Монстр среди монстров

- Отойдите, - так Йохан ответил Фишеру на его скрытое признание ему. Фишер почти прогнулся под тяжёлым взглядом Йохана, несмотря на то, что он был на голову выше оного. Эти слова словно случайное соприкосновение с острым концом иглы. Неожиданно, неприятно, возможна капелька крови, что свидетельствует о том, как эта маленькая неосторожность причинила тебе боль. Она вовсе не смертельна, если у тебя не гемофилия. - Возвращайтесь в палату, Йохан Либерт, - он переместил руки с перил на руки юноши, затем потащил его за собой, пока тот опомниться не успел. - Я сам могу идти! - парень попытался освободиться от цепкой хватки доктора, за что тот прижал его к стене. Йохан замер, уставившись на Фишера. Чёрт. Этот взгляд. Неужели, он действительно сделает «это» здесь? Подумать только, как же он отвратителен и эгоистичен. Но, Йохан не был Йоханом, если бы сдавался так просто. Он будет гордо держать планку до конца даже, если «это» случится с ним прямо здесь, прямо на виду у всех подчинённых Фишера. - Какой ты у нас самостоятельный. Сам можешь идти, сам можешь делать, что тебе вздумается, сам же отвечаешь за свои поступки. Прям таки находка для… - мужчина не договорил. Прикусил себе язык и отвёл взгляд, как будто набрёл на какое-то воспоминание, о котором когда-то давно пожелал забыть. - Для кого же, доктор Фишер? - ох, как же он жаждет неприятностей. Фишер оттянул футболку Йохана, наклонившись он вдохнул запах его тела. Глаза юноши распахнулись от возмущения и неприязни. Но он должен держаться. А Фишер продолжал вдыхать, никак не мог насытиться этим запахом, что не мог сравнится ни с одной женщиной. Если бы его спросили, как пах Йохан, то он бы не смог дать точного ответа. Он бы ответил, что его запах его манит. Манит, как запах только что приготовленного пирога оставленного на подоконнике, чей аромат доносится до прозорливых ребятишек. О, да, никто бы не мог пройти не повернув голову, дабы узнать, откуда же исходит этот восхитительный запах. У них моментально бы потекли слюнки и заурчало в животе. Фишер чувствовал что-то на подобие этого. Жаль Йохана нельзя было съесть. Как бы он хотел смаковать его во рту, прочувствовать вкус каждой частичкой своего грешного тела. Нехотя оторвавшись, мужчина поправил галстук и пригладил волосы, вновь возвращая себе вид солидного и статного врача. Не поворачиваясь к Йохану он произносит: - В последний раз повторяю. Вернись в палату, - и тот, кому были адресованы эти слова исполняет приказ. Они оба заходят в здание лечебницы. Йохан чувствует на себе пристальный взгляд Фишера и знает, что будет, когда они завернут за угол. Он готов к этому. Он примет это испытание, как должное. И вот, Йохан снова чувствует спиной холодную стену. Его тело сдавливает чужое. Фишер не стыдится своих открытых действий. Руки спускаются ниже, стягивают пижаму, затем бельё и уже чувствует пульсирующее колечко мышц. Мужчина прижимается ещё сильнее к юноше, последнему некуда бежать. Знал бы он, что тот и не собирался. Фишер гладит анальное отверстие Йохана, проталкивает один палец, вслед за ним второй. Ему никто не противостоит, не пытается вырваться, как славно. Тогда он вытаскивает пальцы и приподнимает юношу. Одной рукой всё так же держит, второй расстёгивает ширинку брюк. Йохан молчит, смотрит куда-то в пустоту, лишь бы не на него. Почувствовав боль руки сжались в кулаки. Фишер продолжал насаживать его на свой член. Он специально мало его растянул, чтобы боль была сильнее. Это было ещё одно наказание за непослушание. И, конечно же, он сразу начал трахать Йохана. Ощущения были, будто его посадили на кол и имеют им. Фишеру вновь захотелось вдохнуть сладкий аромат его шеи. Он положил голову ему на плечо и застонал. Чёртов фетишист. После этого он начал ещё задорнее вдалбливаться в юношу. Йохан дрожал всем телом. Но ещё сильнее задрожал, когда почувствовал, что приятные ощущения начали затмевать боль. Он стиснул зубы, чтобы случайно не проронить лишнего звука. - Знаешь, Йохан, я бы очень хотел быть парфюмером, - немного отойдя от дела начал Фишер, - Но необычным парфюмером. Я бы хотел быть, как Жан Батист Гринуй. Не думаю, что это имя тебе о чём-то говорит. Он был отличным парфюмером, даже гениальным я бы сказал. Йохан не обращал на его восхищение совершенного никакого внимания. Он хотел лишь, чтобы Фишер поскорее вынул свой член из него. - Хотел бы я знать его технику создания духов, дабы сохранить твой чудный запах. Я бы не смел использовать их. Не хочу, чтобы кто-то вдыхал тебя вместе со мной. Но этот флакон всегда был со мной. Была бы моя воля, я бы вдыхал тебя вечность. Фишер уже не мог сдерживать себя, поэтому ритм его толчков усилился. Пальцы Йохана поджались, сам он зажмурился. С каждым толчком он чувствовал приближающийся оргазм. Понимал, что Фишер изольется в него. И стоит ему уйти, как у него случится припадок. Голову снова заполнят мутные мысли. Он захочет сделать себе больно. Йохан не в силах себе помочь. Ему осталось ждать, когда же справедливость восторжествует. В его представление у справедливости было лицо Кензо Тенмы.