Im Nebel verschwinden.

Альма прижимает к груди маленького Огая, во второй руке её старший сын, что жмётся к ногам. Корабль шатает из стороны в сторону, ветер воет, волны бьются об борта. Пять минут назад днище судна пробило водой и теперь онл шло ко дну с семьями, одиночками, животными. Она из всех сил пытается удержать детей рядом с собой, чтобы в толкучке бежащих пассажиров не потерять своих кровиночек. Её муж вдруг появляется из стены людей и, сжав хрупкое плечо, тянет за собой. — Аластор! — На выдохе произносит мать, заглущаемая сотней таких же криков. Он подбирает старшего на руки, плечами расталкивает эту людскую стену. В спасательную шлюпку сажают только женщин и детей, на остальных, если успеется, сядут мужчины. У Альмы сердце сжимается от плача и видов прощальных поцелуев. Некоторые, как оказалось, были действительно таковыми. — Полезай, — голос Аластора слышно хорошо, матрос помогает ей спуститься в шлюпку. — А ты? — Она цепляется за руку, по глазам видно, что мужа ей терять не хочется, как и всем женщинам на борту. — Сядь, глупая женщина. Альма жмурится, стараясь скрыть слëзы и потëкшую тушь. На момент его взгляд смегчается, он нежно целует похолодневшую ладонь. Удар волны разлучает их, шлюпка необратимо падает в воду, их накатывает водой. Матросы выгребают её, а женщины рыдают с детьми на руках. Старший сынок молчит, Огай же, откашлявшись от солёной воды, бросает взгляд на корабль. Десяток шлюпок разносит бушующий океан, в одной из них она замечает своего мужа. Сердце отлегло и теперь она плачет, потому что счастлива. Огай кладёт свою голову ей на плечо, неважно, что мать бледна и холодна, он поделится теплом.