Ночная трагикомедия

      – Быстро приходи ко мне, нужно от трупа избавиться, – не это ожидал услышать Хаято, когда в два часа ночи отвечал на звонок от босса.       – Десятая, всё в порядке? Вы целы? – спрашивает он, одной рукой придерживая телефон, зажатый между плечом и ухом, а второй натягивая джинсы, при всём при этом прыгая в сторону выхода.       – Что? Конечно. Почему всё должно быть не в порядке? – с искренним недоумением переспрашивает девушка.       «Как минимум, потому что у вас там откуда-то взялся труп», – хочется пробурчать в ответ, но Хаято сдерживается.       – Сейчас буду! – говорит он вместо этого.       Добирается до дома Савад он в кратчайший срок и сразу же замечает знакомый тонкий силуэт в темноте. Тсуна машет ему, как машет каждое утро перед дорогой в школу – мило, приветливо. Правда, сейчас атмосфера совсем не та. Всё-таки труп, распластавшийся на укрытой тьмой зелёной лужайке, не очень помогал в этом.       – Доброе ут… доброй ночи, Десятая, – парень еле как подавил вопросительные нотки, так и норовящие с сомнением вырваться изо рта.       – Ты прав. Ночка сегодня чудесная. Видел, какие звёзды яркие? – Тсуна подняла голову к небу, выглядя при этом так мирно, что складывалось впечатление, будто она сейчас ляжет и начнёт выискивать созвездия.       О трупе под ногами как-то потихоньку забывалось.       – Маме об этом ни слова, Гокудера-кун, – вдруг строго сказала она, янтарным прищуром прожигая Хранителя.       Хаято сразу же кивнул. Все знали, насколько бы странной и непонятной ни была Тсуна, у неё имелось три строгих правила, нарушение которых не сулило ничего хорошего.       Первое: Нана никогда не должна узнать о мафии. И о мёртвом мужике на их дворе тоже.       Второе: Киоко – самая прекрасная на свете. Никто не должен с этим спорить.       Третье: Четверг – мясной день, в который можно разрушить вечный рыбный рацион. В этот день нельзя было приносить проблемы и портить настрой.       Хаято быстро глянул на труп. Мужчине повезло, что сегодня вторник. Если бы он припёрся в четверг, судьба у него была бы в разы страшнее.       – Разумеется, Десятая. Нана-сан ничего не узнает.       – И другим тоже не говори. Волноваться будут, – пояснила она быстро. – А, и Реборну тоже.       – А ему почему нельзя? – переспросил Хаято, кидая взгляд на второй этаж. Репетитор, вероятно, не дома, раз ещё ничего не знает.       – Реборн… Реборн мне просто не нравится, – непонятно ответила она, не став вдаваться в подробности.       А Хаято решил больше не интересоваться.       Достав телефон и подсветив землю вместе с трупом, парень немного растерянно нахмурился.       – Ручкой в глаз? – пробормотал Хаято, через время сумев найти причину смерти. Насколько же глубоко надо засунуть ручку, чтобы аж насмерть?       Хаято покосился на невинно стоящую в сторонке Тсуну. И почему вообще ручка? Он-то знал, что в комнате босса был ассортимент огнестрельного оружия как в небольшом нелегальном магазинчике на Сицилии. Или почему не пламя?       Тут он опомнился. Десятая же гениальна и осторожна! Конечно, она не хотела никого будить выстрелом, а пламенем предсмертной воли можно было и комнату спалить. Вот, всё просто!       Тсуна будто бы не хотела оставлять шанса гуляющим в мыслях Хаято оправданиям.       – В фильме одном увидела. Захотелось попробовать, – говорит и безразлично пожимает плечами.       Хаято что-то невнятно промычал.       – Может, сжечь его? – предлагает он.       – Моё обычное пламя от тела полностью не избавится. Тут только X-Burner поможет. А его я применять не буду.       Гокудера согласно кивает. Да, мощный приём Десятой осветит всю округу. Но если вывезти тело за город и сжечь там?       – Не хочется, – снова рушит его представления Савада, капризно продолжая: – Нет настроения на X-Burner.       Хаято лишь вздыхает.       – Ладно, значит будем по старинке, – говорит и с ещё большей внимательностью оглядывает труп.       Тут пришла очередь Тсуны наблюдать за другом. «По старинке»? Не зря она позвонила Гокудере, у него опыта даже больше, чем у Хибари, будет.       – Угоним соседскую машину, чтобы отвезти тело?       – Это вы тоже в фильме увидели? – Тсуна радостно кивает ему. – Этого отброса никто искать не будет, наёмник же. А вот на пропажу тачки заявят. А там смогут и следы найти.       – Ладно, – расстроено отозвалась девушка. Хаято был уверен, подсвети он её лицо сейчас, увидел бы самое грустное выражение в мире. Не дали угнать машину, вот беда!       В принципе, грусть надолго не задержалась.       – У нас мусорные пакеты есть. Надо? – и снова этот довольный и невинный тон.       – Надо, Десятая.       – А нож какой подойдёт? Чего-то побольше, к сожалению, нет.       – Давайте вместе на кухне поищем, – Хаято вмиг позабыл обо всех сомнениях и вопросах, стоило Тсуне взять его под руку и повести тихонько в дом.       Так естественно и спокойно, будто на чай идут, а не на поиски ножа для разделки тела.

***

      Вернулись они уже к рассвету. Уставшие от того, что пришлось далеко тащить совершенно не подозрительные пакеты, испачканные в земле и довольные завершением дела. Под конец притоптав подпалённую траву у дома, где только недавно «отдыхал» неудачливый наёмный убийца, они подошли к двери.       На пороге Хаято осмотрел своего босса.       – Пижаму надо будет отстирать, – сказал он, сверля взглядом алые капли на милой голубой футболочке так, будто они запятнали саму Десятую и её красоту.       – Выброшу, – не торопясь заходить в дом и покачиваясь на пятках, ответила Тсуна.       Гокудера не особо вслушивался, всё продолжая осматривать босса на наличие ран, при нормальном освещении это наконец-то можно было сделать. Кажется, ночное нападение закончилось без последствий… для Тсуны. Про второго участника события, ныне не представляющего собой единое целое, такого сказать было нельзя.       – Ох, у вас тут… – Хаято протянул руку и нежно вытер пару размазанных капель чужой крови с щеки Десятой.       Это движение Тсуну не пугает, наоборот, она льнёт к длинным музыкальным пальцам и позволяет задержать их на мягкой щеке подольше.       – Уже пора. А то мама проснётся и заметит, что меня нет, – к разочарованию парня она отодвигается. – Хорошо погуляли, Гокудера-кун.       Звучит так, будто они на тайное свидание бегали.       – Звоните, если что, Десятая, – вздыхает он, улыбаясь на прощание.       Хитро прикрыв глаза, Тсуна привычно невинно отвечает:       – Конечно, ещё позвоню.       Смотря на закрытую перед его носом дверь, Хаято понял, что готов ещё хоть сотню трупов перетаскать. Ради Десятой несложно.