Невеста

Лиха не ведала, глаз от беды не прятала. Быть тебе, девица, нашей – сама виноватая! Над поляною хмарь – там змеиный ждет царь, За него ты просватана.

Матильда Кроу первая из своего старинного рода была распределена на Рейвенкло, а не на Слизерин, что не обрадовало её родителей. Рейвенкло, конечно, лучше, чем Хаффлпафф или, не дай боже, Гриффиндор, но всё же. Приходилось из кожи вон лезть, чтобы вновь приобрести уважение родителей. Тилли довольно хорошо училась, особо преуспевая в зельеварении, и подумывала о карьере медика. О личной жизни она не особо думала, хотя родители часто прозрачно намекали, что карьера — это прекрасно, но и наследники древнего рода тоже должны иметь место в её жизни. И вот, серенькой заучкой с Рейвенкло почему-то заинтересовался тот, кого на выпускном курсе называли настоящим именем лишь учителя. Лорд Волдеморт. На вопрос «Что же он в ней нашёл?» сама Тилли не знала ответа. Слизеринки фыркали и считали, что их лорд захотел экзотики и решил развлечься с отбросом. А потом снова вернётся к ним. Не вернулся. Вместо этого, на выпускном балу публично сделал Тилли предложение. Девочки-змейки были в таком бешенстве, что готовы были прикончить счастливую невесту даже без магии, перегрызть ей горло, как собаки. Останавливало их лишь осознание того, что даже слабенькое проклятие в адрес нового члена семьи тёмного лорда — и гнев его будет страшен. Репутация Волдеморта через его сокурсников распространилась среди всех чистокровных семей Британии, и родители Тилли были очень рады такому повороту событий. И теперь только невеста имела право называть Волдеморта его настоящим именем — Том Реддл. День знакомства с родителями был назначен на первый день июля. Вместе с магической только что закончилась и магловская война. Город лежал в руинах, но страха больше не было, и дышалось свободно. Родители Тилли приняли их радушно, угостили чаем с пирогом и пришли в восторг от Тома. Он рассказывал, что собирается на академическом уровне изучать тёмные артефакты. И в ближайшие годы намерен вернуться в школу в качестве преподавателя защиты от тёмных искусств. Конечно, родители без проблем отпустили дочь с ночёвкой в дом такого серьёзного молодого человека. — Ты готова? — Том взял её за руку. Невеста кивнула, сгорая от нетерпения познакомиться с семьёй жениха. Они трансгрессировали. Дом не производил впечатление старого, скорее выглядел запущенным. Словно им не занимались лет двадцать. Обстановка внутри говорила о том же. Войдя в дом, Тилли сразу же вспомнила уроки магловедения. Дом явно когда-то был магловским. В нём была электропроводка, которую, правда, давно не использовали. Магловскую технику: радио, музыкальный проигрыватель, телефон не трогали много лет, не зная, как ими пользоваться. Отец Тома — магл?.. Но как же… все его разговоры о чистоте крови… — Матильда Кроу, моя невеста, — провозгласил Том, и перед глазами Тилли предстала ещё более странная картина. Их встретил очень неопрятный мужчина с очень неприятным лицом. Засаленные патлы неопределённого от грязи цвета свисали мерзкими сосульками, лезли в глаза, чего он словно не замечал. — Мой дядя Морфин Гонт, — сказал Том, и Тилли пришлось изо всех сил скрывать омерзение, пожимая мерзкому существу руку. Следом за ним к гостье подошли женщина, очень похожая на брата своим уродством и неухоженностью, и некогда очень красивый, но, видимо, измученный болезнью мужчина, как две капли воды похожий на Тома. Отрешённым взглядом он смотрел куда-то мимо Тилли, словно не реагируя на окружающую действительность. Он был одет в некогда бывший парадным костюм, изрядно обветшавший за прошедшие годы. Он настолько не вписывался в их волшебную компанию, и так идеально подходил обстановке некогда богатого магловского дома, что Тилли чуть не ахнула вслух. Да он точно магл! — Мои родители: Меропа и Том Реддл, — сообщил Том. — Он сквиб, — прошептала Меропа, — Переболел магловской болезнью какой-то, теперь всегда вот такой. Говорила она нарочито внушающим тоном, словно пыталась что-то доказать. Из-за этого Тилли лишь утвердилась в мысли, что перед ней — магл. — У нас нет домовиков, так что, разбирай вещи сама, — продолжала Меропа и не очень-то гостеприимно указала на лестницу, ведущую на второй этаж, — Ужин ровно в восемь. Наспех разобрав вещи, Тилли переоделась в более подобающее для ужина платье и огляделась. Гостевая спальня производила такое же удручающее впечатление, что и весь дом. Кусок обоев свешивался со стены прямо над кроватью. Да уж, эти люди явно считают уборку и ремонт ниже своего достоинства, несмотря на то, что для этого достаточно взмахнуть палочкой. Приклеив обои на место простым бытовым заклинанием и убрав пыль с паутиной, она привела себя в порядок и направилась в столовую. За всё это время Том ни разу не зашёл к ней. Странно. В школе он выкраивал минуты из своего плотного расписания, чтобы провести время с ней. Роскошная мебель и канделябры в столовой резко контрастировали с потертым паркетом, облезлыми обоями и хозяевами. Морфин не удосужился даже умыться перед едой, Меропа не переоделась и снова вышла к гостям оборванкой. Тилли подозревала, что другой одежды у неё вообще нет, и она не желает её иметь. Мистер Реддл всё так же бессмысленно блуждал по стенам отсутствующим взглядом, останавливаясь надолго только на жене. Только Том выглядел прилично. Жених галантно усадил её за стол и все принялись ужинать. В семье Тилли тоже не было домовиков, но мама готовила хорошо. Она не знала, кто приготовил это месиво, называемое супом, наверняка Меропа, оно было ужасным. Таких помоев её дядя Стив не дал бы своим свиньям. Ладно, ничего. Когда Тилли станет хозяйкой, она и уберёт тут всё, и готовить будет получше. — Наш отец сидит в Азкабане за убийство магла, обозвавшего его грязным отребьем, — с гордостью вещал дядя Тома, так как больше никто не изъявлял желания вести светские беседы за столом, — Возмутительно! Восемнадцать лет за сраного магла! Я тоже сидел, но мне, к сожалению, не удалось добить ублюдка, пятью годами отделался. Министерство магии погрязло в маглолюбии! Вот Блэки недавно предложили узаконить охоту на этих тварей, так министерство запретило! Эх, прошли наши золотые времена! Кусок не лез в горло Тилли от ужаса. Она молилась, чтобы этот гнусный тип не спросил её об отношении к маглам. Она-то относилась к ним лояльно и врать не умела. Но случилось нечто куда более гадкое. — Надеюсь, она невинна? — с каким-то непонятным беспричинным омерзением проговорил Морфин, обращаясь к Тому, но сверля глазами Тилли, — Надеюсь, никто из похотливых грязнокровок поганого факультета умников не касался этого нежного тела? Матильда так и замерла с открытым ртом. Такой мерзости она не ожидала даже от этих неприятных людей. В ожидании, что кто-то заступится за неё, она беспомощно обвела взглядом сидящих за столом. Меропа прекратила хлебать суп, зыркнула на брата с презрением, но ничего не сказала. Старший Том Реддл блаженно улыбался, глядя на жену и, казалось, ничего вокруг не замечал. — Ешь! — рявкнула на него Меропа, и только после этого тот приступил к трапезе. Будто ждал приказа. Наконец, Тилли услышала голос жениха. — О, не беспокойся насчёт этого, дядюшка Морфин, я слежу за ней с одиннадцати лет. Что?! — И предвосхищая твой следующий вопрос: она чистокровна и является дальней родственницей нашего великого предка Салазара Слизерина. Я досконально изучил её родословную. Я не нарушу правила, как моя мать. Что?!!! Морфин удовлетворённо кивнул. — Жри! — снова рявкнула Меропа, толкая ложку в лицо мужа, который вновь восхищённо загляделся на неё. Потрясённая Матильда тоже остановила взгляд на отце Тома, и в голове всплыл урок зельеварения на шестом курсе. Тогда профессор Слагхорн методично и подробно вдалбливал в их гормональные шестнадцатилетние головы симптомы многолетнего отравления амортенцией. Чтобы никто из них не догадался использовать это зелье на однокурсниках. Полная зависимость от объекта искусственного обожания. Неспособность выполнять даже элементарные действия без команды. Отрешённость от остального мира. Полный распад личности. И Тилли похолодела от осознания: мистер Реддл вовсе не болен. Он приближается к финальной стадии отравления любовным зельем, которым его пичкают около двадцати лет. У него есть ещё несколько лет или несколько недель разумной жизни, неизвестно. Потом — кома, состояние овоща или смерть. Куда она попала? Как теперь вырваться из этого ада? — Почему твой дядя решил, что имеет право задавать обо мне такие вопросы?! — налетела на жениха Тилли, как только они оказались одни в её комнате, — Почему твоя мать называет твоего отца сквибом, ведь он явно магл? И он скоро сойдёт с ума от амортенции! Как это вяжется с твоим представлением о чистоте крови? Какого хрена тут вообще происходит, Том? Не успела она договорить, как получила хлёсткую оплеуху. Не ожидая от жениха такого поведения, она не удержалась на ногах и пребольно приложилась затылком о массивный шкаф. Сквозь звон в ушах и пелену в сознании до неё донёсся голос спокойный Тома: — Не лезь в это, если хочешь стать частью моей семьи. Если уже не хочешь, что ж. Ритуал обручения, который мы провели в школе, предполагает возможность принудительного брака. Тилли так и пригвоздило к полу. Что? Тот детский шуточный обряд, что они провели в выручай-комнате в пятнадцать лет, был вовсе не шуточным? Чёрт! Нужно проверять все обряды, что предлагают провести мальчики, особенно тайно, говорила когда-то мать. Чёрт! Не догадалась! Ученица Рейвенкло, называется! Но она так доверяла Тому… Девушка погрузилась в глубокое забытье. Когда Тилли очнулась, уже стемнело. Том ушёл. Дико болела голова и хотелось пить. Как же она пожалела, что в этом доме нет эльфа! Придётся идти на кухню и обслуживать себя самой. В памяти одно за другим всплывали события прошедшего дня, и снова девушка содрогнулась от ужаса и омерзения. Том выбрал её не как человека, спутника жизни, а как племенную тёлку с хорошей родословной. Он обманом привязал её к себе. Отныне её единственная функция — рождение правильного потомства. А правило, которое нарушила Меропа — инцест, который веками практиковали потомки Слизерина. Поэтому жалкие остатки великого рода и выглядят сейчас как психи и вырожденцы. Голова кружилась. Девушка осторожно двигалась вдоль стены, молясь не разбудить никого из извращённых обитателей дома. Внутри росло огромное желание сбежать, не собирая вещи. Но ритуал… Том найдёт её и на краю света. Услышав возню и крики, сверх меры напряжённая Тилли так и подпрыгнула на месте от страха. Едва дыша, она приблизилась к приоткрытой двери, откуда сочился тусклый свет. И едва сама не заорала от увиденного: Морфин поставил Меропу раком у камина и яростно насиловал, удерживая каким-то заклинанием. — Почему ты, дрянь, понесла от поганого магла, а от меня — не смогла? — рычал он, — Родила бы нашему Тому невесту, не пришлось бы терпеть в доме эту шваль! — Потому что твоё жалкое семя бесплодно, тупой вонючий урод! — орала Меропа, безуспешно пытаясь вырваться. Озверевший от такого Морфин приложил сестру о каминную полку, отчего они вместе завалились на пол, где он продолжил вколачиваться в уже бесчувственное тело. Закрыв глаза и уже совсем не дыша, Тилли медленно продвигалась к лестнице, когда услышала за спиной шорох. Нет! Услышали! Увидели! Сердце бешено колотилось, тело молило сорваться и бежать из жуткого дома, но девушка заставила себя остановиться и оглянуться. Из комнаты, где продолжалось изнасилование, на четвереньках выползла тёмная фигура. Тилли готова была снова отключиться от страха, когда услышала тихий голос. — Мисс… Кроу… Матильда… Помогите… — Мистер Реддл?! — забыв об опасности, она двинулась к нему. Том Реддл-старший в изнеможении сел и сразу завалился на бок. Его вырвало бурой жижей. — Пойдёмте, мистер Реддл, — Тилли опустилась рядом, безуспешно пытаясь поднять бессильное тело, — Вам нужно срочно уходить отсюда! Пока ещё есть шанс вас вылечить! — Я знаю, дорогая… Спасибо… Помоги… Они… Она… Травит меня. Так много лет, так много. Полжизни уже. Они уморили моих родителей. Сначала пытались внушить любовь и им, но сил не хватило… Мой сын… Он такой же, как они. А я… жив, пока у неё есть надежда зачать ещё одного ребёнка. Но всё безуспешно. Скоро они от меня избавятся. Опасаясь использовать магию, вдруг хозяева дома почувствуют, она взяла стонущего несчастного магла за ноги и потащила за собой. Они уже почти достигли лестницы, когда за спиной раздался дикий визг, и кто-то со страшной силой рванул Тилли за волосы вниз. Девушка упала прямо на мистера Реддла, слёзы боли и отчаянья выступили на глазах. Лицо Меропы, залитое кровью из раны на лбу, стало чёрным в бледном свете люмоса. Кажущиеся белыми на таком фоне глаза сияли мрачным торжеством. — Я так и знала, что ты шлюха! — визжала она, — Мало тебе моего сына, ещё и на мужа моего позарилась! Дрянь! Взмах волшебной палочки — и вокруг шеи Тилли затянулась петля. Мощная тёмная магия, подпитанная ревностью и безумием, повесила её над лестницей. Когда девушка уже начала терять сознание от удушья, поток магии швырнул её вниз. Тилли слышала треск в ребрах и правой руке. К счастью, палочка цела, и она может управлять ею и левой. — Алохамора! — адреналин дал ей сил на последний толчок, и вот она уже выпала из проклятого дома в тёплую летнюю ночь. Не задумываясь, трансгрессировала в первое пришедшее на ум место. Она не жалела оставшихся в жутком доме вещей, понимая, что чудом вырвалась живой. К родителям нельзя, ведь Том в первую очередь будет искать там. Здесь он будет искать во вторую очередь, но плевать. Она должна успеть. В Хогвартсе каждый нуждающийся найдёт помощь. Сонный Хогсмид плясал перед её глазами. Она то и дело проваливалась в туман в своей голове и падала, но вставала и продолжала идти. Кто-то, кажется, даже Том, сказал ей, что хозяин Кабаньей головы — брат профессора трансфигурации, известного защитника маглов. После победы над Гриндевальдом Альбус Дамблдор стал героем магической Британии. Министерство магии прислушивается к нему. Вот бы только добраться до него и рассказать обо всех ужасах, что творятся в семье идеального лучшего выпускника школы! Тогда всю семейку засадят в Азкабан навечно. Она справится! Она обещала мистеру Реддлу. Она обязана спасти бедного магла.