Месяц перед Хэллоуином

На западе садилось солнце, постепенно скрываясь за горами. Небо мрачнело с каждой секундой, заволакиваясь хмурыми тучами, которые должны были пролиться дождем. К тучам поднимался столбом дым, валивший от многочисленных костров, разложенных на этой пустынной поляне. Пустынной она была не в плане количества людей на ней—их-то как раз было порядочно—а в плане полной мертвости здешней земли. На ней не росло ни деревца, ни кустика, ни даже травинки. Она была сухая и мертвая, ровно такая, какой и подобает быть отравленной земле. Края поляны четко очерчивал круг траншей, вырытых в земле. На одной стороне траншей земля была сухая и серая, как пыль, а на другой—черная, богатая, плодородная. Технически, это даже была не поляна, а своеобразный остров, единственной удобной дорогой на который был мост, срубленный из погибших на этой земле деревьев. По мосту беспрестанно ехали телеги, груженные до отказа. Они все были покрыты серыми грязными рогожами, перемотанными веревками, но то тут, то там нет да нет высовывалась то рука, то нога лежащего под рогожей мертвеца. На мертвый остров круглыми сутками свозили трупы со всей округи. И сжигали их тоже без остановки. -Господин Брэм! Чего стоишь без дела? Думаешь, у нас тут рук хватает? Брэм, уже несколько минут наблюдавший за подъезжающими к мосту телегами, оперевшись на свою трость неподалеку от сваленных в гору дров, обернулся на оклик. К нему подбежал, запыхавшись и смахивая пот с бледного лица, Нортон, толстый неряшливо одетый мужчина, управляющий разъезжающими в разные стороны повозками. Его усатое лицо со спадающими на глаза грязными кудрями было не на шутку сердито. -Сегодня еще с полторы дюжины повозок ожидается, а скоро дождь зарядит!-Продолжал сердиться он, остановившись и скрестив руки на груди.-Каждая пара рук на счету! Подельники твои с ног сбиваются, а ты стоишь вдаль смотришь! Чумной ты лекарь али нет? Он зашелся в кашле, согнувшись пополам. Брэм тяжело вздохнул, выпрямился и взял трость в руку. Хвала богам, под маской не было заметно, как брезгливо исказилось его лицо. -Я именно что лекарь.-Глухим из-за "клюва" голосом ответил он, второй рукой в плотной перчатке протерев очки на кожаном ремешке.-Я лечу, а не сжигаю трупы. Это ваша работа, смертники. Все вам за нее благодарны так же, как нам—за нашу. Все мы спасаем людей от чумы: вы помогаете не заразиться, мы помогаем исцелиться, если это еще возможно. Я прибыл сюда не для того, чтобы таскать с телеги на костер тело за телом. Если ты не заметил, Нортон, мне вообще достаточно тяжело ходить. Он обогнул мужчину и медленно, прихрамывая, двинулся вперед, опираясь правой рукой на трость и стараясь не наступать на левую ногу. Простреленное несколько лет назад в погоне колено в последнее время болело все сильней и сильней. Он уже не раз проклинал себя за то, что отправился на этот мертвый остров аккурат накануне грозы, но раз уж он все-таки был тут, то старался извлечь из этого пользу. Лекари были нужны в городах, не на захоронениях и кострищах. Однако же многие разъезжали по графствам, выискивая подобные места и нередко находясь там столько же, сколько на своих позициях в поселениях. Чума уничтожала все на своем пути, безжалостно и быстро; они же пытались ее остановить, изучая и выдумывая новые способы лечения. А изучение любой смертельной болезни невозможно без эксгумации и изучения трупов на разных стадиях разложения. Кострища для этого изучения подходили великолепно. Со всей округи на них тянулись караваны одинаково мрачных и жутких телег с лежащими вповалку телами, по мере пути претерпевающими различные изменения. Одного мертвеца привезли из ближайшей деревни и тело еще даже толком не успело остыть, другой же был привезен издалека и разлагался уже с неделю. Язвы, сыпь, рытвины на коже, отмершие конечности, черные от свернувшейся крови внутренние кровоизлияния, засохшая в бороде черная же блевотина, крошащиеся, рассыпающиеся на глазах зубы и ногти, выпадающие волосы и прочие изменения служили превосходными объектами исследований. Лекари по всей стране—ослабленной, бьющейся в агонии, гниющей изнутри от чумы,—пытались найти сходства и причины болезни, найти лекарство от нее. -Сюда ж, однако, дошел!-Пропыхтел Нортон, поспевая за хромающим лекарем.-И собратья твои, Брэм, вроде за тем же шли, однакось оне-то не чураются мертвяков на дрова с телег скидывать! А это сейчас ого-го, как важно, успеть всех спалить до того как ливанет. Ежели трупы под дождь попадут, зараза опять в землю вся пойдет, придется потом траншеи шире разрывать. Да и заразиться от намокших мертвяков проще, у них как дрянь эта на теле набухшая лопается—так с водой на руки и течет! А чтоб не попадали трупняки под дождь-от, надыть, чтоб они все спалены-упокоены до дождя уж были!-Он с важным видом поднял вверх палец.-Так что давай, господин Брэм, подсоби чем сможешь. Нога твоя тут мешаться особо не будет, тебе ж что—стой на месте да как мешки с мукой кидай, с телеги да на костер! Брэм еще раз тихо вздохнул, втянув носом уже поднадоевшие ароматы благовоний, и полуобернулся на смертника. -Скажи, Нортон, скажи мне как смертник, - несколько резко начал он, - ты ведь знаешь, что на всех эта чума влияет по-разному? Мужчина сплюнул в сторону и несколько настороженно кивнул. -Однако один из самых распространенных вариантов ее влияния—резко возрастающая хрупкость костей.-Тише и медленней продолжил Брэм, немного замедлившись, чтобы унять ноющую боль в колене.-Я полагаю, что у тебя большие шансы тоже иметь этот симптом, Нортон. А это значит, что если мне, допустим, вздумается ткнуть тебя тростью под ребра, пару-тройку их я тебе с легкостью сломаю. А это, знаешь ли, очень и очень неприятный опыт. Нортон вздрогнул и снова согнулся в приступе кашля. Неподалеку от них таким же надрывным сухим кашлем его поддержала другая смертница, укладывающая на свежий костер мертвого ребенка из повозки. -Потому во избежание такой крайне неприятной возможности развития событий, рекомендую тебе, как доктор и как товарищ, не доводить конфликтную ситуацию до ее пика.-Тихим, глухим и шипящим из-за маски голосом закончил Брэм.-Я не ответственен за своих коллег, которые по доброте душевной решили вам помочь, и отнюдь не обязан поступать так же, как они. Особенно учитывая мое физическое состояние. -Да ты ленишься просто, господин Брэм.-С раздражением бросил Нортон, резко остановившись, пропуская отъезжающую от костра пустую телегу, возница которой беспрерывно чесался, до крови расчесывая мерзкие на вид вздутия на шее.-Притащился на остров мертвых, невесть зачем и откуда, ходишь что-то все вынюхиваешь, в книжечку свою записываешь… А как помочь—так это сразу не! Здоровый ты, в отличие от нас, и других здоровыми делать пытаешься, а помочь в простом деле—тяжести потаскать—так это нет, отказываешься, значит! Нам, смертникам, дьявол тебя разбери, любую зифическую работню выполнять сложнее, потому как слабеем мы день ото дня, Брэм! Мы людям из последних сил помогаем, реальным делом помогаем, а вы токмо что-то все изучаете да обсуждаете, умники чертовы! Да чтоб вас!.. Его в очередной раз разобрал кашель, теперь ставший таким сильным, что смертник не удержался на дрожащих ногах и тяжело шмякнулся на землю. Брэм, собиравшийся было ответить на эту тираду резко и холодно, тихо охнул и быстро сунул руку в кожаную сумку, висевшую на поясе под черным балахоном. Он действительно взволновался, потому что видел такое не в первый раз: этот приступ кашля мог обернуться чем-то значительно более серьезным и болезненным. -Нортон, Нортон, слышишь меня?-Взволнованно и непривычно громко, чтобы перекричать ткань клюва, позвал он, опустившись на противно ноющее колено рядом с товарищем.-Это опасный приступ! Скорее, возьми декокт! Может, поможет… Сотрясающийся от кашля Нортон с трудом поднял на него глаза и с жадностью выхватил из руки бутылку с эликсиром. Он ничем не помогал, и Брэм прекрасно это знал; настойка только ослабляла боль, замораживая чувствительность. Нортон тоже это знал: за те полгода, что его пользовали чумные лекари, он успел потребить достаточно подобных снадобий, чтобы знать. Они лишь даровали кратковременное облегчение, действуя сродни алкоголю. Мужчина содрал сургуч с горлышка бутылочки и двумя большими глотками осушил ее. На несколько секунд кашель затих, но прежде чем Нортон успел расплыться в блаженной улыбке, вирус снова очнулся: смертника вырвало той самой черной рвотой, которая нередко оставалась засохшей коркой на трупах. Брэм не без отвращения присмотрелся к этой дряни. Насколько позволяли разглядеть затуманенные стекла очков, черная неизвестная субстанция состояла из гноя, крови и чего-то непонятного, напоминающего отсыревший порох. -Крышка, да, Брэм?-Прохрипел Нортон, так же уставившись на собственную блевоту. -Однозначно…-С трудом выдохнул лекарь, борясь с собственными рвотными позывами. -А лучше бы ты все же нашим помог…-Хрипло произнес Нортон заплетающимся языком.-Так я б хоть что-то хорошее напоследок увидел… Не договорив, он захрипел тяжелым предсмертным хрипом и повалился на бок, аккурат под ноги Брэму. Чума окончательно сожрала и его. Несколько секунд Брэм молча таращился на труп бывшего товарища и хорошего знакомого, а затем с трудом выдохнул, оперся на трость и поднялся на ноги. Условным жестом подозвал двух проходивших мимо смертников и молча указал им на Нортона. В очках, защищающих глаза, слез допускать было нельзя. А заплакать очень хотелось. Который год чума, бродившая по графствам, уносила жизни миллионов людей. Они, чумные доктора, должны были бороться с ней. Но все они прекрасно понимали, насколько сильнее их враг и насколько мало они могут сделать против. Поэтому сумасшедшая болезнь продолжала медленно и мучительно отнимать жизни, и очень часто это были жизни тех, кто был хоть немного важен для практически бессильных лекарей. Он стоял и смотрел, как переносят на ближний костер еще не остывшее тело Нортона, который буквально несколько минут назад еще имел какие-то эмоции, планы, мысли… А сейчас был таким же пустым и мертвым, как и тысячи других трупов на этом острове смерти. Пламя занялось на дровах и спустя пару секунд перекинулось на тела. Брэм стоял и смотрел, не чувствуя ни запаха, ни чего-либо еще. Голова и сердце были странно пусты. Огонь отражался в мутноватых стеклах очков, делая их такими же пустыми, как и разум лекаря. Он стоял и смотрел до тех пор, пока обугливавшееся тело Нортона еще виднелось под другими. Затем он тихо протяжно выдохнул, отвернулся и, прихрамывая и опираясь на трость, побрел прочь, к другим умирающим смертникам и уже мертвым людям на телегах и сложенных дровах. У него еще оставалось немного декокта. Если кто-то поблизости тоже начнет умирать, он хотя бы умрет без боли, как и Нортон. Брэм шагал по сухой земле мертвого острова, а костры продолжали пылать.