Спасибо, что спас меня

— Сука, сука, пошёл отсюда, не трогай меня, ненавижу, — тихо шепчет ещё спящий Арсений. А потом проснувшись с громким вдохом, как будто задыхаясь, попытался встать и выбежать с номера.       Сам номер был средних размеров. В нём стояли две не очень большие, но и не маленькие кровати с простым, но красивым постельным бельём, которые стояли возле стен по бокам. Так же номер был с телевизором посреди стены, а стены были приятного бежевого цвета, ещё и мягкий ковёр возле кровати. Тумбочки стояли по бокам кроватей, выполнены они из тёмного дуба. Еще в комнате стоял стеклянный столик небольших размеров с такими же деревянными ножками, а в окне вдалеке виделся красивый пейзаж гор и ряда аккуратных домиков, но не об этом.       Арс выбежал из номера и немного хлопнул дверью. Было ещё рано, но мозг больше не был готов справляться с последствиями сна. Он выбежал на улицу и со всей дури врезал рукой в корпус здания. Отдёрнув руку от резкой боли, он посмотрел на нее и увидел пару капелек крови. Он содрал кожу, не сильно, да и ему не привыкать. — Чёрт… Я не должен был. ладно, похуй, — подумал или же тихо произнёс наш любимый учитель.       Он постоял на улице ещё 5 минут, после чего из отеля тоже кто-то вышел и закурил. — Можно одну? — сам не понял как спросил Арс.       Он раньше курил, но очень редко. Он презирает курение, но иногда он и сам грешит… — Да, конечно, — ответил ему незнакомец.       Попов закурил и посмотрел в небо. После очередной затяжки он словил себя на мысли, что он сейчас чем-то похож на Антона. И вновь в его голове завертелась фраза мальчишки… «Я же не каждый день, только если случиться что-то»…       Почему он так сказал, что же должно было случиться. Ладно, к черту, потом разберусь.       Арс зашёл в номер и поднял глаза на спящего мальчика. Милый, невинный, ранимый, эмоциональный, но тихий. Прекрасный…       Антон снова спал в кофте, что вызывало у учителя глубокое непонимание. В отеле было очень тепло. Ткань кофты немного поднялась, оголяя запястье и низ живота. Арс неосознанно бросил на него взгляд и замер. Казалось, что на бледной коже были какие-то синяки, а за рукавами как будто была ещё какая-то ткань, что ли. Он не успел ничего понять, мальчик начал просыпаться, и из-за шевеления кофта вновь опустилась. Тоша сонно простонав, глянул на мужчину. — Доброе утро, Арсений Сергеевич, — тихо поздоровался мальчик. — Д-доброе, Тош, — учитель всё ещё пытался переварить информацию.       Его мозг работал быстро и пытался собрать весь пазл в одно целое. Хоть мысли и разлетались, но он потихоньку сопоставлял, анализировал и складывал факты, фразы и действия. Ему очень не хотелось смотреть на ту картину, которая получалась. — Чего-то Вы какой-то хмурый? Что у Вас с рукой? — спросил мальчик, удивлённо всматриваясь в мужчину.       Арс вовсе забыл про руку и сейчас не знал как это объяснить, не вдаваясь в подробности. — Да так, ударился, но это не важно. У тебя есть чем обработать? — спросил хмурый учитель. — Да, конечно. Сейчас, — вставая с кровати, ответил мальчик. Он достал самодельную аптечку, внутри которой были: перекись, марлевые повязки, прочные бинты и разные медикаменты. «Чёрт, а что если то, что я думаю правда..», — эта мысль начала грызть мужчину ещё сильнее, но он решил её проверить вечером.       Антон помог Арсу обработать кисть, делая всё очень нежно, будто боясь, что учитель рассыпется на маленькие осколки и его потом не собрать. Делал он всё очень аккуратно, движение рук были явно чётко отработаны. Антон поднял глаза на учителя, который не отрывал от мальчика взгляд. Он пристально смотрел на его руки, а позже поднял серьёзный взгляд и упёрся им в глубину зелёных глаз. На что мальчик просто растерялся и замер, так же не сводя взгляда со старшего. Они сидели и смотрели друг на друга в тишине. Почему это было так нужно им они не знали, но перестать смотреть в манящие глаза друг друга, казалось, было не посильной задачей. - У Вас красивые и очень глубокие глаза, — произнёс, сам не понятно как решившись на это, Антон. — У тебя тоже, возможно даже слишком красивые для этого мира, — ответил так же тихо и хрипло учитель.       Внутри обоих эти слова зажигали маленький огонёк. Они не понимали почему чувствуют это тяжелое, но тёплое чувство внутри. Они так мало знакомы, хоть и проводят последнее время много часов вместе. Но почему-то они чувствовали себя очень по-родному друг с другом, и каждый хотел узнать больше друг о друге. Любовь с первого взгляда или же просто временный интерес и затуманенный от усталости разум? Этот вопрос так и остался в головах и сердцах у парней, вместе с мыслью о том, что всё это неправильно и этого просто не может быть.       Первая олимпиада начиналась только через 3 часа, а до завтрака оставался ещё час, который был полностью в распоряжении парней. Они включили телевизор и обсуждали другом с другом какие-то совершенно неважные вещи, мелькающие в коробке. Хоть они и выглядели расслабленно, но каждый понимал то, что возможно вскоре их ждёт серьёзный разговор. Особенно это понимал Арс, который уже вечером собирался поговорить с парнем о своих подозрениях и прочих важных по его мнению вещах. Немного расслабившись, они уже более спокойные смогли пойти на завтрак. После него все ученики были собраны возле автобусов и поехали к одному из ближайших зданий, в котором проводились олимпиады. Команда учеников по английскому состояла из: Димы, Оксаны и Стаса. Они имели довольно хороший уровень знаний. Эти ученики всегда много работали на уроках, особенно последнее время, когда Арс стал гонять их ещё больше. Но на самом деле, он очень хороший учитель. Просто важно слушать и вникать в то, что он говорит и делает, но, к сожалению, именно этим Антон не занимался, ни на одном из предметов.             

***

      Олимпиада началась, и команды из Питера, Москвы и Сочи начали своё соревнование. По ученикам было видно, что они переживают, а вот Арсений был более чем уверен в них. Это был первый тур, а таких будет 2. Но длилось всё не долго, уже через 2 часа все ребята были свободны и поехали на обед. — Ну что, как вам олимпиада? Я горжусь вами и полностью уверен в том, что мы пройдём в следующий тур. Вы большие молодцы. Я ещё раз убедился в том, что ваши знания на высшем уровне, хотя всё же всегда есть то, что нужно подтянуть. Так что вечером забегите к нам с Антоном в номер, мы пару часиков ещё позанимаемся по темам, в которых у вас есть небольшие пробелы. Ещё раз повторяю, вы большие молодцы, и не стоит сильно нервничать насчёт дальнейшего. Я правда горжусь вами! — наконец выговорил Арсений всё то, что так сильно хотел сказать ребятам. — Ой, спасибо. Вы даже не представляете, как для нас важно услышать эти слова. Олимпиада в принципе нам понравилась, но это всё же довольно тяжёлое занятие. И да, конечно, мы придём к вам вечером. Мы даже печеньки принесём. — прощебетала Оксана, улыбаясь.       Остальные ребята тоже согласились с Оксаной, а так же поблагодарили Арсения.       В обед большая часть учеников вернулась в отель и поразбегалась со своими компаниями по разным комнатам. Арсений же пошёл поговорить с Сергеем, а также переговорить с директором и Пашей.       Вечером, как и договаривались, в комнату к Арсению и Антону завалилась куча ребят с пакетиками чая, печеньем, блокнотами, ручками и парой учебников. Они все вместе пили чай с вкусняшками, сидя на кровати Арса и придвинув столик ближе. Они просто говорили о разных интересных вещах и только после этого уже начали заниматься английским, из-за чего Антон ушел на свою кровать, надевая наушники. На урок ушло где-то полтора часа, потом же Арсений решил отпустить ребят, чтобы они тоже смогли отдохнуть.       После того как трое олимпиадников ушли, Арсений почувствовал ком в горле. Он хотел начать довольно серьёзный разговор с парнем, который спокойно лежал в телефоне с наушниками. — Антон? — тихо, даже немного неуверенно, что было не свойственно для Арсения, позвал он парня. — Да? — откликнулся Шастун, давая понять, что он слышит учителя. — Я хочу поговорить, но тебе может не понравиться наш разговор. — на выдохе проговорил учитель, а после вновь грустно улыбнулся. Возможно это была привычка, а возможно защитная реакция, может даже и то, и то. — Тогда не надо, — сказал парень, и постарался абстрагироваться от сидящего и пристально смотрящего на него собеседника. — Надо, Тош, надо. Я понимаю, что это будет неприятно, но мы просто обязаны об этом поговорить, потому что я очень сильно переживаю за тебя, — сказал, правда взволнованным тоном, Арс. — О чём же таком Вы хотите поговорить? — ещё не поняв сути, возмущённо спрашивает мальчик. — Как минимум о кофте с длинными рукавами, о сигаретах, о твоей семье, о бинтах, о синяках, — перечисляя всё это мужчина пристально смотрела во всё больше и больше округлившиеся от испуга глаза мальчика. — Я… я не… Как Вы? — Антон не знал, что сказать, он был в растерянности и ему было страшно. — Я видел все собственными глазами и, блять, Антон, сразу говорю, я не собираюсь выслушивать никаких твоих оправданий. Просто расскажи мне всё как есть, — устало и немного отчаявшиеся проговорил учитель. — Почему я должен? А если я не хочу об этом говорить? Я Вам ничего не обязан! — возмущался Шастун, хоть в глазах его и читался страх. — Тогда я позвоню твоим родителям и расскажу о том, что ты куришь и про прочие твои странности, которые я за тобой заметил. — конечно же, Арсений не собирался этого делать, но нужно было же хоть как-то доставать с парня какие-то слова, хотя и довольно жестоким методом.       На глазах у Антона появились слёзы, и Арсений совершенно не знал, что делать в этой ситуации, ведь не ожидал такой бурной реакции. Но он все же принял решение. — Эй, эй, котёнок, ты чего? Не надо, ну не плачь. Я клянусь, ты можешь мне доверять, пожалуйста, давай поговорим. — сказал Арс, подходя и обнимая парня, укладывая его голову к себе на плечо.       Он сам не знал почему назвал его котёнком и почему так крепко обнял, но его сердце просто ныло от боли, когда он слышал отчаявшиеся всхлипы, оказывается, не постоянно весёлого мальчика. — Антон, Тоша, боже, не плачь, тебе нужно выговориться. — говоря это, мужчина поднял рукой подбородок парня со своего плеча и посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь внушить максимальное доверие. Тоша… Это имя так болезненно отзывалось в груди и с каждой секундой всё сильнее. — Я боюсь это говорить, — тихо, через боль прошептал парень так, что мог это услышать лишь один человек в мире, этот человек — Арсений. — Умоляю, скажи. Я обещаю, что не причиню тебе ни боли, ни вреда, не обману тебя и не предам. Прошу, поверь мне. — Арс чувствовал всю боль мальчика, но всё равно умолял. Его глаза, как и у Антона, были наполнены болью и водой.       Антон ничего не сказал. Но он сделал. Он поднял руки и начал снимать чёрную кофту, под которой была футболка. Кофта упала на диван, оголяя руки мальчика. В этот момент Арс почувствовал ужасное, болезненно давящее чувство в сердце. Показалось, что оно прямо сейчас взорвётся и рассыпется на маленькие частицы. Но это было не худшее зрелище. — Боже… Антон, — болезненно выдохнул Арс и дотронулся до перебинтованного запястья мальчика. Тот дёрнулся, но руку не убрал.       Антону было ужасно стыдно, больно. Его сердце тоже было на грани. Казалось, оно пропускает слишком много ударов. Арс начал снимать повязку. Ему надо было увидеть то, что он должен увидеть. — Нет, не надо. — прошептал Антон, он попытался отдёрнуть руку. — Нет, надо. Раз ты уже начал, давай доведём дело до конца. — говорит Арсений, продолжая снимать бинт.       Учитель сам не понимал почему ему так важно это увидеть. Его дрожащие руки ещё пару раз прокрутили бинт вокруг руки Антона и открыли бледное запястье.       Он увидел. В глазах потемнело. Казалось, в этот момент миллионы чувств, мыслей и страхов разбились на осколки, состоящие из крохотных атомов, и впились ему в сердце. На это слишком больно смотреть. Слишком больно смотреть на исполосованное запястье, из которого, явно, не так давно сочилась горячая кровь невинного мальчика. Он провёл пальцами по немного затянувшимся, но ещё красным шрамам, как будто пытаясь удостовериться в том, что это ему не кажется. Мужчина не знал какая боль настолько сильно глушит мальчика, но у него возникло острое желание забрать её всю себе.       Антон не мог не дёрнуться от болезненного прикосновения, не только по руке, но и, казалось, по сердцу. Он думал, что за это его стоило осудить, ведь он сам себя за это осуждал. Ему было бы больно, но он бы понял, определённо понял, если бы, кажется, такой неизвестный, но почему-то уже такой близкий, преподаватель отвернулся от него или даже начал смотреть на него с презрением, опаской или неприязнью. Слёзы из глаз Антона потекли с ещё большей силой, их можно было спокойно назвать ручьями. Они перекатывались по дрожащим губам и катились к подбородку, оставляя следы на шее, футболке и простыне. — Кто заставил тебя сделать это с собой? — дрожащим голосом спросил мужчина. — Различные ситуации. Но все же, это я во всем виноват, я не должен был. Вам наверное не захочется больше общаться с таким психом как я. — говорил парень, всё ещё не находя в себе силы повернуть на учителя голову. — Нет, нет, даже не думай так. Я не считаю тебя психом и ты не виноват в этом. Я должен спросить связано ли это как-то с синяками на теле? — Да, это одна из причин. Но я не хочу сейчас об этом говорить. Я не могу вспоминать это сейчас. Мне тяжело. — Хорошо. От этого всего и сигареты пошли? — Да… — Понимаю… — Понимаете? Это вы для вежливости сказали или же у Вас тоже такое было? — спросил Шастун, наконец переводя на учителя заплаканный взгляд.       Арсений замолчал. Пожалуй он не знал, стоит ли говорить правду, он вообще не знал, что говорить. Но всё же решил немного приоткрыть занавес своей жизни для этого чувственного мальчика. — Было дело. Сублимировал проблемы в сигареты и алкоголь, но после того как из-за очередной пьянки попал в больницу, понял, что так дело не пойдёт. Я стараюсь свести все эти привычки к минимуму. И как бы не было тяжело не стоит медленно убивать себя, ведь когда у тебя наконец появиться возможность обрести счастье, ты уже можешь быть в шаге от надгробной плиты, — сказал учитель, опустив голову и нервно перебирая пальцы. — Вы не выглядите как человек с проблемами. А насчёт счастья, то я вообще не уверен, что оно может у меня быть. — Я обещаю тебе, что ты дождёшься этого прекрасного момента. Даю слово. — Хорошо, может я и поверю. А расскажите ещё что-то про себя. — Ты можешь перейти на «ты» и можешь называть меня Арсений или Арс, когда мы наедине. А насчёт информации… Мне 26. Я вырос в обычной семье, родители были не мёд, но в принципе хорошие, в нашей семье были проблемы с другими родственниками. Хотел пойти учится на актёра и уехать в США, но не получилось. Потом решил стать учителем английского, так как я хотел уехать в США, я ещё давно выучил язык, и университет не был для меня самым ненавистным местом или воспоминанием, — Арс сам не понял как сказал правду, но не рассказывал почти ни чего. — Ого, интересная у Вас, ой, у тебя, жизнь. А почему не получилось с актёрским? — спросил мальчик немного удивлены тоном. — Там длинная, не интересная история, предлагаю отложить её на потом. — сказал учитель как-то более строго. Парень видел скрытность в его глазах, но у него не было сил вести допрос у учителя и он решил, что ещё раз спросит об этом потом. — А почему же ты начинал курить, пить, что случилось? — всё ещё не хотел завершать разговор Антон. — Не мог смириться с некоторым обстоятельствами и прожить некоторые моменты. Но подробности тебе сейчас не нужны, я больше планирую разобраться в твоих проблемах. — сказал Арсений, явно не желая погружать мальчика в свои траблы, да и вообще с кем-то о них делиться. — Ладно. А ты в отношениях? — резко и неожиданно для самого себя выпалил Шаст сразу же покраснев.       Арсений не смог сдержать улыбку и хриплый смешок. — Нет, я свободен. — сказал мужчина, улыбаясь и глядя мальчику пряма в глаза. — Я тоже. — не зная почему ответил Антон, улыбаясь самой смущенной улыбкой.       Наступила тишина, но она не давила. Каждый из парней обдумывал происходящее. — Нужно забинтовать тебе руку. Впреть я попрошу тебя всё мне рассказывать. Когда что-то произойдёт и тебя будут посещать эти депрессивные мысли ты можешь рассказать их мне. Я обещаю сделать всё, чтобы на твоих запястьях не появлялись больше эти болезненные полосы, — сказал мужчина, заглядывая мальчику в глаза.       Антон лишь кивнул, но в его голове крутилась лишь одна фраза: «Спаси меня, умоляю, спаси». Но он не мог этого сказать, они слишком мало знакомы, Арс даже толком не знает тех причин из-за чего страдает мальчик. А о них он не готов сейчас говорить. Учитель же очень хотел узнать больше, но понимал боль Антона и не стал настаивать. — Я забинтую тебе руку, и мы посмотрим фильм, хорошо? — спросил Арс отрывая ученика от раздумий. — Хорошо, как скажешь.       Антону было тяжело смотреть как Арс бинтует запястье, так же как и Арсу делать это. Но это явно было нужно обоим.       Немного позже они включили фильм. Антон уснул где-то через час, заметив это, Арс сделал потише. Он смотрел на спящего мальчика свернувшегося в клубочек от холода. Антон вызывал бушующие чувства в груди у учителя, сердце всё ещё сдавливало от полученной сегодня информации. Он подошёл и укрыл мальчика тёплым, мягким пледом. Арс прошёлся краюшками пальцев по скуле Антона и поправил его выпавшие кудряшки. Почему-то эти действия заставляли сердце мужчины вновь пропускать не малое количество ударов.       Он лёг на свою кровать, закрыл глаза, а в голову забрели строки из песни которые почему-то ему запомнились… «Так, а ну-ка постой что это сейчас со мной. Слева в груди закололо, детка, неси корвалол. Нет, это точно не то, да ладно, какая любовь. Как же я так допустил, что ты овладела мной»…