Daemon et Maga

      — У тебя новое задание, Люцифер! — над гротом разносится властный голос Бельфегора. — Новая жизнь, которую ты не должен губить слишком быстро! Прошлые твои задания заканчивались убийствами, терактами, взрывами и пожарами. Мы отличается от ангелов тем, что даём людям то, чего они желают, искушаем их, а не тем, что заставляем их убивать других и себя!       — Бельф, не нуди, — закатываю глаза, смотря куда-то в сторону и скучающе засунув руки в карманы брюк. — Кто она, кто её ангел хранитель?       — Её зовут Белла Херсон, девочка очень скоро появится на свет.       — Очень скоро? Почему меня не назначили, когда она только зачалась? Мы находимся рядом с самого начала.       — Её ангел-хранитель Уриил, — упрямо игнорирует мои вопросы.       — О-о, — потираю заговорщически руки, — давно я не выводил его из себя.       — Люцифер, отправляйся. Эта девочка твоя. Искушай её, но прошу тебя, во имя Сатаны, не избавься от неё раньше времени.       Игнорирую в ответ его просьбы и расправляю крылья. А в чем тогда смысл без разрухи и трагедий? Я демон, да ещё и необычный, а сын самого Сатаны.       — Я сам решу, что мне и как делать, Бельфегор, — кидаю напоследок через спину, а после мгновенно отталкиваюсь и оказываюсь в небе.       Новая маленькая жизнь, да ещё и девочка. Я могу сделать с ней и её желаниями всё, что угодно. Могу испортить её жизнь, а когда она подрастёт смогу связать её жизнь с криминалом, или сделать из неё девушку лёгкого поведения. Всё, что мне вздумается… ну, конечно же, не без её желания. А желание будет. Я сделаю всё возможное, чтобы перетащить её на сторону зла, чтобы после смерти она восполнила ряды страдающих и рвущих на себе кожу душ.       Вдали виднеется свет. Земля. Вылетаю из пропасти, оставляя за спиной адскую пустыню. Прохладный воздух, чистый, без пепла, врывается в мои лёгкие, и я делаю жадный вдох. Закрываю глаза и лавирую между облаками, трогая их своими ладонями. Люблю выбираться из Ада, люблю жизнь людей, но не люблю, когда они слишком правильные, никакого искушения и лишь никому не нужная праведность. Фу.       Открываю глаза, замечая вдали нужный мне город. Щурюсь, проникая взглядом в поселение людей, пробегая между закоулками и ища нужный мне родильный дом. А вот и он. Ускоряюсь, складываю крылья и не отвожу взгляд, после чего, спустя каких-то пару секунд, оказываюсь в больнице. Со всех сторон кричат дети, мамочки, врачи. Передёргиваюсь. Страдания, которые после принесут счастье. Так когда-то и я появился на свет. Лет восемьсот назад.       Прикрываю глаза, фокусируя все свои мысли на этой маленькой девочке. Как говорил Бельфи, она вот-вот должна появиться на свет. Вижу её маму в какой-то из палат, материализую увиденное, а когда открываю глаза, то уже нахожусь в комнате во время процесса родов. Ну что ж, подождём, чтобы увидеть эту бестию.       Женщина громко кричит и тужится. Даже не хочу лезть в её голову. Отворачиваюсь к окну. Скучно… и странно. Уриил запаздывает. Его нет. Подхожу к окну и наблюдаю за небом, после смотрю на воображаемые часы на руке, придуриваясь. Не понимаю, где тот, кто будет оберегать это маленькое чудо от такого как я? За спиной раздаётся голос акушерки:       — Давай, Аита, ещё немного!       Женщина лет тридцати собирает все свои силы, а в следующую секунду на свет появляется юная Белла Херсон. От её мамы идёт странная энергия, не присущая обычному человеку. Задумчиво смотрю на девочку, не отрывая взгляда и раздумывая, что не так с её мамой. Белла делает первый вдох, который раздражает её лёгкие и расправляет их, из-за чего она начинает пронзительно кричать, а у Аиты по щекам начинают катиться слëзы радости. В сердце что-то кольнуло, но я не дал этому чувству право развиться. Что со мной такое? Трясу головой, возвращая свой взгляд обратно. Аите кладут маленькую копию себя на живот, и она начинает гладить девочку. Интересно, о чем она думает? Проникаю в её мысли, концентрируясь.       — Моя маленькая особенная девочка. Как же я рада, что ты появилась на свет. Как обременено было время твоего вынашивания. Твой папа сильно болел, врачи говорили делать аборт; а родители Майкла просто не хотели внучку и заставляли меня оборвать твою жизнь. Как же я рада, что теперь ты у меня есть.       От неё хотели избавиться до того момента, как она появилась на свет. Неужели никто так не хотел эту милашку? Как можно желать смерти не родившемуся ребёнку, давить на психику матери, каждый раз договариваясь с ней о том, что она должна оборвать жизнь частички себя. Если бы это было по медицинским показаниям, я бы не удивился и даже был бы не против, но тут… Смотрю на живот Аиты и вижу, что малышки нет. Её увозят акушеры. Так, ну что ж, проследим за ними и подождём ещё немного Уриила.       Акушеры закончили ухаживать за ребёнком под моим пристальным контролем, и сейчас мы остались с малышкой наедине. Интересно… Подхожу к ней, наблюдая за тем, как она уже мило сопит.       — Милое и беззащитное дитя, — рассматриваю черты её лица, — какие же желания будут у тебя в будущем? Что я сделаю для тебя такого, что твоя жизнь, возможно, оборвётся, как жизни многих других людей, к которым я был прикреплён?       Неожиданно девочка открывает глаза. Длинные ресницы поднимаются, и я вижу чистые голубые глаза, смотрящие в мои алые. Она меня видит. Это и нормально. Многие дети видят потустороннее, такихкак я и хуже. Она заинтересованно разглядывает меня.       — Белла, смотри, — поднимаю руку, выпуская из неё лоскуты огня. Смотрю на то, как в её голубых глазах отражается пламя. — Чем же ты так насолила окружающим, что они хотели твоей смерти? — возвращает взгляд на меня, поджимая губы, будто бы собираясь заплакать.       Слышу, как в другом углу комнаты кто-то приземлился, хлопнув крыльями. Понимаю, что это Уриил, и не отрываю взгляд от маленького чуда.       — Уриил, — довольно проговариваю я. — Ты запоздал.       — Я прилетел только для того, чтобы сказать, что этот ребёнок будет полностью на тебе, Люцифер.       — Что? Я? — резко отрываюсь от неё, смотря на брюнета с белыми крыльями.       — Её душа, она сама, слишком тёмные для нас, ангелов. Ещё до рождения она была падшей душой. Нам её не спасти, да и иметь дело с тёмными силами, такими, как у неё, мы не желаем.       — Мы?       — Конкретно я.       — Что за тёмные силы? Как она выживет, если у неё не будет ангела-хранителя?       — Это уже не мои проблемы, Люцифер, — недолго молчим, смотря друг на друга. — Этот ребёнок порождение тёмных сил. Её род это ведьмы, владеющие сильной тёмной магией. Я не притронусь к ней. Прощай.       — Что? Ты спятил? — начинаю повышать голос, выходя из себя, как вдруг чувствую, что кто-то схватил мой палец.       По телу проходится разрядка, от чего я моментально успокаиваюсь. Что это со мной? Ангела уже нет. Смотрю на девочку и вижу, что она выбралась из пелёнок, схватив меня за палец. Зрительный контакт был вновь установлен, а эти колья в сердце снова вставлены.       — Не знаю, что со мной, милая красавица, — улыбаюсь, смотря на неё, — но я тебя не дам никому в обиду, раз эти придурки-ангелы решили, что оставить тебя будет хорошей идеей. Ты будешь лучше других людей, ведь у тебя буду я. — Белла хлопает глазками, смотря на меня. — Давай-ка я тебя получше запеленаю и уложу спать. Маленьким деткам нужно много спать.       Меняюсь в голосе и поведении. Не понимаю, что со мной такое. Неужели я испытал чувства к маленькому человеку?