Мифы

Жили в Афинах две уважаемые семьи. Предки первой поселились здесь с незапамятных времён. Владели они виноградниками, пшеничными полями и оливковыми рощами. Мужчины с гордостью носили оружие и по праву считались гражданами своего полиса. Женщины пряли и присматривали за рабами. Была у них единственная дочь по имени Тéнера (Ténera — нежная (лат)). Вторая семья поселилась в Афинах около ста лет назад, когда прадед купил в пригороде Афин дом с садом. Смелые мореплаватели, торговали они в греческих и итальянских городах, защищали своё добро и превыше всего ставили родственные узы. У них было пятеро сыновей, младшего звали Астатос (Αστατος – непостоянный (греч.)). Одна семья закупала у второй вино и пшеницу на продажу. Однажды на празднике Кроний семьи повстречались у храма, раскланялись и обменялись пожеланиями здоровья, изобилия и достатка. Затем каждый пошёл своей дорогой, и никто не заметил, как юная Тенера и стройный Астатос, ни слова не проронившие, встретились взглядами, вспыхнули и потупились. Эрот не дремал; каждый унёс с собой сердце второго. Юноша не смел нарушить покой понравившейся ему красавицы. Зато он стал активно участвовать в делах семьи, не признаваясь даже себе, что однажды сможет переступить порог желанного дома и увидеть его прелестную обитательницу. Пусть даже поводом будет закупка пшеницы. Девушка тоже вспоминала молодого человека, его горящий взгляд и атлетическую фигуру. Она взялась учиться шитью, плетению и вышивке, сама не признаваясь в причине такого усердия. Мать не нарадовалась на дочку. Шло время. Настали дни Дионисий; с трепетом ждала их Тенера, с нетерпением предвкушал встречу Астатос. Оба мучились вопросом, увидятся ли они снова, потому что Афины были немалым городом и встреча могла и не состояться. Но Эрот ворожил нашим влюбленным; снова пересеклись семьи, и пока отцы и дядья обсуждали дела, женщины разглядывали наряды друг друга и вежливо осведомлялись о здоровье. Но ни Тенера, ни Астатос ни слова не произнесли. Лишь взглядывали изредка да краснели. И вот когда разговор иссяк и все начали прощаться, юноша поднял руку и сунул её в декоративную нишу, которыми изобиловали стены храма. Он взглянул прямо в глаза девушке, а она вынула крошечный свёрток и также глядя на юношу спрятала его за пьедесталом статуи, у которой находилась. И вновь потянулись дни ожидания. Как-то к отцу пришли за очередной партией товара, и Тенера, обмирая, узнала в одном из купцов того самого юношу. На его руке был узкий плетёный браслет, который она изготовила для него. Он взглянул ей в лицо, а она вытянула из-за ворота на шнурке крохотную, с мизинец, амфору с благовонным маслом — его подарок. Тем же вечером Тенера вышла в сад. Оливковые деревья гнулись под тяжестью плодов, скрывая в тени очертания предметов. Девушка вынула амфорку и впервые распечатала её. Нежный аромат поплыл в ночном воздухе, вдали раздался шорох, и вот уже юноша рядом с нею. Они успели обменяться лишь парой слов и коснуться рук друг друга. Но их сердца уже дали друг другу клятву. Астатос на следующее же утро сообщил отцу, что сердце его сделало выбор и он взаимен. — Что! — вскричал отец. — Сынок, эта девушка не для тебя. Она гражданка; ты метек. Пусть мы и живём в Афинах сотню лет, и тоже, как и все, греки, тут мы — пришлые, чужеземцы. Нас уважают, потому что мы богаты и знаем своё место. Но никогда ни один истинный афинянин не породнится ни с одним из нас. Выбери себе супругу среди равных и будьте счастливы. Не подвергай опасности семью. Тенера, в свою очередь, тоже поговорила с матерью, но была осторожнее. — Сегодня к отцу опять приходили купцы. Кто они? — Это уважаемые люди, честные и смелые, хотя и метеки. Ещё твой дед вёл с ними дела. — Метеки? Но они так давно живут в Афинах. — Это ничего не меняет. Они пришлые. Мы ведём с ними дела, покуда те знают своё место. Следующим вечером возлюбленные встретились вновь и поведали друг другу горестные новости. — Я пойду в армию, — сказал Астатос. — Я слышал, что некоторым отважным метекам после службы давали права гражданина. — Но это так долго! — ахнула Тенера. — Я готова выйти за тебя замуж и войти в твою семью. — Тогда нас изгонят из Афин. Нам запретят торговать здесь. Я готов уехать с тобой и начать жизнь с начала, но мои братья? У них семьи. Мои родители? За что им такое? Да и твоя семья будет опозорена. — Хорошо. Делай, как считаешь нужным, — согласилась девушка. Шло время. Однажды отец Тенеры снова встречался с купцом. Девушка решила подслушать их разговор и скрылась за лёгкой занавеской. — Мой младший сын плавает на военном корабле, — услышала она голос купца. — Но вот уже несколько месяцев о нём нет вестей. Мы уже не надеемся увидеть его живым. — Это тот юноша, что был с вами осенью? Жаль. Он показался мне достойным молодым человеком. — Так и есть. Но ничего не случилось бы, не будь он метек. Он полюбил дочь гражданина и отправился служить, чтобы иметь возможность жениться на ней. — Будем надеяться, что ваш сын отыщется. Мир велик. — А вы, уважаемый? Отдали бы дочь за метека? Отец Тенеры смутился, но ненадолго. — Моя дочь уже обещана. Так что выбор мне не грозит. Тенера, взволнованная услышанным, тихо удалилась. Волнение за возлюбленного и категоричный ответ отца сказались на её здоровье, и она почувствовала себя плохо, а вскоре и вовсе слегла. Лекари несли ей настой из луковиц лилии, жрецы воскуряли фимиам, родители щедро жертвовали денег и тем, и другим, но ничего не помогало. Девушка начала бредить, зовя своего друга по имени. Отец был в бешенстве. Так вот кто разбил сердце его единственного ребёнка! — Если этот наглец выживет, я отомщу ему за мою дочь. Тенера скончалась во сне. С плачем провели ритуал погребения, и когда уже расходились, к могиле вдруг подбежал красивый юноша и упал на колени, обливаясь слезами. В руках у него был огромный букет белых лилий. Он только что вернулся, но услышал ужасную новость и покинул родителей, чтобы в последний раз взглянуть на возлюбленную. И опоздал. — Ты умрёшь, метек, — закричал, увидев его, отец девушки. — Как посмел ты даже глядеть на мою дочь! Как посмел строить планы и касаться её! Она умерла из-за тебя! Схватить его! — крикнул он рабам. — А поганый букет бросить в отхожую яму! Астатос понимал, что в мужчине говорит боль и злость, но поделать ничего было нельзя. У метеков не было прав; ему повезёт, если его будут судить, а не убьют на месте. «Помоги мне», — шепнул юноша своей мёртвой возлюбленной, веря, что она рядом и слышит его. Быстро провёл он ладонью по стеблю лилии, сдирая листочки, и успел лишь втиснуть их в свежую землю могилы, как его поволокли прочь. Влияния и денег купца хватило для отсрочки суда. Астатос ни на что не надеялся и сам не хотел жить, виня себя и молясь богам, потому что больше заняться ему было нечем. Афины бурлили; наконец, было назначено разбирательство. С утра Астатос, проведший в заточении многие месяцы, получил возможность побриться и помыться. Мать за большие деньги передала ему чистый хитон. Вот пришли жрецы; вот показались истцы — родители умершей возлюбленной, и с ними ближние и дальние родственники. Астатос понял, что жить ему осталось до заката. — Я снимаю обвинение, — морщась, глухо проговорил отец Тенеры. — На могиле моей дочери выросли лилии. Они распустились только сегодня утром. Белые, как символ чистоты и невинности. Боги не хотят смерти этого человека. Кто я такой, чтобы спорить с богами? Астатос, не веря в происходящее, покинул храм и двинулся к дому, сопровождаемый братьями, посветлевшим отцом и плачущей матерью. — Ты немедленно женишься, — сказал ему отец. — Никогда. — Ты женишься. Посмотри, что произошло: не стало единственной дочери, и семейство лишилось будущего. Кто позаботится о стариках, когда добро растащит родня? Твоя мать — моя четвёртая жена. Первая не могла родить, и я оставил её. Две другие рожали мне сыновей, но умерли, а я тотчас женился вновь. Тебе нужно поступить так же. — Как скажешь, отец. Но я не буду искать невесту. Сделай выбор сам. Теперь мне всё равно. Астатос побрёл на могилу своей любимой. Действительно, на ней упруго поднялись побеги лилий, и одна, крупная, белая, была раскрыта. — Любовь моя, Тенера, — сказал юноша. — Наконец я могу поговорить с тобой. Ты вечно прекрасна, как эта лилия, и ты спасла меня. Прости, что не сохраню тебе верность. Второй раз я выбираю семью. Но надеюсь, когда мы встретимся в Царстве мёртвых, что ты меня простишь. Говорят, лилии ценились за небывалую красоту и аромат, за любовь к ним богов и женщин, а ещё за лёгкость выращивания. Действительно, зачастую достаточно одного листка.