то невольно сама потянулась, чтобы поправить выбившуюся прядку. Они встретились взглядом друг с другом. И в ту секунду Козуме доказал, что ему необязательно говорить что-то, чтобы доказывать свои слова. Кенма предпочитал делать.       Встав на носочки, он сначала неловко прикоснулся к чужим шероховатым губам, а потом, словно нащупав почву, углубил поцелуй. Куроо не хотел быть слишком сентиментальным, но от умиления ему даже хотелось всплакнуть. Но он сдержался.       Обняв Кенму, он ответил на поцелуй. Лёгкий ветерок танцевал вокруг них, словно пытаясь притянуть друг к другу ближе.       Куроо знал: как бы мир ни повернулся против них в будущем, он не откажется от Кенмы. И ему было всё равно на мнение людей, на их социальные статусы, абсолютно на все возможные мешающие факторы, которые могут всплыть перед ними.       Пока Кенма Козуме рядом с ним, он будет идти против системы.