The nightmare never ends

Они следуют друг за другом, петляя по узким переулкам, пробираясь через полуразрушенные здания, заползая на крыши. В моменты, когда опасность им не угрожает, создаётся ощущение, словно весь огромный город принадлежит только им, и они могут бежать куда вздумается. К сожалению, они не могут дать этим мыслям завладеть ими. Всегда приходится оставаться начеку. Моно пробирается в очередную расщелину в стене и неловко спотыкается на усталых ногах. Шестая быстро пролезает следом. Они находятся в освещённом тусклыми белыми лампами помещении с пыльными круглыми столиками и выложенным плиткой полом. Вдоль одной из стен тянутся шкафчики с пустыми чашками и стаканами, перед ними пустует витрина с напрочь выцветшими ценниками и названиями когда-то размещавшихся здесь лакомств. Шаги маленьких ступней эхом отдаются от стен. За некоторыми столами на стульях вместо посетителей безвольно висят рубашки и штаны, а на полу валяются туфли и ботинки. Моно и Шестая минуют витрину и незапертую дверцу и оказываются на кухне. В ней – ничего интересного, кроме зияющей в потолке дыры и свисающего из неё каната. Возможно, кто-то привязал его здесь после всех разрушений и какое-то время перебирался с его помощью между этажами. Где сейчас этот кто-то – остаётся только гадать. Шестая хватается рукой за вервь и вопросительно смотрит на Моно. Тот пребывает в размышлении пару мгновений, в итоге следует за ней вверх. Девочка проворно хватается руками и подтягивается вверх, её спутник слегка отстаёт, но в итоге оба кое-как добираются до нового помещения. Судя по всему, чья-то квартира. Запыленные столы, провалившиеся полки шкафов и неработающая люстра говорят о том, что обитатели её давно покинули. Дети всё равно очень аккуратно крадутся через коридор по облезлому ковру, заглядывая в дверные проёмы. В одном из них на глаза попадается холодильник. Шестая снова первая предпринимает решение подойти поближе. Убедившись, что всё тихо, двое тянут тяжёлую дверь на себя, открывая вид на безжизненно пустые полки... почти пустые. В двери лежит пара небольших цветных пакетиков, ещё не раскрытых. Поднявшись на цыпочки, Моно стаскивает их с полки, те шумно падают на пол. Шестая вскрывает их, не без помощи зубов. В одном – два розовых леденца в форме завитушек. Во втором – кучка мелких светло-коричневых конфеток, поблёскивающих в холодном свете холодильника. На пакете – покрытая инеем надпись "Карамель". Шестая касается языком одной из них. Очень холодная. Но всё же явно неплохо сохранилась. Глаза девочки удивлённо блестят. Она переглядывается с Моно. Затем оба хватают пакеты в руки и возвращаются к дыре. Спускаются; Моно пристраивает леденцы под пальто, Шестая сжимает пакет карамелек в зубах. Они возвращаются в помещение со столами и выискивают стулья, не занятые бестелесной одеждой. Найдя парочку, усаживаются на них и выгружают найденное на стол. Следующие минуты они сидят, погружённые в свои мысли, и медленно рассасывают одну карамельку за другой. Рот наполняется удивительным приторно-сладким вкусом, разбавленным холодом. Моно и Шестая ни разу не пробовали чего-то настолько безупречно-сахарного, настолько неестественного, странного, но такого вкусного. За окном заброшенного кафе виднеются балконы противоположного дома с мёртвыми тёмными окнами. Моно и Шестая смотрят на них, болтая ногами в воздухе. Сахар приятно растекается по языку. Дети позволяют себе ненадолго расслабиться и насладиться своим маленьким пиром.