Ты бываешь серьезным?

— Кость… Влад с ужасом представил, какие шутки сейчас может сгенерировать этот шут гороховый. Он не был готов шутить об этом, и если Костя сейчас растянется в ехидной усмешке, земля разверзнется под ногами и Коноплев провалится в ад, сгорит к чертовой матери. Но тот, вопреки ожиданиям, бросил растерянный взгляд, и когда понял, что его поймали, густо покраснел. Рука судорожно клацнула на пробел и стоны прекратились. Костя был смущен не меньше самого Влада и смотрел на него побитой собакой, покрываясь бордовыми пятнами. — Я… прости, я не собирался лазить… просто на глаза попалось, мне стало так любопытно, я вообще не должен был, Владос, извини. — Ладно… — Влад испытал непреодолимое желание сбежать и остаться одновременно. Укутаться в плотный кокон одеяла, обняв коленки, и плакать. Подойти к Косте вплотную и предложить продолжить их ночные шалости. Но вместо этого промямлил: — Тогда пойду к себе, прятаться и краснеть… Костя вскинулся, протягивая руку, мол, подожди, и как-то жалобно позвал: — Влад… — Да? — торопливо ответил Коноплев, застыв в дверном проеме. — А что это за штучку такую парень себе на член надел? Костя наклонил голову вбок, будто пытаясь с расстояния заглянуть в стыдливо опущенные глаза. Влад пожевал губу в нерешительности, но все же подошел к Косте поближе и присел на коленки напротив. — Это пояс верности. Он перекрывает доступ крови к члену и не дает ему встать. — Ты фантазируешь об этом? Влад весь задрожал внутри, еще один табун ледяных мурашек защекотал в животе, но он все же кивнул смущенно и тихонько пояснил: — Анальный душ и пояс верности покупал для игр с бывшей, но она меня кинула до того, как успели попробовать. — А со мной хотел бы попробовать? — не унимался Костя, хоть и видел, как Влад мнется и горит от стыда. — Да, — хрипнул Влад и, прочистив горло, опустил голову. — Я просто хочу уточнить, — Костя снизил голос до бархатного, вот этого томительного, ласкающего уши баритона и, отложив ноут, погладил ладонью пылающую щеку Влада, — ты бы хотел надеть этот пояс, чтобы я тебя всего вылизал, а потом трахнул в твою чудесную попку? — Блять, да, — выпалил Влад, нетерпеливо подаваясь навстречу прохладной ладони. — Ну, мы все это конечно ради твоего выздоровления, да, Влад? Иммунитет твой поддержать. — Да, да, Кость, я даже не стану снимать эти колючие носки дурацкие. Костя потянулся сам и ладонью надавил Владу на затылок, приближая к себе. Влад послушно растекся лужей, позволяя нежно кусать свои губы, но когда Костя напористо протолкнул свой язык ему в рот, он вдруг засуетился, отстраняясь: — Погоди, Кость, давай я подготовлюсь. Костя непонятливо нахмурился, слабо соображая, что там он вообще имеет в виду. — Кость, — Влад уперся рукой в плечо, слегка отталкивая его от себя, — промыться надо, Кость. — Можно я поучаствую? Неожиданная просьба выбила почву из-под ног, Влад весь аж скис, а на лице скользнула тень сомнения. — Пожалуйста. Никогда не буду над этим шутить, обещаю. Костя проникновенно заглянул в глаза Владу, будто невзначай, но так бережно сжал его бедро, что Влад помялся еще немножко для приличия, и все же кивнул, увлекая Костю за собой. Беспомощно пытаясь унять трясущиеся руки, Влад скрутил лейку, установил приблуду и настроил тепленькую водичку. Костя забрал из рук Влада продолговатую насадку, не в силах смотреть, как Влад нервничает и косячит, а потом нервничает, что косячит и так по кругу. Погладив пунцовую щеку, Костя легонько коснулся губами уголка губ Влада и обнял, чувственно, но жестко прижимая к себе, как бы давая опору дрожащим ногам. — Малыш, успокойся. Ты делал это раньше? Влад отрицательно покачал головой, роняя лоб на крепкое плечо. — Только читал. А ты? — Перед вырезанием аппендицита считается? — Не знаю. Наверное, да. Но, вообще-то, я другое имел в виду, там же ложиться надо и ноги под себя поджать… — Тише, Владь, тише, — Костя остановил поток нервных объяснений и ласково скользнул свободной ладонью под резинку штанов, заботливо поглаживая ягодицу, — снимай. Влад, зажмурившись, стряхнул с себя треники. Костя обратил внимание, как Влад весь трясется, покрывается мурашками, как яички у него туго поджались, а член, что и в спокойном состоянии был не шибко крупным, сжался в миленькую кнопочку с посиневшей головкой, жалобно выглядывающей из комочка крайней плоти. Костя справедливо рассудил, что раз Влад так боится, то следует сейчас взять себя в руки и успокоить, заласкать его, быть уверенным в себе, хоть и сам еле сдерживает внутренний мандраж. Шумно выдохнув, Костя усадил Влада на край ванной и опустился перед ним на колени, разглядывая зажмуренное лицо снизу вверх. Влад, вцепившись в костины плечи, расставил ноги пошире и кивнул. Опустившись ладонью к разведенным бедрам, он нежно сжал плотную мошонку, вспоминая, как Влад отчаянно жался к нему ночью, стоило только Косте приласкать его там как следует. Влад не подвел — его бедра дрогнули, и он жестче впился пальцами в Костю, замер весь, обратившись в ощущения и ожидая, когда же он уже вставит ему эту проклятую клизму и прекратит эту постыдную пытку. Сместившись к дырочке, Костя с нажимом потер ее, отмечая, как Влад тихонько заскулил, отвернувшись в сторону — прячется, робеет, — понял Костя и, чтобы не смущать еще больше, хотя ему дико нравился вот такой кроткий, притихший Влад, прицеливаясь, пощупал складочки, чуть войдя в дырочку пальцем. — Сможешь наощупь? Ты и со свечкой то не справил… Влад шумно вдохнул, так и не закончив фразу, потому что в анус вошел краешек силиконовой насадки. Он почувствовал напор воды и шикнул, на что Костя успокаивающе погладил по свисающим над ванной ягодицам и зашептал: — Тише, расслабься, малыш, давай. Я держу тебя. Влад прильнул к Косте, обнимая его голову и изредка роняя страдальческие стоны, особенно когда живот стало потихоньку распирать от неприятного давления. Костя что-то там шептал ему в грудь, какой Влад тепленький и мягенький везде, прихватывая через майку кожу на груди и даже прикусив сосочек — так, слегка, но Влад чувственно отозвался, задрожав в крепком объятии. Влад напрягся, туго обхватывая анусом рельефную насадку — с поступлением жидкости стало казаться, что она сейчас выскочит из него и Костя увидит то, что видеть не должен. Костя заметил его манипуляции и пальцами успокаивающе потер тугие края дырочки, мол, я все контролирую, малыш, не волнуйся. Потеревшись пылающим лицом о костину макушку, Влад заскулил, что не может больше принять, и Костя послушно потянул клизму наружу, окатив яички теплой водой. Закрыв кран, он прихватил Влада подмышки и поставил на ноги, прижимая к себе дрожащее тело. Конечно, он не смог удержаться, чтобы не погладить округлившийся животик. — Блять, Влад, ты не подумай, что я извращенец какой-то, но ты сейчас выглядишь очень сексуально. Влад спрятал полыхающее лицо, но Костя взял его за подбородок и повернул на себя, вынуждая поднять взгляд. — Очень красивый, Влад. Посмотри на меня. Дождавшись, чтобы Влад таки посмотрел на него, Костя нежно поцеловал нервно сжатые губы и скользнул ладонью между ног, бережно собрав яички и мягкий член в горсть. — Какой ты молодец, Владь, просто умничка. Хочешь, репетузики тебе сделаю? — Не хочу, — проскулил Влад, опираясь на Костю всем весом, потому что держаться на ногах и одновременно удерживать в себе воду было совсем тяжко. Позывы в кишечнике стали приносить ощутимый дискомфорт, но он стоически терпел — надо хотя бы пять минут подержать и не обосраться на глазах у Плотникова. Однако ласковые поглаживания нехило отвлекали — и стыдно было, и приятно, что Костя вот так заботливо с ним, и что никакие суровые физиологические реальности не вызывали в нем брезгливости. Тем временем Костя, даже не пытаясь скрыть крепкий стояк в шортах, ласкал везде, где дотянется, и особенно его интересовала ложбинка между ягодиц, где сейчас была сосредоточена вся сила воли и концентрация самого Влада. Костя невесомо касался трепещущей дырочки, чуть проникал в нее пальцем, отчего она сжималась еще пуще прежнего, а сам Влад все больше трясся в его объятиях, переминаясь на ватных ногах. Игнорируя протестный скулеж, Костя шумно сопел Владу на ухо, периодически возвращаясь к надутому животу ласковыми поглаживаниями. Когда широкая ладонь в очередной раз чуть придавила живот, Влад охнул: — Все, Кость, не могу больше. Выйди, пожалуйста. Костя быстро чмокнул Влада в насупившиеся брови и, аккуратно усадив стенающего на унитаз, пулей вылетел из ванной. Честно признаться, у Кости была мысль попроситься остаться, но это было бы слишком — его и самого напугало это странное желание. Костя не стал разбираться, было оно связано с тягой к копро-штучкам или к сгорающему со стыда Владу, важнее то, что он понимал — для Влада даже сама процедура в присутствии Кости далась с титаническим трудом и преодолением себя, а значит, просить большего было бы просто издевательством над ним. За дверью послышался шум воды из крана и Костя поспешил в спальню, на ходу сбрасывая с себя одежду. Дрожащими руками он скрутил крышечку с бутылки Бонаквы и щедро отхлебнул, роняя капельки мимо рта. Бросив бутылку к изголовью кровати, он тяжело рухнул в постель. Развалившись звездочкой, Костя пялился в потолок и думал о том, что в рай ему путь заказан. В груди защемило, Костя в голос застонал, свернувшись калачиком и закопавшись лицом в комке одеяла, только сейчас осознав, как сильно он сам был смущен. Он старательно игнорировал стоящий колом член, но одеяло, пропахшее чуть терпким запахом пота, их общего пота, задачу не облегчало. Костя шумно вдохнул полной грудью, с замиранием сердца ожидая, когда замок в ванной щелкнет и Влад выйдет к нему. Влад ковырялся в ванной добрых полчаса, Косте стоило немалых усилий смирно дожидаться и не нарушить его границ своим нетерпением. От долгожданного звука внутри все затрепетало, он выбрался из кокона и уставился на дверь. Та тихонько приоткрылась, и внутрь просочился Влад. У Кости перед глазами помутнело, потому что вся кровь прилила в пах и для мозга ничего не осталось. Голенький, мнущийся, Влад стыдливо прикрывал ладошками гладко выбритый лобок, из одежды — только шерстяные носки с вышитыми рождественскими трубочками и инициалами Р.М. Костя подумал, что на новый год заставит Влада надеть эльфийский колпак в придачу к этим носкам и будет сладко пытать, чтобы тот признался, где обитает Санта Клаус. Но это лирика — сейчас нет ни колпака, ни рождества, сейчас есть очень смущенный Влад, что подошел к постели и нагнулся, ковыряясь в тумбочке одной рукой. Костя взглядом проследил за смазкой, что Влад нервно швырнул куда-то в ворох одеяла, потом за малюсеньким ключиком, аккуратно оставленным на тумбочке, и подполз к краю совершенно не смущаясь собственной наготы, поближе к застывшему в нерешительности Владу. — Владюш, ты как? Погладив сцепленные ладони, Костя приложил усилие, чтобы развести руки Влада в стороны и забыл, как дышать — член был плотно закрыт в маленькую металлическую клетку, что за счет кольца прижалась к розовой, туго натянутой мошонке. На клетке висел микро-замочек. — Ох, вау, — выдохнул Костя и, не сдержавшись, широко лизнул яичко и саму клетку, прутья которой впились в темную головку и складочки крайней плоти. Влад спрятал руки за спину, явно не понимая, куда их деть и самому куда деться, он лишь стоял столбом и позволял Косте лизать себя, жмурясь от мешанины плавящих его чувств. Лизание чередовалось с чувственными поцелуями, Костя, осмелев, прихватил Влада за бедра и замурлыкал себе под нос: — Какой ты сладенький, Влад, ты везде такой? Хочу распробовать тебя везде. Вылизать твои ножки, Влад, пальчики твои. — Кость… Влад сжался, с ужасом представляя, как Плотников примется целовать ему ноги, будто он барин какой, и ему стало дико не по себе от такого поклонения, что ли. Но Костя был неумолим — он задрал голову, лаская языком лобок, твердые мышцы живота и бедренные косточки, взгляд его помутнел, а между ног гордо торчал крепкий член, истекая капельками предэякулята. — Я же говорил тебе, что сделаю. Не принимая возражений, Костя опрокинул охнувшего Влада на постель, подминая под себя, и опустился быстрыми поцелуями по ляжкам вниз, зализывая попутно острые коленки, икры, торопливо стянул носки и, отряхнув стопу от ворсинок, приложился влажными губами к подушечкам пальцев. — Блять… — обреченно простонал Влад, пряча лицо в ладонях, но ноги не отнял, позволяя Косте это безумие. Костя тянуть резину не стал, а вознамерился угрозу вылизать его всего и везде воплотить в жизнь поскорее, но, едва скользнув языком по миленькому мизинчику с двумя светлыми волосками на фаланге, вдруг остановился. — Не нравится? Влад что-то неразборчиво промычал. Бросив взгляд на плотные прутья клетки, впившиеся в нежную кожу головки, Костя заметил вязкую капельку, стекающую из уретры, и залип на нее завороженно, продолжая рассеянно зацеловывать каждый пальчик. Влад старался не дергаться лишний раз, с замиранием сердца ощущая легкие прикосновения губ, пока Костя не простонал нетерпеливо, вбирая в рот сразу несколько пальчиков и сладко их посасывая. Из груди Влада вырвался утробный низкий стон, он вскинулся на постели, упираясь локтями, и уставился на Костю, пылая в смущении. Вид обнаженного Плотникова, что широко расставил колени и уселся себе на пятки, бережно придерживая в ладонях стопу Влада и раболепно вылизывающего ему ноги, заставил сердце забиться пичужкой и Влад позволил себе расслабиться, признавая, что это очень горячо, очень сладко ему, что Костя так чувствует, так хочет его. …хоть и чего тут скрывать, я б тебя съел всего, если ты позволишь. Очевидно, Костя имел в виду буквально это. И Влад позволил. Влад умилительно растопырил пальцы, отчего Костя пришел в бешеный восторг, вылизывая розовые подушечки, и бросил благодарный, немного смущенный взгляд. Влад лукаво улыбнулся и повел ногой по лицу Кости, оглаживая влажными пальцами розовую скулу, а Костя, закатив глаза в наслаждении, покорно опустил руки и запрокинул голову. Член, что мягко свисал между ног, покачнулся от прилива крови. Стопа скользнула по шее вниз, погладила ключицы и задела сосок — Влад прихватил его между пальцев, чуть сжав, отчего Костю будто током прошибло — он уронил отчаянный стон и жалобно опустил взгляд на аккуратные пальчики. — Влад… можно я подрочу? — Нет. Костины руки послушно замерли, обхватывая себя за лодыжки. Он и сам весь будто окаменел, явно не ожидая отказа, но смиренно подчиняясь. Владу понравилась эта игра, этот безропотный Костя Плотников. — Ты че, хах, репетируешь, как у тебя берут интервью? Неприятное воспоминание всплыло очень не вовремя, напоминая, каким жестоким был с ним Костя и как его нежность и покорность сейчас резонирует с первым впечатлением, что Влад о нем составил. Захотелось вдруг указать Косте на его место, быть может застыдить, как Костя Влада стыдил и стыдит сейчас. Дров в жажду мести подбрасывало то, что Костя явно наслаждается подчиненным положением и совсем не против выполнять приказы. Влад спустил ступню ниже, погладив подушечками пальцев полувставший член, и нырнул ими под горячую мошонку, надавливая на промежность. Костя заскулил, его живот напрягся, проявляя точеные контуры мышц, а сам он подался чуть вперед, усиливая приятное давление. — Вылижи меня, как ты хотел. Но без рук. Влад опустил обе ноги на пол, раздвинув бедра, и Костя с готовностью припал к ним, послушно сцепив руки за спиной. Широкий язык влажно зализывал пальцы, ногти, торчащие сухожилия и венки, продвигаясь к щиколоткам. Явно видно, что Косте неудобно, его колени то и дело разъезжались на ламинате, и он периодически заваливался вперед, но тут же выпрямлялся, упираясь лбом во владову ногу, и снова принимался лизать. Потершись носом об угловатые коленки, он посмотрел на Влада нашкодившим щенком, неловко подползая ближе, чтобы уронить лицо на внутреннюю сторону бедра. Влад спустился чуть ниже, складывая руки себе под голову и откровенно наслаждаясь обслуживанием, изредка вздрагивая, когда костин язык прохаживался по чувствительным местечкам. Добравшись до паха, Костя шумно вдохнул запах и нежно, лишь невесомыми поцелуями, собрал с уретры ниточку солоноватой смазки, что растеклась капельками под мошонку. Юрким язычком Костя начисто вылизывал яички и под ними, ощутив даже металлическое кольцо, что туго сжало под мошонкой, и дурел от участившихся вздохов и мурашек, которыми Влад покрывался, стоило только Косте подуть на влажную от слюны кожу. Вылизывая одному ему ведомые узоры на лобке, Костя уперся лицом Владу в живот и взгромоздился на постель — Влад успел рассмотреть его натертые коленки и внутренне ликовал, что Костя упорно продолжал держать руки за спиной, выполняя приказ. Поцелуи продолжили путь по телу Влада, Костя с особым удовольствием отмечал, что Влад чувственно вздрагивал или поскуливал тихонько, когда удавалось найти очередную эрогенную зону. Так Костя выяснил, что Влад особенно отзывается на язык, нагло погруженный ему в пупок, и еще ему было приятно до дрожи в коленках, когда Костя потерся щекой о чувствительное местечко в паху, между лобком и ляжкой. Тяжело вздымающуюся грудь покрыло россыпью колючих поцелуев. Жесткие губы оттянули напрягшийся розовый комочек и шершавый, уже совсем сухой язык, невесомо задел чувствительную ареолу. Костя изо всех сил старался собрать побольше слюны в иссохшем рту, потираясь лицом об острые ключицы. Влад жмурился, купаясь в возбуждающих ласках, и лишь на задворках сознания промелькнула мысль, как Костя, должно быть, умирает от жажды сейчас, но Костя продолжал старательно нежить раскинувшееся перед ним тело, сосредоточенно хмурясь. Покачнувшись, он не удержался на подрагивающих от напряжения ногах и завалился всем весом на Влада, роняя лицо ему в подмышку. Костя фактически оседлал Влада, согнулся в три погибели и заливал его живот собственной смазкой, сочащейся из вздернутого члена. Их бедра соприкоснулись, и Влада накрыло волной щекочущих внутренности мурашек — кроме того, что костина теплая промежность накрыла замерзший в металлических оковах член, так тот еще и засопел у него подмышкой, шумно вдохнул полной грудью и, собрав остатки слюны, широко лизнул, прям по коротким волоскам, уткнувшись носом в подмышечную ложбинку. Тщательно вылизав левую впадину, Костя переместился к правой и точно так же, уткнувшись носом, будто пес, буквально защекотал шершавым языком. Но Владу не было щекотно, отнюдь, каждое касание мягкого широкого языка там, где почувствовать их в обычной жизни не было никаких шансов, разливало по телу темные волны жаркого возбуждения. Когда Влад уже даже услышал сухие попытки сглотнуть и жалобный скулеж, он подавался навстречу костиным бедрам, что бесстыже елозили по его лобку, и запустил пятерню в свисающие лохматые пряди. — Умница, Кость, ты молодец. Но пока еще не везде. Костя вынырнул из зацелованной подмышки и, расцепив затекшие за спиной руки, нежно накрыл ладонями порозовевшие щеки, огладив скулы большими пальцами. Разлепив сухие губы, он мазнул осоловелым взглядом по разомлевшему лицу: — Это ты про свою сладенькую беленькую попку? В глазах Кости сверкнули дьявольские искорки, как бы напоминая, что он все еще хозяин положения. От грязных разговорчиков Кости во рту становилось как-то сухо, а в лицо приливало жаром, но Влад постарался взять себя в руки и быть тем, кого Косте сейчас так хочется — развратным? Раскрепощенным? Было сложно, но Влад старался. Старался не дрожать позорно от вылизываний и унизительного вида Кости, хотя, возможно, Костя не был унижен, и эту мешанину смущающих чувств испытывал только Влад. Он кивнул, его кадык нервно дернулся и, не давая себе времени на подумать, он перевернул Костю на лопатки, подминая под себя. — Ты когда-нибудь затыкаешься, Кость? Не дождавшись ответа, он ощутимо прикусил губу в кусачем поцелуе и, развернувшись к костиному лицу спиной, перекинул ногу, буквально оседлав его лицо. — Ща, Владь, погоди, погоди секунду, — прохрипел Костя, нашарив в подушках Бонакву и, сделав пять-шесть больших глотков, удовлетворенно промурлыкал, — присаживайся, пожалуйста! Чувствуй себя как дома. — Заткнись, наконец, - рыкнул Влад, опускаясь на пиздливый рот. Плотников глухо простонал, потеревшись носом о ложбинку между ягодиц, о дырочку, что оказалась у самых губ, так желанно, так близко, она божественно пахла и призывно сжималась, сводя с ума. Костя захлебнулся слюной, припав поцелуем к темной коже, ладонями раздвигая ягодицы, и широко лизнул, впиваясь пальцами в бедра. Разум совсем повело, возбуждение выстрелило в пах, скрутив судорогой мышцы живота. Влад, запрокинув голову к потолку, томно зашипел и, запустив пальцы в костины волосы, грубо потянул их на себя, впечатывая костино лицо себе в промежность. Плотников, уткнувшись носом в расщелину, кое-как умостился, чтоб дышать, но Влад прижал его так тесно, так требовательно, что у Кости совсем не осталось вариантов — отстраниться, чтобы лизать, было невозможно, потому он послушно высунул язык и скользнул им в тугую дырочку. По телу Влада пробежалась крупная дрожь. Блять, как у Влада там горячо, как охуительно гладко и терпко. Язык поршнем раздвигал стенки ануса, вызывая откуда-то сверху жалобный скулеж, а оседлавшие его бедра чуть вильнули, позволяя вдохнуть, но Костя, промычав что-то про родео, обеими руками обнял его за бедра и вернул на место, плотнее усаживая попку на свой рот, и продолжил упоительно трахать Влада упругим языком. Сорвавшись на протяжные стоны, Влад обессиленно уронил себя на Плотникова, покрывая поцелуями каменные мышцы напряженного живота Кости, что уперевшись пятками в постель, вздернул бедрами вверх, подставляясь скользнувшим по телу ладоням. Прохладные, влажные пальцы нежно погладили разгоряченную кожу бедер и собрали в горсть расслабленные яички. Слюнявые поцелуи переместились к сочащейся головке, размазывая вязкие капельки смазки по чувствительной коже. Теряясь в ощущениях, Костя чуть отпустил хватку, и бедра Влада приподнялись, на что он протестно замычал и потянулся вслед за удаляющейся, такой красивой, чуть приоткрытой дырочкой. — Будешь еще распиздяйничать, а? — выпалил Влад куда-то в пушистый лобок, но Костя его прекрасно расслышал. — Нет, нет, буду послушным, Владь, покладистым, дай еще. Пожалуйста, — Костя перешел на сбивчивый шепот, торопливо опускаясь россыпью поцелуев по розовенькому шву в промежности, со всей нежностью касаясь губами натянутой кожи мошонки. Просящий тон с еле сдерживаемым хныканьем вполне устроил Влада, так что он милостиво выпрямился, усаживаясь Плотникову на лицо и заерзал, подставляясь юркому язычку, что послушно вернулся к самому сладкому для Кости делу. Вылизывать Владу очко. Помешательство Кости дико возбуждало Влада, даже больше, чем сами ласки. Влад зажал бедрами широкие плечи и замер, сосредоточенно проживая каждый горячий импульс в теле, что прошибали его насквозь от стыдных, самых откровенных ласк в его жизни. Костя пыхтел, шумно дыша, и завозился, высвобождая одну руку из-под Влада. Спустя мгновение он почувствовал, как к языку прибавился палец, бережно оглаживая складочки сфинктера. Закусив губу, Влад хмыкнул жалобно, потому что палец, покружив, вскользнул внутрь — всего ничего, очень аккуратно, совсем, как вчера, но Владу и этого хватило, чтобы сквозь клетку просочилась жирная струйка предэякулята, запачкав костину тяжело вздымающуюся грудь. — Владюш, нормально? — прохрипел Костя. — Да-да-да, — сбивчиво прошептал Влад и, нашарив бутылочку смазки, щедро обмазал себе два пальца и скользнул рукой между ног. Перед самым носом Кости Влад бесстыдно погладил себя, размазывая вязкую жидкость по анусу, и скользнул внутрь сразу двумя пальцами. Костя завороженно любовался, как пальчики потихоньку шевелятся внутри и растягивают тугие стеночки, что он только что самозабвенно вылизывал, и не удержался, чтобы не потрогать аккуратно натянутые края. — Вау. А ну, ложись, — Костя выскользнул из-под Влада, укладывая его бочком. Улегшись напротив, он клюнул Влада в приоткрытые томные губы, — давай. Влад послушно завел липкую ладонь себе за спину и коротко выдохнул, скользнув в себя, а Костя, ловя каждую, даже самую незначительную эмоцию на раскрасневшемся личике, нырнул рукой Владу между ног, туда, к дырочке, и присоединился третьим пальцем, тут же зацеловывая хмурую складку между бровей. — Больно, малыш? — Не, нет. Не больно. Костя принялся повторять движения Влада внутри, периодически сбиваясь с синхрона, отчего Влад чувственно закатывал глаза и томно скулил. Костя ловил губами эти стоны, пил их, вглядываясь глаза в глаза, а сам все увереннее, все жестче хозяйничая в растянутом анусе уже двумя пальцами, вместе с пальцами самого Влада. Когда стенки перестали сопротивляться, а смазка, что Костя щедро добавлял все это время, уже призывно хлюпала, Влад вынул из себя пальцы и, протерев их о свое бедро, коснулся щеки Кости. — Трахни меня уже, Кость. Я готов. — Давай так же, бочком? Хочу обнять тебя. Влад кивнул и Костя резво перелез, укладываясь большой ложкой. Прихватив мясистую ляжку, он раскрыл Влада получше, пристроился и, лизнув за ушком, одним слитным движением вошел в умопомрачительную тесноту. Влад звучно охнул, откинувшись головой на крепкое плечо. — Хорошо? Тебе хорошо? — Костя замер, позволяя Владу чуть привыкнуть, и когда тот оторопело закивал, нервно выдохнув, медленно двинул бедрами, аккуратно выскальзывая. — Да, Кость, двигайся, да. Мне хорошо, — поджав свободную ногу к животу, Влад нетерпеливо подался назад, навстречу ленивым фрикциям. — Какой ты у меня торопыга, — Костя слюняво облизал ушную раковину и перешел сразу на быстрый, но четкий темп, теряя рассудок от умопомрачительного скольжения в рыхлых, горячих стенках вокруг члена. Сильные руки прижали дрожащее тело, Костя буквально обвил его собой, оглаживая все доступные участки разгоряченной кожи, опустив ногу Влада поверх себя. Выдерживая темп, он трепетно пощипывал розовые сосочки, то и дело поправляя соскальзывающую с его влажного, ритмично движущегося бедра, ляжку. Слушая просящие, хлипкие стоны, он зарылся носом во взмокшие белокурые пряди у самого ушка. — Ты очень вкусный, Влад, ни один кунилингус в моей жизни не сравнится с твоей податливой попкой и узенькой дырочкой. Ты бы знал, боже, знал бы, как классно было погружаться в нее языком. Терпкий, с горчинкой, очень сексуально, Влад, очень. Влад зарделся, отворачиваясь, но продолжая старательно подмахивать бедрами. По комнате вовсю разносились пошлые шлепки кожи и задушенные стоны обоих мужчин, отдающихся друг другу неистово, страстно — пока Костя держался, чтобы не сбиться и пиздел на ухо, Влад, дрожа в крепких объятиях, подумал, что им следовало сделать это в первый же день их изоляции, а не изводить друг друга, теряя драгоценное время. Костя, обливаясь потом и игнорируя горящие от натуги мышцы, скользнул ладонью к члену, надавил на закрытую клеткой головку и прижал ее пальцами, мастурбируя, как клитор девчонке. — Я бы хотел задыхаться под тобой, чтобы ты сидел на моем лице как можно чаще, Влад. Вилял своей упругой попкой и позволял обслуживать тебя языком. Вылижу начисто, Владюш. В любой момент, когда тебе вздумается. Влад уже скорее хрипел, чем стонал, сжав челюсть что есть мочи и уткнувшись затылком в Костю, поглощая, впитывая всю грязь, что Костя ему там нашептывал. Член таранил упругие мышцы ануса, задевая простату, но Косте будто мало было, недостаточно Влада размазало, надо еще, сильнее, жестче, поэтому он опустился пальцами к дырочке, ощупывая растянутые на члене края и, собрав излишки смазки, скользнул средним пальцем внутрь, вместе с членом, согнул, нащупав твердый комочек, и стал ритмично надавливать в такт каждой фрикции. Анус запекло растяжением, отчего в паху буквально зазудело, обдавая раскаленным возбуждением до самых икр. Влад вскрикнул и, кое-как ощупав Костю сзади, вцепился пальцами во влажную ягодицу, сжал ее неистово, впился, задавая более жесткий темп. — Оу, тебе приятно? Боже, Владюш… А давай ты завтра выебешь меня в рот? Прям с утра накормишь своей спермой, отшлепаешь членом по губам за все мои злые шуточки? Отшлепаешь, Влад? — Да, блять, да, Кость!.. Кость… Черт, Костян, подожди! Костю было не остановить, он слабо соображал, что происходит — где он, что с ним, кукушка отъехала окончательно. Был только горячий, мокрый с головы до пяток Влад, его громкие, хриплые стоны, и жаркое нутро, в которое так восхитительно было вколачиваться, совершенно игнорируя собственные дрожащие от напряжения мышцы. Очухался Костя уже когда Влад сжался, дернулся весь, захныкав, между ног стало слишком мокро, а в воздухе запахло аммиаком. Опустив взгляд, Костя увидел, как из прижатой клеткой уретры струйками, в такт толчкам, выливается жидкость. Выскользнув пальцем из ануса, Костя продолжил трахать его, накрыв ладонью член вместе с яичками. — Ничего, Владюш, все хорошо, все хорошо, не сдерживайся, — как заведенный шептал Костя, железной хваткой прижав его к своей груди, чтоб не отползал и не прятался. Влад всхлипнул, по пунцовым щекам побежали влажные дорожки слез унижения, а меж пальцев Кости потоком заструилась теплая жидкость, — все хорошо, Владь, мне не противно, расслабься, просто расслабься, малыш, вот так. Влад выпустил Костину ягодицу и уперся ладонью в постель перед собой, особенно жестко подмахивая навстречу уверенным фрикциям, и мощнейший в его жизни оргазм снес башню, аж глазах потемнело. Пах будто кипятком обдало, Влад вскрикнул, срывая глотку, а лихорадка накрыла все внутренности, растекаясь жаркой истомой. Он, что есть силы, сжал сфинктер вокруг замершего Кости, немея всем телом, а Костя, посасывая мочку его уха, жалобно постанывал, размазывая ладонью просочившуюся из прутьев клетки вязкую сперму. Отойдя от шока, Влад осознал, что чувствовал стенками ануса, как член Кости ритмично напрягался, замерев глубоко внутри. Костя подтвердил его догадку. — Прости, пожалуйста. Я не выдержал. Ты так сладко затрясся, так сжался, Владюш, я просто не смог… — Эй, — Влад прервал сбивчивые извинения, — чего только в моем очке не побывало в последнее время. Все хорошо. Костя фыркнул, слизывая капельки пота с владова плеча и аккуратно выскользнул из чавкнувшего ануса. Влад чувственно вздрогнул, продолжая прятаться от Кости лицом в подушку. Нашарив Бонакву, Плотников приложился к вожделенной влаге и жадно сглотнул, тут же выковыривая из не очень надежного домика Влада. — Йоу, давай, попей. Влад, весь вареный и опухший, шмыгнул потекшим носом и, как ребенок, протерев зареванные глазки, поднял на Костю смущенный взгляд. Горлышко бутылки пристроилось к губам, и Влад послушно хлебнул. А после откинулся на подушку, пряча горящее лицо в ладонях. — Блять. Я даже не знаю, как это комментировать. — Не комментируй, — с улыбкой парировал Костя. Звякнул ключик, и Костя уже склонился над пахом Влада, ковыряясь с замочком. Тот щелкнул, и по телу Влада пробежалась еще одна волна облегчения — член был свободен. Повозившись с кольцом, Косте все же удалось аккуратно высвободить яички, протискивая их буквально по очереди. Отложив игрушку на тумбочку, Костя припал мокрыми поцелуями к опухшей крайней плоти. — Пиздец натерто. Болит? Владу было дико, что Костя так спокойно воспринял незапланированный золотой дождь. Дико, что вместо того, чтобы чураться, подскочить с мокрой постели или вовсе сбегать проблеваться, он нежно массировал мошонку, увлеченно слизывал размазанную сперму и наверняка остатки мочи на коже. И даже носом не повел, что ему что-то не нравится. Пока Влад загонялся, Костя старательно приласкал его везде, пососал мягкий член, нежно зацеловал промежность и уже зарылся пониже, чуть приподнимая ему ляжки. — Владюш… можешь потужиться? — Что?! Влад неверяще уставился вниз, где Костя, устроившись между его бедер, снова состряпал такое просящее, щенячье выражение лица, что отказать было бы то же самое, что ударить. — Поверить не могу, что я это делаю, — простонал Влад и задрал ноги к груди, обхватывая себя под коленками. Растраханная, припухшая дырочка чуть раскрылась, обнажая растянутые, синие края. Костя смотрел во все глаза, как завороженный, а когда Влад запыхтел, напрягаясь, и из ануса вытекла вязкая струйка спермы, Костя поспешил слизнуть ее и, припав губами, чуть всосал раскрытый анус, чувствуя на языке солоноватый привкус собственного семени, вперемешку со смазкой. Начисто вылизав Влада, Костя упал на чистую, прохладную сторону постели, насильно перетягивая сжавшееся комочком тело. — Давай, Владос, там же мокро! Ложись ко мне. Умереть от стыда можно и тут. Иди, обниму. Влад прильнул к Косте всем телом, жадно вдыхая запах свежего пота и самого Кости. Такого уютного, горячего, страстного, его Кости. — Кость… мне так стыдно, Кость. — Прости, если что-то не так, — кивнул Костя сам себе, поглаживая спутанные прядки на макушке, — прости, если перегнул. Я чет совсем с ума сошел, — чмокнув прохладный лоб, Костя повернулся набок, вглядываясь в припухшие глаза, — ты свел меня с ума, Влад. — Ну ты извращенец, — Влад сверкнул щербинкой, смирившись со случившимся и позволяя себе, наконец, расслабиться, — но если ты думаешь, что я буду вот так спокойно валяться с тобой в обоссанной постели… — Не думаю, — улыбнулся Костя и, звучно чмокнув во вздернутый нос, крепко прижал крякнувшего Влада к груди, — ты щас пойдешь в душ, а я… — Даже не думай! — запротестовал Влад, подскакивая вперед Кости, — ты идешь в душ, а я убираю все это безобразие. Что ж с матрасом делать… Костя усмехнулся и не стал настаивать. Когда водные процедуры были закончены, он застал Влада все там же, в комнате, голышом, в окружении вереницы чистящих средств. На тумбочке стоял открытый Ваниш, а Влад увлеченно шумел пылесосом с хитровыебанной насадкой, елозя по мокрому пятну на кровати. Подкравшись со спины, Костя нежно скользнул ладонями по дрогнувшему телу, прижимая выпрямившегося Влада к себе. — Сегодня спим у тебя в комнате. Остаток дня парни провели в чувственных, интимных объятиях, тихонько воркуя под новый сезон Дивного нового мира. Больше никто не звонил, не сыпал обвинениями, соседка шумела в подъезде, пытаясь угомонить гавкающую в нетерпении собаку, и им было так прекрасно прямо сейчас, в моменте, укрывая друг друга от недружелюбного, опасного мира за окном, что Владу пришлось насильно отгонять мысли об отъезде Кости. Как они будут на расстоянии? Ладно, съемки, пара-тройка месяцев у них есть. А дальше что? Вопрос застрял костью в горле, и Плотников будто почувствовал напряжение, невесомо сжав покоящуюся на своей груди ладонь. — Кость, а дальше что? — Я буду рядом, если позволишь. — Из Питера? Костя нахмурился, вглядываясь в экран, а потом примирительно притерся щекой ко лбу, глубоко вздохнув. — Решим. Я буду рядом. К ночи Плотников вспыхнул, как спичка, Влад даже понять ничего не успел, пока Костя не завалился на него в предобморочном состоянии, дрожа всем телом. Градусник пискнул — тридцать девять и два. — Костя, ну еб твою мать. В твоем возрасте это опасно для жизни!