Синий Парус

Когда я вернулся домой, то застал Аню за просмотром фильма. Она успокоилась и даже успела приготовить нехитрый обед. Запах жареной картошки я учуял еще в подъезде. — Прости меня, дорогой, я зря накричала на тебя, — она обняла меня, когда я присел на кровать рядом с ней, — про презервативы эти дурацкие тебе начала затирать. Бред полный… — Мне не стоило уезжать и оставлять тебя одну. Но я привез хорошие новости, — Аня подняла на меня глаза, продолжая обнимать, — мне предложили работу в детском лагере. — Чего?! Кем? — девушка выпустила меня из объятий и отложила ноутбук в сторону. — Вожатым, полагаю. — И ты уедешь непонятно куда, непонятно на сколько, оставив меня в городе? Еще и беременную! — Смена длится две с половиной недели, мое отсутствие никак на твое состояние не повлияет. И вообще, если уж на то пошло, то твою беременность нужно подтвердить, и к Петровичу ехать все равно придется. Я сделал звонок «коллеге по цеху» и предупредил, что приеду на УЗИ. Петрович сказал, чтоб мы поторопились, смена была насыщенная, и его заряд позитива был на исходе. — Ну, поздравляю, мамочка и папочка, — заключил Петрович, подергав усы, — беременность соответствует четырем неделям, на данном этапе без патологий. Рекомендую встать на учет в женскую консультацию, если вы хотите сохранять ляльку. — А пол ребенка можно узнать? — спросила Аня. Мы с Петровичем ошалело переглянулись, он кыркнул и велел моей девушке вставать и одеваться. Пока она копалась, он рассказал ей о том, когда она сможет узнать пол будущего ребенка, и случится это еще не скоро. Аня смутилась. — Слыш, на перекур, — врач дернул меня за рукав синего олимпоса. — Анечка, иди в машину, я сейчас приду. Мы с Петровичем уединились за углом корпуса и закурили. Высокий мужчина сорока лет, в наглаженном белом халате, обладатель седеющих усов и лысой головы. Он стал моим советчиком и наставником в делах любовных с нашей первой встречи, пять лет назад. Однако он остался недовольным моим выбором. Аню считал ветреной, стервозной и нечестной, опираясь на ее внешний вид. Я был не согласен. Да, эффектная, образованная, стройная блондинка, любящая подороже да покороче рядом с таким как я смотрелась странно. Но я никогда не позволял этим мыслям одолевать мою голову. За два года наших отношений я понял, что эта девушка вполне могла бы стать хорошим партнером по жизни. Ее бойкий характер и жажда жизни всегда подбадривали меня, и я стремился вперед. Но в последнее время, что-то шло не так, я потерял работу, хоть и не по своей вине, но это стало ударом для меня. Моя работа в гнойной хирургии была смыслом моей жизни, моей миссией, и любовь к моему отделению, моему коллективу, к моим пациентам всегда занимала большую часть моего сердца. Теперь же я чувствовал пустоту, стал апатичным. Петрович знал это. — Ну и что это? — спросил он. — Сам не пойму, — ответил я, выпуская изо рта дым. — Молодой еще, сопляк, считай, какие тебе дети. А ей? — он пожал плечами и стряхнул пепел с сигареты, — она их на родителей свесит и усвестит в клуб, помяни мое слово. — Что? — я на секунду отвлекся, засмотревшись на Аню, которая разговаривала по телефону, стоя рядом с моей машиной. — Я говорю: два ребенка решили завести еще одного. Дело ваше, конечно, но я бы на твоем месте… — Ты не на моем месте! — мне не понравился ход нашей беседы, я кинул окурок на землю и притоптал ногой, — решил услуги своего абортария предложить? Хочется ей рожать — пусть рожает. В конце концов, это мой член ей ребенка сделал, значит, и тянуть телегу теперь мне. Бывай, Петрович, еще увидимся. Мы пожали друг другу руки, и я поспешно удалился, на ходу запалив еще одну сигарету. Спиной чувствовал взгляд Петровича, он еще вернется к этому разговору. По дороге домой Аня залезла в интернет и стала читать статьи про беременность, роды и прочую тематическую публицистику. Я не был доволен таким поворотом в своей жизни, но смирился. В конце концов, может Аня права. Институт окончен, по специальности поработала, в сфере красоты себя, так сказать нашла, квартира есть. Почему бы не родить, если захотелось? Я тоже парень деловой. Образование есть, машина есть, комната в коммуналке, которую я сдаю ради пассивного дохода, есть. А работа дело такое, ее всегда можно найти, я все-таки, хороший специалист. Да и в целом парень толковый. Женюсь на Анне Викторовне, там и дитя поспеет. Заживем как люди. Из мыслей меня вывел подрезавший меня тип, на черной «камрюхе». Чудом удалось избежать столкновения. Я включил «аварийку» и остановился. Из авто вышел парень и подошел к моему открытому окну. — Блин, братан, прости, я вообще не хотел. — А чего ты гоняешь? Видишь же я на ведре еду, у меня тормоза две железяки, блин, если б не успел, влетели бы друг в друга. — Давай разойдемся мирно, реально времени нет, знаю-нарушил, знаю-дурак, да и ты гоняешь, поди… — Да езжай с Богом, — я махнул рукой и поправил ремень безопасности, приготовившись ехать. — Ой, Анька, ты что ли? — незнакомец с могучим телом, обтянутым черной рубашкой, заулыбался во все тридцать два, — с другом едешь? -Чего? — я посмотрел на Аню, которая закивала в ответ этому гонщику. — Славик, поехали, а? Просто знакомый! — Ага, знакомый, — он протянул последнее слово и заиграл бровями, — ладно, езжайте аккуратно, — ударив по крыше машины, мужчина развернулся и ушел в свою тойоту. Я негодовал до самого дома. И за ужином все-таки потребовал объяснений. Аня сказала, что это ее старый знакомый, еще со школьной скамьи, что после окончания одиннадцатого класса он, Глеб, уехал в Москву строить спортивную карьеру и недавно вернулся сюда, открывать детскую секцию или что-то вроде этого. На вопрос давно ли он вернулся, она лишь пожала плечами и уверила меня в том, что не поддерживала с Глебом никакого общения и не в курсе его жизни. Ответ меня удовлетворил. И я благополучно забыл об этом. С шабашкой вопрос был решен, этим занимался Андрей, который помог собрать нужные документы и подписаться на двадцать дней вожатым. Размер вознаграждения соответствовал моей больничной зарплате, чему я, конечно, был рад. Лагерь этот имел спортивный уклон и был построен рядом с речкой. Ехать не долго, он находился в области и я даже хорошо знал то место. Анна, после не долгого разговора, отпустила меня и даже начала воспринимать эту новость в позитивном ключе. Мол, научусь общаться с детьми. Отбывать я должен был пятого июня, а возвращаться двадцать пятого. Андрей был счастлив, он готовился к своему педагогическому триумфу, читал форумы и записывал кричалки, страшилки, девизы и прочее, что могло бы пригодиться в этом не легком деле. Хохол сдал экзамен кое-как и кое-как защитил диплом. Андрей же, напротив, отличился и показал один из лучших результатов на факультете, а его диплом с темой «Адаптация ребенка в коллективе и что-то там много пафоса» взорвал кафедру. Хотя и до этого на него, как на будущего педагога, возлагали большие надежды. Дети любили его и тянулись к нему, а он, как мама-медведица выкладывался на все сто, чтобы чему-то научить, выслушать и рассказать В его рекомендациях после окончания практик в школах так и писали, мол, дети в восторге от юного учителя, желаем сотрудничать и тд. Я знаю Андрея уже больше десяти лет, и он добрый, чуткий и рассудительный парень. Таких людей не хватает в наших школах, и я уверен, что преподавать — это его призвание. Дни тянулись, мне казалось, что Анна отдаляется от меня, или просто грустит от мысли, что я уеду так надолго. Впереди целых двадцать дней разлуки. Я никогда не бежал от своих проблем, не оглядывался в поисках протянутой мне руки, но почему-то именно сейчас я искал ту самую руку, которая может вытянуть меня из этого вязкого омута неизвестной мне апатии. Последнюю неделю я провел с друзьями и родителями, мы съездили на «майские шашлыки», повеселились, Хохол напился пива и изъявил настойчивое желание посетить нудистский пляж. Моя девушка отказалась ехать с нами, ссылаясь на плохое самочувствие и походы по частным клиникам по поводу ее беременности. Она успешно встала на учет в женскую консультацию, но не спешила сообщать родственникам о своем положении, впрочем как и я, решивший пока не поднимать эту тему с родителями. Однако одно место чесалось, и я хотел обсудить это с моими друзьями как можно скорее. Через несколько дней я снова зависал с Андреем с Сашком. Мы взяли по паре бутылок пива и решили устроить вечер кино. Это входило в наши братские традиции, Хохол называл это «гейством», как и все, что было связано с мужским коллективом, спортом и любыми мужскими трусами кроме семейных. Однако он первый начинал скулить, если мы долго не собирались втроем. В этот вечер я решил рассказать друзьям про Аню. — Ну и, короче, тем утром она мне заявляет о том, что беременна, мы едем к Петровичу, он подтверждает, и она уже встала на учет в «жэка», — заканчиваю я и вижу серьезное лицо Андрея. — А чего сразу не рассказал? — он скрестил руки на груди, — какого совета ты просишь, если говоришь, что она уже на учете стоит? — Да нафига оно надо, блин, Славян, ты че как терпила-то? — в разговор включился Саша, — скажи не надо оно мне, бля, я же по твоим глазам все вижу! — А уже поздно, уже все решила она, — перебил Андрей, — там Славика вообще не спрашивали. Про свадьбу ничего не говорит? — Нет, — ответил я, доставая сигарету из пачки, лежавшей на столе, — думаешь надо расписаться, да? — Если ты решил с ней быть, то конечно надо, — Андрей закивал. — Моралист хренов! Какая свадьба, вы че? — Саша вскинул руки, отчего пиво разлилось на ламинат. Мы так и не начали смотреть фильмы. Погрузились в рассуждения о моем отцовстве, конце моей «безштрамповпаспортной» жизни и я даже не заметил, как стрелка часов перевалилась за полночь. Бодро попрощался с друзьями, покинул их обиталище и сел в машину. Руки лежали на руле, в пальцах тлела сигарета, домой ехать не хотелось. Да и пятница, по любому по пути встречу гаишника, который попросит подышать в трубочку. Достал телефон и набрал Ане смс: «Сегодня останусь у ребят, спокойной ночи». Пришло короткое: «ок, споки».