Какая хмурая столица в октябре

      В своей голове Игорь понимал, что следующая смерть в его жизни будет для него последней.       Сначала был отец. Игорь утопал в чувстве вины, корил себя каждый божий день, ненавидел тот день, в который он остался сиротой. Остался по своей же глупости, ужасной, непростительной ошибке. Он выбирал иногда самые разрушительные для себя пути, новый вид селфхарма, открытый Игорем Громом лично. Сколько бы ни было бесед на эту тему, сколько бы ни было попыток убедить себя жить дальше, ничего не помогало. Игорь никогда не жил, Игорь существовал, потому что должен был. Потому что не мог снова оставить Прокопенко без ребенка, о котором они всегда мечтали. В детстве он улыбался, только чтобы они были рады, чтобы знали, что у них прекрасно получается быть родителями для Игоря, что он их безумно любит, как самых родных людей. Оно все было действительно так, просто Игорю надо было заставить себя улыбнуться. Просто он разучился это делать, без язвительности, просто, по доброму.       Потом была Юля. Яркая, заводная, такая непохожая на Грома и одновременно одинаковая с ним. Пчелкина превратила его серую жизнь в сплошной праздник. Яркий, громкий, заводной. Влюбила его в себя и подарила наконец желание жить дальше, делать что-то не только для работы, но и для себя, для любимого человека.       А потом случился гребанный Разумовский со своими правилами и играми, в которых победивший всегда он. А Игорь снова в дураках. И в крови любимого человека. И он снова остался один. Он снова виноват в смерти самого родного человека и снова желает себе лишь смерти в одно прекрасное утро.       А затем появился Петя. Грозный пёс, который при желании становился ласковым котиком. Который, после стычки в каком-то левом баре, подошёл к нему в участке и позвал покурить. Первый факт. Игорь Гром не курящий. Так быстро Гром не открывался ещё никому.       Если Пчелкина приучала Игоря к новой жизни, то Петя тараном влетел в привычную Игореву и расставил все по своим законам. Расставил и заставил Игоря жить именно так, ничего не меняя. И Игорь выполнял. Потому что в случае неповиновения Петя замыкался, грубил и язвил. А открывшись Игорю окончательно не гнушался и заплакать, если что-то шло не по его. Тогда Гром понял, что с ним только так и надо. Прийти, все построить и показать как этим пользоваться. Так и никак иначе. Игорь давно развалил свою жизнь. Этим он занимался с двенадцати лет, с небольшим перерывом в два года при жизни с Пчелкиной. Зато теперь, на руинах его жизни, Петя возвёл нечто новое, рассказал, как всем этим пользоваться и установил строгий надзор, сворачиваясь по ночам под боком в клубочек.       Петя был абсолютно разный. Нежный, истеричный, горячий, невинный, всепрощающий и ревнивый. И любой был обожаем Игорем. Открывшись, Хазин оказался сродни калейдоскопу, полному разных граней. Игорь не понимал, как вообще он мог привлечь внимание такого человека, как Петя. Не подозревал, что для Хазина он буквально тот человек, о котором Петя только мог мечтать. Игорь был в состоянии решить все Петины проблемы, был вежлив и добр с ним, чего не делал даже родной отец долгие-долгие годы, Игорь был заботлив, и к счастью Петя не знал, каким способом и какой болью Игорь научился быть таковым. Жизнь с Петей привела его к паранойе. Но Гром был даже рад этому. Мысль потерять Хазина была самой болезненной в Игоревой голове, полной всякого дерьма. Петя слышал о любви к себе каждый божий день, хоть и первый такой раз дался Игорю безумно тяжело.       Со временем они проросли друг в друга.       Проснувшись утром в холодной постели, Игорь вместо радости ощутил гнетущую тяжесть. Петя не вернулся с ночи. На холодильнике продолжала висеть записка с игривым смайликом «На работе, буду поздно, не скучай;)». Игорь не скучал, Игорь пиздец как волновался. Успокаивал себя, заставляя влить во внутрь чашку кофе: Петя сейчас вернется, получит по ушам, а потом... А потом мы будем вместе и все будет хорошо.       Гром потянулся за телефоном и с ужасом обнаружил миллионы пропущенных. От Пети, который вдруг звонил среди ночи, что уже настораживало. Петя не стал бы звонить посреди рейда, да даже если бы в участке просто сидел, не звонил бы. Писать да, мог. Но не звонить, знает же, что Игорь спит. Далее пропущенные от Прокопенко. Их было так много, что Игорю поплохело в момент.       Перезвонил. Ещё раз. Ещё. И сердце обрывается.       Через час Игорь стоит в морге, смотря на холодное хрупкое тело. Бледное, с ножевым под рёбрами, до ужаса родное, обвитое нежными, беспощадными руками смерти. Его тут же начинает рвать, его, бравого майора, который трупов этих видал пачками. Но это были чужие люди, это не был Петя, не была его самая горячая любовь. Его рвет и этим хоть как-то можно скрыть рыдания, рвущие грудную клетку. Фёдор Иванович, конечно же и так все понимал, но обсуждать что-либо было бы невыносимо.       Какой-то объëбанный урод лишил его мальчика жизни. А вместе с этим убил и Игоря. Все, что Петя месяцами возводил, строил, расставлял и заставлял поддерживать рухнуло, сгнило в секунду.       Игорь не помнит как добрался домой. И помнить не хочет. Он думает лишь о том, что перед смертью Петя звонил ему. Хотел услышать его голос в последний раз, сказать ему что-то. Но Игорь какого-то хрена выключил звук, спал и не ответил Пете. Не услышал его последние слова, проигнорировал в момент смерти. Не узнал, что Петя так хотел ему сказать. Позже Игорь найдет в телефоне смс, написанное Петей в тот момент, и которое он просто не заметил за завесой пропущенных звонков. Простое «Дядь , я тебя люблю.», отправленное в 3:21 ночи. И Игоря немного поддерживает то, что он успел признаться Пете в любви, хоть что-то он смог сделать правильно. В этой смерти он точно не виноват, это работа, просто работа, такая она у них, но чувство вины никуда не уходит. Игорь тупым взглядом лупит в экран телефона, смотрит на последнее Петино смс, скатываясь по стене на пол, в громком всхлипе, непозволительном взрослому мужчине.       Прокопенко дома сидят в скорбном молчании, понимая, что Игоря они потеряли безвозвратно. Эту смерть, очередную в своей жизни, он не переживет.