Чужестранка

      Память тела вела в комнатку на 2 этаже. Пол, сложенный из красного дерева, большое окно, из которого открывается вид на поля и кромку леса. Комната была светлой и по-своему уютной, но не то, чтобы очень богато обставленной. Большая красная кровать, безмерный (благодаря магии) шкаф, столик, полка для книг.       Мое внимание привлекло зеркало, и я охотно начала разглядывать то, что предстало в нем. Должна ли меняться внешность, адаптируясь под сознание и память прошлого? Молли таким не интересовалась, но то, что магия некоторым образом определяет внешний облик волшебника и его характер, когда-то слышала. В новой внешности сразу выделилась неотъемлемая часть старой меня — взгляд. Погружаюсь в воспоминания и, кажется, цвет стал на несколько оттенков темнее, но все ещё карий, форма стала чуть ближе к лисьей, и что-то спряталось в глубине зрачков, какой-то непонятный клубок чувств и ворожбы. А взгляд был истинно моим из прошлой жизни. Интересно, насколько наблюдательны окружающие, чтобы заметить такие изменения? Ха, на счастье есть оправдание в виде помолвки, что перекраивает обещанных друг под друга. Вот внешность Молли и перестроилась под меня, совместимость у бывшей и текущей хозяек тела, судя по удобству адаптации, явно повыше, чем с Максимилианом Валентайн Ноттом.       Резюмируя, дева в зеркале была диво как хороша! Как и большинство состоятельных магов, честно говоря. Специальные зелья, медицинские наработки в том числе в области пластики, ритуалы и само волшебство. О, последнее делало внешность магов искрящейся (тот самый ведьмовской огонь в глазах): главное — принимать и осознавать свою внутреннюю силу и быть здоровым. Коли все силы уходят на поддержание духа в теле, превратишься в блеклого инфернала трёхлетней свежести. Чем больше истощений в прошлом, тем меньше дней здоровых в будущем. Секрет здорового долголетия магов прозаически прост: «Магия» как лучшая добавка к «Береги честь и здоровье смолоду».       Волосы были не просто рыжие. О, в руках я сжимала локоны оттенка кровавой меди, кажется, в них бродят всполохи огня. Обжигающие гены Пруэттов. Белоснежная кожа усыпана веснушками. Никаких комплексов и попыток избавиться, ещё с прошлой жизни воспринимаю эти рыжие точки как поцелуи солнца. В магловском Лондоне они, по идее, становятся трендом, в нашем отсталом нет, но желание бежать за зельем и выводить веснушки так и не появляется. Любовь к естественности — самое продолжительное чувство в прошлой жизни. Крупные, в меру пухлые губы, прямой чуть вздернутый вверх нос и милые щечки. Средний рост и стройная фигура. Мелисандра была красавицей. А мне было грустно. Хотелось быть собой, а не носить, пусть, самую привлекательную, но чужую внешность. Ладно, коли глаза поменялись, может ещё что случится. Хоть дух самой Молли вернётся и отправит меня домой. За семью печатями теплится мега наивная надежда, что добрые всемогущие ведьмы — это не оксюморон. Воспоминания о прошлом воспринимались как опыт и знания, чувств не было. Не поностальгируешь. Оно, конечно, к лучшему, с апатией и анемией я с радостью прощаюсь!       В том, что в моих новых жилах течёт магия, я не сомневалась. А вот насчёт палочки уверенности не было. И не зря. Уже протягивая пальцы к верной спутнице Молли, я ощущала магическое сопротивление, но нужно было убедиться до конца. Да, проводник магии обжигал, и переубеждать его, как и насильственно принуждать, совершенно не хотелось. Такая преданность достойна восхищения и места в хранилище Пруэттов.       Что ж, время разыгрывать второй акт, и идти к тетушке с просьбой о том, чтобы выбраться для прогулки в Косой. В конце концов мавр сделал своё дело, мавр может быть освобождён от сидения дома, защищавшего семейство от потенциального скандала с побегом от ритуального камня. И как скоро родные поймут, что Мелисандра уже не та?