И был вечер, и было утро: день падения

Да соберётся вода, которая над небом, в одно место, и да явится суша. Да прорастит земля зелень, траву, сеющую семя, и древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле.

      Так уж вышло, что Архангел Гавриил оказался выдвинут на пост Верховного, даже несмотря на то, что был не самым старшим среди братьев. Бог Сам избрал его, буквально назвав «Своей силой». Может, он просто стал Его любимчиком, а может заслугой тому стали вложенные в него при рождении лидерские и сильные качества. Любой Ангел знает, что Архангел Гавриил — строгий, ответственный и справедливый Архистратиг, и он никогда не станет выполнять дела спустя рукава. В отличие от Архистратига Михаила, славившегося своей воинственностью, Гавриил предпочитал следить за порядком среди своих подчинённых. Так он был отправлен на Землю.       На Земле работа шла полным ходом: Бог только что отделил сушу от воды и сотворил на этой суше плодородную землю. Несколько избранных Ангелов были сосланы на планету, чтобы подкорректировать некоторые недочёты, разбавить ландшафт и в целом заняться декорацией (Сам Бог этим заниматься не возжелал). Но, так как Земля вышла ну слишком большой, было принято решение начать облагораживание с небольшого Сада; уже поступило предложение назвать его Эдемом. Воздвигли высокие стены посреди мёртвого песка, и внутри этих стен Ангелы-работяги выполняли свои обязанности.       Гавриил фривольно пролетал над Садом, скучающе окидывая взглядом каждого Ангела и не задерживаясь ни на ком. Он не находил смысла вмешиваться, если работа и так шла хорошо без него. Но, пролетая над сходящей с горы рекой, он обнаружил интересное явление, привлёкшее его внимание. Река шла вниз с горы, однако на том спуске оказался разрыв и крутой спуск вниз — по такому ни одна река не потечёт. И в тот же миг, как вода вышла за пределы обрыва, она рванула вниз ровным буйным потоком и камнем врезалась в землю под горой. От столкновения разлетелись брызги во все стороны, похожие на горячие искры, они омывали ближайшие каменные глыбы, окрашивая их в совершенно другие цвета. В самой низине упавшей реки поднялась свежая прохлада, сопровождаемая нескончаемым шумом брызг и струящейся воды.       Над этим чудом парил Ангел, один из тех необычных, которых Бог решил сотворить по немного иной схеме. Кажется, Он называл такую оболочку «женщина». Она выставила руки вперёд, и, напрягшись, повела ими немного вбок. От этого действия водный поток стал шире, а напор воды чуть слабее. Довольная результатом, она приложила тыльную сторону ладони ко лбу, от чего её чёрные волосы слегка взлохматились, а потом упёрла обе руки в бока. Заинтересованный Гавриил приподнял бровь и решил спуститься к ней. — Да прибудет с тобой Бог, — он остановился по правую сторону от Ангела. Она с любопытством покосилась на него. — Я посланник Божий, Его правая рука… — Архангел Гавриил, — она закончила за него и хитро улыбнулась, заметив его растерянность. — Да, я вас знаю. Все вас знают.       Гавриил опешил на мгновение, удивлённо приподняв брови, но не сказав ничего в упрёк дерзкому Ангелу. — Какое имя твоё, и зачем ты был послан на Землю? — после заминки спросил Гавриил. — Я Анахита, — она кивнула Архангелу в качестве приветствия. — И я была послана, — Анахита сделала акцент на последних словах, поправляя вопрос Гавриила, — чтобы дать рекам направление, а озёрам и морям их заслуженное место. В общем, с водой играю, — подытожила она, указав рукой в сторону своего чуда, за которым ранее наблюдал Гавриил. — А, позволь поинтересоваться, что это? — Архангел свёл брови вместе, задумчиво наблюдая за падающей водой. — О, это я только что придумала! — Анахита хлопнула в ладоши. — Я назвала это «водопад». Ну, понимаете, тут вода и она… падает, — объяснила она, жестами показывая в воздухе кривую линию, похожую на её водопад. — Но зачем? — Гавриил сначала повернулся к Ангелу лицом, и только потом смог оторвать взгляд от водопада. — Река же на то и река, что течёт по земле. — Это скучно, — она пожала плечами. — Слишком однообразно. Озёра, моря, океаны, они там, далеко за пределами Сада, — Анахита махнула рукой в неопределённую сторону, — все лежат на земле. И что в них особенного?       Архангел посмотрел в ту сторону, в которую указала Анахита, будто собирался разглядеть там упомянутые океаны, но на горизонте виднелся только золотистый песок, и Гавриил в спешке вновь повернулся к Ангелу, почувствовав себя глупо. Он моргнул пару раз, не зная, что ответить ей. — Даже когда Бог ещё сушу не создал, вода была повсюду, даже вместо воздуха. А раз уж мне доверили работу с водой, я подумала, что нечто иное не помешает, — она снова повернулась к своему водопаду, гордо откинув длинные волосы в сторону.       Гавриил ничего не ответил. Он с приподнятыми бровями и чуть выпяченной вперёд нижней губой понаблюдал за падающей водой. Зрелище воистину оказалось красивым, и ничуть не портило Землю и её пейзажи, даже наоборот — красило. Вода лилась и лилась, не прекращая, и в какой-то момент Гавриил задумался, что на то, как течёт вода, можно смотреть вечно. Он оторвался от созерцания водопада и повернулся к Анахите. На её лице плясала чистая гордость; она улыбалась так широко и трогательно морщила нос от радости. Со стороны она сама казалась похожа на этот бурный поток воды — полная энергии. — У Бога в плане ещё… как же они называются… люди! — воскликнула Анахита, возбуждённо переводя взгляд на Архангела, чтобы проверить, что он всё ещё здесь. — Так вот, они будут населять эту планету, так ведь? — она растопыренными пальцами очертила землю под ними. — В моменты, когда они захотят, ну, предположим, помолиться, очистить помыслы, отдохнуть, они всегда могут прийти к водопаду. Посмотрите, — Анахита спустилась ниже к водопаду, жестом поманив Архангела за собой. Гавриил беспрекословно полетел за ней. — Чем ниже вы к водопаду, тем громче звук, — она приземлилась на берег реки, которую насыщал водопад внизу, и блаженно прикрыла глаза. — А если они встанут рядом с водой, то их освежат холодные капли. Отличное место, чтобы подумать.       Гавриил последовал примеру Анахиты и подставился под брызги водопада. Они и вправду оказались холодными и даже острыми — прилетали в тебя, словно мелкие камешки. Вскоре на идеально белом хитоне начали проявляться крохотные мокрые точки. Архангел повернулся к Анахите, продолжавшей упиваться свежестью ветра, создаваемого потоком воды. От этого ветра её волосы развивались на плечах и напоминали струящийся по ним чёрный водопад. Вид заворожил Гавриила, и он продолжал молча любоваться им. Анахита почувствовала, что что-то не так и в лёгкой панике повернулась к Архангелу и встретилась с его внимательным взглядом. — Вы же не прикажете мне избавиться от водопада? — она говорила громко, перекрикивая шум воды, но в её голосе всё равно была слышна тревога. — Это будет большим упущением. — Тебе нравится этот водопад? — поинтересовался Гавриил, не отводя взгляд. — Очень, — коротко ответила Анахита, и её лицо засветилось надеждой. — Значит, и мне нравится, — Архангел слабо улыбнулся.       Анахита глубоко вздохнула от радости и довольно приподняла плечи. Казалось, её энергия и подпитывала водопад, толкала, бурлила, беспокоила воду, превращая её в чудо.

***

      Этот день ничем бы не отличался от всех остальных, если бы не суета в Раю. Рафаил скучающе лежал на софе прямо посреди всей этой суматохи: мимо него периодически проносились Ангелы, которые, по всей видимости, даже не обращали на него внимание. У кого-то в руках подпрыгивали свитки, иногда вываливались прямо на ходу, и Рафаил, успевая это подметить, крохотным чудом вздымал их в воздух и возвращал спешащим Ангелочкам. Один из них даже тащил куда-то широкие скрижали. Кому они могли понадобиться?       Архангел не обременялся поинтересоваться, чем все они занимаются — ему-то какое дело? Однако, прежде чем он успел закрыть глаза, чтобы немного расслабиться, мимо него проскочил ещё один Ангел, чей образ был ему прекрасно знаком: белоснежная кудрявая макушка, сверкающий золотом хитон и мягкие ладони, сложенные на животе в замок. Азирафаил тоже куда-то торопился, и чем дальше он уходил, тем ниже он спускался из Рая, так что Рафаил мгновенно вскочил со своей софы и поспешил следом за ним. — Куда ты так торопишься? — Архангел возник у него из-за спины, но Ангел, кажется, даже не удивился. — Бог с тобой, Ангел, — Азирафаил приветливо кивнул ему. — Я спускаюсь на Землю! — Туда же ещё никого не пускают, — Рафаил непонятливо сощурился. Они уже спустились из Рая и были на полпути к планете. — Тебе надо чаще быть в обществе других Ангелов, — Азирафаил рассмеялся и тепло улыбнулся. — Бог избрал некоторых Ангелов, чтобы поработать над Эдемом! Он сегодня сотворил сушу, и там ой как грустно и пусто, — он покачал головой, посмотрев на открывшуюся перед ними голую пустыню. Они пересекли атмосферу планеты, и Азирафаил вопросительно обернулся к Рафаилу. — А тебе разве?... — Да-да-да, мне тоже надо было на Землю, — отмахнулся Архангел. — Вон, облака сделать, — он щёлкнул пальцами, и над ними в тот же миг возникли пушистые чистые облака. Азирафаил поднял голову и восторженно оглядел их.       Они оказались прямо в центре Сада. Сейчас тут действительно было не густо: вдаль во все стороны простиралось целое ничего, разбавляемое только лишь совершенно одинаковыми деревьями и кустарниками. Место, где остановились Ангелы, всё устлано зелёной пушистой травой, и на макушках деревьев красовались такие же зелёные листочки. На этом, видимо, фантазия Бога закончилась. Рафаил приложил одну руку к животу, а второй облокотился о неё и задумчиво коснулся указательным пальцем губ. — И что ты планируешь делать? — Архангел осмотрелся вокруг, прошёл к ближайшему дереву и оглядел его со всех сторон. — О, я должен сотворить… — Азирафаил прервался на полуслове, неловко помялся и быстро достал из-за пазухи свиток. Пройдя по нему глазами, он прокашлялся и продолжил: — Траву, сеющую семя по роду и подобию её, и деревья плодовитые, приносящие по роду своему плод, в котором семя его на земле, — довольно зачитал он и, задрав нос, спрятал свиток обратно.  — Меня всегда выводило из себя то, как Бог любит сложно выражаться, — Рафаил страдальчески простонал и опустил плечи, будто от усталости. — Что ж, видимо, заготовки травы и деревьев Он тебе дал, — он указал большим пальцем на дерево справа от себя. — А дальше? — А дальше… — Азирафаил, переступая с ноги на ногу, покрутился вокруг себя, оценивая своё место работы. — Надо подумать.       Светлое, невинное выражение его лица сменилось на потерянное и задумчивое. Он смешно перебирал пальцы — наверное, так ему было проще думать. Рафаил понятливо приподнял брови и отвернулся от Ангела, давая ему возможность хорошенько поразмыслить. Чтобы хоть как-то себя занять, Архангел начал неспешно расхаживать по полю, рассматривая пейзажи вокруг себя с лёгкой ноткой интереса. Бог, однако, постарался, переделал его изначально водяную синюю планету во что-то более… пригодное для жизни людей. Даже несмотря на довольно пустые и скучные поля, Земля не была похожа на Рай, где кроме пола, технически, ничего и нет. Земля не была ровной и плоской, как Рай — например, перед собой Рафаил мог разглядеть интересную высокую гору, исчерченную кривыми линиями. Когда он вгляделся в гору, с самой её вершины полилась вода, и полетела прямо вниз. Рафаил округлил рот от изумления — необычное, и однозначно правильное решение. Какой бы Ангел это ни сделал, он точно мыслил нестандартно.       Над Садом сейчас работало столько Ангелов, а сколько ещё заработает потом, когда проект «Эдемский Сад» будет одобрен. Неужели Бог воистину хочет прикрыть этот цветной шарик через жалкие шесть тысяч лет? Взорвать то, во что вложилось столько Ангелов? Это, как минимум, не уважительно по отношению к Ангельскому труду!       Рафаил опустился на траву, вальяжно вытянул ноги и опёрся руками о землю за спиной. Здесь ему нравилось гораздо больше, чем в Раю. Но, конечно, не так сильно, как в космосе — он бы не променял свои звёзды ни на что. Хотя, Бог что-то говорил о том, что люди должны будут наблюдать звёзды с планеты, но пока ещё их совсем не видно. Рафаил перевёл взгляд с падающей воды на небо, где плыли созданные им облака. Никто не поручал ему делать облака, но Гавриил же сам говорил, что небо должно быть похоже на Рай. Какая разница, кто из Архангелов это устроит? Помимо облаков небо ничем примечательным не отличалось — на нём не видно даже солнца. Голое голубое небо, освещаемое только Божьим светом. Может, это такой «непостижимый план» — делать всё таким пустым, чтобы никто не мог спрятаться, и за каждым было легко наблюдать?       За его спиной шелестела трава, и, обернувшись, Рафаил заметил расхаживающего вперёд-назад Азирафаила. Он так старательно и глубоко думал, что ещё чуть-чуть, и его голова задымится и сама выплюнет нимб. Архангел умилительно улыбнулся. — Ничего не придумал? — Это оказалось сложнее, чем я думал, — признался Азирафаил и тяжело вздохнул. Он остановился неподалёку от Рафаила так, что тот мог видеть его, не оборачиваясь. — Не пойму, как ты мог придумать те штуки в космосе…       За миг лицо Ангела сменило сразу несколько эмоций: сначала он нахмурился, потом сразу же широко раскрыл глаза, словно на него снизошло озарение, медленно перевёл взгляд на Рафаила, и следом на его губах расцвела счастливая улыбка. Он радостно приподнял кулачки и потряс ими, по-видимому, невероятно довольный пришедшей к нему идее. Рафаил приподнял бровь в интересе, и окинул глазами Азирафаила с головы до ног, и обратно. Ангел же, кашлянув и зрительно собравшись, глубоко вобрал в грудь воздух, готовясь совершить чудо. Еле заметно кивнув, он перекрестил поле.       Под чудесный звонкий шелест, в траве по всему полю возникло много-много пятнышек, самых разных цветов и размеров. Эти точки начали разрастаться от ног Азирафаила, постепенно поплыли всё дальше, заполняя всё пустое пространство. Рафаил ощутил, как под его руками прорастает одно из этих цветных чудес, и, отняв руку от земли, заметил под ней появившийся стебелёк с красными лепестками сверху, а в центре тех лепестков рассыпалась чёрная серединка. Архангел обернулся, и за его спиной раскинулось новое, дивное и красочное поле, всё окутанное цветными лепестками. Деревья и кустарники приобрели разную форму, и под кроной каждого из них виднелись сочные плоды, то маленькие и бархатные, то крупные и шершавые. Бесконечную зелень прорезали всевозможные цвета, и от этого вида у Рафаила перехватило дыхание.       Не сдерживая вздохи удивления, Архангел медленно поднялся на ноги, обнаружив, что место, где он сидел, всё оказалось устлано теми красно-чёрными диковинками, они составляли целый островок посреди волшебного поля. Поглощённый эмоциями, Рафаил сжимал в ладонях края своего хитона и окидывал взглядом всю поляну, не задерживаясь ни на чём конкретном, потому что абсолютно каждый сантиметр этого чуда занимал его внимание.       Азирафаил подошёл ближе к нему и, сияющий от радости, посмотрел на Архангела. Он был так доволен произведённым на друга эффектом, что даже сам позабыл оценить результат своей работы, любуясь лишь его реакцией. Рафаил, почувствовав приближение Ангела, порывисто посмотрел на него, потом снова на поле, и так несколько раз. Он указывал пальцем на цветные лепестки и глупо открывал рот, собираясь что-то сказать, но не в силах подобрать слова. Они простояли так ещё немного, пока Рафаил не собрался с мыслями. — Это действительно чудо, — с придыханием прокомментировал Архангел. — Всё такое разноцветное, пёстрое, такое разное… Божественно красиво. — Ох, Ангел, не стоит так говорить! — Азирафаил возмутился такому богохульному комплименту, но всё равно довольно улыбнулся. — Я назову эти чудеса цветами. Они все цветные, думаю, то будет в самый раз, — он приложил кулачки к груди и мельком глянул на Рафаила, чтобы посмотреть, оценил ли тот его название. — Потом люди сами придумают каждому цветку отдельное имя, так они будут развиваться и учиться. А эти цветы, — Азирафаил присел на корточки у красных цветков, — они похожи на тебя.       Он потянулся к одному из них, чтобы сорвать, но Рафаил, заметив это, испуганно присел рядом с ним и остановил его руку. — Зачем?! Он же погибнет! — Архангел заботливо пригладил пальцами шёлковые лепестки.   — В моих руках ничего не погибнет, — успокоил его Азирафаил и, бережно убрав его руку со своей, сорвал цветок. На его месте тут же вырос новый. — Цветы такие красивые, пусть же они никогда не погибают.       Ангел встал на ноги, и Рафаил следом за ним. Только он выпрямился в полный рост, Азирафаил сделал шаг к нему и, протянув руки к его лицу, любовно заправил рыжие пряди за ухо и продел в них стебель сорванного цветка. Убирая руки, Азирафаил задержался ладонями на лице Рафаила, а потом плавно спустил их ему на плечи — там и оставил. Ангел любовался им, а Рафаил в ответ любовался им. Если красный цветок так похож на него, чёрная серединка напоминает его глаза или его душу? — Как ты это придумал? — спросил Рафаил почти шёпотом, сам не понимая почему. — Я вспомнил, как ты создавал звёзды, — таким же полушёпотом ответил Азирафаил. — Они все яркие, цветные, красочные. Я подумал, что хочу сделать что-то похожее на звёзды, только не в космосе, а здесь, на Земле.       Рафаил мгновенно лучезарно заулыбался. В его груди всё отрадно затрепетало от растроганности, и он, подцепив руками ладони Ангела со своих плеч, поднёс их к своим губам и оставил на них благодарный поцелуй.       Неподалёку от Ангелов журчала вода родника, отделившегося от реки, а там, вдали той реки шумно падала с горы вода.       И Рафаил поднял глаза к небу. Как бы он хотел, чтобы добродетельная нить Господа оплела вокруг эту прекрасную планету и не позволила ей умереть. Никогда.       И был вечер, и было утро: день третий.