Тебе пора переключиться

      — Сюда!       — Лютик, ты уверен…?       — Сюда, говорю же, — шепотом закричал он, схватил Йеннифэр за плечи и увел за поворот не сбавляя скорости. Капюшон фиолетовой накидки слетел с ее головы, и Лютика чуть не хлестнуло черной косой прямо по лицу, но он очень удачно увернулся.       — Что ты вообще здесь делаешь…       — Помедленнее!       — Пошевеливайся! Давай, двигай своими змеиными хвостами, — несмотря на бег, бард продолжал тараторить: — или что у тебя там под юбкой…       Йеннифэр выразительно и злобно зашипела. Юлиан дернулся в сторону, но темп не сбавил. Наконец, добравшись до нужной двери, он толкнул чародейку прямо в нее, не удосужившись перед этим открыть. И залетел в комнату прямо за ней. Обернулся, проверил темный коридор на наличие погони, и, убедившись, что они оторвались, очень медленно и тихо прикрыл дверь.       — Что это за хуета? Йеннифэр, серьезно, во что ты опять меня втянула? — простонал Юлиан, медленно сползая по двери на пол.       Йеннифэр совсем не изящно привалилась спиной к стене и тяжело вздохнула в попытке отдышаться.       — Никуда я тебя не втягивала, бард.       — А я должен был позволить им схватить тебя? — тут голос Юлиана скакнул сразу на две октавы вверх: — Прости пожалуйста! Давай вернемся и переиграем!       Йеннифэр поморщилась и потерла висок. Юлиан приподнялся, открыл дверь, выглянул в коридор через щелочку и тут же закрыл обратно.       — У меня все было под контролем.       — “Спасибо, Лютик. Ты такой хороший друг, Лютик.”       Йеннифэр легонько пнула его каблуком за это передразнивание. Юлиан не отодвинулся и даже никак на это не ответил, только раздраженно сжал кулак и поджал губы.       — Они не будут искать меня здесь?       — Нет, — Юлиан криво улыбнулся и покачал головой. — Это мои гостевые покои. А вчера я весь вечер рассказывал, как ненавижу тебя.       — Ныл на судьбу, то есть.       — Ныл на судьбу, — легко согласился Юлиан и хотел еще раз проверить коридор, но Йеннифэр остановила его. Села на пол рядом.       Юлиан подождал, пока Йеннифэр сама начнет рассказывать, но она не начала. Поэтому, приведя дыхание в порядок, он заговорил, но уже тише.       — Что за цирк? Где твое каноническое “войти через парадный вход, разодетой и сверкающей, властно потребовать всё нужное”?       — Изменились обстоятельства, — уклончиво ответила чародейка.       — Ты хотя бы успела взять то, что хотела?       — Конечно, — Йеннифэр хитро улыбнулась, а потом показала Лютику книгу в красной кожаной обложке.       — Даже знать… Даже знать не хочу, что это. Я этого не видел. Я ничего не слышал, — он покачал указательным пальцем и театрально отвернулся. — Убери и не размахивай перед носом честного барда своей запретной ведьминской литературой.       — Она не ведьминская.       — Да хоть ведьмаческая! Легче не стало. А Геральт знает, чем ты здесь занята!?       — Тебе действительно пора переключиться. Каким образом ты способен думать о нем даже сейчас?       Юлиан сокрушенно зарычал и хлопнул себя ладонями по лицу.       — Я тут вообще-то только этим и занят! Переключаюсь! И смею заверить, очень активно, а также успешно. А потом ты влетаешь в библиотеку, а за тобой целый табун вооруженных до зубов стражей! Как тут отвлечься?       — Что ты вообще делал в библиотеке посреди ночи?       Юлиан резко сменил тон, наивно пожал плечами и согнул одну ногу в колене, демонстрируя расслабленную позу.       — Бессонница. Я поклонник ночного чтения.       — У тебя было свидание! — тут же поняла Йеннифэр, и от ее восхищенно-возмущенного тона барду захотелось удавиться. Эти интонации “лучшей подруги”, заинтересованной в рассказе о свидании, Юлиан уловил прекрасно. И почему-то это ему не понравилось.       — Что за чушь…       — Но на кой черт встречаться с бароном в его же библиотеке? Ты же мог просто…       Йеннифэр замолчала, пораженная догадкой. Лютик неуютно повел плечами.       — Ладно. Ладно! Я же говорил, переключаюсь… активно и успешно.       Йеннифэр одобрительно покачала головой. Повисло недолгое и уютное молчание.       Юлиан уставился в окно напротив двери. Светало. Еще до того, как первые золотые лучи коснулись стен его покоев, в коридоре послышались тяжелые шаги нескольких человек. Юлиан весь подобрался, переглянулся с Йеннифэр и начал медленно и тихо подниматься с пола.       — Если повезет… — прошептал он, положив ладонь на ручку двери.       Йеннифэр внимательно осмотрелась, поднялась следом за ним, но осталась на месте.       В дверь постучали.       — Не повезло, — сокрушенно прошептал он, глубоко вздохнул, быстро стянул с себя всю верхнюю одежду, кроме рубашки, и открыл дверь.       — Сладкий, мы разбудили тебя?       — Нет… То есть, да, но ничего страшного, — на зевке протянул Юлиан, оперся локтем о дверь и начал показательно тереть глаза. — Что-то случилось?       — Йеннифэр из Вен…       — Йеннифэр? — взвизгнул Юлиан, выглянул в коридор мимо визитеров, приподнявшись на носочках.       — Ты не видел ее?       — Я не видел её уже много месяцев и благослови меня Мелитэле не видеть её еще в два раза дольше, — на одном дыхании протараторил Лютик, а потом переступил с ноги на ногу и понизил голос: — Она здесь?       — Она не побеспокоит тебя, булочка. Отдыхай.       Поцелуй. Несколько тихих смешков. Юлиан закрыл дверь, тяжело привалился плечом к косяку и от души облегченно выдохнул.       — “Сладкий”? Серьезно?       — Отвянь, ведьма.       — “Булочка”?       — Я, вообще-то, только что спас твою ехидную и набитую безумными идеями задницу. Прояви немного уважения.       Надолго Юлиана не хватило. Как только он встретился с насмешливым взглядом чародейки, ему пришлось поджать губы, чтобы не засмеяться вслух. Напряжение от погони, наконец, схлынуло, уступив место тихой истерике.       — Ладно, признаю, это несколько… необычно, но разве я в праве осуждать чей-то выбор ласковых прозвищ.       — Лютик, это не просто ласковое прозвище. Это противное ласковое прозвище.       Йеннифэр прошла к кровати, но передумала и опустилась на бархатный пуфик перед ней. Юлиан схватил со стола уже начатую бутылку темного напитка, вроде бы чистый бокал и плеснул от души сразу половину.       — О, не стесняйся, — иронично начал он, краем глаза уловив движение, — можешь сразу занимать кровать.       — Боюсь, едва я коснусь простыней, подхвачу заразу. Сколько тут побывало? Сколько ты уже здесь… сладко служишь двору?       — Ой! — возмутился Юлиан и протянул ей бокал. — Я чист, как горный ветер! К слову, как же опрометчиво с твоей стороны было предположить, что я не использовал этот пуфик тоже.       Йеннифэр чокнулась прямо с бутылкой в его руке и наигранно поморщилась.       — Гадость.       Юлиан усмехнулся и отпил из горла.       — Так. Какой план? — Юлиан поставил бутылку прямо на кровать и упер руки в бока. Йеннифэр ничего не ответила, сделала последний глоток, глядя на него. А потом Юлиан почувствовал ладонь на своем колене.       Каким образом ураган из опасности, взаимных передразниваний и пары глотков безалкогольного напитка сложился в голове у Юлиана в четкое понимание, что прямо сейчас нужно наклониться к сидящей перед ним Йеннифэр и крепко поцеловать ее, бард не смог бы ответить, даже если бы очень захотел. Не сказать, что в этом самоубийственном решении последнюю роль сыграла навязчивая ладонь чародейки, которая не остановилась на колене и крепко схватила бедро.       Каким образом Йеннифэр оказалась в воздухе у него на руках, он тоже не уследил, как и не заметил осколки бокала, хрустнувшие под подошвой его сапога.       Зато он отчетливо услышал демонический смех, когда спина Йеннифэр встретилась со стеной, и очень четко ощутил будто упавшее вниз сердце, когда ее ноги обвили его талию.       — А как же кровать? — вовсю веселясь и не понижая голос съязвила Йеннифэр.       — Ну, тебе же она не понравилась, — прошептал он и, проведя носом по ее скуле, прикусил темную кожу на шее. В рот сразу полезли пахнущие цветами волосы, но Юлиан даже не стал от них отплевываться. Мстительно решил, что если откусит ей пару прядей, то это будет честно.       Под острыми ноготками рассыпались и полетели на пол пуговицы его дорогой расшитой цветными нитками рубашки. Второй поцелуй оказался ничуть не хуже первого. Прижав Йеннифэр к стене для опоры, одной рукой Юлиан нырнул под длинную юбку, которая так удобно поднялась складками на коленях.       — Что, сразу к делу? Сплетни лгут?       — Знать не хочу, о чем вы перешептываетесь в своем серпентарии, — выдохнул Юлиан, не без труда выплюнул черные пряди. Чуть подбросил Йеннифэр, чтобы перехватить удобнее, снова поцеловал, а потом отстранился и комично-ехидно сморщив нос продолжил: — Давай мяться до полудня, раз на то воля великой чародейки. Скажи честно: тебе нужно больше времени, потому что ты древняя?       — Что ты, сладкий. Только потому что ты мне не нравишься, — прошептала Йеннифэр и качнула бедрами, а потом обвила пальцами его шею.       Юлиан не смог и не захотел удерживать широкую улыбку, хоть с ней и было труднее целовать.       На этот раз в дверь даже не постучали. Не без удовольствия Юлиан отметил, что для Йеннифэр внезапное появление нескольких вооруженных двимеритом стражей во главе с хозяином дворца тоже оказалось неожиданным. Они оба не услышали шаги.       — А я думал, что это за… запах! От тебя так никогда не пахнет…       — Булочка? — подсказала Йеннифэр, поправляя юбку.       Лютик примирительно поднял руки в сторону визитеров и медленно наклонился к полу, где так и лежал его плащ.       — Я всё могу объяснить… — начал он, но не делая резких движений поднял с пола свою одежду.       Стекло окна лопнуло и рассыпалось по комнате осколками, никак не задев ни чародейку, ни барда. Лютик только почувствовал, как Йеннифэр схватила его за локоть и потащила к проему, из которого в комнату ворвался свежий утренний ветер.       — Нет, — прошептал Юлиан, а потом добавил громче, когда увидел, как Йеннифэр ступила на подоконник: — Нет! Ты совсем с ума сошла?       Йеннифэр подмигнула ему, и бард бездумно последовал за ней.       — Пятый этаж! — прокричал Юлиан уже в полете, зажмурившись и вцепившись в чародейку со всей силой. — Я надеюсь, у тебя есть план!       Последним, что он увидел перед яркой вспышкой магии, был безумно решительный и уверенный фиолетовый взгляд.