О монархах и простолюдинах

1999 год. г. Москва — Ты чего делаешь?! — Вова с ужасом смотрит на истерзанную тушку курицы. — Володя, ну вот что ты за человек такой? — Так муж твой любимый, — добродушно усмехается он, не понимая, чего супругу не по душе. Избавлялся от костей как мог. Не мясник же он! — Что-то я иногда сомневаюсь… — Что муж или что любимый? — И то, и другое. Любимый муж бы слушал, что я ему говорю, — фыркает Вова и вздыхает. У Володи дух захватывает от такой вредности. Столько лет прошло, а очарование им никуда не делось. Он тянет супруга за домашние штаны ближе к себе. — Так любимые мужья не для разделки курицы нужны, — губы Володи находят губы Владимира быстро. Поцелуй выходит смазанным, но всё равно очень нравится Володе. Как же он любит целоваться! — Ты подросток, что ли? Что за игра гормонов? — шепчет Вова недовольно, но не отстраняется, а ведёт носом по щеке Володи. — Сейчас ещё дети заявятся… — Не заявятся. У них мультики… — Не лезь ко мне в штаны, — бьёт по руке Вова, хотя Володя знает, что тот уже влажный. От этой мысли сносит крышу, и он снова тянется за поцелуем. Прелесть жизни с Вовой, что тот понятлив и сразу целует в ответ. Володя до сих пор поверить не может, как ему повезло. — Любовь моя, давай мы не будем ждать до вечера и… — Фу! Хватит! — кривится Мишка, зашедший в кухню. — Па-а-ап! Вова резко отстраняется и лупит Володю по бедру, чтобы отлип. Легко говорить! А у кого-то жёсткий стояк! — Да, Миш? — Я за соком. — Какой сок… скоро обед, — Вова смотрит на курицу, качает головой и достает графин с соком. Володя не чувствует себя виноватым совершенно. Как супруг сказал, так он и сделал. Мог бы поблагодарить хотя бы минетом… Миша забирает два стакана: для себя и Юры, и Володя очень старается не беситься с того, что сын сбил их с настроя. — И что с твоим лицом? — А чего с ним? — Даже не знаю. Страшнее чем обычно, — усмехается Вова, и это совсем не задевает Володю, потому что он знает, что Вова любит его любым. — Иди уже… — Куда? — В ванную, — закатывает глаза Вова. — А то я тебя не знаю. Будешь бухтеть весь день, если не расслабишься. Улыбка расцветает на губах Володи — таки минет! Спасибо, Господи, за такого понимающего мужа! — Любовь моя, жду тебя! — Дурак, — смеётся Вова, когда за Володей закрывается дверь.

~~~

Всеволод и представить не мог, что когда-либо будет настолько сильно любить кого-то. Они с Владимиром познакомились на чёртовом балу, как в сказке, когда Всеволод занимался охраной очередной шишки в своём вынужденном «отпуске» и откровенно раздражался, что завис здесь, а не на задании с парнями — в то время ему казалось, что в бою веселее, чем на скучных встречах политиков, где военным явно было не место. Могли бы и телохранителям заплатить, сам Всеволод не планировал ради этих умирать. Владимир сразу бросился ему в глаза — высокий парень с вьющимися светлыми волосами, в чёрном по фигуре костюме, с серьгой в левом ухе — тонкий изумруд покачивался при каждом шаге парня. Всеволод отвёл взгляд, ощущая, как переступает черту, засматриваясь на золотого мальчика какого-нибудь депутата. Отвернувшись к столу, чтобы набрать разных корзиночек, раз уж задание позволяло, он задумался над самым важным вопросом дня: мясо, рыба или курица. Столько еды он никогда не видел — всё детство его окружали лишь голод и алкашня, а в армии тоже не скатерть-самобранка. — Не хватило денег на пластику? — усмехнулся кто-то слева, и Всеволод замер, устыдившись на мгновение. Не так давно он попал в плен, и его едва живым вытянули из того барака, где стены пропахли его кровью. Теперь каждое утро он видел напоминание о своей безрассудности на щеке. Шрам уродовал и без того не самое красивое лицо, но Всеволод всякий раз напоминал себе, что зато он жив, и гордо носил это уродство. — А ты не слышал, что шрамы красят мужчин? — усмехнулся он и оглянулся на того самого блондина, что любопытно рассматривал его тарелку. — Хочешь? — Ещё чего, — поморщился блондин. — Ты вообще в курсе, сколько в этом калорий? Всеволод с сомнением оценил худую каланчу перед собой — пара килограмм его бы совсем не испортила. — Сколько есть, все мои, — он запихнул корзинку с чем-то мясным себе в рот и с наслаждением специально облизнул кончики пальцев. Если этот блонди простоит здесь ещё хотя бы чуть-чуть, то Всеволод точно посчитает, что им заинтересовались. — Так и с кем ты здесь? — М? — Не похож ты на большого человека, сам понимаешь… — А, — хмыкнул Всеволод и обозлился, нашелся здесь местный золотоискатель! — А ты чей мальчик? — Чего? — Ну, кто тебя здесь ебёт? — не постеснялся Всеволод, из-за чего блондин мгновенно изменился в лице. — Да ты охуел! Я Владимир Романов! — А я Всеволод Медведев. — Я сын дипломата Романова! — Ну, это мне не побить. Я из простых. Отец — алкаш, мать — трудяга, — проигнорировал он шок Владимира. — Всё богатство и почёт дяде достались. — Да я… Да я вот! — Владимир отобрал у Всеволода с тарелки корзинку и запихнул себе в рот. — Нечего есть нашу еду! Это в честь нашего возвращения! — Ты просто есть хотел… — с пониманием кивнул Всеволод, и Владимир запыхтел зло, выглядя таким милым, что захотелось его зацеловать. — Да не торопись ты, я тебе ещё сейчас возьму… — Не надо! — Да ты же худой жутко. Кто на тебе женится? — «За тебя замуж выйдет». — Что? — Правильно «за тебя выйдет замуж», потому что у мужчин «жена», а не «муж». — Ну, у каких-то мужчин, может, и жена. Но насчёт тебя у меня есть сомнения. — Дурак, — усмехнулся Владимир. — Будешь так говорить — не женюсь на тебе, — пустился Всеволод во флирт, ведь не настолько он был слеп, чтобы не различить влечения. — Да кто за тебя собирается? — Владимир закатил глаза, но улыбнулся. — Ах, Влади, кто это здесь у тебя? — ворвался в их разговор невысокий парнишка, из-за чего Владимир едва не подскочил. — Я Арий, друг Влади, и вы? — Всеволод, — поздоровался он без всякого желания. — Как вам фуршет? — поинтересовался Арий и посмотрел заискивающе. Всеволод бросил взгляд на группу, от которой этот отпочковался, и быстро сообразил, что здесь явно имел место быть какой-то заговор. Ехидные лица молодых людей говорили сами за себя. Всеволод перевёл вопросительный взгляд на Владимира, но тот горделиво вздёрнул подбородок, хотя глаза его забегали. Понятно. — Я здесь по работе, — улыбнулся игриво Всеволод Арию. Решили с ним поиграть! Глупая золотая молодежь. — И что же у вас за работа? — Убивать людей. — О. Как интересно… — Неужели? Хотите, расскажу про пытки, раз вы такой хороший слушатель? — Нет, оставим. Как насчет танцев? — Можно и потанцевать, — кивнул Всеволод, но его за рукав поймал Владимир. — А как же ваша работа? Вам разве можно отвлекаться? — А с чего ты взял, что я отвлекся? — Всеволод… Но Всеволод лишь отмахнулся и направился на танцпол с Арием, обиженный на то, что Владимир выбрал его лишь как платформу для своих шуток. Такой красивый, но такой злой! Да, этот Арий был не лучше, но Всеволоду было плевать. Между ними не сверкало искры, как с… Хватит. Всеволод улыбнулся на нелепую шутку Ария — он сам решил, кто выиграет этот спор. — Всеволод! — позвал Владимир, когда машина депутата, за которым следил Всеволод, отъехала после окончания бала в честь возвращения дипломата из Греции. — Владимир? — ему казалось, что блондинчик больше никогда не подойдет к нему после провала. Друзья, наверное, его обсмеяли. Поделом! Весь вечер Всеволод тщательно избегал Владимира, потому что ухнуть в этого парня казалось таким простым делом, но и тот больше не стремился с ним заговорить. И вот что у них было теперь! Ёжась в своём модном пиджаке, Владимир выглядывал из-за колонны, как преступник. Всеволод нахмурился. — Ты уже уходишь? — Работа окончена. — Раз так, тогда поехали! — Куда? — Кататься, конечно, — пожал плечами Владимир, будто это было очевидно. Он спустился к Всеволоду, чтобы взять его за руку. Улыбка его была нервная, он явно волновался, что их заметят. — Очередной спор? — Я… извини… — Я, наверное, лучше домой поеду. — Могу я… тебя подвести? — Ты пьян, как и я. — Тогда мы можем на такси… — Что за игры ты ведешь? — Это не игры, — прозвучало искренне. Всеволод окончательно перестал что-либо понимать и контролировать. Они оказались вдвоём в такси и целовались на заднем сидении, наплевав на водителя, потому что были пьяны и счастливы. Вкус Владимира горьковато-сладкий. Мыслей не было. Не было ничего, кроме этих губ. Владимир в поцелуях был хорош, что Всеволод даже задумался, как много таких ночных поездок у того уже было. Бесило быть одним из сотни. — Мы приехали, — прошептал Владимир, отстраняясь. Всеволод выглянул в окно, и эта высотка точно не была его домом. — Это не тот адрес. — Тот. Я решил, что лучше ко мне домой, — подмигнул Владимир, и у Всеволода не нашлось слов против. В лифте, понимаясь на 12 этаж (Всеволод отметил это автоматически), они вели себя даже прилично — смотрели друг на друга жадно с разных концов. Нет, с такими парнями у Всеволода ещё ни разу не было, и это было так потрясающе, что он Бога восхвалял за этот шанс. Вот для чего он сегодня был не с парнями, а на идиотском светском балу. Ради него. Владимир вновь принялся целовать его перед квартирой, и Всеволод просто… Кто такой Всеволод? Его нет. Они запнулись на пороге и упали. Засмеялись, потому что это было нелепо. Потому что были влюблены, хоть пока и не понимали этого. Выдохнув, Владимир перекатился на бок и посмотрел на Всеволода, но робко, будто бы неуверенно, провёл пальцем по его шраму на щеке. Всеволод поймал его ладонь и поцеловал её. Владимир был такой хрупкий и тёплый. — Ты чего… — шепнул Всеволод во тьме прихожей. — Смотрю… — также шёпотом ответил Владимир. — И что видишь? — Тебя. — И как тебе? — Больно, наверное… — Уже всё хорошо. Я же не там, я здесь. — Это страшно? — Немного. — Не прощу их за это… — Хорошо… Всеволод потянулся вперёд, чтобы поймать губы Владимира для поцелуя. Они оба были пьяны. В телах разгорались жар и похоть. Всеволод снял с Владимира пиджак и расцеловал пахнущую дорогим парфюмом шею. В его руках был настоящий принц, который изредка что-то шептал на греческом, чего Всеволод, конечно же, совершенно не понял. Давление в штанах было безумное. Владимир снял со Всеволода рубашку и укусил за плечо игриво. Стервец! Всеволод привычно дёрнул ремень, чтобы ослабить, и залез рукой в чужие брюки. — Нет, подожди, — охнул Владимир, и Всеволод резко отдёрнул ладонь, будто ошпарившись. — Что за чёрт, блядь?! — это оказалось слишком удивительным, чтобы сдерживать сейчас эмоции. — Я объясню… — Да нет, не надо, — поморщился Всеволод. Вот это принц с сюрпризом! Нырнул к нему в штаны, а там ничего не было. Волна отвращения накатила немедля. Всеволод никогда не был с женщинами — вот уж точно на кого у него никогда не стояло. Видимо, всё его отношение мигом отразилось на лице, потому что и Владимир побледнел, что было заметно даже в полумраке. Ни о каком возбуждении здесь и речи быть не могло. Надо же, небось Владимиру и двадцати не было, а уже переделанный. В его глазах плескался ужас, когда Всеволод наскоро принялся одеваться. Он сам от себя не ожидал такой реакции. Ему, может, и жаль было Владимира, но чтобы вот так с собой поступить… — Давай поговорим… — Я… Прости… Но вот это вот, — Всеволод неопределенно указал на Владимира. — Вообще не моё. — Да, я знаю, но я же не выбирал… — Но я-то могу выбирать! — резкость слов ударила даже по собственным ушам. Что он нёс?! — Прости-прости, я пойду! — Не думал, что ты такой, — Владимир сглотнул с трудом, его губы задрожали. Как сильно изменилось его лицо с начала терапии? Всеволода передёрнуло. — Какой? Нормальный? Не готовый к отсутствию члена у парня? Или ты не парень, а наоборот… Не знаю, как это работает в твоей голове, но я такое не вывезу! — Пошёл на хуй! — заявил Владимир, стискивая расстёгнутый ворот своей рубахи, чтобы прикрыться. Он шмыгнул носом неловко, и в его глазах застыли слёзы обиды. Всеволод замер, потому что Владимир всё ещё слишком ему нравился. Он даже протянул руку, чтобы утешить, но остановился. Сваливать надо было немедленно, а не в спасителя играть! — Ну, чего ты встал?! Пошёл вон, я сказал! Βγες έξω! — Прости… — ещё раз проблеял Всеволод себе под нос и выскользнул за дверь. К своему ужасу, он всё же услышал тихое болезненное завывание Владимира. Ударив кулаком по стенке лифта в бессилии, Всеволод прислонился лбом к холодной металлической поверхности, спускаясь на первый этаж. Как же хреново всё вышло… Как он так не разглядел… Блядь-блядь-блядь! Ему всё ещё хотелось нажать на «стоп» и вернуться. Кажется, с этим уже нужно было к психиатру. Всеволод вышел из высокой башни своего принца, который в один миг, как по волшебству, обернулся принцессой, и это никого из них не сделало счастливыми. Спустя почти неделю Всеволод уже не знал, что и делать. Стоял с цветами, как дурак, у подъезда Владимира. На что надеялся? Все эти пять дней он места себе не находил: метался от отвращения до восхищения. Даже запил, но остановился скоро, как галюны полезли — и всё в них великолепный, но печальный Владимир. Как приворожили Всеволода. Тосковал он по лукавой улыбке, пшеничным кудрям и насмешливым интонациям. Ему в этом городе и отвлечься было не на что. Будь он на задании, то позабыл бы, может, Владимира давно, а так… Всё думал, вертел в своей голове. Разве ж важно, что у него там между ног? Разве за это он Всеволоду понравился? Первый шок прошёл, и Всеволод совсем растерял всякую внятную причину держаться от Владимира подальше. Раз уж даже его жутко важная семейка такое приняла, то чем же Всеволод был хуже? Так он себя и убедил окончательно, потому что сил не было больше держаться подальше. Но что же ему было делать теперь? Он обидел Владимира смертельно. Слезы на глазах этого «парня» были настоящими. Всеволод чувствовал себя последним придурком. Как ему загладить вину? Он топтался возле дома Владимира весь день, пока не увидел его выходящим под ночь. Куда собрался? Снова на вечеринку? Но Владимир не выглядел собранным. На нём кепка и капюшон, и шёл он сгорбившись. Всеволод проследовал за ним до самого универсама. А. За едой помчался. Всеволод улыбнулся. Непонятно почему его успокаивала эта новость. Проходя мимо стеллажей, он следил за тем, как долго Владимир проторчал перед холодильником с молочкой, выбирал курицу гриль и взвешивал себе травы. У Владимира были такие простые повседневные дела, а у Всеволода всё равно дух захватывало. Хотелось приблизиться. Хотя бы немного. Их разделяли несколько метров и дурацкая паника Всеволода. Владимир расплатился на кассе, даже не обернувшись ни разу, пока за ним продолжали слежку. Такой худой и высокий в этой спортивной ветровке — Всеволод был ниже на полголовы и шире в плечах, наверное, раза в два, а ещё и вёл себя, как маньяк-преследователь. Ну что он мог сделать, когда Владимир привязал его сердце на верёвочку и таскал за собой. Может, наваждение закончится, когда они поговорят и разберутся с этой путаницей, из-за которой у Всеволода всё внутри с трепетом замирало при виде Владимира. Когда они вернулись к многоэтажке, затягивать уже не было смысла. Если Всеволод и сейчас ничего не сделает, то просто зря потратит ещё один день. Владимир открыл подъездную дверь, и он перехватил её, придерживая. — Спасибо. — Пожалуйста. Плечи Владимира дрогнули, и он оборнулся в удивлении. Под козырьком кепки его выражение лица было видно плохо, но Всеволод догадался, что ему не рады. Ещё бы! Сначала опозорил, потом сбежал, и вот теперь… — Это тебе, — он протянул цветы Владимиру, который так и не ответил. Наверное, не стоило брать букет… — Нечестно! Τι στο διάολο κάνεις?! — Не понимаю… — Вот и я не понимаю! Ты называешь меня ненормальным, а теперь приходишь с цветами. Τρελάθηκες?! — Я извиниться. — Это твои извинения? — Владимир швырнул букет обратно Всеволоду. — Обойдусь! Αντε μου στο διαολο! — Почему, когда ты злой и возбуждённый, постоянно говоришь на греческом… Я не понимаю тебя! — А я не понимаю тебя, так что мы квиты! — он развернулся и попытался скрыться в подъезде, но Всеволод не отстал. Они ещё не поговорили! Владимир сорвался к лестнице, игнорируя лифт, и между ними началась детская погоня, в которой никто не хотел сдаваться. Всеволоду было попроще — у него отличная физическая подготовка, только свежие раны немного ноют и подтормаживают, у Владимира — длинные ноги, но дыхалки никакой. Этот забег они устроили до самого двенадцатого этажа. — Ты можешь убегать от меня, сколько угодно, но я всё равно до тебя доберусь! — Μπάσταρδος! — Матерись хотя бы на русском! — Да отъебись же от меня! Доволен? — Более чем! — улыбнулся Всеволод, продолжив преодолевать ступеньку за ступенькой и забавляясь тому, как задыхался впереди Владимир. — А теперь выслушай меня! — Не стану я тебя слушать! Владимир распахнул дверь на этаж и ввалился на площадку, где его окончательно поймал Всеволод, и они оба попытались отдышаться. — Я люблю тебя! — заявил Всеволод, глядя упрямо в голубые глаза Владимира. — Τρελός! Ты меня даже не знаешь! — И всё равно люблю! — Неправда! — А ты меня? — О чём ты? — Что ты чувствуешь? Всеволод снял кепку с Владимира, чтобы, наконец, рассмотреть его хорошенько после недельной разлуки. Глаза Владимира были полны смятения, а губы дрожали. Вон какие мешки под глазами от скопившейся соли и жидкости. Тоже ведь не всё равно ему! У Всеволода сомнений больше не осталось. Он обидел своего принца, и ему молить о прощении, но шанс точно был. Он притянул его ладонь ближе к себе и поцеловал осторожно его пальцы, не отпуская взгляда. — Отпусти меня. — Любишь меня, — самоуверенно кивнул Всеволод. И их взаимные чувства даже не показались неадекатными, будто не было ничего логичнее этого факта. — Я тебя не знаю! — Скажи, что не любишь. — Я… — и снова появилось это шмыганье сопливое. Да етить! Сердце в клочья разорвалось таким видеть Владимира. Всеволод его к себе прижал и поцеловал, а тот ответил. Робко сначала, но всё активнее. Прижался к нему. Нельзя его было отпускать, пока ещё чего не удумал. Всеволод обнял Владимира покрепче, а сам принялся копаться в его ветровке, чтобы достать ключи от квартиры, в которую они вновь ввалились, будто на повторе. Владимир сводил Всеволода с ума своим запахом, своей отдачей, всем собой. — Плевать тебе на меня, да? — повёл он носом по чужой щеке. — Хватит… Не говори так. — Ты первый начал… — Всеволод, очнись! Я не поменялся! — Да мне чхать! — Что… ты сказал? — Что мне чхать, — прохрипел Всеволод и почему-то в это сам поверил, хотя весь день под подъездом тёрся, колеблясь. — Видел я, как тебе чхать! Отвали от меня! Уходи! — Не уйду. — Я полицию вызову. — Ну вызови, — усмехнулся Всеволод. — Посмотрим, как они работают. У меня удостоверение при себе, в случае чего. — Чего? — не понял Владимир. — Боже, от русского одно название… — Не смейся надо мной! — Не смеюсь. Где я смеюсь? — Всеволод вновь склонился и оставил на шее засосы. Владимир выдохнул нервно, сжал его плечи. Пакет с продуктами повалился на пол, но никто этого не заметил. — Мы не можем… — Ещё как можем! — Если ты… — Не сбегу я никуда, — тихо хмыкнул Всеволод. — Сам от меня ещё спрячешься. — Не спрячусь… — Знаю, потому что я тоже тебе нравлюсь, — он полез руками под одежду, наслаждаясь каждым изгибом. Какой же он всё-таки похотливый сукин сын… — Нет! — Владимир вздрогнул и схватился за ветровку, защищаясь. Всеволоду так жаль стало. Он напугал своего принца своей реакцией. «Пожалуйста, позволь…» — принялся выцеловывать нежно он Владимира, и бастионы медленно упали. Всеволод вдохнул аромат его тела и повёл языком по тонкой красивой ключице. — Давай же, Вова, включайся… Но Владимир замер в панике, поэтому Всеволоду пришлось вести его за собой в чужую спальню и усаживать к себе на бёдра. Отчего он был так пуглив? Когда они познакомились, Владимир сверкал, словно звезда, а сейчас дрожал. Всеволод разозлился на себя и него. — Если ты не хочешь, то скажи… — Я боюсь… — Чего, любовь моя? Но Владимир не ответил, а Всеволод и сам понял. — Извини… Это не имеет значения, для меня ты всё равно красивый. — Неправда, Володя… Всеволод тяжело вздохнул и не дал слезть со своих колен. — Послушай. У меня правда нет в этом никакого опыта. Я совсем чуточку волнуюсь, что у меня упадёт. Но если мы не проверим, то как узнаем? — Не надо узнавать, и так всё понятно, — склонил голову Владимир и сгорбился. — Отпусти и уходи. Пожалуйста. — И не пожалеешь? — Пожалею, — горько усмехнулся он, и Всеволод вновь потянулся его поцеловать. Он-то не хотел жалеть. Слишком долго шёл к этому, чтобы отступиться. — Нет, теперь я точно уверен, что всё получится! — Оптимист… — Ну кто-то же из нас должен, — кивнул Всеволод и стянул с себя футболку. Всё тело его было покрыто рубцами, что особенно ярко отразилось в свете тусклого прикроватного торшера. Вот подумаешь, что у Владимира было два шрама на груди. Это он ещё не видел ноги Всеволода, на которых ногти не до конца отрасли. Как странно, что Владимир его всё-таки выбрал. Не бывает такого с принцами. — Почему… — ахнул Владимир, касаясь шрамов. — Я раньше не разглядел… — Неудивительно, темно ж было. Напугался? — Болит? — Ничего уже не болит. Щекотно, — улыбнулся Всеволод, и Владимир вдруг поцеловал его в некогда раненное плечо с самым жутким рубцом, двинулся губами вниз, словно рисовал созвездие. Всеволод судорожно выдохнул. Ох, очень хорошо. Стояло у него крепко. Владимир взялся за ремень на джинсах, и Всеволод просиял. Какое обслуживание! Он погладил Владимира по золотым кудрям ободряюще. На самом деле ему не больно нужен был минет, но он дурак отказываться? — Да бля, — охнул Всеволод, когда Владимир взял головку его члена в рот. Какой слюнявый рот… Боже-боже. Хватаясь крепко за покрывала на постели, он застонал и почувствовал усмешку Владимира. Да-да, ты это умеешь! Кончил Всеволод очень быстро, потому что был слишком перевозбуждён. Он мог бы предупредить, но разозлился бестолково на опытность Владимира, но тот очень лихо взял и выплюнул сперму на бедро Всеволода. — Что за?! — Сам виноват! И правда виноват, поэтому Всеволод лишь ухмыльнулся и потянулся поцеловать Владимира. Он бы вернул любезность, но ничего не понимал в иной физиологии, да и остался страх ощутить отвращение. Не пугать Владимира, только не пугать его… Поцелуи у них выходили замечательно. Мокрые, дикие и звучные. Неважно, что там было до этого, они подходили друг другу. Никто не переубедит Всеволода. Стягивая джинсы с Владимира вслед за футболкой, он расцеловал его замечательные длинные ноги. Красивые. Всё в нём было такое красивое… — Чёрт, у меня мозги кипят, — посмеялся Всеволод. — Почему… — Ты просто себя не видишь… Мне как-то чересчур повезло. — Ανόητος, — засмеялся в ответ Владимир, и глаза его сверкнули ярко. Всеволод вновь оставил на его бедре поцелуй. Руки взмокли сильно от волнения. Владимир застыл под ним, и Всеволод ощутил его панику до того, как тот вскочил. Он склонился к губам, чтобы отвлечь. Владимир поцеловал его, загнано дыша. Он был близок к истерике. Да что же они… Ничего ведь ужасного не происходило! — Мне остановиться? — вновь спросил Всеволод, хотя опять был очень возбуждён. — Что… — голос Владимира сорвался. — Я ещё могу остановиться, — повторил он. — Я не хочу, чтобы ты был так напряжён. Это всего лишь секс. Если сейчас не выходит, получится потом. Мы же не торопимся, да? — Да, — кивнул Владимир. Он дрожал, что Всеволод заметил не сразу. — Не переживай ты так, — засмеялся тихо Всеволод, скатываясь с него и укладываясь рядом. — Это же я рядом с тобой. Со мной тебе точно нечего стесняться. — Именно с тобой я больше всего и стесняюсь, — выдохнул Владимир и несмело улыбнулся в ответ, повернувшись ко Всеволоду. — Тогда я должен это изменить! Предпочитаю рядом живого партнёра, а не того, кто какает бабочками и всегда в настроении. — Я в настроении… — Чего ты там шепчешь? — Я в настроении, просто… Просто можем мы подождать, когда там всё будет… красиво? — Нет, не можем, — вздохнул Всеволод с сочувствием. — Там и сейчас всё красиво. Всё как надо, слышишь меня? Владимир медленно кивнул. Он не верил. Встеслав никогда не поймёт его желания изменить своё тело, но это не мешало ему любить Владимира. Он уже в это влип окончательно, поэтому теперь так сильно беспокоился. Встеслав набрался смелости и положил руку на промежность Владимира, отчего тот вздрогнул и ухватился за него, останавливая. — Не надо… — Почему? — Просто… Так неправильно. — Ты меня в первый раз привёл к себе, чтобы заниматься неправильными вещами, — напомнил Встеслав и руки не убрал. Это было странное чувство — никакого члена. Он попробовал лёгкий нажим — чёрт, нужно было всё-таки прочитать что-нибудь про вагины… Он чувствовал себя реальным профаном, да ещё и навредить боялся. Но Владимир шумно выдохнул и невольно качнул бёдрами в сторону ласкающей руки. Всеволод ухмыльнулся. — Я не… Я не планировал так далеко заходить. Это всё ты… Мн! — Владимир прикрыл глаза и стиснул ноги. — Хватит… — А мне кажется, ты от этого тащишься, — голос стал интимно-низким. Всеволод вновь придвинулся в полутьме к Владимиру и прошептал ему на ухо: — Течёшь для меня? Владимир охнул и втянул Всеволода в поцелуй. Теперь он был расслаблен. Когда страшный «секс» отошёл в сторону, нервы больше не затмевали ему удовольствие. Всеволод продолжил поступательные движения пальцами, наслаждаясь сдавленными всхлипами. Бельё Владимира действительно стало влажным, и Всеволод таки осмелился влезть ладонью под резинку трусов. Нежные лепестки были скользкими от смазки и такими чувствительными, что Владимир даже вскрикнул хрипло и быстро закрыл рот рукой. — Вытащи… — Нет, мне нравится, как ты реагируешь, — улыбнулся Всеволод и продолжил потирать мягкую плоть. — Ты такой красивый… Владимир вновь всхлипнул и полез целоваться. Всеволод продолжил своё путешествие. Он нащупал пальцем отверстие, которое сжалось вокруг него, противостоя вторжению. Это же оно? Он затаил дыхание. Владимир вновь схватил его за руку и качнул отрицательно головой. — Больно? — Нет, но не надо… — Но я бы хотел… — Давай лучше сзади… Так тебе привычнее, — эта дурацкое желание Владимира сберечь Всеволода только разозлило его. Всеволод не поменял направления руки, только усилил давление, пусть и бережно. Владимир дёрнулся и попытался отстраниться. — Это мне привычнее или тебе? — О чём ты? — Ты уж прости за вопрос, — хмыкнул Всеволод напряжённо. — Но это только у меня какое-то исключительное право на твою задницу? Думаешь, я брезгаю? — Нет, просто… Это же временно, и я решил, что никогда не буду использовать её для этого… Даже если тебе не противно, — Владимир шумно выдохнул и отвёл взгляд. — Лучше сзади. Всеволод не мог понять его мыслей. К чему было отказываться от того, чем наградила тебя природа? Всеволоду нравилась чувствительность Владимира, ему нравилось, как тот дрожит от прикосновений, как становился влажным без искусственных смазок, как он раскрывался Всеволоду навстречу. Возможно, он пока не был готов видеть это при свете дня, но… Он провёл ладонью по ягодице, чтобы коснуться вылизанного сжавшегося ануса. Как поступить… — Смазка там… — указал Владимир с улыбкой, но Всеволод нахмурился. Почему он не мог просто любить Владимира без этих ограничений? — Я хочу войти сюда, — Всеволод вновь коснулся налитых половых губ. Да, он вёл себя как мерзавец, и явственно ощутил это, когда увидел потрясение на лице Владимира. — Хочу быть первым. — Τρελάθηκες?! — Владимир даже поднялся на локтях. — Если ты меня презираешь, то так и скажи, а не издевайся! — А я и не издеваюсь, я тебя люблю. — Если бы ты меня любил, то уважал бы мои границы! — Я тупой солдафон, я ничего не понимаю в границах, — солгал Всеволод и всё-таки убрал свою ладонь из чужих трусов. Да, он понимал, что убил их атмосферу, что всё это было вздорной принципиальностью. Ему очень хотелось, чтобы Владимир позволил то, что не позволял другим. — Это оскорбительно, знаешь! Я мужчина! — Владимир зло сел на кровати и разочарованно ударил ладонями по одеялу. Он тоже был ещё сильно возбуждён, а Всеволод всё испортил своими требованиями — он знал это. — Мужчина, я же не спорю. — Тогда просто возьми меня сзади, и забудем об этом. — Нет. — Всеволод! — Владимир, — в том ему ответил Всеволод с улыбкой. — Ну и чего ты улыбаешься? Я не соглашусь на твоё требование никогда. — Тогда я никогда не зайду с тобой дальше дрочки. — Всеволод! — Владимир? — Ты такой мудак! И как меня угораздило… — Владимир смотрел на него с раздражением. — Зря только начали. Уходи! Видеть тебя не хочу! — Хорошо, — согласился легко Всеволод, потому что это было не как в прошлый раз. Это просто коса на камень. Он поднялся с кровати, когда Владимир взял его за руку. — Так и уйдёшь? — Хочешь, останусь. Но секса не будет. — Всё, уходи! — Владимир отпустил его с раздражением. — Есть много парней, которые понимают ситуацию, а не требуют невозможного. — Я не требую невозможного, просто хочу тебя всего. Даже ту часть, которую ты в себе не любишь. Я буду любить её за тебя. — А мне не нужно, чтобы ты её любил, — Владимир скривился. — Ты же сам сказал, что я мужчина. Ты часто встречаешь парней с пиздой? — Нет, но так уж вышло, что у моей любви есть пизда, так почему я должен себя ограничивать? — Всеволод вопросительно склонил голову, и Владимир не нашёлся с ответом. — Пустой разговор. Я сказал «нет». — Хорошо, — Всеволод наклонился и клюнул губами Владимира в щёку. — Тогда до встречи. Ах, да… — он бесцеремонно взял с тумбочки чужой телефон и набрал на свой мобильник. — Теперь у меня есть твой номер, не придётся стоять под окнами. — Я тебя ненавижу! — Будешь так врать, я обижусь. На свидание завтра пойдём? Владимир молчал долго, но тяжело вздохнул: — Пойдём… — Я зайду за тобой в 5. — Ладно… — и Владимир улыбнулся. Всеволод совсем был потерянный, раз ввязался в такую авантюру. А ещё всё же безумно влюблённым впервые за всю свою 21-летнюю жизнь. И это, казалось, не лечилось даже у психиатра. Он ещё долго любовался Владимиром, пока тот не вытолкал его из дома. Как же всё-таки хорошо, что влюблён был не он один.