The nightmare never ends

По пустынной улице разнёсся переливистый детский смех, спугнувший парочку худощавых птиц, бесцельно бродящих по промокшему асфальту. Смех сменился нарастающим шумом от бега маленьких ног, расплёскивающих дождевую воду в серых лужах. Худенькая девочка лет одиннадцати пробежала прямо по центру давно пустующей проезжей части и замерла около перекрёстка. Отдышавшись, она убрала за уши свои коротко подстриженные каштановые волосы и осмотрелась по сторонам. На улице не было ни души, как обычно это бывало по выходным, когда никому не надо на работу. Прекрасная, успокаивающая тишина поглощала практически все улицы города, и маленькая девочка с её друзьями получали их в своё распоряжение. Скоро у перекрёстка появились два мальчика, по возрасту не сильно старше подружки: один – невысокий и пухлый, светловолосый и с кожей какого-то творожного оттенка, второй – смуглый, темноглазый, с грубоватыми чертами лица и в поношенной мешковатой одежде. — Герта, бегай немного медленнее, — отдышавшись, попросил пухлый мальчик. — Еле поспеваю за тобой. Девочка пожала плечами с невинной улыбкой. — Может, кому-то наоборот стоит быть немного быстрее, — беззлобно усмехнулся второй паренёк, получив в ответ возмущённый взгляд. — Брось, Джейсон, не задирай его, — девочка снисходительно улыбнулась. — Не хватало ещё, чтоб вы подрались, как в прошлый раз. Герта всегда чувствовала себя взрослой рядом со своими друзьями, когда те начинали подтрунивать друг друга, ведь сама она такими глупостями не занималась. Пускай их конфликты были чаще всего шуточными, разнимать их было то ещё удовольствие, так что она старалась пресекать всё в самом начале. Девочка поправила широкие рукава своего свитера, привычным движением натягивая их на запястья и пряча свежие синяки, оставленные, скорее всего, деревянной линейкой. Среди её немногочисленных друзей устоялось негласное правило никогда не спрашивать её про эти синяки, не пытаться выяснить, за что на этот раз мать её наказывала. По возможности вообще делать вид, что никто ничего не заметил — от лишнего внимания Герта только злится. Потому и в этот раз мальчики просто молча отвели взгляд. Троица, взявшись за руки, двинулась вперёд по неровной дороге, пиная валяющиеся повсюду камушки и распугивая всё больше птиц, отвыкших от людского присутствия в такое время суток. Небо сегодня было чуть светлее, и изредка через крошечные пробелы в облачном полотне проскакивали слабые солнечные лучи и поблёскивали в дождевой воде. — Ну что, чего у вас нового? — спросила Герта, поочерёдно взглянув на друзей. Джейсон молча пожал плечами. — У тебя, Сэмиш? Как там твой отец? — Ой, он сегодня учил меня работать с протезами! Было очень круто, — оживился пухлый мальчик. — Сказал, я делаю неплохие успехи. Завтра хочет ещё что-то показать. — Надеюсь, вы тестировали не на живых пациентах, — с ноткой иронии в голосе сказал Джейсон. Герта тихо хихикнула. — Конечно, нет! — Сэмиш легонько ткнул друга в плечо. — Мне ещё рано работать с людьми… Хотя очень не терпится, честно сказать. — Успеешь ещё, — заверил Джейсон. — Больница по-любому перейдёт к тебе рано или поздно. Сэмиш кивнул и мечтательно улыбнулся. Герта задумчиво вздохнула. — А мне бы совсем не хотелось занимать место матери в её школе, — протянула она. — Не представляю, как я могу быть учительницей. Я этих мелких фарфоровых болванов на дух не переношу, как я буду с ними работать? — Уверен, твоя мама их тоже ненавидит, — хмыкнул Сэмиш. Герта, Сэмиш и Джейсон практически не встречали в городе других детей, не считая упомянутых девочкой болванчиков. Но с теми в любом случае было невозможно завести дружбу, они принимали только себе подобных, а остальных готовы были затравить при любой удобной возможности. Грета была уверена, что, не будь она дочерью их учительницы, они бы её уже заживо съели. — Не удивлюсь, если так и есть, — отозвалась Герта. — Не просто так мама никогда не улыбается… Зато меня постоянно заставляет «держать лицо» и вешает лапшу на уши, рассказывая о том, какая это честь — работать учителем. Наверняка она сама в это не верит. Дети выбрели в небольшую аллею, окружённую осыпающимися высохшими деревьями, за которыми уже годами никто не приглядывал. Тем не менее, троице нравилось проводить здесь свободное время. Они сели на одну из обшарпанных скамеек, бывших когда-то ярко-жёлтыми. Герта привычно расположилась по центру, мальчики сели по обе стороны от неё; Сэмиш продолжал держать её за руку, чему она ничуть не противилась, а Джейсон развязно вытянул ноги и откинулся на спинку скамейки, задрав голову к небу. — Мои родители всё так же безвылазно сидят в гостинной, — оповестил он без особых эмоций. — Теперь ещё... мой брат тоже к ним присоединился… Пялятся в свой телевизор, словно ничего другого в этом мире нет... Сэмиш и Герта тревожно переглянулись. Их родители тоже нередко включали телевизоры, особенно после того, как предыдущего Вещателя сменила его дочь и, по словам взрослых, появилось в разы больше интересных передач. Однако их увлечение телепередачами ни в какое сравнение не шло с тем, во что сейчас превратилось уже больше половины города. Люди могли сидеть дома месяцами, забыв про сон, еду и окружающих. Жить с подобными людьми в доме явно такое себе удовольствие, особенно когда это — твои собственные родители. — Они всё ещё тебе не отвечают?.. — осторожно спросил Сэмиш. — Я уже не пытаюсь с ними разговаривать, — фыркнул Джейсон. — Я сам по себе, они мне сейчас не нужны, — он с отвращением поморщился. — Иногда кажется, будь на их месте какие-нибудь чучела, буквально ничего не изменилось бы. Герта положила руку ему на плечо, но тот лишь отстранился с тихим «Не стоит». — А знаете, — с внезапным воодушевлением сказал он, резко выпрямившись. — Мне совсем плевать, что будет с ними всеми. Я вот вообще не хочу жить в этом городе. Кто сказал, что мы обязаны здесь оставаться?.. Построим себе плот, переплывём через море и будем себе жить в лесу! Герта визгливо рассмеялась. — Ты серьёзно? Как мы там будем жить? Что мы будем есть и чем мыться? — Лесные ягоды и животных, — невозмутимо ответил Джейсон. Ему каким-то образом удавалось звучать шутливо и серьёзно одновременно. — Я научусь стрелять из ружья, ты будешь готовить, а Сэмиш будет обрабатывать наши раны и лечить нас, если мы заболеем. А мыться будем в озере каком-нибудь. — А мы не утонем, пока будем плыть туда через море? — недоверчиво спросил Сэмиш. — Не утонем! — засмеялся Джейсон. Он вскочил за скамейки и схватил своих друзей за руки, помогая им подняться. — Всё с нами будет нормально, нас же трое. Втроём не страшно. — Тут я с тобой соглашусь, — тепло улыбнулась Герта. Сэмиш тоже улыбнулся, пускай и слегка тревожно, словно ожидал, что ребята прямо сейчас сорвутся с места и бросятся переплывать море безо всякой должной подготовки. — Предлагаю отпраздновать нашу дружбу, — объявил Джейсон. — Нужно наесться чем-нибудь сладким. — У меня дома есть мороженное! — воскликнул Сэмиш. — Тогда побежали! Звонкий смех снова заполнил безжизненные улицы. Дети бежали, обгоняя друг друга, прыгая по помятым скамейкам и грязным бордюрам. Они неслись мимо перекошенных зданий, неприветливо наблюдающих за ними многочисленными глазами-окнами; мимо пропахших мусором и гнилью переулков, мимо следов чьей-то крови, размытой дождём по тротуару; мимо серо-голубых экранов, мерцающих сквозь мутные витрины закрытых магазинчиков. Они бежали сломя голову, будто ничего этого вокруг них не было, будто они одни в целом городе и могут идти куда захочется и делать всё, что им только вздумается. Словно никто никогда не будет властен над ними.