Bloodstream.

Гермиона чувствовала сквозь пелену сна, легкий холодок в ладонях. Она попыталась пошевелить кончиками пальцев и сразу поморщилась. Кажется руки были её связаны. В ушах звучали знакомые, приглушенные голоса. Твоей кровью, Грейнджер... — Драко... — прохрипела Гермиона, поворачивая голову. Открыв глаза, она видела все сквозь запотевшее стекло. В полумраке больничного крыла, темные пятна перед глазами зашевелились. — Гермиона, ты проснулась? — Джинни. Боже мой Джинни, что со мной? Она потёрла глаза, чувствуя слегка грубую ткань на своём лице. Она сфокусировала взгляд на руке. Кисть была обтянута эластичным бинтом до самых кончиков пальцев. На ладони было чуть желтоватое, жирное пятно. Судя по всему мазь, от которой исходил запах похожий на мятные леденцы. Вторая рука была такая же. — Гермиона, ты слышишь нас? — рядом присел Рон, беря её за руку. — Что случилось? — голос был еле слышен даже для неё. Горло нещадно раздирало тысячи кошек , а губы пересохли. Облизав их, она посмотрела на Джинни, но просить её не пришлось. Рыжеволосая подлетела к комоду и наполнила стакан водой из графина. Приподняв гриффиндорку за затылок, она прислонила стакан к бледным губам. — Ты упала в обморок, — Рон гладил пальцем её перебинтованные пальцы. — мы не поняли что случилось, но в твоей руке были осколки от флакона. Помфри долго их доставала... Слизнорт был белее простыни, все испугались. Что тебя так напугало? Гермиона сделала пару глотков и кивнула Джинни. Девушка убрала стакан на стол и села в рядом стоящее кресло. — Видно мне было очень сильно больно и поэтому я потеряла сознание... — она поджала губы, чувствуя как подкатывает тошнота. Рон лишь пожал плечами, а Джинни пристально разглядывала подругу. — Как так получилось, что флакон лопнул в твоих руках? — спросила она. Гермиона покачала головой и посмотрела на подругу: — Я не знаю. Гермиона понимала, что Джинни ей не верит, но при Роне она сказать не могла. Она чувствовала запах кофе. Горького, обжигающего напитка вперемешку с нотками дорого одеколона. Она до сих чувствовала этот запах, полностью пропиталась им. А потом голос в её голове... Его голос. Она испугалась. Испугалась, что он знает чем пахнет её «влечение». А потом словно упала в бездну собственных кошмаров, которые как тени окутывали её разум и тело. — Прекрати наседать на неё со своими вопросами! — шикнул на неё Рон. — Не видишь, она совсем ослабла! И так много крови потеряла. Может она испугалась запаха во флаконе! — Запаха? Рон почесал затылок, немного смутившись: — Ну во флаконах была амортенция и... — Амортенция значит. — Перебила Джинни своего брата и Гермиона вжалась в кровать, под её изучающим взглядом, который как рентген, выворачивал все внутренности гриффиндорки. — Рон, я не испугалась... — она прокашлялась, перебирая в голове варианты очередной лжи, которая была бы её спасением. — Просто рука очень сильно заныла от боли и я чтобы не уронить флакон слишком крепко его сжала. Джинни цокнула языком, мол «ты сама то веришь в тот бред, который говоришь», но Рон поверил. Он всегда верил ей. Её любимый и такой простой Рон. Она мысленно извинялась перед ним и сердце предательски сжалось, отбивая бешеный ритм. Рон встал и взял поднос с комода, на котором стоял куриный суп, несколько гренок и чай. Гермиона приподнялась на кровати. — Тебе нужно поесть поесть. — Он поставил поднос ей на колени и зачерпнул ложкой бульон, поднося к её губами. Эффект дежавю сработал моментально, вот только герой был другой. В его голубых, как море глазах, плескалась нежность и любовь и Гермиона хотела бы в них утонуть, если бы давно не разбилась бы об серые скалы. Мерлин, Рон я хотела бы, чтобы ты был моей Амортенцией. Это должен был быть ты! Она обхватила ложку губами, выпивая бульон. Теплая жидкость прошлась по горлу, опускаясь на дно сжатого, словно в тиски, желудка. Но вкуса она не почувствовала, кажется её рецепторы отказали. — Вот, молодец. — Боже, меня сейчас стошнит от высокого уровня ванильности в этом помещении. — Джинни сморщила нос и была одарена недовольным взглядом покрасневшего Рона. — Оставлю вас, ворковать одних! — она подошла к Гермионе и погладила её по щеке. — Поправляйся, я зайду утром. Она развернулась и скрылась за ширмой. Пройдя по коридору, она повернула к выходу и увидела Малфоя, прислонившегося к массивной колонне. — Там Рон. — Она кивнула в сторону входа в больничное крыло, сложив руки на груди. — Так что лучше тебе там не появляться. — Я не к ней, — он оттолкнулся от стены, шагнув в её сторону. — А к тебе. — Ко мне? — Уизлетта, скажи мне, у тебя с Томасом все нормально? — он достал палочку из рукава мантии и покрутил её в руках. — А твое то какое дело? — Не было бы дела, я бы здесь не стоял! — огрызнулся он, снова приближаясь к ней, но Джинни сделала пару шагов назад. — Боишься? — Ещё чего, Малфой! — она вздернула подбородок. — У меня просто аллергия на хорьков! — Я тоже знаешь ли, чешусь от нищебродства! — Малфой закусил внутреннюю сторону щеки и вздохнул. Пальцы покалывали от раздражения, но он старался держать себя в руках. Как только мог. — Я не за обмениваем колкостями сюда пришёл, Джиневра. Мне все равно, что ты крутишь придурком Томасом, стараясь насолить мальчику который не догоняет намеков, ясно? Главное не впутывай в свои игры Забини! — Во-первых я встречаюсь с Томасом потому что так хочу, а не чтобы насолить Гарри! — Джинни покрывалась багровыми пятнами, шипя словно змея. — А во-вторых, твой друг мне совершенно неинтересен! — Да что ты? — Хохотнул Малфой, слыша скрип зубов побагровевшей Джинни. — Я видел, как ты отбивала с ним чечетку, пока твоя подружка истекала кровью! — Не чечетку, а танго! — Да какая разница, Уизли! — он повысил голос. — Если он тебе не интересен, то отвали от него, черт возьми! Он и так натерпелся! — Натерпелся? — с лица Джинни резко ушли все краски и она стала бледная как полотно. — О чём ты? — Это тебя не касается, Уизлетта! Просто не трогай его, если не проявляешь к нему симпатию! Я не хочу потом подтирать ему в очередной раз сопли! — Он развернулся на пятках, уже собираясь уходить. — Малфой! — Ну что ещё? — спросил он с раздражением, смотря через плечо. — У меня такая же просьба. Если ты не чувствуешь к ней ничего, то лучше оставь её в покое. Малфой понял о ком она. Но не ответил... Джинни стояла, смотря в пустоту, где только что был Малфой, слыша смех Гермионы в больничном крыле и надеясь, что она будет его слышать всегда. Очень надеялась. *** Малфой зашёл в гостиную, на ходу снимая мантию. Кинув её на стол, он упал в кресло, раскинув руки на подлокотники. Рука нещадно горела, но он настолько смертельно устал, что не обращал уже внимания. Очередная бессонная ночь принимала его в свои объятия. К этому он тоже привык и закинув голову назад, блаженно закрыл глаза, чувствуя нарастающую боль в предплечье. Он лежал и думал о той, кто наверное сейчас мирно посапывала на больничной койке. О той, из-за которой кошки скребли под ребрами. Он всегда думал о ней, когда новая волна боли будила его посреди ночи. Мысли о Грейнджер были его морфием. Его успокоительным. Но сейчас эти мысли душили его. Ты влип, Малфой, окончательно двинулся и тебя уже не спасти. Да и спасти тебя некому. Легкое прикосновение пальцев заставило его улыбнуться. — Я скучала, Драко... Он тоже скучал. Каждый день, каждый час, каждую минуту он скучал, если его глаза не находили её кучерявую копну. Не размыкая глаз, он повернулся боком на кресле и дернул девушку на себя, губами находя её губы. И если сейчас сюда ворвется Уизли, он поклялся, что убьёт его на месте. Убьет каждого, кто посмеет им помешать! Ведь есть только она и умело отвечающий её язык. Сейчас должно стать легче, но почему-то не стало... В нос ударил сладковатый запах духов, а рука коснулась пышного бедра. Резко разорвав поцелуй, он уставился затуманенным взглядом на девушку. — Паркинсон... — Я что-то не так сделала, да? — она закусила пухлую нижнюю губу. — Что ты тут забыла? — он сбросил её со своих колен и Панси, пискнув, свалилась на пол. — Малфой, ты обалдел? — она встала с пола, одергивая и без того короткую юбку. — Я спрашиваю, каким лешим тебя сюда принесло? — выплюнул Драко. — Что-то ты не сильно расстроился от моего присутствия минуту назад. — она потянулась к пуговицам блузки, не сводя с него взгляда. Малфой прикрыл глаза и шумно втянул воздух. Всё, что он чувствовал это неопределимое желание свернуть её гусиную шею. — Что такое, Драко? Кажется по мне ты не соскучился? — Мне некогда скучать. Если ты не заметила, то я патрулирую уже неделю! Кажется старая карга хочет, чтобы я сдох от недосыпа! Я устал и хочу спать. — Раньше тебе это не мешало... — Малфой снова открыл глаза и смотрел как Пенси кинула блузку на пол, оставаясь в одном бюстгальтере. Грудная клетка  её вздымалась, а грудь кажется была через чур передавлена кружевной тканью, немного выглядывая из под неё. Струна напряжения прошла по позвоночнику Малфоя, отзываясь где то внизу живота. Он не любил её, нет. Чисто природный инстинкт. Она потянулась за молнией на юбке, а Драко просто смотрел. Смотрел и думал. Почему я не могу полюбить тебя, Пенс? Это было бы так просто... Просто для жизни. Она была не с ангельским характером, но очень дорогим для него человеком. Могла выслушать – когда другие не могли. Простить – когда другие не прощали. Любить – когда другие не любили... И никогда не было никаких «но». Фигура Пенси была, как многие выражались –«сочная». Нет длинных тонких ног, маленькой груди и выразительных скул. Да и толстой назвать нельзя. Она была словно статуя греческой богини, слепленная явно не для него. Он смотрел на неё, как она закусывает губу и пытается улыбнуться, но в глазах плескалось сожаление. В её же – безмерная любовь. И неизвестно, была ли эта любовь как к другу или же как к мужчине. Но она была явно не взаимна и от этого становилось тошно. Ведь ты этого не хотел, но это случилось. Два года назад, летом, в пьяном бреду. И тебя можно назвать полнейшим скотиной, ведь она любит, а ты позволяешь любить. Хотя считаешь, что этим ты её спасаешь от той агонии, в которой находишься сам... — Драко... — Пенси я... — он опустил голову, зарываясь пальцами в волосы. Чертова безысходность... Она подошла к нему и села на колени перед ним, пытаясь заглянуть в лицо. — Я знаю. И от этого становится чуточку легче. Она знает. Конечно знает, и молча ест этот деготь неразделённой любви вместе с ним. Кажется эта школа превратилась в бездну разбитых сердец. Одни сплошные любовные терзания на каждом шагу. Нотту нравится Пенси. И Драко это знал давно, а на уроке Зельеварения убедился в этом окончательно. Ведь амортенция Драко не пахла духами слизеринки. Пенси нравится Драко, а ему... Походу Грейнджер. А Грейнджер... ей нравится все. Чертов любовный прямоугольник, но разве такое возможно? — Прости меня... — он убирает руки. — Я полный мудак, так не должно было получиться... — Я сама этого хотела... — она горько улыбается. — Ты любишь её? Малфой качает отрицательно головой. — Ох, не ври хотя бы себе. — Я не хочу этого делать понимаешь? — его голос срывается. — Что толку от того, что я это признаю? Здесь речь не о любви, а о том, что каждый борется за своё... — И за что же она борется? — Она за справедливость и мирное небо над головой, — Драко вздыхает и прикрывает глаза. — а я за жизнь своей матери. Паркинсон резко встает и направляется к спальням. Малфой молча смотрит ей вслед, даже не спрашивая куда она идёт. Он сам понимает, что ночь откровений только начинается. — Чувствую без этого нам не обойтись! — она спускается по лестнице, тряся в руке коричневую бутылку. *** — Ты пил! Малфой поморщился словно его ударили битой по голове. Этот гудеж в большом зале выворачивал его и без того пустой желудок наизнанку. Маркус Флинт сидел напротив, буравя его взглядом и сжимал в кулаке вилку. — Что так заметно? — Драко потянулся за кубком, но почувствовав лжечь на языке, убрал руку. — Малфой, твою мать! — жилистый кулак обрушился на стол и столовые приборы подпрыгнули, вместе с рядом сидящими однокурсниками. Нотт замер с тостом в руке, а Блейз хмуро вытирал кофейное пятно на рукаве. Малфой сжал виски. Кажется Флинт ударил не по столу, а въехал ему в аристократическую физиономию. Уж лучше б въехал! — Сегодня тренировка! — Маркус жестикулировал вилкой, пытаясь показать всё своё негодование. — А ты в пьяном угаре вползаешь с Пенси в большой зал... — Ты сейчас выколешь мне глаз! — пихнул его плечом Нотт, сердито глядя на Флинта. — Придаст хоть какое-то мужество, твоему сладкому личику, дорогой! — Моим лицом можно любоваться , а твоим только тварей в Запретном Лесу пугать ! Честное слово, от тебя даже дементоры шарахаются! Вон, — Нотт кивнул в сторону Драко. — его сейчас вырвет от этого зрелища! — Вырвет его от количества пойла и безмозглости, а не от моего лица! — Да прекратите же вы орать! — зашипел Малфой, смотря покрасневшими глазами напротив себя. — Какая к черту тренировка? — Очнулся наконец, жертва похмельного синдрома! — Флинт достал из кармана пергамент. — Разрешение Снейпа. Вчера подписал. — Я буду в норме, можешь не переживать. — Драко говорил тихо и спокойно, поскольку огрызаться сил не было. — А я не переживаю. Если не будешь, — он направил вилку в его сторону. — я найду другого ловца. Мы и так вечно в заднице! — Ой, не драматизируй! — подал голос Забини, когда Малфой закатил глаза. — Поттер теперь на коне, будет собирать другую команду. Там явно будут одни инвалиды! И... Они с Драко переглянулись и в унисон завыли: — Уизел... — Так, послушайте вы оба! — Маркус уже тыкал вилкой в них обоих, не обращая внимания «да ты зае...» от Нотта. — То, что у них будет новая команда, не даёт вам право расслабляться! Никакой выпивки пока не пройдет матч и никаких... — он осекся, смотря на Паркинсон. — Никаких что? — спросила Пенси, разглядывая маникюр. Дверь в большой зал открылась и желудок Драко скрутило. Гермиона шла под руку с Роном о чём-то мило переговариваясь. Руки её были ещё перебинтованы. Поттер уже встал со своего места и подойдя, Грейнджер обняла его. — Возвращение блудной подруги! — засмеялся Нотт и Кребб с Гойлом его поддержали, смеясь с полным ртом. Драко почувствовал руку на плече и вздрогнул, повернувшись к Забини. Видно он слишком долго на это смотрел. Слишком долго смотрел на Грейнджер. Кивнув ему на дверь, Малфой молча встал и направился к выходу. Главное не оборачиваться. Вести себя как обычно. Но даже за дверью среди тысячи голосов он слышал смех. Её смех. Драко быстро шёл по коридорам Хогвартса стараясь унять бешеный пульс, разрывающий вены. А перед глазами мелькала она. Вздернутый нос, черты лица, которые перестали быть детскими и невинными. Вместо пухлых щек –острые скулы. Непослушные кудри больше не торчали в разные стороны, а ложились мягкими волнами ей на плечи. И пусть все её считали зубрилой и недотрогой, но вся аристократия девочек Слизерина завидовала её пышной шевелюре. Она изменилась. Менялась с каждым годом, как и он сам, становясь из маленькой девочки в юную и притягательную девушку. Но лишь глаза остались прежними. Все те же два больших, карих омута наполненных жизнью и теплотой. Смотревшие с теплотой не на него... — Драко! Он остановился посреди коридора и повернулся к Забини. Слизеринец прислонился рукой к стене и тяжело дышал. — Что? — Ты вообще меня не слушаешь? — Забини говорил сипло, тяжело вдыхая носом. — Я спросил, куда мы тащимся? На его вопрос,  под его ладонью начала появляться дверь и Забини отшатнулся: — Что за... — Выручай-комната. — Я уже понял, что не логово тролля! — пробурчал Блейз, подходя к Драко. — На кой черт она нам сдавалась? — Увидишь. — Драко открыл дверь и зашёл внутрь. Тяжело вздохнув, Забини зашёл следом. Все было как и при первом приходе сюда, разве что Драко показалось мусора здесь стало ещё больше. Пройдя несколько поворотов, он остановился. В самом конце стоял злополучный старый шкаф. — Мне нужна будет твоя помощь... — Малфой подошёл к шкафу и провел пальцами по слегла шероховатой поверхности двери. — Нужно понять, как работает этот шкаф. Забини присвистнул за спиной Драко, разглядывая увиденное. — Мда... — Драко обернулся. — Скажи мне честно, друг, ты ограбил бабушку Невилла? — Скорее бабушку Темного Лорда! — саркастично ответил Малфой. — Это моё задание. Снейп сказал, что мне нужно его починить. Забини подошёл к шкафу и открыл его. Шкаф был пуст и явно пах затхлостью. — А он разве сломан? По моему обычный шкаф. Малфой закатил глаза и встал рядом с Забини, заглядывая в шкаф. — Снейп сказал, что это Исчезательный шкаф и он зачем-то понадобился Лорду. Но что тут чинить я не понял если честно. Шкаф как шкаф. — Изчезательный говоришь... — Забини закрыл дверцу, чуть не прищемив Малфою нос и закрыл глаза. Драко молча на него смотрел, пытаясь понять жест друга. — Ты спишь? — Нет, жду когда эта рухлядь исчезнет с глаз моих долой! — улыбнулся мулат. — Ну ты и придурок! — фыркнул Малфой. Забини открыл глаза и поднял руки в спасительном жесте: — Ладно, ладно, не ворчи! Давай рассуждать логически, — Забини начал расхаживать по комнате. — если этот шкаф исчезательный, значит... — он огляделся и взял тонкую книжку с ближайшего стола, и подошёл к Малфою, протягивая её. — В нём должно что-то исчезать. Малфой недоверчиво взял книжку и открыв шкаф, положил книгу. Закрыв дверцу они подождали пару минут и Драко снова открыл шкаф. Книга была на месте. — Может люди в нём исчезают, а не вещи? — нахмурился Забини. — Давай проверим! — Драко усмехнулся, выбрасывая книгу из шкафа. — Предлагаю засунуть туда Поттера! — Поттер и так точит на тебя зуб! — Ой, он с первых дней их на меня точит. — поморщился Малфой, разглядывая шкаф. — Странно, что он ещё беззубым не стал! — Слушай, может полости какой не хватает, поэтому не работает? Они обсмотрели шкаф вдоль и поперек, но он был абсолютно целый. Каждый залез в шкаф и остужали его изнутри, либо же просто в нём сидели, но ничего не происходило. Сколько они потратили на это время никто из них не знал, но знали, что на пару по нумерологии опоздали. Сидя на полу перед шкафом, испробовав все варианты, они молча думали, что делать. — Нам нужна Грейнджер... Малфой поднял голову, переводя взгляд с созерцания пола на друга. — Может сразу в Министерство пойти, как считаешь? Так сказать, помогу правительству воссоединить меня с отцом! — Ладно, глупость сморозил! — отмахнулся Забини. — Просто она всё знает, не зря же её ценят рыжий с Поттером. — Вот именно, Забини! — Малфой взмахнул руками, вставая с пола. — Она одна из Золотого трио! Подружка Поттера... — И твоя подружка. — Перебил Забини, вставая. — Она не моя подружка! — сморщился Драко. — Ладно, бывшая подружка! По которой ты сохнешь, признай это уже! — Забини развернулся на каблуках и скрылся за кучей хлама. — Я не сохну! Бред какой-то несешь! — рыкнул Драко, догоняя Блейза. — Да конечно. — Что «да конечно»? — передразнил Малфой. — Нууу... — Забини остановился у выхода из комнаты. — Не я ночью обливался слезами на груди Пенси... — Я её убью! — Конечно убьешь! — Хмыкнул Блейз открывая дверь. — Но сначала мы разберемся с твоей проблемой номер один. Поищем информацию в библиотеке. Он похлопал Драко по плечу и вышел из помещения. Драко прислонился лбом к холодной двери и глубоко выдохнул.... *** Стройная девушка шла по коридору, подтягивая сумку на плечо. День выдался тяжелым и утомительным. Сначала утренние перевязки у мадам Помфри, потом уроки и посещение директора. Дамблдор уведомил родителей Гермионы о том, что с ней случилось, но хвала Мерлину, они сильно не нервничали. Конечно, они же привыкли, что ни один год обучения их дочери не проходит спокойно! Да и девушка если честно сама от этого устала... В животе неприятно заурчало. Сейчас бы чаю, булочек с корицей и любимую книгу. Но на обед она не успела и вот идя с очередного собрания Макгонагалл, она надеялась, что успеет хотя бы на тренировку к мальчикам. Остановившись у выхода, она достала из сумки красную шапку и упаковку печенья. Надев шапку и весело напевая себе под нос, она шуршала упаковкой, кидая в рот маленькие печеньки с шоколадом. Надо бы Рону оставить, определенно. Спускаясь по холму, вдалеке уже виднелись башни квиддичного поля, обвешенные разными цветами факультета. Но не было видно парящих однокурсников. Значит она успевает. Засунув обратно в сумку половину упаковки печенья, она зашагала к стадиону. Навстречу бежала Полумна Лавгуд, босиком и явно чем-то напугана. — Гермиона! — Крикнула Луна, подбегая к ней навстречу. Грейнджер взяла девушку за локти. — Что случилось? Что-то с мальчиками? — Там... — Луна запыхаясь указывала на стадион. — Там кажется сейчас будет драка. Количество мозгошмыгов просто зашкаливает! Слизеринцы... — Слизеринцы? — перебила Гермиона и сорвалась с места. Луна побежала следом за ней. Войдя на стадион, она прошла мимо раздевалок и ступила на песок. В середине стадиона стояли две кучки красно зеленых людей. Гермиона ускорила шаг, направляясь к ним. — Поттер, забирай своих щенков и валите от сюда по хорошему! — кричал Флинт, махая пергаментом перед лицом Гарри. — Нам декан выдал сегодня разрешение! — огрызнулся Гарри сдерживаемый Роном и Джинни. — У меня новый состав, мне нужно набрать команду! — Ну вот и наберешь завтра! — Подал голос Малфой, стоящий позади Флинта. — Мы разрешение вчера ещё получили, так что валите! Тренировки не исправят убогости твоей команды, Потти, один Уизел с Шмаровозом чего стоят! — Что ты сказал, хорек! — рявкнул Рон и кинулся сторону Малфоя, но Блейз преградил дорогу, оттолкнув парня. Рон упал на землю и уже Гарри подлетел к слизеринцам. — Гарри, прекрати! — закричала Гермиона, подлетая к сцепившимся Драко и Гарри. Малфой повалил Поттера на землю, занося руку для удара, но поморщился от боли в затылке. Схватившись за голову, он перевернулся на землю. Перед глазами мелькали огни и зажмурившись, он поднял голову. Перед ними стояла Грейнджер с поднятыми руками, глубоко дыша. В руках она держала сумку, которой она приложилась по голове Малфою. — Совсем обалдели уже? — закричала на них Гермиона, опуская руки. Блейз с Роном подошли к своим друзьям помогая им встать. Гарри виновато смотрел на Грейнджер поправляя очки, а Малфой сжимая кулаки, подошёл ближе к Гермионе. — Нет, это ты совсем уже забыла, кто ты есть на самом деле! — зашипел Малфой, хватая сумку у неё из рук. — Твой драгоценный Поттер кидается на меня, а руки ты распускаешь только в мою сторону, что за абьюзертсво, а Грейнджер? — Отойди от неё Малфой. — делая шаг в их сторону, сказал Гарри, но Малфой поднял руку, приказывая не лезть в это дело. В их личное дело. Все замерли, смотря на них, но Малфою было все равно. Ему давно было глубоко плевать на всё. Только не на неё. Но даже сейчас, он чувствовал обиду и горечь, разливающуюся по венам, превращаясь в злость, обращенную к ней. Я зол на тебя Грейнджер и виновата ты в этом сама. — Потому что у тебя не рот, а не мусорка! — взвизгнула она в ответ. — Ты только и делаешь, что поддеваешь их со своей шайкой! Малфой сжал зубы, смотря ей в глаза. В глубоко карие щенячьи глаза. Но сейчас на него это не работало. И он даже не знал, радоваться ли ему этому. — Ты лицемерка, Грейнджер. — Прошептал Малфой, наклоняясь к ней ближе. Её пушистый локон, выбившийся из под шапки, щекотал его щеку. Она выдохнула смотря на него с широко распахнутыми глазами. — Когда они обливают меня дерьмом, ты молчишь! Когда рядом с ними, даже не смотришь в мою сторону. Чуть ли не в рот им смотришь, бегаешь за ними как последняя шавка, а они не ценят этого, Грейнджер... — он выдохнул её фамилию ей в лицо и Гермиона зажмурилась. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — Заткнись... Малфой хмыкнул, скользнув взглядом по её перебинтованными ладоням. — Ты жалкая Грейнджер. — Шепот бил по лицу, словно мороз и Гермиона хотела прислонить ладони к рукам. Они явно горели. — Я сказал отойди от неё! — Гарри отпихнул Малфоя, но он даже не пошатнулся злобно ухмыляясь и Грейнджер стало действительно страшно. Малфой был похож на свихнувшегося. — А и кстати! — засмеялся Малфой, смотря за её плечо. Там стоял Рон, готовый кинуться на Малфоя. — Ты им уже сказала как пахнет твоя амортенция. Уверен им бы было интересно! Хотя это уже не важно. Важна лишь моя помойка изо рта, как ты выражаешься! Хотя совсем недавно ты  просила, чтобы этот рот поцеловал тебя Грейнджер! Но я вовремя одумался! — он перевел взгляд на неё заполнившиеся слезами глаза. — Потому что я не хочу целовать твои сухие лицемерные губы, Гермиона Джин Грейнджер. Последнюю фразу он сказал тише и лишь трое её слышали. Но она никак не отреагировала. Стояла как статуя. Ты бесчувственная статуя, Грейнджер! И Драко хотелось орать ей это в лицо, тряся её до тех пор, пока не вылетит её душонка. Если она есть конечно. Драко Малфой быстрыми шагами направлялся к раздевалке, не обращая внимания на возгласы на стадионе. Зайдя в раздевалку, он снял перчатки и бросил в сторону. Разбивая руки в кровь об дверцу шкафчика, он лишь думал... Ни о чём он старался не думать. Он хотел оставить это здесь. Поставить точку. И он её поставил. Ставил каждый раз, обрушивая очередной удар об дверцу, засовывая её образ глубоко в своей памяти. И благодарил за это свою тетю и её уроки легилименции...