I was this cool the whole time

      Тепло разлилось по телу Сухо, когда он ощутил слабый запах Шиына, словно ароматное облако, наполнившее воздух. Но что-то в этом запахе казалось ему неправильным — слишком приторно-сладким.       Судя по тому, как остальные мальчики ерзали на стульях, они тоже начали чувствовать этот аромат. Беты не испытывали такой же физической реакции на запах омеги, как альфы, но им было любопытно узнать его источник.       Сухо обернулся. — Привет.       Шиын оттолкнулся от парты с такой силой, что парта Сухо затряслась. Ученики оторвались от экзаменационных листов и наблюдали, как он, пошатываясь, направился к двери. — Куда ты идешь? — воскликнула их классная руководительница. Шиын всегда был образцовым учеником, очень серьезно относившимся к экзаменам. — Он нездоров? — Я пойду проверю, — вызвался Юнбин, подняв руку и уже вставая со своего места.       Госпожа Хан остановила его взглядом. — Сядь, — приказала она. — Все вы, пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Экзамен еще продолжается.       Прошло пять минут. Госпожа Хан нервно расхаживала между рядами. Она не могла оставить их без присмотра, но ее явно беспокоило состояние единственного мальчика-омеги в классе.       Сухо медленно выдохнул, положив руки на подушку, лежащую на столе. Его не должно было волновать происходящее, но он понимал, что с Шиыном что-то не так. «Его блокаторы внезапно вышли из строя? Большинство омег в наши дни даже не носят их. В жару их повседневный запах никогда не бывает настолько сильным, чтобы повлиять на окружающих.»       Единственная причина, по которой класс отвлекся от экзамена, заключалась в том, что Шиын обычно скрывал свой запах в школе. Никто никогда раньше не чувствовал его аромата.       Реакция Сухо была… аномальной. Ему это не нравилось, но он ничего не мог с собой поделать.       Дверь снова открылась. — Шиын, ты в порядке? — с беспокойством спросила госпожа Хан. — Если ты нездоров, тебе следует отправиться в кабинет медсестры. — Она не получила ответа.       Шиын просто молча скользнул обратно на свое место, капли воды все еще стекали по его бледному лицу. Он выглядел немного ошеломленным. — Если ты беспокоишься о сдаче теста, мы можем организовать для тебя повторную сдачу…       Громкий шлепок прервал ее. Рот Сухо открылся, как и у всего класса. Шиын снова дал себе пощечину. Затем еще одну. И еще одну. — Шиын! Что случилось? Что ты делаешь? — Госпожа Хан почти плакала.       Они все смотрели на него в шоке, а пощечины становились все сильнее и быстрее. Щека Шиына уже покраснела. — Прекрати это, — рявкнул Сухо. Он не осознавал, что растянулся на парте, перегнувшись через нее, и крепко сжал запястье Шиына одной рукой, прежде чем тот смог нанести следующий удар. Они смотрели друг на друга, взгляд Шиына пронзал Сухо, словно лазерный луч. — Отпусти.       Его глаза были чем-то особенным. Инстинкт заставил Сухо напрячься, но он подавил его, стиснув челюсти. Сухо осторожно отпустил его, готовый схватить, если тот снова начнет избивать себя. — Шиын, может быть, тебе стоит… — Госпожа Хан попыталась еще раз. — Теперь со мной все в порядке, — произнес мальчик, беря карандаш и переворачивая страницу экзаменационного листа. Он приступил к работе, как будто это не он источал аромат, как будто он не потел и не бледнел, как будто ничего и не произошло.       «Какой сумасшедший парень.»       Со временем они привыкли к запаху Шиына, и как только тест закончился, Сухо поспешил обратно на свое место в дальнем углу класса, чтобы создать между ними некоторую дистанцию. Он был очень хорошо осведомлен о Шиыне, его движениях, реакциях и каждом всплеске его запаха. Омега сгорбился над столом, его плечи вздымались от тяжелого дыхания.       После перемены президент класса объявил, что они проведут проверку ответов. Однако даже президент класса не мог игнорировать тревожный запах, исходящий от Шиына. — Ах, эм… Шиын-а, ты не хочешь сходить в кабинет медсестры? — осторожно спросил он. — Похоже, у этой суки течка, — произнес кто-то шепотом, но достаточно громко в звенящей тишине. Голова Сухо повернулась к говорящему. Он закутался в куртку, пытаясь дышать ртом, игнорируя все сигналы, которые посылало ему тело. Раздалось несколько смешков, Юнбин толкнул лакея два ногой и ухмыльнулся.       Все напряглись, ожидая реакции Шиына, которой не последовало. — Эм, хм, продолжим? Часть социальных наук… — Президент класса откашлялся и продолжил зачитывать ответы.       Шиын хлопнул ручкой по столу и встал. Юнбин напрягся, готовый встать, когда омега приблизился. Жестокость и скорость, с которыми двигался Шиын, застали их всех врасплох. Лакей два вскрикнул и упал со стула, а из его руки торчала ручка. — Он ударил меня ручкой! Сумасшедший ублюдок ударил меня ручкой!       Раздался отвратительный треск. Класс наблюдал, широко раскрыв глаза, как Шиын наматывает занавеску на голову Юнбина, как саван, и разбивает ему лицо учебником. Бордовая кровь проступает сквозь занавеску, но омега не останавливается. Никто и не осмеливается остановить его. На самом деле, никто этого и не хочет.       Сухо наблюдал за происходящим в шоке, возможно, даже с небольшим трепетом.       Было проведено множество исследований психологии омег. По общему мнению, они менее жестоки, более покладисты и более чутки, чем их сверстники — альфы. Именно по этой причине большинство из них тяготеют к карьере в сфере здравоохранения и преподавания. Ен Шиын, вероятно, никогда не знакомился с этими исследованиями.       Юнбин упал на пол, по его разбитому лицу текла кровь, заливая воротник. Шиын, нависнув над альфой, говорил с пугающим спокойствием: — Я вежливо просил тебя остановиться. — Его запах был удушающим.       В голове Сухо зазвенел сигнал тревоги.«Ох, черт», — подумал он, вскочив со своего места. —«Он собирается его убить».       Он оттащил Шиына назад как раз в тот момент, когда тот собирался наступить на голову Юнбина. Это был чистый рефлекс, и он не совсем правильно оценил свои силы. Его грудь сжалась от неприятного ощущения, когда Шиын растянулся на полу, но Сухо заставил себя игнорировать это чувство. — Хватит. Не переходи черту.       Шиын, пристально глядя на него, поднялся на шатких ногах. Он выглядел не лучшим образом: покрасневший, задыхающийся, рубашка и волосы промокли от пота, а мышцы напряглись и дрожали от ярости. Вся эта тихая ярость была направлена на Сухо. — Кем ты себя возомнил? — Шиын нацелился на него. — Ой, — Сухо прижал кулак к сердцу, пытаясь подчеркнуть серьезность ситуации. — Это больно. Я думал, мы друзья. — Стало обидно, что Шиын притворяется, будто они никогда не общались. Сухо знал, где он живет. Разве это не должно считаться чем-то бОльшим?       Шиын обдумывал это, а может и нет. Возможно, он прикидывал, как лучше всего убить Сухо, пока брал с парты пенал. Планировал ли он нанести удар по Сухо несколькими ручками? — Эй… — Пенал чуть не ударил его по лицу. Он опустил руки как раз вовремя, чтобы увидеть, как омега потянулся к ближайшему стулу. —«Парень просто ни хрена не соображает…»       Сухо уклонился от первого хаотичного взмаха и схватил стул обеими руками, перенося на него весь свой вес. Стул резко упал между ними, а Шиын даже не пытался бороться с ним, просто опуская руки…       Сухо перехватил его запястье прежде, чем та успела попасть в цель. — Хватит.       Стул врезался в его живот, когда Шиын с силой толкнул его. Это движение выбило из Сухо воздух, но не ослабило его хватку. Вместо этого он потянул омегу вперед, едва не опрокинув их обоих, и использовал инерцию, чтобы прижать Шиына к шкафчикам. — Ён Шиын, хватит, ладно? Перестань вести себя как псих, — сказал он, пытаясь удержать омегу.       Сухо чувствовал тошноту от самого себя, внезапно осознав их близость и злобный запах омеги, наполняющий его организм, как наркотик. Его щеки горели, он ощущал запах Шиына в глубине своего горла, густой и сладкий. Постепенно борьба угасала в Шиыне, и он моргал, словно с трудом концентрируясь. В какой-то момент мозг Сухо отметил, что ресницы омеги очень длинные, как у девочки. Он с восхищением наблюдал, как зрачки Шиына расширяются, а губы приоткрываются на неуверенном выдохе.       «Дерьмо. Черт, черт, черт…»       Хватка Сухо ослабла, и на его лице отразилась неуверенность. Шиын вздрогнул, и в его глазах промелькнула ясность. Он толкнул Сухо достаточно сильно, чтобы тот оказался на столе. Тревожное хныканье внезапно стихло. Звук затронул струны его сердца, и он старался не оборачиваться, слишком потрясенный, чтобы помочь. Он чувствовал себя разбитым, обнаженным и застенчивым, чего обычно не бывает. — Что происходит? Класс подпрыгнул в унисон при виде госпожи Хан. На ее лице мелькали разнообразные выражения, пока она рассматривала эту сцену. Но никто не ответил ей.

***

      Они отправили Шиына и Юнбина в больницу, а остальные получили строгую лекцию от господина Нама. Сухо, в частности, вытащили перед классом и разговаривали с ним до тех пор, пока у него не отвалились уши. Ни один из учителей не верил, что не он начал драку, пока класс не поклялся, что зачинщиком был их местный омега.       Мистер Нам был настроен скептически, но в итоге позволил Сухо вернуться на свое место.       Измученный, Сухо упал лицом на подушку, погружаясь в мрачное настроение. Он понимал, что просто волнуется, но не хотел этого. После школы у него смена в ресторане, и сегодня он почти не спал. Он был настолько взволнован, что даже монотонная болтовня мистера Нама не приносила облегчения.       Когда наконец прозвенел звонок, остальные ученики взволнованно обменивались сообщениями в твиттере, стремясь поделиться с друзьями тем, что произошло сегодня.       Сухо же просто радовался, что уроки закончились. Он запихнул подушку в сумку, когда на него упала тень. — Эм… ты Ан Сухо, верно? — спросил новенький, его бледное острое лицо казалось взволнованным. — Кто спрашивает? — вышло гораздо более резко, чем предполагалось, но Сухо был не в настроении. — Что? — Шиын и Юнбин забыли взять с собой свои сумки, — только тогда Сухо заметил, что на плече одноклассника висят две сумки, а еще одну он держит в руках. Сухо глубоко вздохнул. — Есть ещё, хм, вот это, — быстро произнёс новичок, расстегивая молнию на сумке, которую держал в руках. Он порылся внутри, вытащил коробку и с гордостью продемонстрировал её Сухо, словно это было что-то очень важное. — Это Юнбина. — Что это? — спросил Сухо, обратив внимание на коробку, которая напоминала какое-то лекарство. — Это винерилин, — ответил новичок, увидев непонимание в глазах Сухо. — Его применяют для лечения омег с нерегулярной выработкой гормонов. Чтобы стимулировать… — он замялся, и его голос стал мягким и виноватым. — Вызывать течку. — Почему ты не сказал раньше? — спросил Сухо, стремительно направляясь к двери. — Ну же, давай! — Я не знал, что это было! В то время я не понимал… Куда мы идём? — новый ученик бежал за Сухо, замедляясь под тяжестью сумок. — Что значит, ты не знал? — уточнил Сухо, перехватывая у него одну из сумок на ходу.       Новичок остановился и нервным движением поправил очки. Он выглядел так, будто вот-вот заплачет. — Юнбин заставил меня… Он заставил меня наклеить пластырь на шею Ён Шиына. Я понятия не имел, что это такое. И я не знал, что Шиын — омега. — Он опустил голову, не в силах встретиться взглядом с Сухо. — Мне бы хотелось… Мне бы очень хотелось не делать этого. — Как тебя зовут? — почему-то Сухо ему поверил. — Бомсок. О Бомсок. — Хорошо, Бомсок, ты пойдешь со мной. — Он повел Бомсока вниз по склону из школы к своему мопеду. — Давай, — подталкивает он мальчика, когда тот колеблется, протягивая ему свой шлем. — Хорошо, — наконец выдохнул Бомсок, передавая сумки и надевая шлем. — Куда мы идём? — В больницу.

***

      Шиын не был ни рад, ни удивлён, когда увидел, что они ждут его, выходя из консультационной комнаты. Он просто чувствовал себя уставшим. — Что вы здесь делаете? — спросил он, медленно приближаясь к ним и останавливаясь на расстоянии примерно двух футов.       Сухо отложил медицинскую брошюру о гормональной дисфункции, которую читал, и выпрямился. — Ты повредил запястье? — поинтересовался альфа, заметив повязку на руке мальчика. — В сумке Юнбина мы нашли кое-какие лекарства. Венирилин. Кажется, было бы правильно сообщить об этом госпоже Хан, — сбивчиво объяснил Бомсок, сгорбив плечи, когда протянул сумку Шиына.       Выражение лица матери Юнбина, когда Сухо выпотрошил его сумку, было бесценным, но она не выглядела шокированной. Возможно, это случалось и раньше, или она уже подозревала и привыкла закрывать на это глаза. Однако сейчас она не могла откупиться, учитывая все улики против её сына.       Юнбин пытался оправдаться, утверждая, что только хотел нарушить концентрацию Шиына и не собирался делать ничего плохого. Он никогда не посмел бы, пожалуйста, поверь мне, мама... — Теперь они не будут выдвигать обвинения. Анализ крови покажет, что ты был под воздействием наркотиков. И, гм, я слышал, как госпожа Хан предлагала перевести Юнбина. Он больше не будет тебя беспокоить.       Реакция Шиына на эту новость была типичной — бесстрастное лицо. — А как насчёт тебя? Тебя отпускают домой? — решил спросить Сухо, прежде чем молчание затянется. — Ничего серьезного. — Мне показалось, что это довольно серьёзно, — возразил Сухо и заметил, как глаза омеги вспыхнули раздражением. Это было неожиданно приятно осознавать, что он что-то чувствует, и Сухо не смог сдержать улыбку. — Эм, Шиын, насчёт того, что было раньше… Извини. Юнбин угрожал мне, — добавил Бомсок. — Я не знал, что это так. — Я знаю, — ответил Шиын, его голос был ровным и жестким. Он отошел от них, явно не в настроении прощать.       Бомсок выглядел удрученным, но всё равно поспешил за ним. — Ты направляешься домой? Кто-нибудь за тобой придет? — Я поеду на автобусе.       Бомсок беспомощно посмотрел на Сухо, но какое бы сообщение он ни пытался передать, оно не дошло до него. Если только это не «посмотрите на этого психа». — Не стоит. Ты под воздействием препарата. Это опасно, — сказал Бомсок с явным испугом в голосе. Однако Шиын не обратил на него внимания. — Я отвезу тебя домой, — предложил Сухо. — Я приехал сюда на своём мопеде.       Последовала пауза, и Шиын обернулся. Он всегда был нетороплив в своих ответах, словно оценивая, стоит ли вообще тратить силы на то, чтобы выразить свои мысли словами. — Я не хочу, чтобы ты это делал, — наконец, произнес он. — Ты мне не доверяешь? — Сухо улыбнулся.       Шиын лишь устало посмотрел на него. Что-то мелькнуло в его взгляде, но слишком быстро, чтобы можно было уловить или понять. — Послушай меня, ладно? — сказал Сухо, подходя ближе. — Я сэкономлю тебе немного денег и доведу до твоей квартиры. Вот и всё. Тебе не следует сейчас ездить на общественном транспорте. Это просто напрашивается на неприятности. Разве ты не должен быть умным?       Несмотря на раздражение, вновь отразившееся в его глазах, Сухо заметил, как Шиын сдался. Он глубоко вздохнул, отвел взгляд и слегка опустил плечи. — Хорошо, — согласился он и продолжил свой путь. — Ты… Можешь взять его с собой? — спросил Бомсок, следуя на несколько шагов позади омеги, стараясь не допустить его падения. Коридоры больницы были широкими, но заполнены персоналом, пациентами и посетителями, двигавшимися в разных направлениях с различной скоростью. Здесь было довольно многолюдно. Шиын выглядел таким неуверенным, что Сухо испытал искушение помочь ему, однако он знал, что это не будет оценено по достоинству. — Хм?       Бомсок повторяет вопрос, добавляя: — Знаешь, поскольку ты… — Он посмотрел на Сухо и позволил слову застрять во рту. Парню нужно научиться просто выплевывать слова. — Со мной всё будет в порядке, — заверил его Сухо. — Я не это имел в виду, — пробормотал Бомсок, а Сухо сделал вид, что не услышал его. Вероятно, они что-то дали Шиыну, и его запах больше не сбивал с толку. Кроме того, Сухо был сделан из более прочного материала. К тому же, он сомневался, что сможет что-то учуять, когда ветер будет дуть ему в лицо. В любом случае, это миф, что альфы не могут контролировать себя рядом с омегой в период течки. — Как ты доберёшься? — спросил он Бомсока, когда они вышли на улицу. — Я, эм… Позвоню своему водителю, — сказал Бомсок, явно смущаясь. — Твой водитель мог бы отвезти Шиына домой. — Это не очень хорошая идея, — покачал головой Бомсок.       Сухо немного подождал, а затем пожал плечами, когда объяснений не последовало. Если бы у него был водитель, он бы постоянно подвозил бесплатно тех, кто в этом нуждался. — Всё в порядке. Я профессиональный курьер, — сказал Сухо, похлопав Бомсока по спине. — Никогда не попадал в несчастные случаи и никогда ничего не проливал. — Он ухмыльнулся. — Ты молодец, что признался. Не думаю, что мама Чон Юнбина поверила бы нам, если бы ты не признался. — Ага? — Бомсок слабо улыбнулся ему, его лицо светилось. — Где твой мопед? — Шиын прервал их. — Сюда, дорогой клиент, — последний раз встряхнув плечо Бомсока, он подозвал омегу следовать за ним и побежал к своему мопеду. — Вот, — он открыл отделение сзади, вытащил свой красный шлем и протянул его Шиыну. — Дай мне свою сумку.       Шиын ничего ему не дал. На самом деле, он намеренно поправил ремни на плечах, прежде чем надеть шлем. Он проглотил его голову, как красный Пакман, оставляя видимым только его маленькое сварливое лицо. Если бы он не был таким противоречивым намеренно, Сухо пришлось бы признать, что он выглядел довольно мило. — Думаю, увидимся завтра, ребята, — попрощался Бомсок, неловко стоя и наблюдая, как Шиын залезает позади Сухо. — Да, увидимся. Возможно, тебе лучше держаться за меня, — сказал он омеге, заводя двигатель. Он не ожидал, что Шиын послушается, но, к его удивлению, вопреки ожиданиям, его куртку осторожно схватили, когда мопед дернулся вперед.

***

      К тому времени, как они добрались до многоквартирных домов в Донбэке, Шиын уже лежал на спине, как тяжелый груз. Сухо остановился, немного сдвинулся и оглянулся назад, пока руки, обнимавшие его за талию, не сдвинулись с места. — Эй, мы приехали.       Шиын издал тихий звук согласия. Тепло исчезло, когда он оттолкнулся, и Сухо сглотнул, ощущая странное опустошение. — Ты в порядке? — спросил он, наблюдая, как омега спрыгивает с мопеда, его ноги тряслись, но он быстро взял себя в руки, обеими руками снимая шлем. От этого его волосы пришли в беспорядок, но он, кажется, этого не заметил. Сдерживая желание пригладить растрепанные волосы Шиына, Сухо заявил: — Я провожу тебя. — Тебе не обязательно, — голос омеги звучал не так резко, как обычно. Возможно, это было связано с тем, что он выглядел как сонная белка, только что выбравшаяся из спячки. — Всё в порядке. Зачем ещё нужны друзья, а? — Сухо снял шлем и последовал за омегой к лифтам, держась достаточно близко, чтобы их плечи соприкасались. Он делал это не нарочно; просто беспокоился, что мальчику может потребоваться поддержка.       Хотя голова Шиына тряслась при каждом шаге, он не споткнулся. После ввода пароля ему потребовалось три попытки, чтобы вставить ключ в замочную скважину. Остановившись у двери, он метнул взгляд на альфу, мягкий и полуприкрытый от усталости. — Спасибо. — Не за что. — Сухо шмыгнул носом, потирая большим пальцем под носом, чтобы скрыть поднимающийся к ушам жар, и внимательно осмотрел квартиру. — У тебя есть кто-нибудь, кто за тобой присмотрит? Ты же не ел, да?       Ещё одна пауза. Выражение лица Шиына заставило Сухо переступить порог. Он снял обувь и направился на кухню, проверяя холодильник и шкафчики. — Да, тебе действительно нужно купить продукты. «По крайней мере, есть рамён.» — Сухо сбросил куртку и бросил её вместе со школьной сумкой на диван. — Я тебе что-нибудь приготовлю. Иди переоденься и прими душ. — Он достал две пачки рамена и схватил кастрюлю.       Шиын просто стоял на пороге, широко раскрыв глаза. — Прими душ. Ты почувствуешь себя лучше, поверь мне.       Он заметил колебание Шиына, но через мгновение тот тихо ушёл в свою спальню, закрыв за собой дверь.       Сухо с лёгкостью сосредоточился на приготовлении пищи, не обращая внимания на пространство, в которое вторгался. В холодильнике нашлись яйца и немного зелёного лука, который выглядел немного увядшим. Сухо измельчил его вместе с чесноком и добавил меньше порошкообразной приправы на случай, если Шиын не любит специи. В тот момент, когда приправа попала в кипящую воду, он почувствовал, как у него текут слюнки. Рамён начал очень аппетитно пахнуть. — Эй, Ён Шиын! Ты там утонул или что? Еда готова! — крикнул он, неся дымящуюся кастрюлю на стол.       Появился Шиын, переодетый в домашнюю одежду. Бабушка Сухо двигается быстрее. — Что они тебе дали? — спросил он, толкая Шиына в кресло и всунув палочки для еды и ложку в его безжизненные руки. — Что-то, что нейтрализует наркотик. Доктор сказал, что одним из побочных эффектов является сонливость. — Омега посмотрел на рамён и пробормотал: — Я не голоден. — Тебе лучше съесть что-нибудь. Иначе у тебя расстроится желудок. Я приготовил всё это, не смей позволять моим усилиям пропасть даром. — Он взял миску и поставил её под нос Шиына.       Сам Сухо не обедал, он наблюдал, как Шиын ест лапшу, бесстрастно взвешивая ложку в руке, прежде чем сделать неуверенный глоток. Трудно сказать, нравилось ему это или нет. Его лицо ничего не выдавало.       Когда кастрюля опустела, Сухо проводил Шиына в гостиную, где уже были разложены тетради и учебники.       «Невероятный.»       Под звуки мытья посуды и льющейся воды он громко произнёс: — Шиын-ши, я понимаю, что ты любишь учиться, но можешь ли ты сделать перерыв, как нормальный человек?       Он не получил ответа.       «Типичный Ён Шиын.»       Сухо закончил, бегло оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что всё прибрано. Затем он открыл холодильник и наградил себя соком алоэ вера, срок годности которого уже немного истек, но на вкус он просто прекрасен. Налив немного воды в бокал для Шиына, он направился в гостиную, где обнаружил, что тот спит под его курткой. — Эй, — Сухо похлопал его по плечу, не понимая, почему при виде спящего Ён Шиына его сердце бьётся быстрее.       Шиын не пошевелился. Тетрадь была открыта у него на коленях, а ручка выпала из расслабленных пальцев. Его голова была склонена под странным углом, нос касался воротника куртки Сухо, грудь поднималась и опускалась в нежном ритме.       Сухо вздохнул, раздумывая об уходе. Ему не нравилось чувство стеснения, и в итоге он поднял ручку с пола и положил блокнот на журнальный столик. Он позвонил в ресторан, извинился за то, что пропустил смену, и пообещал приехать за доставкой позже.       Ему оставалось убить ещё пару часов, и он плюхнулся на диван рядом с омегой, но даже это его не будило. — Ты повредишь себе шею, если будешь спать вот так, — сказал ему Сухо, но слова остались без внимания. Он повернул голову Шиына, мальчик издал сопящий звук и повернулся лицом к плечу Сухо, прижимаясь ближе.       Сухо выдохнул воздух с такой силой, что его щеки надулись.       Он снова с болью осознал присутствие омеги; его запах, его тепло, прижатое тело к руке Сухо. Из-за этого ему хотелось оставить между ними некоторое пространство, но он не хотел отталкивать Шиына на случай, если тот проснётся. Всё это время Сухо слышал, как кровь ревет в ушах, как сердце колотится в груди, а сладкий вкус выпитого им сока прилипал к задней части пересохшего горла.       Это совсем на него не похоже.       Сухо раньше встречался, флиртовал и дружил с другими людьми. Никто никогда не заставлял его так волноваться. Ему неудобно. Он слишком низко опустился на диван из искусственной кожи, и ему становится душно. Его телефон лежал на кофейном столике, слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться.       Сухо мысленно выругался.       «Просто возьми телефон. Кого волнует, проснется ли Шиын. Он не проснется. Он мертвецки спит.»       Его мышцы отказались подчиняться.       В черноте экрана телевизора он смутно различал их отражения, то, как Шиын прижимался к его боку, а их колени соприкасались. Он осторожно повернул голову, легкий запах омеги щекотал нос, медовый и теплый, пудровый и мягкий. Он действительно приятно пахнет, как запах бабушки, который окутывал Сухо ощущением безопасности и близости. Так раньше пахло от его родителей.       Вздыхая, Сухо снова посмотрел на телевизор. Вот почему он должен листать ленту на своём телефоне. Он осторожно пошевелил рукой, устроился поудобнее и закрыл глаза. Можно и немного вздремнуть. Запах Шиына окутал его, и вскоре Сухо вообще ни о чем не думал.

***

      Он проснулся от толчка, чувствуя тепло, которое, казалось, распространялось глубоко внутри. Шиын всё ещё был прижат к его боку, брови нахмурены из-за того, что его толкнули, но он ещё не совсем проснулся.       Большие часы на стене говорили ему, что он снова опаздывает. — Эй, Шиын, мне пора идти, — прошептал Сухо, сам не понимая, почему он говорит так тихо. Он откашлялся и произнес громче, освобождаясь из объятий другого мальчика: — Шиын, просыпайся, мне нужно на работу.       Шиын медленно моргнул, просыпаясь, глубоко вздохнул и сел, его волосы растрепались сильнее, чем когда-либо. Слабость ещё не покинула его. Что бы ему ни дали в больнице, это должно было быть сильным лекарством. — Мне нужно бежать, — сказал ему Сухо, его пальцы дрожали от желания прикоснуться, но вместо этого он потянулся к телефону. — Тебе следует… — Ты приятно пахнешь, — прошептал Шиын и с сонным вздохом прижал воротник куртки альфы к носу, закрывая глаза.       Сухо замер, а затем покраснел так сильно, что почувствовал, как краска заливает его лицо, как гелий в воздушном шаре. — Ах, — он хотел казаться крутым. Ему следовало бы сказать что-нибудь остроумное в ответ, но он не был уверен в своих силах, поэтому выпалил первое, что пришло в голову: — Ты тоже.       К счастью, Шиын не обратил на это внимания. — Мне… мне действительно пора на работу, — заикаясь, сказал Сухо, ему нужно было уйти, прежде чем он сделал или сказал что-то глупое. Он перестал паниковать, когда увидел, как Шиын сбрасывает куртку. — Нет, всё в порядке, оставь её, айш, — он натягивает куртку обратно на плечи омеги и поправляет воротник. — У меня есть ещё несколько. И тебе ведь нравится, как она пахнет, да?       Омега согласно промычал. — Хорошо, — он встал, схватил свою сумку и не смог удержаться от желания взлохматить волосы омеги. — Увидимся завтра.       Он уже сидел у двери, надевая кроссовки, когда Шиын сказал: — Сухо.       Впервые он услышал, как Шиын произносит его имя. Это не должно было показаться таким важным, но его грудь раздувается, а дыхание перехватывает. — Прости, — произнес Шиын, его глаза с трудом удерживались открытыми, а слова были медленными и приглушенными. — Спасибо за всё.       Сухо, не оборачиваясь, криво усмехнулся ему через плечо: — Ты мне должен обед. А теперь иди спать на кровать. — Внезапный звуковой сигнал от двери заставил его повернуть голову вперед и широко раскрыть глаза. Дверь открылась, и на пороге появился широколицый мужчина средних лет с острыми глазами, одетый в спортивную одежду. Судя по резкому запаху, исходящему от него, когда он увидел Сухо, это был альфа.       Сухо вскочил так быстро, что у него хрустнуло колено. — Добрый вечер, сэр! — Он поклонился. — Приятно познакомиться. Я уже ухожу. — Рот альфы открылся, а его брови поднялись до линии волос. Это было невероятно грубо со стороны Сухо, но он не ждал ответа, а просто схватил свою сумку, когда дверь закрывалась. Краем глаза он заметил, как отец омеги в замешательстве спросил: — Сынок, с тобой все в порядке? Ты не ходил сегодня на дополнительные? Кто это был…       На этот раз Сухо действительно побежал. Вместо лифта он с грохотом спустился по лестнице на случай, если отец Шиына решит поболтать с альфа-ребенком, который был в его доме наедине с его сыном. Представьте себе, как вы объясняете господину Ёну сегодняшние события: «Простите, сэр, какой-то альфа-засранец накачал вашего сына наркотиками, Шиына пришлось везти в больницу, и я провёл три часа, обнимая его.»       Лицо Сухо вспыхнуло от этой мысли.       «Нет. Ни за что.»       Он чувствовал, как перехватывает дыхание, пока шёл к своему мопеду. Всего несколько дней назад он решил, что не хочет иметь ничего общего с Ён Шиыном, но теперь, кажется, не может избавиться от запаха омеги. И он не уверен, хочет ли этого. Он понюхал свой рукав. Да, от него всё ещё исходит запах мальчика.       Даже его шлем пах омегой. Сухо надел его и сел на мопед. Без куртки он чувствовал себя немного обнажённым, но не мог заставить себя пожалеть об этом. Вид Шиына в его любимой красно-чёрной куртке вызвал в нём самые странные чувства: что-то среднее между воркованием над милым котёнком и чем-то… Более мрачным, чем-то более собственническим, почти жадным. Он пытался игнорировать это. Сухо не уверен, готов ли он к таким чувствам.       Ён Шиын — это слишком много. Он необычный человек. Он слишком много учится. Он одиночка. У него проблемы с управлением гневом. Но он также безумно храбрый и по-своему болтливый. Его глаза говорят о многом. А ещё ему нравится, как пахнет Сухо.       «Черт. Я думаю, он может мне понравиться.»