Машины смерти

Я тыщу планов отнесу

На завтра: ничего не поздно.

Мой гроб еще шумит в лесу.

Он - дерево. Он нянчит гнезда.

Франтишек Грубин (пер. В. Яворивского)

За две недели рассвет так и не наступил, не показался миру. Гигантская планета погрузилась во тьму не мгновенно, но никто не мог понять, в какой момент той роковой ночи она утеряла свой хронометр и ничтоже сумняшеся решила, что пришла пора узурпировать небесный трон. «Алай», крупное ударное соединение экспедиционной флотилии романи, всеми экипажами кораблей воспринял эти перемены без какой-либо радости. Ночные бои таили в себе огромную опасность – трудно становилось различать и корабли, и тонкие грани между песками и небом. Можно было ненароком и распластаться по земле в попытках идти ниже зоны работы вражеских систем обнаружения, или же случайно сбить союзный корабль. Как долго с этой поры не наступит рассвет? Пусть Элаат переживал и до сего момента полные затмения, но те никогда не были столь долги, как то, что можно было наблюдать сейчас. На некоторое время действия практически всей флотилии были парализованы – благо что силы Собрания в тот момент также поумерили пыл. А ведь эта кампания с самого начала не обещала ничего хорошего. Словам старших офицеров матросы, конечно, внимали, но душой всё-таки осознавали – успеха ждать не стоит. Противник был силен как никогда раньше, он был готов выставить армады кораблей на каждое соединение романи, и всегда имел какой-то козырь в рукаве. Тем не менее, практически до середины Герата Императорский флот смог дойти без особых потерь. Можно ли было считать это чудом? Возможно. Но на каждое чудо у Ишу было и бедствие – то ли для сохранения равновесия хороших и плохих деяний на этом свете, то ли просто потому, что за всё добро следовала жестокая расплата. Мир никогда не был лоялен – ни к живым, ни к мертвым, ни к тому, у чего никогда не было души. Порой он был равнодушен даже к самому себе. Посреди редких огней ночной Кивы в доках мирно посапывали корабли. Издалека их можно было принять за высокие холмы – до того их было не отличить от каприза рельефа местности. Плановая проверка подходила к концу, закупленные в большом количестве боеприпасы уже успели распределить поровну. Где-то невдалеке заправлялся танкер. В отличие от кораблей соединения «Пантеон», здесь, в «Алае», многие имели лишь сухие обозначения. Ударная группа «Омега», несколько часов назад вернувшая Киву под контроль Империи, исключением из данного правила не была – но лишь отчасти. Командир группы сейчас находился на капитанском мостике своего корабля. Тип «Молния» и собственное имя «Гиена». Тархан нередко шутил, что этот «флагманский корабль» в деле успеха военной кампании преуспел даже больше, чем реальный флагман флотилии, тяжелый крейсер «Севастополь», что еще ни разу даже не успел вступить в бой. Командующий «Омегой» пребывал в некотором смятении – ему уже успели доложить, что сюда направляется крупное соединение противника. Танкер типа «Менестрель» исполнял свои задачи, даже невзирая на столь хлопотное дело, как пополнение запасов горючего. Обстановка становилась напряженной, хоть в городе и царило обманчивое спокойствие. Было принято решение не рисковать и не вступать в бой первыми. С командованием в Голбагазе уже установлена связь, и они обещали как можно скорее оказать помощь. Нет сомнения, что будет нанесен массированный удар крылатыми ракетами. Подождать, когда ракетоносцы сделают свое грязное дело – и уже после налететь, словно падальщики, на обескровленную добычу. Теперь осталось лишь немного подождать до тех пор, пока «Менестрель» не заполнит баки до краев – и можно сорваться с места.