The nightmare never ends

Шаткие двери, ведущие на балкон, со скрипом отворяются, выпуская Тощего человека в тяжёлый воздух города. День в самом разгаре, что, правда, весьма трудно определить по серому пейзажу и слабому холодному ветру, цепляющемуся за измятую одежду Вещателя. Мужчина опирается на перила, глядя на раскинувшиеся под ним ряды тёмных построек, лабиринты тротуаров, захламлённые переулки. Безликие, отдалённые фрагменты чьих-то жизней, которые спустя десятки лет всё также остаются для Тощего человека чужими и ничего не значащими. В первый раз все эти фрагменты вызывали лишь желание убраться отсюда поскорее. Бледный город по-странному враждебен ко всему, что ему не принадлежит, он стремится избавиться от всего неродного. Либо же поскорее поглотить в себя без остатка. Пожалуй, с Тощим человеком как раз случилось нечто подобное. Сегодняшний день по какой-то причине отличается от остальных. Так происходит уже который год, отчего Вещатель пришёл к выводу, что это — годовщина, и что, возможно, именно в этот день его бросили на попечение Башни. Даже столь длительная служба не стёрла из памяти жизнь, предшествовавшую его превращению в то, чем он является сейчас. Тогда он был совсем молодым и плохо понимающим что-либо в этой жизни парнем, тогда всё здесь для него было в первые, всё вводило в недоумение и даже пугало. Единственное, что его спасало — он был не один. Рядом всегда была такая же беззащитно юная девушка, такая же чужая этому месту. Она очень во многом походила на него. Любопытная, но осторожная, эмпатичная, но недоверчивая, уверенная в себе, но не представляющая, что будет с её жизнью дальше. Главное различие в том, что его Бледный город в итоге принял с превеликим удовольствием, а для неё место так и не нашлось. Впрочем, было очевидно, что она сама не стремилась его найти. … В голове Вещателя навечно застыл момент, когда кривые руки вцепились в него, утягивая в шумящий помехами экран. Казалось, тысячи мыслей и эмоций должны были тогда заполнять его разум и намертво закрепиться в этом воспоминании, но всё, что он сейчас помнит — её глаза, неотрывно наблюдающие за ним, её поджатые губы, её дрожащие руки… и абсолютное бездействие. Бездействие, разлучившее их на долгие годы, подарившее ему чувство предательства. Объяснение её поступку, впрочем, оказалось весьма простым, даже до смешного. Во-первых, естественный парализующий страх. Во-вторых, отсутствие какой-либо мотивации этот страх преодолевать. О втором он прекрасно понял, когда нашёл её вновь. Телевизоры открывали ему бесчисленное множество возможностей, и рано или поздно он бы в любом случае начал её искать. Определив, что в пределах города её уже нет, он отправился дальше и наткнулся на одиноко плавающий среди морей ресторан. Весьма интригующий внешне, довольно приятный по оформлению, абсолютно омерзительный в сущности. Тощий человек ожидал, что, если и найдёт там свою давнюю подругу, то разве что в лице какой-нибудь служанки. Стоит ли говорить, как сильно реальность противоречила его предположениям? Видеть её было очень странно. Словно воспоминание ожило, но стало в разы ослепительнее, неотразимее, прекраснее. Это не могло не очаровывать. В то же время стало понятно, что от дорогой подруги остались лишь некоторые детали, всё остальное проглотила другая женщина, вставшая на её место. Новая Хозяйка Чрева. Новая Леди. «Я сделала то, что было разумно — не стала жертвовать собой. Думаешь, я бы смогла противостоять силам, что тебя там заточили? И чтобы я делала, оказавшись с тобой внутри? Вряд ли им понадобилась бы её одна вещательница, не так ли? От меня бы просто избавились. Им нужен был ты, теперь мы оба это понимаем. Так к чему все эти обиды? Мы оба всё ещё живы, давай же порадуемся этому». Эти слова отпечатались в недрах в памяти наряду с моментом расставания. Полуденное солнце прорывается сквозь облака на короткое мгновение, и его лучи беспорядочно рассыпаются по высоким крышам и разбитым окнам. Маленькая капля света попадает и на самого Вещателя, падая на его щёку, и тот дёргается, словно от ожога. Леди видится Тощему человеку в этих бликах, её образ из воспоминаний становится похожим на солнце — прекрасное, неприкосновенное, далёкое и опасное. Она зовёт его к себе, своим взглядом впивается в худую грудь сквозь прорези маски, желает схватить его за руки и потянуть за собой в голодную глубину беспокойных вод. Всё, что её окружает, словно сочится завлекающим светом, но абсолютно фальшивым, как вся её лживая сущность. Память продолжает подсовывать образы её изящных рук, чарующего голоса, самого ощущения её присутствия рядом. От этой обманчивой красоты становится дурно, особенно когда знаешь, что за скрывается за этой оболочкой. Дай ей повод — и она без сожалений расправится с тобой, как расправляется со своими Гостями, сожрёт тебя изнутри, а то, что после этого останется, бросит на расправу преданным подчинённым. Она — смертоносный дух, от которого невозможно укрыться, как от лучей палящего солнца среди чистого поля, и ей, как и солнцу, нет дела до твоих чувств. Блики на окнах мигают в последний раз и исчезают. Тощий человек выдыхает со странным облегчением. Оставаться снаружи уже не хочется, к тому же, со спины он уже ощущает нетерпеливый взгляд и навязчивое ощущение, словно незримые щупальца тянут его внутрь Башни. Вещатель без лишних сопротивлений поддаётся этому чувству, неторопливо покидая балкон. Полумрак коридоров заботливо обволакивает его. Ему не хочется сегодня думать о своей давней подруге, не хочется размышлять о ней, пытаться понять её и увидеть в ней что-то, чего он не видел раньше. Он больше не задаётся вопросами о её мотивах и чувствах, не желает в эти раздумья углубляться. Голоса его повелительницы отвлекают всё внимание на себя, голова постепенно освобождается от лишнего шума. Вещатель знает, что Она куда более смертоносна, чем сама Леди. И порой отвращение к Ней перевешивает все прочие чувства, но это ужасно утомляет. В основном он старается не запускать в голову мысли о свободе и смертельной усталости от своей должности. Если могуществу Леди ещё можно противостоять, то, когда дело касается Башни, куда легче просто покориться Её воле. Вещатель принадлежит Башне, Ей же принадлежат все жители Бледного города. Без Башни не было бы города, а без города не было бы Башни. Как бы бессмысленно это не звучало, иначе теперь быть просто не может.