Пятицветие

      — Я не буду! — заверещала Эммигоса и взмыла куда-то в дерево.       — Дедушка, я с ней не могу больше! — Стеллагоса не заверещала, потому что, по её собственным заверениям, была слишком взрослая для подобных звуков. Сенегос решил окрестить это дело каким-нибудь красноречивым «громко заявила».       — Я, наверное, не вовремя? — спросил птенец последнего Стража.       Сенегос окинул взглядом тех двоих, кого видел из своего бассейна. Эммигоса сердито тарахтела где-то на высокой ветви, которая вряд ли обломится под весом недоедающего птенца, поэтому к ней он задирать голову не стал.       — Кому из вас я должен ответить первым, дети?       — Скажи ей, что я не буду! — немедленно потребовала Эмми, приземлившись куда-то ему на лопатку. — Привет, Кадгар!       Даларанский архимаг вежливо кивнул.       То ли он был единственный птенец у своих родителей, то ли давно не общался с сиблингами, потому что Стеллагоса-то, у которой одних сестёр по выводку было три штуки, время зря терять не стала и шагнула вперёд, сердито тыкнув пальцем куда-то в район его левого рога — значит, Эмми перебралась туда. Ей нравилось быть высокой.       — Тебе нужно съесть хотя бы две штуки! У тебя плохо восстанавливается мана, кристаллы от этого помогают! Дедушка, ну скажи ей!       — Да не могу я уже их есть! — Эмми решительно пошла в атаку, спустившись по его носу, и обхватила передними лапками ледяной рог, грозно растопырив крылья. С этого ракурса она казалась совсем крохотной — и слишком, слишком худой. — Меня тошнит уже от этих кристаллов, они кислые, противные, и я от них спать постоянно хочу. Я же не могу круглые сутки лечиться! Почему ты к Афагосу так не пристаёшь?       — Потому что у Афагоса всё нормально с регенерацией, и голова у него круглые сутки не болит! — закричала в ответ Стеллагоса, не замечая, как у неё высыпала синяя чешуя на бледных эльфийских щеках.       — Что ты хотел, Кадгар? — спросил Сенегос, чтобы дать своим девочкам успокоиться. Одна сердито спрятала нос в его бороду и засопела оттуда. Другая, отвернувшись, сначала скрестила руки на груди, потом принялась левой вытирать щёки.       — Я по поводу осколков пустоты, Калесгос говорил, у вас должна быть какая-то литература по… неважно, это всё подождёт. Сенегос, скажите, вашим детям вот это можно?       — Заставляешь пожилого змия превращаться, — посетовал Сенегос. — Почему нельзя было принести сразу бочку?       — Ах я дурак, не сообразил…       Выбравшись на край бассейна уже троллем и аккуратно переложив Эмми себе на колени, Сенегос забрал у людского мага стеклянную бутылку с вызывающе рыжей жидкостью. Пахло чем-то овощным и, за неимением лучшего слова, жизненным, словно на каком-то этапе производства отметилась красная стая. Магический анализ показал, что там только витамины — безвредные и безвкусные пищевые добавки.       — Можно, наверное, — пожал он плечами. Как подсказывал его немалый опыт, птенцы обычно ели всё, от чего их не успели оттащить родители, и, как правило, без последствий.       — А что это? Дай!       — Это не опасно? — немедленно, едва Эмми сунула нос в бутылку, передумала плакать Стелла, вихрем развернувшись к Кадгару.       — Это морковный сок, — ответил тот. И, в ответ на изумлённые взгляды обоих взрослых драконов, пожал плечами: — У нас весь Даларан такие получает. Лекари совсем отчаялись заставить нас нормально питаться, поэтому перемалывают в такое пюре всякие фрукты-овощи, добавляют туда всякие укрепляющие, и выдают вместе с рационами. Я подумал, если туда измельчить и кристаллы…       — Очень вкусно! — перебила его Эмми, как-то умудрившаяся испачкать всю морду. — А ещё есть?       — Есть, — засмеялся маг. — Я рад, что тебе нравится, Эмми.       И, дождавшись, пока Стелла заберёт у него ещё несколько бутылочек, чтобы протереть туда на пробу один маленький мана-кристалл, заговорщицки наклонился к Сенегосу:       — Мы детям лекарства только так и даём. Сиропы от кашля все как на подбор слаще сахара.       — Спасибо. Наши дети всегда редко болели, а чтобы так долго… — он покачал головой, проклиная высушенных чудовищ и их драконью немощь. — К каким-то вещам приходится приспосабливаться.       Кадгар задумался.       — У Модеры ягодные, — наконец сказал он. — У Джайны что-то цитрусовое, Ансарем, небось, яблочные пьёт… Я занесу вам на неделе разные попробовать. Наверняка же Эмми такая не одна? — тут он вдруг совсем по-юношески усмехнулся: — Вдруг и вы себе что-то по вкусу подберёте.       Сенегос зарокотал на него, жалея, что у него нет рогов, чтобы с ним нормально боднуться, но ответить ничего не успел.       — Дедушка, я передумала! — возвестила Эмми прямо ему в ухо.       — Милая, я только вижу плохо. Слышу пока нормально.       — Я решила, что, так уж и быть, буду есть ваши дурацкие кристаллы. Но только с соком, — она требовательно развернула крохотный нос к Кадгару. Сенегос почесал её за ухом, тихо радуясь здоровым, насыщенным переливам лазурной чешуи. — Ты принесёшь мне ещё сок?       — Эмми, что сказать надо?.. — отчаянно вздохнула Стелла.       — Завтра же, первым делом, — пообещал Кадгар со всей серьёзностью. Потом, подумав, добавил: — А если не смогу сам, пришлю кого-нибудь из героев. Всё равно бездельничают.