Мифы

Подземный мир… Неведомое, прекрасное и опасное место. Здесь живут необыкновенные существа, тянутся кверху упрямые побеги и даже время здесь течёт иначе. А ещё тут обитель богов. Зачем подземелья привлекают смертных? Недра всё равно возьмут своё рано или поздно. Казалось бы, какими незыблемыми и колоссальными были пирамиды, — почти все оказались засыпаны песками. Люди откопали их, отрыли, извлекли то, что было спрятано в чреве земли. Ходят, трогают руками. Чего им не хватаем на поверхности? Ясное небо, горячее солнце, ласковые дожди. Жирная, плодоносная почва. Так нет. Лезут вглубь, продираясь и оскальзываясь. Срываясь. Кто-то возвращается вновь, в самое сердце поражённый тишиной и внутренней дрожью. Можно запретить себе спуск, но забыть, забыть по-настоящему уже не получится. Кто-то остаётся под землёй навечно. Такие никогда не сядут в лодку перевозчика. У них нет могил, нет платы за перевоз. Над ними не пели погребальных ламентов. И всё же каждый год смертные лезут вглубь, восхищаясь красотой меркнувших в темноте красок. Идут, словно зачарованные, на зов таинственных глубин. Что ищут они? Кто-то рассчитывает на ценный приз. Находки, скрытые века и века назад, утерянные, вложенные в древние могилы. Их бережно поднимают, будто битые черепки — не обычная глина, а из чистого золота. Хотя кому-то удаётся отыскать и нечто действительно уникальное. Кто-то ищет острых ощущений. Глупцы. Глаза человека не видят сквозь камень. Потеряться в бесконечных поворотах и мучительно умирать, разевая иссохший рот. Зачем? Неужто отчаянная опасность, бурлящая в их венах и напрочь отрицающая здоровый инстинкт самосохранения, так дорога и так пьянит, что риск мучительной смерти уже не имеет значения? Глупые люди. Кто-то ищет красоты, и они наименее безумны из всех. Глубоко не лезут, напрасно не рискуют. Именно они в состоянии рассказать, как печальна и молчалива земная утроба. А есть те, кто приходит говорить с богами. У них есть капища, скрытые от глаз. Чем глубже пещера, тем вероятнее там получить отклик, тем быстрее будет биться сердце и поджиматься пальцы. Страх — источник силы, он затапливает тело, и оно теряется во тьме, растворяясь, впитываясь, становясь этой землёй и этим камнем. Если в этот момент задать вопрос, а затем затаить дыхание и ждать, напрягая слух, ответ придёт. Не извне, нет. Он придёт изнутри, словно давно ждал возможности излиться в мозг, он проникнет в сознание, свернётся в нём, найдёт место и врастёт, становясь его частью. С этой секунды вопрошающий начинает мыслить иначе. Прежним ему уже не стать, ибо свершается двойной оборот бытия: спроси, и отвечено тебе будет. И даже после всего, после долгого пути назад среди выживших находятся безумцы, отрицающие произошедшие с ними перемены. Они плачут, царапают себе щёки, не могут спать и жалеют об утраченном покое. Их не жаль: они получили заслуженное. Отказ от дара — тоже их выбор. В подземных озёрах бледными тенями плавают бесцветные рыбы. На стенах — ковры лишайника, который коснулась рука богини, и в тех местах он начинает светиться, словно указывает путь случайному страннику. Цветная порода, вспыхивающая искрами слюды, и такая же подвижная: тронь — похоронит, обнимет и сожмёт в объятиях. Мы не зовём смертных туда, где для них опасно. Они сами прекрасно находят коварные места, чем-то особенно для них притягательные. Мы хотим скрыться от их глаз, от их факелов и громких голосов. Неужели мы хотим многого?