О драконах и леди

— Я хочу вернуться в Старомест, — тихо, но уверенно произнесла Алисента, заставив отца обратить на неё внимание. Он выглядел недовольным и не без причин тому. Крупная добыча, как Деймон Таргариен, ускользала на бессмысленную войну, король обручился с девушкой, втрое его младше. У него были все права быть недовольным своей дочерью, вот только говорить откровенно Отто Хайтауэр не умел. Не с ней. Поэтому он бросил на неё лишь строгий взгляд, так обычно смотрят на провинившегося ребёнка, знающего, что за проделкой следует наказание. В контраст этому, он улыбнулся. — Тебе не повредить навестить родной дом. — «вспомнить, кто ты на самом деле и какая у тебя роль» читается слишком открыто. Алисента уверенно кивает. Ей не нужны поучения, она хочет бежать. Отчаявшаяся девушка с разбитым сердцем. — Принцесса видела нас с Деймоном... Она очень недовольна моим присутствием при дворе. Будет недовольна. Про последнюю встречу и разговор с принцем Отто ещё не слышал, поэтому его взгляд приобрёл более тёплый оттенок. Алисента давно научилась подавать ему информацию постепенно и аккуратно. Она — точная его копия, единственный ребёнок, удавшийся не в мать, и, как назло, девушка. Она знает: отец жалеет об этом каждый раз, молясь своим богам. — Неужели она ревнует? — Ей неприятно, ведь Деймон не поговорил с ней перед отъездом, — мелодично произнесла леди Хайтауэр, воинственно подняв взгляд, — он говорил со мной. При ней. Мы знали, что она поблизости. Глухой бы услышал стук каблуков в саду. Бесцветная улыбка озарила лицо отца. Алисента не могла противиться инстинктивному порыву высказать ему всю правду об отношениях с принцем. Точнее, об их отсутствии. Не решалась. Царапала ногтями кожу, но не решалась. — Принцесса юна и вспыльчива, молодость часто берёт своё, и всё же ты — её единственная подруга в замке. Если не единственная, то по крайней мере лучшая. У неё горячая кровь, не то, что у Визериса. Она соскучится по тебе и попросит вернуться, вероятно, не пройдёт и месяца. Отец был прав, как всегда прав, когда дело выходило за пределы его семьи. Сложно это — вникать в каждый потайной угол, каждую ситуацию, и ещё сложнее найти силы потом разворошить такой же клубок тайн, скопившихся в собственном гнезде. И всё же он знал людей лучше, чем кто-либо, и учил её, а Алисента всегда была хорошей слушательницей и не менее прилежной ученицей. — Я не намерена ругаться с Рейнирой. Она — моя подруга тоже. Но показываться ей сейчас на глаза правда не нужно, — мягко произнесла она. Отец довольно кивнул. — Если узнают, скажи, что хочешь поддержать кузину. Я тебе ещё не говорил, но Лионетта скоро должна выйти замуж за Тирелла. — Я поддержу её, — эхом отозвалась Алисента, едва припоминая русоволосую девочку, с которой когда-то бегала собирать ромашки по Староместу. Кузены казались ей далёкими и неродными. Она была мала, когда отца назначили десницей, и Старомест ей помнился довольно смутно. Они переехали при первой же возможности. Не будь отца — решила бы, что сама выдумала этот мрачный замок с высокими башнями. Кузены редко появлялись при дворе, и даже в редкие встречи их не хватало на большее, чем пара вежливых фраз. Обстановка не располагала и наличие родственных чувств — тоже. Чужие друг другу, они бы не ужились в одних апартаментах. И всё же они были её братом и сёстрами. — Алисента, — прежде, чем уйти, отец намеренно задержался на пороге, — принц говорил тебе о чем-нибудь ещё? Кроме Ступеней? — Нет. Ничего. Он пообещал найти ей кольцо, но это был лишь флирт, бессмысленный, дворцовый флирт. Деснице короля это знать необязательно. И всё же отец понимал. Он знал, что дочь ведёт свою игру, и не намеревался препятствовать, пока это приносит выгоду. Последний взгляд показал всё лучше любых слов. Алисента устало присела на кровать, сжала в руках небольшой лист бумаги. Нужно оставить послание Рейнире. Принцесса не искала её общества, а при дворе наградила таким холодным и пылающим одновременно взглядом, что леди Хайтауэр спешно сослалась на плохое самочувствие и удалилась в свои покои. Попытки поговорить с подругой в таком состоянии не увенчались бы успехом. А подруги ли они сейчас? Как начать письмо? «Дорогая принцесса Рейнира, — вывернулась Алисента, — я глубоко сожалею о возникших между нами непониманиях и мечтаю о примирении или хотя бы разговоре, который всё расставит по местам. Но несколько лет тесного общения научили меня терпению и пониманию. Я боюсь нарваться на Ваше плохое самочувствие или настроение, окончательно разрушив то немногое, что между нами было... Полагаю, я просто испугана. А теперь позвольте рассказать, что было на самом деле. Деймон не хотел Вас обижать, он боялся, что Вы и Его Величество, услышав об отъезде, начнёте его отговаривать, что приведёт к ещё одной ссоре. Ему пришлось сказать мне и так же спешно меня оставить, чтобы я смогла использовать данную мне правду в свою пользу. Я бы могла сейчас плакать у всех на виду — при Вас тоже — и жаловаться на то, что меня бросили... Или молить богов о скором возвращении принца, так и не ставшего моим. Вот, чего он хотел. Не ущемлять вас, а защитить от дальнейших размолвок. Я не буду прилюдно жаловаться на судьбу или запираться в септе днями. Моя кузина нуждается в моей помощи. У неё скоро свадьба, а ей всего пятнадцать. Она напугана, и ей нужно моё общество как старшей сестры и подруги. Это всегда волнительно. Мне жаль, что приходится расставаться так, но это было неизбежно. Прошу ещё раз меня простить, Алисента.» И второе — неофициальное, более настоящее и искреннее. «Рейнира, мне правда очень жаль, что мы не смогли поговорить. Я честно боюсь твоей реакции, боюсь всё испортить, я всегда, всю жизнь всего боялась, ты знаешь... Ничего страшного не произошло, так ведь? Ты же не собиралась замуж за своего дядю? Прошу, дорогая, дай мне знать. Если ты не злишься на меня, пошли хоть самую маленькую весточку, два слова, и я вернусь ко двору. Конечно, как только закончу со своими обязанностями как сестры и когда-то подруги в Староместе. Смею надеяться, что всё ещё твоя подруга, Алисента.» Помнит ли Лионетта Хайтауэр, что у неё есть сестра — хороший вопрос, требующий немедленного подтверждения. Алисента вложила второе письмо, получившееся более коротким, в первое, аккуратно завернула в конверт и направилась к отцу. Встретить там Визериса она не была готова, хотя король и десница часто находились в одном кабинете. Сейчас они обсуждали ступени, и Алисента, замершая на пороге, чувствовала себя по меньшей мере нелепо. Желание развернуться и уйти подкреплялось тем, что её не сразу заметили. И почему только стражники пустили, понятно же, что дочь десницы, но мешает же! — Леди Алисента, — внезапно улыбнулся Визерис, — что вы стоите, как неродная, проходите же! — Алисента? — отец выглядел удивлённым. Не злым, удивлённым. Этого было достаточно, чтобы она приблизилась к ним, украдкой глядя на человека, который мог стать её мужем при должном усилии и привлечении чар. Визерис не был ни красавцем, ни рыцарем — но королём. Помолвка с Лейной не скрасила его, он всё ещё выглядел скорбящим по первой жене. Бедная девочка! Рейнира просто обязана хорошо о ней позаботиться, этот мир слишком жесток для юных сердец, никогда не любивших, но уже обещанных в жены... Алисента быстро сделала положенный реверанс. — Простите, что прервала. — Ничего страшного. Если было бы важное заседание, Вас бы не пропустили, — понимающе сообщил король. Кому отдать письмо? Ему? Выглядело бы логично, красиво и даже доверчиво. Но в нём слишком много личной информации. Визерис уверен, что они с Деймоном на грани помолвки, ему нельзя доверять в полной мере... Отец не вскроет письмо, даже если будет знать, что там план государственной измены, только потому что это письмо его дочери. Алисента хотела бы в это верить. — Между мной и принцессой возникли определённые недопонимания, и как назло я должна уехать. Передайте ей это письмо при возможности, пожалуйста. Отец удовлетворённо кивнул, сжал тонкую бумагу в руках. Визерис же выглядел озадаченным. — Возвращайтесь скорее, леди Алисента. Если Рейнира сказала что-то, то явно не со зла. Она такая же горячая кровь, как и Деймон... Но ей ясно, что другой лучшей подруги она не найдёт, а Лейна слишком мала, чтобы Вас заменить. Король не был красавчиком-рыцарем из баллад, но он был... Таким же человеком, как и все. Эта мягкая эмпатия была способна очаровать кого угодно. И Алисента соврала бы, сказав, что не поддалась его чарам. — Я сделаю всё возможное, но, если Ваша дочь больше не захочет видеть меня своей фрейлиной... — Всё она захочет, что ты, дочь моя, — пообещал Визерис, и искра жизни впервые за долгий срок мелькнула в его фиолетовых глазах, — Деймон вернётся и поговорит с ней. Он влюблён, я точно говорю! Ему не захочется разводить племянницу и возлюбленную по разные стороны. Если бы Деймон был влюблён! Алисента не умела обманывать и не любила, а у него это получалось весьма естественно. — Спасибо, Ваше Величество, — слабо улыбнулась она, — я буду молиться об его возвращении.