Проводник

      Как бы не пытались запугать её слизеринцы, Гермиона все же переоделась в мягкий белый свитер и джинсы, накинула удобную мантию на плечи и побрела в сторону подземелий. Она не боялась профессора и теперь даже восхищалась им, благодаря Гаррелю. Мужчина был действительно очень благодарен человеку, написавшему гениальные статьи в Вестнике и искренне преклонялся перед ним. Где-то глубоко внутри эта симпатия отзывалась и в Гермионе, но невероятная волна смущения и дребезжания внутреннего мешали ей правильно выразить своё уважение. Узнав настоящую историю Снейпа от Гарри, она пыталась не анализировать и не углубляться в это. Само знание казалось неверным, бережённым для него самого, а она не должна была знать, что Снейп не просто грубый преподаватель, отравляющий ей жизнь, а смелый, самоотверженный человек, способный на глубокие чувства.       Одновременно с этим, волшебница приняла на ум задачку, к которой подтолкнул её Гаррель. Снейп действительно выглядел так, как человек, который не смог заставить полюбить себя ни зельями, ни разговорами, ни поступками. Он выглядел как пример того, как чудовищна и не права может быть любовь.       Любил ли его кто-нибудь?       Загнав мысли о нем куда подальше, девушка заметила, как со стороны лестниц две пары ног без тел и голов, толкаясь и запинаясь, шествовали в направлении первого этажа. Комизма ситуации добавляли прутья метлы, торчащие где-то между 2 и 3 ногой. Она приготовилась вероломно напасть на взбалмошных друзей, как из-за гобелена на нее напрыгнул высокий и худощавый мужчина в профессорской мантии. Гермиона едва не упала, отскочив в сторону с палочкой наперевес, но заботливые руки профессора Гарреля удержали её от падения. Только вот мальчишек с метлой некому было держать, поэтому два идиота тоже подпрыгнули на месте, а затем рухнули на пол подобно мешку. Кроме падения на камень, звук ломающегося древка также украсил вечер.       — Тише, мисс Грейнджер, дышите, — обаятельно сказал искатель приключений, пытаясь поймать зрительный контакт, — вы что такая пугливая?       — Профессор… — часто задышала студентка, приложив руку с палочкой к груди.       Мужчина отпустил её, оставшись на близком расстоянии.       — Да-да?       — Не делайте так больше, пожалуйста! — она заметила, что за спиной Гарреля лежат две пары ног без тела, — еле стою на ногах! — произнесено с нажимом. Четыре ноги тут же растворились под мантией-невидимкой.       — Жаль, что сюрприз не вышел. Вы шли куда-то по важным делам?       — Да, сэр, я…       — Знаю, знаю, ничего не говорите! Я пытал Северуса и узнал, что он пригласил вас на индивидуальные занятия, вероломно украв мою компаньонку, — покачал он головой, — как вы это объясните?       — Простите, я… Профессор Снейп не повторяет предложение дважды, как мне думается, поэтому…       — Я все понимаю. Предложи мне наш закрытый, но чертовски умный и трогательный профессор его послушать, я бы… — Гаррель прислонился к стене спиной, а потом его глаза расширились от озарения, — а пойдёмте вместе к нему на занятия? Отличная идея, какой я молодец!       Тихий смех из-под мантии-невидимки донёсся до чуткого слуха. Девушка буквально слышала сальные шуточки насчёт нежных чувств одного зельевара к другому.       — Это неуместно! — сказала она громко профессору и Поттеру с Уизли. Восхищения бывшим шпионом могло быть вызвано только крайней степенью уважения, а не любовными поворотами сюжета. Верно ведь?       — Да бросьте, я одним ухом, — он приобнял ученицу за плечи и повёл в сторону Подземелий, — вы слышите? Или это голоса в моей голове?       — Плохой признак, сэр. Я ничего не слышу, — последние слова она вновь подчеркнула и позволила увести себя к лестницам. Профессор Гаррель не был дураком, он всё слышал и всё понимал.       Снейп открыл кабинет в то же мгновение, что она занесла над ней кулак. Лицо мужчины было безразлично — это был хороший знак, а потом он поднял глаза немного выше и скривился:       — Гаррель — недовольно прорычал он, — заблудились?       — Северус, могу я вместе с мисс Грейнджер…?       — Нет, — отрезал зельевар, забирая Гермиону из объятий ненавистного коллеги и затаскивая её в кабинет, — ничего вам нельзя с мисс Грейнджер. Ни-че-го! — и захлопнул дверь.       — Вы очень умный человек, но очень грубый, Северус! — послышался от двери обиженный, словно детский, голос, и Гермиона не смогла подавить улыбку. Снейп, что все ещё стоял очень близко к двери и к ней, резко опустил глаза на её лицо и тоже криво, слабо, но улыбнулся.       — Не стойте столбом, мисс Грейнджер. Вы, кажется, хотели узнать больше о зельях, основанных на крови, а не ночевать в Подземельях.       — Если бы только можно было… — негромко ответила девушка, проходя ближе к камину и жадно бросая взгляды на полки с книгами.       — Что я слышу, — он подошёл к столу и достал оттуда толстую книгу в серой ветхой обложке, буквы на лице которой больше походили на руническую вязь. Тем временем гриффиндорка села на диван, немного провалившись в его кожаные складки, и сняла с плеча сумку, бросив ту на кресло. Снейпу не оставалось ничего кроме того, чтобы сесть рядом на диван. Он закинул ногу на ногу и открыл книгу на странице с заголовком «Магия крови».       — Вам наверняка известно, что напыщенность и «превосходство» чистокровных семей имеет под собой почву. С одной стороны, они имеют солидные счета в Гринграссе и влияние, с другой, многие обладают древнейшими рецептами зелий, основанных на крови, — он вопросительно посмотрел на Гермиону и та неуверенно кивнула. Показаться идиоткой не хотелось, поэтому она не собиралась признаваться в том, что не задумывалась о том, почему те же Малфои такие мерзкие люди, — добавив меньше, чем полкапли крови в зелье, чистокровные семьи могут усилить эффект любого варева, даже если его приготовил Долгопупс.       — Неужели, вот так просто…? Сэр, Вы говорите мне какой-то страшный секрет, — поёжилась девушка, — меня не убьют за это знание?       — Не переживайте, я этого не допущу, — не успев подумать, сказал профессор. Гермиона с интересом на него посмотрела, возникла тишина.       — Вы пользовались этим секретом?       — В юности несколько раз, — неохотно подтвердил он её догадки, перелистывая страницы книги, — но я Полукровка. Маги из поколения в поколение были только по женской линии, поэтому кровь брать было не у кого.       — У вас никого нет? — спросила девушка, испытывая вселенскую печаль.       — Мисс Грейнджер, это никак не относится к занятию, — нахмурился он.       — У кого вы брали кровь? У Малфоев?       — Ещё один бестактный вопрос и я выставлю вас за дверь.       — Простите, что пытаюсь узнать вас, — стушевалась она и откинулась на спинку дивана, — пожалуйста продолжайте.       Какое-то время он рассказывал о свойствах, которые приобретает зелье с добавлением крови на примерах, а Гермиона, сложив руки на груди и уставившись на пламя в камине, молча слушала. Она даже не сразу заметила, когда исчез звук, и мужчина обратил внимание на неё.       — Хорошо, задавайте ваши личные вопросы, — вздохнул Снейп, — но не надейтесь, что я отвечу на все и останусь в долгу.       Гермиона прочертила глазами полукруг в пространстве, подготавливаясь и одновременно размышляя, как она оказалась в такой ситуации. Сидит бок о бок с профессором Снейпом, в его кабинете, наедине, задаёт ему вопросы и ей это… нравится. Пусть он и не обладал обаянием Гарреля, но исходившие от мужчины напряжение, поток магии, внутренняя сила и тайна приятно щекотали эго, а нутро агрессивно распирало изнутри. Конечно, она собой гордилась и вместе с тем откровенно наслаждалась очередным кувырком в её жизни. За такой вечер она бы душу продала и благодарила профессора, что тот из принципа или ревности к зельеварению позволил ей оказаться здесь. Ведь если бы француз не пригласил ее в библиотеку…       — Я бы сформулировал это скорее как «не дать врагу завербовать умнейшую ведьму поколения», — прозвучало совсем рядом.       Гермиона повернула голову, чтобы встретиться с вороновыми глазами. Снейп не язвил, он внимательно изучал её лицо, кривя уголок губы в скупой улыбке. Вторая попытка улыбнуться ей за последний час — может ли это что-то значить?       В пламени камина и полумраке мужчина показался ей совершенно другим: менее опасным, располагающим, понимающим. У него были внимательные глаза, аккуратно стриженные волосы немного ниже уха и чувственные губы. На них Гермиона на мгновение задержала взгляд, совершенно не беспокоясь, что он её читает.       — Не смотрите на меня так, — сказано с болью, а глаза опускаются на книгу.       — Как?       — Так, будто я заслуживаю такого взгляда.       — Сэр, в этом дело? — горячо спросила она, положив руку на страницы книги недалеко от его пальцев, — вы думаете, что не заслуживаете ничего хорошего?       — Я и не говорил, что вы хорошая, — привычно кинул он, защищаясь, — вы не в меру любопытная, пытливая и слишком хитрая девчонка, завязывающая спорные знакомства!       — Хорошо, оставим это так, — Гермиона вдруг выпрямилась, а в голосе прозвучала сталь. Что ж, он задел её гордость, значит готов получить отпор, — вы разрешили задать вам вопросы, которыми я интересуюсь. Мой вопрос звучит так: 1983 и 1988 годах вы активно занимались разбором и разработкой любовных зелий, что меня удивило, но это было после смерти Ли… Поттеров. Зачем вам понадобились зелья так поздно? Что вы с ними делали?       — Откуда вы…? Поттер! — мгновенно взбесился он, откинув книгу и встав, — этот дрянной Поттер показал вам воспоминания, отвечайте?!       — Да, — она встала довольно близко к нему, не страшась нарастающего гнева, — он показал только мне и Рону. Никто больше не знает. И эту тайну мы унесём с собой в могилу.       — Ваша могила как никогда близка к вам! — оскалился он, поднимая руку вверх и сжимая ей воздух, точно представлял руки на шее Гермионы. Девушка протянула свою ладонь и взяла его за холодные пальцы.       — Сэр, вы заслуживаете гораздо больше тепла и света, чем себе представляете. Если бы вы могли только принять это!       — Вон, — он не собирался успокаиваться, но и руки не отнимал, — убирайся отсюда и больше никогда не приходи.       — Сэр…       — Никогда.       — Хорошо, я уйду, — она с сожалением одёрнула руку и задрала подбородок, пытаясь рассмотреть в его глазах хотя бы немного сомнения в своих словах, но он был непоколебим, — но не раньше, чем вы ответите на вопрос. Вы — слизеринцы — всегда соблюдаете договор!       Как же грязно, грязно она поставила его в тупик, не узнавая себя. О, что творит с человеком задетое самомнение! О, Гермиона Грейнджер, очнись!       — После смерти Лили Поттер я пытался понять, как сварить любовь, — холодно произнёс Снейп, — и разобрал миллион рецептов зелий, создал несколько своих, но ничего не получилось.       — Но зачем? Зачем создавать любовь искусственно, если можно её созидать?       Снейп сорвался с места и подошёл к ней настолько близко, наклонившись вперёд, что его волосы касались её волос. Внешне он был спокоен, но Гермиона искренне испугалась за свою жизнь.       — Посмотрите на меня ещё раз, мисс Грейнджер, и спросите себя, может ли меня кто-то полюбить?       Едва не плача, она смотрела, как у него опустились плечи, когда он возвращался к камину. Каким же слабым и жалким он мог быть, как же отчаянно боролся сам с собой и как жаждал почувствовать себя хоть на мгновение любимым. Но сегодня она не могла дать ему той любви, которую он заслуживал. Ещё свежее и не распустившееся чувство постепенно захватывало её душу так, как захватывает первый глоток воздуха гортань после нырка в воду: долгожданный, свежий, чистый.       Сегодня она должна уйти — уйти, чтобы вернуться. Горько приняв это решение с разрывавшимся сердцем, она сделала последний шаг к двери, как вдруг его баритон остановил её.       — Стой, — надежда затеплилась внутри, а Гермиона с радостью обернувшись, была готова едва ли не бежать обнимать его, но дальше Снейп холодно пояснил, смотря в стену, — возьмите на краю стола пергамент.       — «История магии. Жидкое золото гоблинов» — прочла она, — Сэр… Это?       — Инсендио! — листок загорелся у нее в руках, вызвав покраснение пальцев и возглас, — а теперь беги отсюда.        Жалость мгновенно сменила злость и гриффиндорка с силой сжала кулаки, чтобы выйти из кабинета и услышать, как за спиной что-то громко ударилось о пол. Но Гермиона повторяла себе, что не является собачкой, которую бьёт хозяин, но она все равно возвращается и лижет ему руки. Они попробовали — не вышло. Прискорбный факт из биографии, но это значит, что можно двигаться дальше. В конце концов, связующее их звено — профессор Гаррель — был всегда рядом.