"Я-Учиха!"

      

***

      Впервые о своей смерти Микото задумалась в академии, выполняя задание учителя. Ни смерть родных, ни бушующая за стенами селения война, ни разговоры о ней не натолкнули ее на одну простую мысль.       Она — смертна.       Простой, казалось бы, вопрос учителя сначала поставил ее в тупик, а потом заставил серьёзно задуматься. И ведь действительно, какими могут быть ее последние слова? Что она оставит после себя?..       В голову, конечно же, сразу начинает лезть всякая пафосная ересь, в духе: «Я делаю это не ради себя, но ради Деревни и Клана!». Но, как ни прискорбно, на самом деле это не так. Шиноби смертны, как и все люди. Точнее даже сказать, что шиноби внезапно смертны. Порой они умирали быстро, даже не успев понять, что случилось и почему мир вдруг перевернулся, а их тело теперь стоит без головы. Другие же боролись до конца, выгрызали минуты столь желанной жизни из лап Шинигами, не желая признавать, что проиграли… Но все-равно они умирали. Долго. Болезненно. Мучительно.       Однако, наблюдая за горячей перепалкой принцессы Узумаки и наследника Хьюга, Микото твердо решила, что оставит после себя не одно и не два послания. Однако первым среди всех будет идти это:       «Никогда не ставить в одну команду Узумаки и Хьюгу!»       А следом за ним еще одно:       «Никогда не высмеивать фигуру Акимичи!»       Вот прямо жирным выделить, чтобы потомки точно заучили назубок! — мысленно хихикнула Микото.       Эти, шутливо-хулиганистые, высмеивающие саму структуру их мира, послания Микото придумала не потому что умнее ничего в голову не пришло, а потому что все самое умное и мудрое уже придумано и сказано задолго до нее.       Только какой смысл в том, что это уже сказано? Кому нужна мудрость, особенно в молодости? Дети плевать хотели на всю эту пафосную, околофилософскую муть, которую они в силу неопытности понять не могут.       А ведь как хорошо все начиналось!.. — мысленно посетовала Микото, вздыхая. Мысли, занятые ленивой попыткой вникнуть в неинтересный спор Хьюга и Узумаки, с большой охотой переключились на другой процесс, вытаскивая из воспоминаний кадры прошедшего дня.       Утром, собрав детей перед лесом, их сенсей задвинул длинную, вдохновляющую, пафосную речугу о том, какой вклад в победу Конохи в войне внесет их помощь!.. И, к вящей радости замотивированных по самые уши детей, выдал каждому по корзине со списком необходимых трав.       Все то время, что сенсей «толкал речь», Микото старалась не уснуть с открытыми глазами. Поначалу. Потом стоически пыталась не спалиться, что буквально сопит в обе дырки, при этом сохраняя одухотворенное выражение лица.       Когда же ей вручили корзину и список простейших лечебных трав, — которые разве что под ногами тысячами не валяются, — девочка состроила настолько скептичное выражение лица, что у нее аж закинутую на лоб бровь заломило. Однако пришедшая вовремя мысль, что она как бы ребенок и находится в окружении таких же детей, остудила градус скепсиса.       Действительно, не говорить же детям, что взрослым просто не ко времени заниматься сбором такой мелочи, как эти травки — неопытные умы просто не поймут, почему так. А вот если как следует замотивировать!..       Только вот на ней это не работало. Потому ли, что Микото подсознательно ощущала себя старше, или из-за чего-то другого, девочка не знала. И, честности ради, не особо этим заморачивалась, наоборот планируя использовать этот факт в будущем.       К тому же вся эта пафосная «помощь Конохе в Войне», — под которой умело замаскировалось желание взрослых скроить на миссиях D-ранга, используя бесплатную рабочую силу, — приучит детей к работе в команде. Не сразу, ясное дело, но Микото, с высоты своего опыта, этот шаг одобряла.       Да уж... — мысленно фыркнула она, оглядывая доставшуюся ей команду. — Очень нескоро приучит...       В команду ей досталась принцесса клана Узумаки — Кушина, Минато и близнецы Хьюга. С которыми это рыжее бедствие и закусилась сразу, как только увидела парней. И в какой-то степени Микото была с Кушиной даже согласна — старший из братьев своим снобизмом и показушным аристократизмом подбешивал даже ее. Но явно ненастолько, чтобы гавкаться с ним, как Кушина. Причем всегда в одни ворота, не в пользу принцессы Узумаки: Хьюга отпускал колкие замечания в адрес Кушины, а та, в силу взрывного темперамента, просто не смела остаться в долгу.       Прибыв на условную точку, Минато оглядел их толпу и, недолго думая, предложил разделится на две команды. Микото мысленно одобрительно покивала: давно пора, иначе, если Хиаши с Кушиной не расцепить, они точно передерутся. Если чего похуже не случится, о чем ни девушке, ни, на ее взгляд, другим, думать не хотелось.       Вот и Минато, взяв Кушину с собой, оставил Микото с близнецами, которые, естественно, разделяться друг с другом даже не планировали. Поделив список трав на две части, команды разошлись в разные стороны.       Пока собирала вонючие и не очень травы, Микото мысленно удивлялась тому, что борьбы за лидерство в их команде вообще не было. И это странно — Хиаши, как будущий глава клана, должен быть на первых ролях, задвигая остальных, особенно бесклановых, назад. А тут...       Впрочем, решающую роль тут сыграли еще и лидерские, а также дипломатические навыки самого Минато. Вероятно, Хиаши просто не нашел, что сказать в ответ на предложение Минато, или достаточно уважал его, чтобы промолчать. По-другому объяснить то, почему Хьюга так быстро отступил на второй план, уступая место сироте без клана, Микото не могла.       Закончили они к обеду. Группа собралась в оговоренном месте и, организовав привал, приступила к обеду. Хотя обедом это язык назвать не повернется, — мысленно поморщилась Микото, придирчиво оглядывая пищевую пилюлю.       Пилюли эти им раздали перед началом их маленького задания. Обед из них, конечно, так себе, на вкус еще хуже, но хоть с голодухи не помрешь — чем не счастье. Только вот почему подобную химию раздают детям, Микото не понимала. Неужели в деревне настолько все плохо, что нет денег на нормальную еду детям, но по дорогостоящей пилюле им выдали?       Оглядев свою «команду мечты», Микото поняла, что даже они пришли к тем же выводам. Переглянувшись друг с другом, близнецы Хьюга недоуменно смотрели на эти пилюли. Минато, лишь вскинув бровь, спустя мгновение закинул таблетку в рот и запил водой. Самой яркой эмоцией светилось лицо Кушины. Точнее, на ее лице эмоции сменялись одна за другой, от удивления и непонимания, до презрения и брезгливости. И все это за какие-то пару секунд.       Закончив «обед» последней, Кушина, с выражением полнейшего превосходства над всем миром, медленно достала из подсумка свиток и показательно запечатала в него все то, что они набрали.       Микото коротко хихикнула, прикрывшись ладошкой — до того забавное было выражение лиц близнецов, алчно горящими глазами провожавших свиток прямо до самого подсумка рыжей проказницы.       Их реакция более, чем понятна — во время войны подобные свитки стоили целые состояния, а Узумаки снабжали ими своих недо-генинов пачками. Причем совершенно бесплатно!       Сдавать собранное пошли Минато и Микото, как самые любимые ученики академии. В награду, главный ирьенин наградил их пятью маленькими тюбиками целебной мази и одной грамотой. Минато собрал всех членов команды, дабы раздать их трофеи, и, когда он протянул ей последний тюбик, Микото несколько секунд задумчиво разглядывала мазь, после чего, подумав, вернула обратно.       — Мне от нее особо толка не будет, а приютским пригодится, — улыбнулась девушка. Зачем ей эта мазь от ушибов и ссадин, когда у них в клане есть целый ирьенин? Ворчливый, конечно, но свое дело знающий на отлично.       Следом за ней, видимо, не желая упасть в глазах друга, свой тюбик протянула Кушина. Хьюга, переглянувшись, поразмыслили и тоже вручили Минато свои тюбики. Сам Минато в это время находился в некотором шоке. Выросший в приюте, где каждый сам за себя, он как-то не ожидал, что в жизни может быть по-другому. Удивленно переводя взгляд с тюбиков на команду, Минато солнечно улыбнулся.       — Спасибо, ребят! Нашим точно пригодится! — помахав им на прощание, паренек направился в сторону приюта.       Близнецы, переступив с ноги на ногу, также скомкано попрощались и пошли в сторону своего квартала. На небольшой полянке академии остались только она и Кушина.       Повернувшись к главной грозе всех местных хулиганов, Микото наткнулась на жадный взгляд оной, прикованный к грамоте в ее руках. Удивленно вскинув брови, девочка протянула грамоту Кушине.       — Можно? — с затаенной надеждой спросила она. Микото просто кивнула, мол, конечно. Ей все-равно не перед кем было хвастать, не к кому отнести грамоту. Рыжая, улыбнувшись, в прямом смысле засветилась изнутри. Осторожно подхватив грамоту пальцами, она спрятала ее в подсумок.       Девочки медленно побрели в сторону выхода, мирно разговаривая. Точнее, разговаривала Кушина, Микото лишь слушала, потому как рыжую будто прорвало. Она рассказывала обо всем на свете. О своей бабушке, о том, как ей хочется порадовать ее, о своем желании сохранить на память что-нибудь с ее первой миссии!.. И пусть это поручение лишь с натяжкой можно обозвать миссией, Кушину это не волновало, главное — сам факт!       Учиха молчала большую часть дороги, улыбаясь неуёмной энергии одноклассницы. Когда они дошли до главных ворот особняка, где жила Кушина, рыжая вдруг остановилась и стала копаться в своем подсумке. Микото с интересом наблюдала за манипуляциями девчонки, гадая, что же она хочет достать. И вдруг на свет из подсумка появился один из свитков. Кушина, улыбнувшись, протянула его Учихе.       — На вот, держи! Что б был равноценный обмен! — во все тридцать два зуба улыбнулась девочка.       — А... Что это? — не до конца поняв, что ей передала Кушина, спросила Микото.       — Свиток для хранения оружия! — торжественно отрекомендовала подарок девочка. И вдруг, хитро прищурившись, наклонилась ближе. — Многора-а-азовый!.. — заговорщицки прошептала она, вкладывая свиток в руке Учихе.       Вручив дорогостоящий подарок недавней напарнице, Узумаки побежала в сторону выхода, напоследок махнув ей рукой. Целую минуту Учиха стояла в ступоре, не до конца понимая произошедшее, тупо смотря на свиток в руке.       Так… Только не говорите мне, что... Кушина Узумаки, только что, обменяла какую-то вшивую грамоту на… На целое состояние! — мысленно недоумевала Микото, пока логика в ее голове умирала в мучительных корчах, пытаясь объяснить, почему, а главное каким образом, Кушина решила, что этот обмен равноценен?       От мысли, что ей только что досталась влажная мечта каждого Шиноби деревни, Микото пробило на «хи-хи». Потому что на ее памяти это — самый, мать его, неравноценный обмен в принципе!       Странная она, конечно, — размышляла Микото. — То до посинения цену на рынке сбивает, то вот так просто отдаривается дорогущим свитком в несколько тысяч рё. И не какому-нибудь Шиноби, а простой однокласснице, с которой познакомилась вот только что... — покачала головой Учиха. — И как у нее это выходит? То она бестолковых мальчишек избивает так, что те ее за версту чаять начинают и сбегают задолго до ее появления, то смущается от простейшего комплимента, краснея, как помидор. Ругается с клановыми, как со шпаной какой, вообще забыв о пиетете, то робко просит о помощи.       У-ДИ-ВИ-ТЕЛЬ-НА-Я! — припечатала Микото.       Хихикнув и покачав головой, куноичи направилась в сторону своего квартала, крепко держа новоприобретенный подарок.       ***       Поединки среди сверстников проходили поочередно. Избитая, но все еще живая Микото наблюдала за спаррингами. Кажется, болели все косточки, даже те, о существовании которых она лишь узнала по курсу анатомии. Неподалеку сидел и ее подопечный — Обито. Тренировки грозились затянутся до самого вечера, а Саяме-сан наотрез отказалась нянчить малыша. Оно и понятно, привыкший к обществу своей юной няни, мальчик стал капризным и избирательным. Если утром его можно было хоть как-то отвлечь играми, то к закату ребенок только и ждал Микото, неотрывно сидя у окна. Рядом мальчика развлекал Кенджи своим игрушечным кунаем, проверяя скорость его реакций.       — Какой-то он слабый, — вынес вердикт Кенджи, поднимая взгляд на тренера.       — Он еще ребенок, — не отрываясь от записей, устало ответил невольный сенсей.       — Ну и что? Я в его возрасте уже бегал! — самоуверенно заявил мальчишка. Вслед за ним, подхватив инициативу, наперебой дети начали хвастаться своими ранними достижениями. По их словам, получалось так, что они чуть-ли не катоном плевались, лежа в колыбельной.       Всю возникшую шумиху мгновенно урезонил сенсей, одним взглядом обещая всем бузотёрам дополнительные нагрузки.       С тренировок они уходили последними. Обито с интересом наблюдал, как Микото собирает оружие, чистит их специальным раствором и аккуратно складывает в подсумок. Учитель, дав последние наставления уходившему ученику, задумчиво посмотрел в их сторону. Почувствовав пристальный взгляд взрослого, Учиха встала, выпрямилась и озадаченно посмотрела в его сторону.       — Медитируешь? — нарушил тишину сенсей.       — Да, сенсей, — поклонилась в ответ Микото. Еще несколько секунд наставник задумчиво буравил взглядом ее фигуру. Никогда до этого Микото не чувствовала себя так неудобно под пристальным взглядом старших.       — Держи, — наконец прорвал тишину голос сенсея, кинувшего в ее сторону какой-то темный тубус. Девочка, не ожидая ничего такого, потешно взмахнула руками в попытке поймать неожиданный презент, оказавшийся клановым свитком, надежно зафиксированным в металлическом тубусе. — Вернёшь через неделю, — строго обозначил сроки Рейден-сан и развернулся, давая этим понять, что разговор окончен.       — Всего хорошего, и спасибо, сенсей! — традиционно поклонившись, пусть и в спину сенсея, девочка, держа левой рукой тубус, протянула правую ребенку. Обито важно обхватил ее руку своей пухлой ладошкой и пошлепал следом за ней в сторону дома.       ***       Свиток она открывала поздней ночью, с дрожащими руками и бешено колотящимся сердцем. В клановую библиотеку ей вход еще был закрыт. Для того чтобы смело впитывать мудрость веков, она по крайней мере должна была получить жилет Чуунина, быть в отряде наследника или ученицей/родственницей одной из старейшин. Увы, никакими привилегиями она пока что, к сожалению, не обладала. Поэтому этот свиток был подобен подарку с небес. Девочка решила выучить каждый абзац, каждую буковку и получить максимум выгоды от предоставленной возможности. Не зря же наставник отдал этот свиток именно ей… Значит ли это, что она не так безнадежна, как кажется ей самой?       Хотелось бы верить…       Расписание в академии поменяли и, начиная с этого месяца, уроки проходили утром, были небольшие практические задания, а потом их отпускали по домам. С раннего утра девочка больше не спешила на клановую площадку, а быстрыми шагами направлялась в сторону академии.       У них с Минато было всего лишь два часа до начала занятий, так что в основном парень лишь помогал ей оттачивать уже имеющиеся навыки. Парню было трудно облачить в простые и понятные слова то, что он понимал интуитивно, поэтому уроки больше были теоретическими, нежели практическими — приходилось долго объяснять, что же такое имеет ввиду Минато.       В этот раз девочка в спешке вытащила свиток к своему новоявленному сенсею и объяснила, каким образом он попал к ней в руки. Прятать не имело никакого смысла, эта была просто методичка по контролю чакры, ничего запрещенного или криминального. Правда, язык повествования был более архаичным, чем этого ожидала Учиха. Ей даже стало интересно, какой ее древний соклановец оставил эту запись.       — Не представляю даже, как тебе это объяснить… — развел руками блондин. — У меня нет каких-нибудь специальных глаз… Я даже интуитивно не могу понять, о чем тут говорится!       — Да я сама с ним полночи просидела… — грустно вздохнула Микото, убирая свиток. — Половину вообще понять невозможно, а другую половину я сомневаюсь, что поняла правильно...       В класс зашли неразлучные близнецы и уселись на свое место. Намикадзе достаточно долго смотрел на них, даже побарабанил пальцами, не заметить этот маневр мог бы только слепой. Благо, никто из присутствующих этим недугом не страдал. Микото тоже с интересом посмотрела в их сторону, не понимая действий одноклассника. Старший из них вскинул бровь, мол, что тебе надо, холоп?       Приняв это за приглашение, Минато направился в их сторону, кратко изложил всю суть проблемы, и вернулся к своей парте уже вместе с ними. У Микото, кажется, от ужаса заледенели даже кончики пальцев ног. Справедливости ради, она не имела право выносить клановый свиток наружу, тем более делиться им с другим, а тут еще члены соперничающего клана…       Но, кажется, сами члены этого клана не видели ничего предосудительного в этом: Хиаши нагло забрал открытый свиток со стола и внимательно вчитался в него.       — Все просто, тут указаны несколько упражнений для более эффективного использования чакры. Отделяешь и концентрируешь определенное количество и направляешь их в глаза, а затем замедляешь сам поток передаваемой чакры, — перевел с древнего языка на более понятный для ребят Хиаши.       — Ты это так быстро понял? — вопрос слетел с ее уст прежде, чем она полностью обдумала его.       На что захохотал второй близнец:       — Он у нас ученый, каких поискать! Половина нашей библиотеки написана в таком стиле. Хочешь не хочешь, а приходиться приспосабливаться, — пояснил причину своего веселья второй Хьюго. — А этот… — похлопал по спине брата Хизаши. — Денно и нощно в храме знаний маринуется! — страшно округлил глаза весельчак.       На что сам «ученый» только хмыкнул. Радостно улыбнулся сзади Минато и уже открыто скалился Хьюго младший.       — Спасибо, — все еще не веря в свое счастье поблагодарила парней девочка.       Последние пояснения к упражнениям она записывала уже сидя на скамейке около самой академии. Хьюго с щедрой руки пояснил еще несколько непонятных моментов, а также добавил несколько полезных примечаний на счет самой чакры.       — Спасибо, — снова от души улыбнувшись поблагодарила паренька девочка.       — Да не за что… Это просто основы, там ничего секретного… — смутился Хиаши. А Микото все никак не могла связать этот образ с въевшимся в голову образом того надменного маленького аристократа из леса.       — Кстати, можно вопрос? — понизив голос, спросила Микото. Не то чтобы ответ ее больно волновал, но, чтобы окончательно сделать для себя кое-какие выводы, ей необходимо было знать ответ.       Парень в привычной для себя манере выгнул правую бровь, спрашивая, мол, что еще?       — Узумаки… почему ты так с ней жесток? — не озвученное продолжение «…и почему так вежлив со мной?» повисло в воздухе.       — Да, она!.. она… Н-наглая, шумная, бестолковая!.. – Хьюга аж побледнел от едва сдерживаемой ярости.       — Прости, — повинилась Микото, не испытывая, впрочем, ни капли сожаления. — Просто, как по мне, так она хорошая… — не зная зачем, добавила напоследок она.       — Да плевать мне, какая она!.. — фыркнул Хиаши. Микото мысленно закатила глаза, про себя посмеиваясь. Кто-то, не будем показывать пальцем, кажется, больно задел его Эго своими не самыми цензурными высказываниям.       — Мне кажется, это из-за клановых предрасположенностей мы такие разные, — свернула тему Микото. — Узумаки, от того, что у них чакры много, немного бешеные. Учихи нервные из-за Шарингана, а Хьюга… — задумалась она, не придумав ничего, что не заденет одноклассника.       — Хмпф, занудные, — с веселым фырком закончил за нее Хиаши. Микото, удивленно вскинув брови, повернулась к нему, встретившись с ним взглядом. Несколько секунд они молчали и вскоре негромко рассмеялись.       — А это правда, что к концу жизни почти все Учихи слепнут? — задал почти неприличный вопрос Хьюга. Микото коротко кивнула, поджав губы — такова их плата за силу.       — А у нас наоборот. Мне порой кажется, что старейшины видят намного лучше меня, — не то похвастался, не то констатировал сам факт Хьюга. — Не жалеешь, что родилась Учихой? — вдруг спросил Хиаши.       Микото, мягко улыбнувшись, покачала головой. Пусть ее короткая жизнь уже была полна горечи и чувства потери, но… эта была ее жизнь. У нее был клан, чуть сумасшедший, конечно, но все же по-своему заботливый. У нее была память о своих родных, которых она потеряла, и этого… Этого было достаточно.       Микото Учиха подняла глаза к небу и мечтательно улыбнулась.       Это было необъяснимо, но вот какое дело…       Учиха однажды — Учиха навсегда!