Tertium non datur

      В электронной музыке растворяются прочие звуки. Треск пуль, хлопки гранат, грубые выкрики живых, агональные вопли умирающих. Ваас не различает в этом потоке разночастотных волн ничего, кроме мощных басов. Но их даже глухой уловит – бетон под ногами вибрирует.       На один из мониторов транслируются изображения с наружных камер видеонаблюдения в формате нон-стоп. Ракурсы разные, картинка одна: трупы застреленные, трупы поджаренные, трупы разорванные, трупы будущие, лавирующий между трупами Джейсон. Экран не передаёт ароматы, тем не менее волоски в носу щекочет металлический запах. В смесь газов, именуемой воздухом, по всей видимости добавился новый элемент.              Нет ничего удивительного в появлении Броди на вечеринке, организованной в его же честь; однако Монтенегро приятно впечатлён смертоносным танцем – количество отвергнутых белым мальчиком партнёров растёт экспоненциально. Убийственный потенциал – хороший показатель; своеобразный фактор надёжности. Он очень важен, когда в планах выступить против целой армии вооружённых до зубов бойцов.       Пират переводит взгляд на валяющихся на полу пленников – они тоже наблюдают за действом через дисплей – и улавливает на измученных физиономиях что-то похожее на победную радость. Страх улетучился, стоило Белоснежке впервые угодить в объектив. — Джесси косит моих парней, как ебучая бубонная чума! А вы… лежите и слюнки пускаете на мясцо? Проголодались, прожорливые суки? Хотите, блять, сейчас схожу и урву для вас кусочек?       Ни одна пара глаз не удосужилась оторваться жестокого представления – игнор можно было бы оправдать вездесущей и всепоглощающей музыкой, однако Ваас превосходно владеет своим речевым аппаратов, без труда выдаёт и поддерживает самую высокую громкость; также знает, насколько сильно обостряются чувства – например, слух – в опасных для жизни условиях. Матушка эволюция хорошо постаралась над тем, чтобы ухо воспринимало каждый шорох, когда его обладатель находится в одной плоскости с типом, который и не заметит, как вскроет кому-то брюхо.       Вывод: ублюдки не считают нужным отвлекаться на заданные им вопросы.       Калифорнийский мальчик стремительно расчищает путь к складу – времени в обрез, – но гнев отдаёт тяжёлой пульсирующей болью в висках. Монтенегро поддаётся эмоции: вспыхивает, резко подрывается с пластмассового стула, задевая коленом табурет со всеми заготовками и почти его опрокидывая. — Нравится, что amigo стал реальным чудовищем? Или в Америке таких ебанутых называют героями? Считаете, он спасёт ваши бледные задницы из заточения и вы разойдётесь по домам, будто ничего не было? Типа, вернётесь к прежней жизни? Хуй вам! Хуй. Размером с башню! Чтоб дырки разорвались!       Работорговец в два шага преодолевает расстояние между ним и группой туристов и наматывает волосы близлежащей персоны на кулак – не повезло белобрысой девке; тянет вверх, вынуждая задрать голову и посмотреть в глаза. — Салют… м-м, Дэй? Дэйсия? Дэйлис? Будешь Дэйлис, окей? — самым ласковым тоном. — Дэйлис, скажи мне, куколка, ты ждёшь Джейсона? Ждёшь, когда он завалится в наше уютное гнёздышко и почешет мне горло тесаком? На личике написано, что ждёшь, но… обломись, ладно? Этого не произойдёт. Что? Почему? Всё до банальности просто! Это место, — свободной рукой обводит пространство вокруг себя, — станет твоей… могилкой. И убьёт тебя твой дружок. Зарежет, как свинью! Как маленькую визгливую хрюшку!       Блондинка что-то мычит в ответ – контрабандист язык животных не понимает, да и срать он хотел на её мнение касательно финала этой жалкой истории. Сюжет выверен и продуман до мелочей, и полностью согласован с действительностью, а значит, правок не требует. — Монстр всеми вами отобедает. А я… пожелаю ему приятного аппетита!       Издав короткий смешок, наёмник возвращается к импровизированному столу и рукояткой мачете усердно растирает оставшиеся таблетки в порошок. Аккуратно сгребает разноцветную крошку в ладонь и засыпает в банку с мутной жидкостью. Док так и не объяснил специфику колёс, а на себе ставить эксперименты – удовольствие сомнительное. Чтобы не прогадать, Монтенегро решил добавить всего понемногу. Жижа методично размешивается пальцем и равномерно распределяется по лезвию с обеих сторон – подготовка к визиту конфликтного посетителя завершена.       Ваас проверяет экраны и убеждается, что можно начинать игру – Броди отправлил на тот свет последнего пирата и уже несётся к складу; мужчина тоже не медлит – покрепче зажимает клинок и перебегает к приоткрытым дверям, разделяющим помещение на две комнаты. О третьей – пристройке, вход в которую спрятан за горой мусора, – посторонним знать не нужно.       Джейсон, «могучий воин», верит в честный поединок, с отсутствием подлянок, и без задней мысли обнаруживает себя криками – это величайшая из его ошибок. Наркоторговец вывозит жизнь на беспринципности и хитрости, поэтому не отзывается; тихо дожидается, когда фигура минует проём, и ловит за плечо: — Ты водишь, мудила.       Белый – удивительно – послушно тормозит. Машинально поворачивает голову на звук, и мужчина по стеклянным глазам видит, что американец уже угашен; однако допинг ещё никому не навредил. Или почти никому. Разве это кого-то волнует?       Нож заходит в грудную мышцу и застревает в ней. Джесси глупо пялит на оружие; сводит брови, вероятно, догоняя, что это инородный объект, и наконец вытаскивает. Но наркота успела проникнуть в кровоток и двинуть по мозгам – парень падает на бетон спустя пару секунд, явно не подготовленный к новому приходу.       Контрабандист не ведает, через какой промежуток времени тушка под ногами соизволит раздуплиться, а потому удаляется к пленникам. Подхватывает с пола зазубренный кусок металлолома – один край достаточно острый, чтобы справиться с бечёвкой, – и безмолвно режет путы. С кляпами ребята уж как-то сами разберутся.       На чужих харях отпечатана ненависть вперемешку с презрением и жаждой мести – ядрёная комбинация, – однако предотвратить попытку группового линчевания оказалось несложно: всего-то широко улыбнуться, выставить руку с железкой перед собой и толкнуть речь. — Эй, ovejas, я не ваш ёбаный пастух! Херли, бля, вылупились? Пиздуйте нахуй отсюда, пока я добрый, окей? Джес настолько утомился ждать ваши жопы, что прилёг отдохнуть!       Не все слова обладают магическими свойствами, но упоминание имени одного конкретного калифорнийца срабатывает всегда, и эффект оказывает на всех одинаковый – побудительный. В основном стимулирует к бегству от этого самого калифорнийца, но исключения случаются. Как сейчас: четыре тела активизировались и, сыпля страшными проклятиями, зашевелились туда, откуда пришёл пират – причём к нему лицом, опасаясь удара в спину.       Работорговец опасения развеивать не стал – удар в спину непременно будет, тем не менее не от него. Об этом говорилось прямым текстом. То, что туристы отказались принять некрасивую правду, не превратило её в ложь. Вбивать простые истины в светлые головушки поздновато, поэтому пускай пожинают плоды своей толстолобости – Ваас умывает руки. Совершенно не беспокоясь быть атакованным, поворачивается задом к гостям и спешит ретироваться с предполагаемого места кровавого побоища. Кто бы что ни твердил, а наблюдение всяко интереснее участия.       Понятие «счастье» довольно абстрактно, универсального определения не имеет. Для Монтенегро оно состоит всего из трёх компонентов: кресла, в котором заднице удобно, и можно вертеться; монитора, на котором видно, как америкашка пробуждается от весёлого сна; и микрофона, который подключён к каждому блядскому динамику на базе. — Джесси, ты так близок к концу… — многократно усиленный голос оглушает. — Давай! Заканчивай!       И Джейсон слушается: неловко поднимается на ноги. Трудно рассмотреть выражение его рожи – картинка шакального качества; однако судя по тому, как отшатнулись товарищи, на мордахе вряд ли отражается радость от воссоединения. — Иди! Я жду тебя, уёбок!       И Джейсон слушается: неуверенно делает первый шаг. Блондинка стереотипно демонстрирует отсутствие интеллекта: хватает за руку и, наверное, что-то щебечет, отговаривая. Белоснежка реагирует мгновенно: выхватывает из кобуры пистолет и направляет дуло ей в лоб. Все пятеро замирают. — Давай, паскуда. Спускай курок! Застрели меня!       И Джейсон слушается: украшает ошмётками мозга серый пол. Актриска оседает вместе с мёртвой подругой, а два парня накидываются на Броди в попытке обезоружить; привыкший к сражением «один против множества», отморозок резво переключается на кулачный бой и забирает победу несколькими точными хуками. — Стреляй! Покончи с этими муками!       И Джейсон слушается: отправляет свинцовые шарики в оклемавшихся молодцов, увеличивая количество кровавых лужиц на единицу площади, и наводит ствол на свою бывшую девчулю.       Ничего не происходит.       Ваас утыкается носом в экран – буквально – и смеётся. Смеётся, пока кислород предательски не покидает лёгкие. Кульминационный момент по канонам жанра затягивается, однако отвратить его невозможно. — Прими меня в своё сердце. Прими, как спасителя. Прибей к сраному кресту и дай возродиться!       И Джейсон слушается: заменяет огнестрел в руках на мачете. Грациозно уклоняясь от невидимых выпадов, продвигается к шатенке. Последняя подскакивает – осознала, что вразумить Белоснежку вряд ли не выйдет – и даёт заднюю. Но выход со склада всего один, к тому же в противоположном направлении, поэтому девушка скоро оказывается загнанной в угол.       Монтенегро с придыханием наблюдает, как Белоснежка настигает беззащитную жертву и загоняет лезвие по рукоять в её живот. И ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. Словно душевнобольной, помешанный на сквозных отверстиях маньяк. То есть, чтящий воинский кодекс ракьят. — Ты облажался, Джейсон. Чертовски облажался, hermano.       Броди не слышит: одолел, значит, вселенское зло и с чувством выполненного долга отчалил за кулисы одурманенного сознания отмечать успех. В укрытии больше нет смысла – пират покидает логово и приступает к заключительному этапу операции под кодовым названием «Приручить Белоснежку». Самая запара – не перетащить четыре бездыханных тельца и одно дрыхлящее в клетку через всё поле брани, а отыскать в куче барахла и мертвечины две пары наручников, способных сдержать любой порыв диковинного зверя. Две пары – по одной на лапу и к разным прутьям. Так, для подстраховки.       Остальное – мелочи: вырубить насилующую уши музыку, переписать на телефон заснятое камерами, вызвать подмогу в лице Бенни и нескольких других парней, чтобы вылизали базу до блеска, прихорошить помятых друзей Джесси, оттереть каку с мачете, в общем, всякая-разная медитативная херня. Ваас настолько увлёкся работёнкой, что и не заметил, как белый парнишка вынырнул из царства наркотических грёз и начал истерить. Разумеется, почти беззвучно: скотч – надёжная плотина, преграждающая поток говна. — Ку-ку, лошара. Нежданчик, да? Ты снова в клетке, а я – с клёвой мобилкой, — Монтенегро беззаботно заходит внутрь и присаживается на корточки перед Джейсоном, практически вплотную; настолько близко, что видит своё отражение в неестественно расширенных зрачках. — Думал, убил меня? Превратил в решето? Раздробил черепушку? Насадил на нож?       Броди больно заезжает пяткой по голени, подтверждая догадку. Пират мог увернуться, однако позволил чужому отчаянию найти выход в этой небольшой пакости – нельзя допустить, чтобы америкашку разорвало от негатива. Но это единоразовая акция. Наёмник на согнутых ногах перемещается к Белоснежке и пристраивается сбоку, «кожа-к-коже». — Эй-эй, тише. Тише, чувак, не напрягайся, окей? — кладёт руку тому на плечо, по-товарищески приобнимает за шею, игнорируя пробивающую паренька крупную дрожь. — Будь хорошим мальчиком, ладно? Ты, бля, недавно организовал демонстрацию нихуёвых таких навыков послушания! А я, окей, так и быть, подскажу, почему, типа, дышу с тобой одним кислородом, а они… — поочерёдно указывает пальцем на трупы, — коченеют на солнышке. Начнём с малого. Кивни, если понимаешь lenguaje humano.       Боднуть головой и кивнуть – действия разные. Ваас на глупую животинку совершенно не злится. Прикладывает разок-другой затылком о стальные прутья и добродушно хохочет. — Твою мать, Джесси! Тебе повезло: у меня пиздецки хорошее настроение. Не порть его, скотина, ладно? Травмоопасно, но с жизнью совместимо. Я ж не отбитый – срать, блять, на знаки свыше. А? Не сечёшь? Фортуна дала нам второй шанс! Прошептала: «Всё хуйня, мальчики, давайте по новой. Только чур в этот раз Белоснежка на твоей стороне, Ваас». Я подкинутый ею вариантик тщательно обмозговал и, типа, пришёл к выводу, что не против попробовать… — мобильник поднимается на уровень глаз Белоснежки. — Любишь кино, Джейсон? Риторический вопрос. Знаю, что ты дрочишь на классное кинцо. Покажу тебе фильм. Актёрский состав подобран охуенно. Сюжет – просто, блять, отвал башки. Основан на реальных событиях. Главное – никаких спецэффектов. Тебе понравится, серьёзно. Понравится. Так что смотри внимательно, уёбок. Не смей, сука, отворачиваться. Придётся ответить на кое-что... И первый вопрос авансом: кто кокнул шлюшек Джейсона Броди?       «Я уничтожу тебя, больной ты мудень» явственно читается во взгляде калифорнийца. Монтенегро щерится, цепляется пальцами за его подбородок и разворачивает ебало к экрану. Запускает видеодорожку. Мечтательно возводит глаза к небесам. «Окей, amigo, ладно. Какой, говоришь, у нас план?»       В бескрайней голубой лазури ни единого пятнышка. Всё, определённо, с чистого листа.