Игра с судьбой

Северус лежал в палате, вспоминая недавний разговор с лечащим целителем. Наверное, молодой врач хотел его порадовать – сказал, что его выпишут уже через неделю. Но ожидаемой радости юноша не почувствовал. Ну, выпишут его, и что дальше? Он не представлял, как будет дальше жить: останется ли в спальне мальчиков, или, как и хотел, уйдет в выручай-комнату; как будет общаться с сокурсниками. Одно он знал точно – он никогда не оставит Гермиону. Директор сообщил, что всех принимавших участие в пытке наказали. Но Северус не испытывал радости. Он вообще сомневался, что сможет когда-либо испытывать радость. Тут юношу отвлек скрип приоткрывшейся двери. Он повернул голову и увидел того, кого меньше всего ожидал – Гарольда Поттера. Мистер Поттер не стал приносить соболезнования сыну, спрашивать, как он себя чувствует. Просто сел на стул для посетителей и начал рассказывать. Рассказывать о том, как без памяти влюбился в Эйлин Принц, и том, как они счастливы были вместе, упомянул и о том, как они выбирали имена своим будущим детям. И напоследок Гарольд Поттер сообщил, что хочет стать настоящим отцом Северусу, помочь ему забыть обо всех пережитых ужасах, и что Джеймс тоже хочет, чтобы они были настоящей семьей. В ответ Северус не стал разбрасываться обвинениями, как сделал бы раньше. Он просто тоже стал рассказывать отцу о своей жизни: о том, как ему и матери жилось с Тобиасом Снейпом, об унижениях, о побоях, о беспросветной жизни, когда каждый новый день ждешь с ужасом. Рассказал о том, что у него не было детства, а жизнь его мамы оказалась загубленной навсегда из-за одного лишь неверного выбора, на который ее толкнул любимый. Еще он описал смерть мамы и ее мужа, такую же ужасную, как и жизнь. И спросил отца, как после всего того, что случилось, он может вот так просто явиться к нему и сообщить, что хочет, чтобы они были одной семьей. Повисло неловкое молчание. Наконец, Гарольд Поттер собрался с духом и спросил: - Северус, неужели ты никогда меня не простишь? - Не знаю. Мистер Поттер предполагал, что все будет непросто, готовил аргументы, думал убедить сына в своей искренности. Но когда услышал его рассказ, понял, что совершил ужасную ошибку. За такое не прощают. Он слушал рассказ о страданиях Эйлин, и отчаяние все больше захлестывало его. А ведь они могли бы быть счастливы. Поэтому, когда услышал ответ Северуса, он даже удивился. Значит, у него есть шанс. На такое нельзя было и рассчитывать. И Гарольд был твердо намерен приходить в палату каждый день, и в конце концов доказать, что действительно осознал свои ошибки и хочет стать самым лучшим отцом. Но на сегодня, определенно, достаточно. Целители сказали, что, хотя физически Северус и здоров, ему необходим полный покой. Гарольд встал и направился к двери. Когда Северус увидел, как отец направляется к двери, что-то изменилось в его сознании. Он внезапно понял, что сбылась его самая заветная мечта. То, о чем он грезил долгими темными ночами, наконец, произошло. Настоящий отец, пусть и совершивший в жизни роковую ошибку, любит его и готов признать. Он на это даже не мог надеяться неделю назад. И тут Северус почувствовал боль и одновременно странную легкость, как будто прорвало платину. Чувства начали возвращаться к нему. Это было странное ощущение – боли и одновременно наслаждения. Боль, ненависть, любовь, надежда – все смешалось в голове у юноши. Он не должен позволить уйти своему отцу, решил он. Судьба не часто дает шанс, а если это произошло, его надо использовать. Поэтому, когда Гарольд Поттер уже взялся за ручку двери, Северус воскликнул: «Папа, подожди!» Джеймс сидел в гостиной и читал письмо от отца. Значит, Северус простил его. Хотя нет, простить такое невозможно, просто брат решил попробовать начать новую жизнь. Джеймс был искренне рад за брата, наконец, сумевшего выиграть у судьбы. Юноша понимал, что брат его не простит, а отца не простит он сам. Из этого замкнутого круга есть только один выход – он уйдет в сторону. Решение далось с трудом, но Джеймс был уверен, что является лишним в установившейся семейной идиллии. Он обязательно поговорит с Северусом, скажет, что не станет мешать ему и отцу. Ведь сам он всегда был нежеланным ребенком для Гарольда Поттера, его любила только мама. Конечно, он не имеет права сравнивать свое детство с детством брата, поскольку отец никогда не избивал его, и он никогда не оказывался в больнице после семейный ссор. Юноша не знал, где будет жить летом, может даже попросит директора приютить его в школе... В комнату зашла Лили, и Джеймс вспомнил их последнее дело. Вчетвером – он, Лили, Ремус и Гермиона – выследили предателя Петтигрю. Это оказалось не так уж и сложно – Питер скрывался в одной потайной комнатке, которую год назад обнаружили все Мародеры. Конечно, Питер попытался превратиться в крысу. Естественно, они не предоставили ему такой возможности. Бывший друг умолял поверить ему, клялся, что не понимал, что творит, что на него наложили «Империо». Лили и Гермиона не поверили, а вот ему и Ремусу хотелось в это верить, все-таки они пять лет дружили. Они сказали Питеру, чтобы он, пока не предъявит доказательства, как можно реже попадался им на глаза. И попросили Фрэнка Лонгботтома поменяться комнатами с их бывшим другом. Фрэнк с радостью согласился, все-таки они были самыми популярными личностями в Хогвартсе. Как грустно… Вот и нет Мародеров. С Сириусом он сам закончил дружбу, когда еще не знал, что примет решение уйти с дороги отца и Северуса и не мешать им, а теперь уже поздно что-либо менять. Питера он никогда не простит, даже веря в его невиновность. Ремус, конечно, поддержит его. Но он будет разрываться между ним и Сириусом, и ему тоже будет тяжело. Мрачные мысли Джеймса прервала присевшая рядом Лили. Девушка тихо спросила: - О чем задумался, Джеймс? - Северуса через несколько дней выписывают из больницы. - Это же замечательно! Я поговорю с друзьями, надо будет устроить праздник в его честь. - Да, сделай это. Северусу, наверняка, будет приятно. - А ты? Ты же сам говорил, что любишь его и хочешь быть самым лучшим братом. - Да. И я этого до сих пор хочу, но, к сожалению, это невозможно. - Но почему? - Я всем мешаю! Я не хочу нарушать идиллию, образовавшуюся между папой и Северусом. Я им не нужен. - Почему ты так в этом уверен? - Это же очевидно. Папе я все время напоминаю сделанную им ужасную ошибку, более того, я являюсь следствием этой ошибки. А Северус никогда меня не примет потому, что я - сын Саманты Неман, которая, по его мнению, разрушила его жизнь. - Ну что ты, Джеймс, он так не считает. Я думаю, вы должны помириться. - Северус мой брат, и я люблю его. Но он меня никогда не примет. - Все же мне кажется, что ты принял неверное решение. - Время покажет, Лили. Молодые люди просидели вместе в гостиной до поздней ночи, и Джеймс был счастлив оттого, что хоть кому-то в этом мире он нужен. Питер Петтигрю обустраивался на новом месте. В принципе, все было гораздо лучше, чем он мог себе представить. Когда предатель обнаружил на пороге каморки, где он прятался, Джеймса, Ремуса и двух девчонок, он решил, что ему конец. И начал выкручиваться. Сейчас Питер и сам не мог вспомнить, что точно им наплел, но это и не главное. Главное – что сработало, вопреки всем ожиданиям. Конечно, Лили и Гермиона не поверили, но бывшие друзья, как ни странно, почти поверили в бред, который он нес. Но потребовали доказательства. А какие могут быть доказательства, если он соврал от первого до последнего слова? И, тем не менее, их непременно надо найти. Джеймс намекнул, что если он не предъявит эти самые доказательства до начала следующего учебного года, они будут говорить уже совсем по-другому, и выражение лица ловца при этих словах совсем не понравилось Питеру. Почему он решился переметнуться к слизеринцам? Это очень сложный вопрос, и, пожалуй, даже сам Питер не смог бы при всем желании откровенно на него ответить. Просто его вдруг все достало: гриффиндорская смелость, граничащая с идиотизмом; непримиримое отношение ко всем, кто не совсем разделяет их взгляды. Конечно, слизеринцы ничем не лучше, но они хотя бы не лицемерят, они прямо говорят о том, что ненавидят грязнокровок; издеваясь над кем-то, не прикрываются благородными порывами. Просто Питеру однажды стало как-то тошно, и захотелось выбраться за рамки, показать себя. Он понимал, что это его нисколько не оправдывает, но ему и не нужно это. Перед собой оправдываться нет смысла, а остальным он все равно правды никогда не скажет. У Петтигрю уже был готов план, как обелить свое имя. Надо найти человека, который якобы наложил на него Империо. Улучить момент, позаимствовать его волшебную палочку и с помощью несложного заклинания сделать так, чтобы одним из выпущенных из нее заклятий она показывала Империо. А потом подстроить обстоятельства так, чтобы все об этом узнали. Да, проделать это будет крайне непросто, но необходимо. И надо еще выбрать того, кого подставить. Питер решил, что займется этим в конце года. А пока можно отдохнуть и подумать. Отдохнуть действительно можно, как бы странно это ни звучало. Дело в том, что бывшие друзья решили не предавать его поступок огласке. Они поменяли его спальнями с Лонгботтомом под предлогом, что у них небольшое недопонимание, причин которого они предпочитают не разглашать. Конечно, слухи все равно ползут, но пока это всего лишь слухи, с ними можно бороться. А соседи у Питера теперь вполне нормальные ребята, так что можно расслабиться и спокойно обдумать план. Северус шел по коридору от кабинета директора и волновался. Сегодня его выписали, и он не знал, как сложится его дальнейшая судьба. Ведь вплоть до дня, когда он так глупо попался, его презирали на факультете. Кроме того, его очень волновали отношения с Джеймсом. Конечно, брат был с ним на ножах столько лет, несколько раз поступал абсолютно недостойно, но он готов был ради него на все: он выступил против значительно превосходящих по численности противников и даже, по словам Гермионы, готов был выполнить любое желание Регулуса Блэка. В конце концов, именно Джеймс устроил его встречу с отцом. Благодаря брату он жив и снова чувствует все краски мира. И Северус решил, что раз уж он закрыл глаза на проступки отца, Джеймс виноват перед ним гораздо меньше. Он даст ему шанс. И все равно Северус волновался, хоть и понимал, что после случившегося ему нечего бояться насмешек. Когда юноша входил в гостиную, у него от волнения дрожали руки, но он пересилил себя, зашел и… И был встречен веселым, разноцветным фейерверком и дружным криком: «Ура!». Ничего не понимая, юноша зашел, и сразу оказался в центре галдящей толпы. Ему сунули в руку сливочное пиво, вскоре рядом оказались Гермиона, Лили и Ремус. Они и объяснили, что происходит. Оказывается, это праздник в честь его выздоровления и возвращения на факультет, гениальная идея Лили. Вскоре также выяснилось, что он совершенно напрасно боялся – его приняли сразу и безоговорочно, и теперь можно было с уверенностью сказать, что каждый второй гриффиндорец хотел быть его другом. Конечно, Северус вскоре устал. Он был еще не совсем здоров, и шумный праздник его здорово выматывал. Беспокоило и другое – Джеймс ни разу не подошел к нему. Брата даже не было на празднике. Неужели, считает себя выше этого? Ответа Северус так и не нашел. Гермиона первая заметила, что ее молодой человек еле держится на ногах. Она заявила, что праздник окончен, а Северуса довела до спальни, поцеловав на ночь. Это так прекрасно – любить. Джеймс лежал на постели. Когда Северус вошел, он притворился спящим, но юноша и не стал заговаривать с ним. Решил, что, раз это не нужно брату, то ему тем более. Пошло две недели. Пожалуй, жизнь Северуса вполне можно было назвать прекрасной: любимая девушка всегда рядом, отец пишет каждый день, много новых приятелей, дружба с Ремусом. Последствия пыток почти не дают о себе знать. Вполне уважительные и нейтральные отношения с Сириусом Блэком. Приятельские отношения с Регулусом Блэком, которого он первым делом поблагодарил за участие в его спасении. Конечно, они не могли общаться открыто, чтобы не подставлять слизеринца, но между ними установилась симпатия. Тем не менее, было кое-что, что беспокоило Северуса: поведение Джеймса. Брат старался видеться с ним как можно реже, но было не похоже, что он испытывает к нему неприязнь. Северус понимал, что Джеймс несчастен: он не общался с Блэком, почти не встречался с Лили, ходил задумчивый. Юноша понимал, что он должен начать разговор первым, он не мог больше смотреть на его мучения. И решил переступить через себя и поговорить с Джеймсом. Войдя в комнату, Северус обнаружил там задумчивого брата, сидящего на своей кровати. Он сел напротив и набрал в грудь побольше воздуха, собираясь поговорить с ним. Но юноша не успел и рта раскрыть, как Джеймс заговорил первым: - Северус, нам надо поговорить. - Дошло, наконец. - Не перебивай, пожалуйста, мне и так тяжело. Сначала я хотел попросить прощения, но ведь ты меня не простишь. И дело вовсе не в том, что я сделал по отношению к тебе. Просто я всегда буду напоминать тебе о твоем несчастном детстве. Ты простил отца, но винить кого-то надо. И вы оба будете винить меня. Я знаю, я лишний. Хочу сказать тебе, что ты можешь не волноваться, я не приеду домой ни на каникулы, ни вообще. И постараюсь сделать так, чтобы в школе быть для тебя как можно более незаметным. Я не хочу мешать. Джеймс произнес эту речь на одном дыхании и с закрытыми глазами. Он никогда не был трусом, но видеть удовлетворение от сказанного на лице брата было выше его сил. Он продолжал сидеть с закрытыми глазами, как вдруг почувствовал, что его обняли. Боясь поверить, Джеймс открыл глаза и встретился взглядом с перебравшимся к нему Северусом. Брат вздохнул и сказал: - Ну, знаешь, Джеймс, я ожидал всего что угодно, но только не такого. Как ты только мог вбить себе в голову такую чушь? - Но… - Нет уж, теперь ты меня не перебивай. Ты мой брат, ты спас меня, а потом вернул способность радоваться и любить, ты переживал за меня. И прощать тебя мне не за что. Мы оба совершили много ошибок, но ничего непростительного среди них не было. И ни я, ни отец не собираемся тебя ни в чем винить. Наши ошибки – это только наши ошибки, ты тут совершенно ни при чем. Как ты только мог подумать, что ты не нужен мне и отцу? Да папа спрашивает о тебе в каждом письме, он просто не хочет на тебя давить, поэтому не пишет сам. Мы любим тебя, Джеймс, и не вздумай не приехать домой на каникулы. Ты же сам знаешь, что я больше всего на свете хочу настоящую семью. А без тебя она все равно будет не полной. Ты нужен мне и папе. И выброси из головы всякие глупости. Джеймс был счастлив. Он не нашел, что ответить, просто обнял брата в ответ. - Теперь все будут хорошо. Верь в это, - сказал Джеймс.