Memento Vivere (Помни о жизни)

***

«Сильный человек сильнее всего, когда он один». − Фридрих Шиллер

***1***

В доме в Калькутте не было привидений. Майкрофт, конечно, очень хорошо это знал, потому что он был полностью осведомлён о том, что призраков не существует. Это совсем не имело значения, если, возможно, (втайне) кто-то наполовину хотел, чтобы призрак недавно ушедшего появился в гостиной. Естественно, он не был этим «кем-то»; он не хотел, чтобы призраки существовали, потому что предпочитал, чтобы мир был логичным, понятным местом. Если бы повсюду бродили непредсказуемые духи, это привело бы к хаосу. Майкрофт не любил хаос. В то же время, по общему признанию, Майкрофт был не слишком сведущ в физике. (Мистер Холл всегда был абсолютно честен в отношении своих собственных недостатков.) Но даже при своих ограниченных знаниях Майкрофт был вполне уверен, что правила этой науки не допускают существования таких вещей, как призраки. И всё же, несмотря на всё это, несмотря на свою твёрдую веру во всё рациональное, Майкрофт неохотно мог признать, что было некоторое ожидание или, возможно, просто надежда на то, что какие-то свидетельства существования его матери всё ещё будут витать в коридорах того места, где она жила. Но, по-видимому, это было не так. После месяцев, проведённых в Симле, аромат её духов (бергамот и лимон, которые Майкрофт всегда находил смутно успокаивающими) выветрился, вытесненный как временем, так и более тяжёлым ароматом лилий кандидумс в тяжёлых хрустальных вазах, расставленных по всему дому, чтобы перебить запахи города сразу за стенами. Было также очевидно, что, готовясь к их возвращению с гор и, вероятно, по приказу отца, слуги убрали из дома мамины вещи. Или, возможно, услужливые дамы из британской общины, которые уже вернулись в Калькутту на зиму, решили избавить вдовца от этой обременительной обязанности и сделали это сами. Так что Майкрофту казалось, что её никогда и не существовало. Единственным доказательством обратного был единственный дагерротип его матери до того, как она отплыла в Индию со своим мужем. На снимке она выглядела молодой и хорошенькой, казалось, жаждущей великого приключения, которое её ожидало. Эта девушка так отличалась от женщины, которую Майкрофт знал последние несколько лет. Картина всё ещё стояла на своём месте на каминной полке в гостиной, почти скрытая другой вазой с лилиями. Он вспомнил, как смотрел на неё, слушая, как мама рассказывала ему историю своего многомесячного путешествия с младенцем и няней на буксире, за которым последовало её прибытие в незнакомую новую страну. Немного подумав, он отнёс дагерротип в свою комнату и положил его на маленький столик рядом с кроватью. Казалось маловероятным, что кто-то заинтересуется этим или даже заметит то, что он сделал. Няня могла бы это сделать, но её здесь больше не было. Сразу после их возвращения в Калькутту пожилая леди решила (несомненно, поощряемая отцом) переехать в пансион для благородных женщин, у которых не было ни средств, ни желания отправляться в долгое и утомительное путешествие обратно в страну, которую они покинули много лет назад. Майкрофту казалось, что он немного скучал по ней, хотя, возможно, это было потому, что её отъезд был всего лишь ещё одним отсутствием в его жизни. Он постоянно напоминал себе, что должен спросить отца о том, можно ли навестить её. За исключением того, что отец в данный момент был ужасно занят, проводя долгие дни в своём правительственном офисе, а большую часть вечеров, по-видимому, в своём клубе. Его оправданием было то, что он был поглощён подготовкой к вводимым изменениям в финансовом году. Мистер Холл, тем временем, усилил уроки Майкрофта, время от времени бормоча что-то о подготовке его к более структурированной среде, но Майкрофт игнорировал это и сосредоточился на выполнении самой лучшей работы, на которую был способен. Возможно, иногда думал он, если он и дальше будет преуспевать здесь, идея отправить его в Англию, без сомнения, предназначенную для Итона, потому что именно туда отправлялись мужчины из семьи Холмсов, будет забыта. Не то чтобы «здесь» было таким уж хорошим местом, чтобы находиться прямо сейчас, но, по крайней мере, это было знакомо. Он должен был признать, что семья − это лучшее, на что он мог сейчас надеяться.

***

Его новым инструктором по фехтованию был месье Бенуа, худощавый француз с историей, в которую, вероятно, не стоило бы углубляться, но у него были друзья в правительстве, поэтому, несмотря на порой натянутые отношения между империей и родиной Бенуа, мистер Холмс был рад отправить своего сына в слегка обшарпанную студию над в мастерскую портного, чтобы продолжить свои уроки фехтования. Самыми важными вещами, которым научил его месье, были необходимость хорошей защиты и то, что всегда лучше атаковать там, где противник меньше всего этого ожидает. Очевидный, но легко упускаемый из виду среди всего этого кричащего фехтования. Майкрофт тщательно записал этот совет в своём дневнике. Внезапный и сильный ливень разразился за пределами студии, когда Майкрофт работал над усовершенствованием «passata soto». Месье сделал выпад, и Майкрофт упал на пол, а затем всё повторилось снова и снова, пока они оба не осознали, что мистер Холл прибыл, чтобы проводить Майкрофта домой. К тому времени, как они уселись в экипаж, дождь превратился в густой туман. В карете было тихо, пока водитель умело лавировал среди шума и давки Калькутты. Мистер Холл, казалось, был поглощён письмом, которое держал в руке, он не читал его, а только несколько раз складывал и разворачивал. Очевидно, оно было от его нареченной, но Майкрофт не стал расспрашивать о содержании, которое так взволновало его наставника. Сердечные дела не были сильной стороной Майкрофта. Как только они вернулись в дом, мистер Холл поставил перед ним задачу прочитать следующие несколько глав «Истории Геродота», насколько это возможно, на греческом. Дав ему задание, наставник удалился в свою маленькую комнату, которая располагалась на нейтральной полосе между семейными комнатами и местом, где спали слуги, без сомнения, чтобы написать ответ мисс Маккензи, вернувшейся в Англию. В доме было тихо, если не считать шума дождя, который снова барабанил за окнами. Майкрофт был поглощён чтением и нашёл цитату, которая ему очень понравилась. Он улучил минутку, чтобы аккуратно переписать её в свой вездесущий дневник. Маленький томик в кожаном переплёте так часто оказывался у него в руках, что мистер Холл в шутку обвинил его в желании стать новым доктором Сэмюэлем Джонсоном. «Из всех человеческих несчастий самое горькое − это вот что: знать так много и ничего не контролировать». Он несколько раз перечитал эту строчку, обдумывая её значение. Это могло бы стать очень хорошим руководящим принципом. Наконец, он вернулся к Геродоту. Всего несколько мгновений спустя раскат грома, казалось, сотряс дом до самого основания и так напугал Майкрофта, что его перо отлетело через всю комнату. Отдышавшись, он встал и пошёл за пером; к счастью, чернила не пролились. Прежде чем вернуться в своё кресло, он задержался, чтобы посмотреть в окно на клубящиеся чёрные тучи, которые надвинулись на город. От этого зрелища ему стало не по себе, хотя он и не знал, почему это должно было случиться. Погода, в конце концов, не была предзнаменованием. Но это заставило его осознать, как мало власти было у Майкрофта Холмса, чтобы что-либо контролировать. Наконец он снова сел, хотя прошло ещё несколько минут, прежде чем он снова занялся Геродотом.

***2***

Всего несколько дней спустя Калькутта была гораздо менее мрачным городом. Голубое небо и яркое солнце предвещали приближение весны. Майкрофт провёл утро в студии фехтования и был вполне доволен ходом своей работы с саблей. Кроме того, он развлекался тем, что пытался разгадать, для кого именно месье шпионил. Он сузил круг поисков либо до России, либо до Соединённых Штатов. Так что он чувствовал себя довольно бодро, направляясь в свою спальню переодеться, когда мистер Холл остановил его. − Мне сообщили, что твой отец хочет, чтобы сегодня днём ты одел свой хороший костюм, − сказал он. − Убедись, что выглядишь как можно лучше. − На уроке по геометрическим уравнениям? − скептически переспросил Майкрофт. Мистер Холл только пожал плечами. − Приходи в класс, когда переоденешься. На самом деле прошло уже несколько дней с тех пор, как Майкрофт в последний раз видел своего отца, если не считать краткой встречи за завтраком и мимолётного взгляда на его профиль, когда он спешил на работу следующим утром. Но теперь оказалось, что именно он диктовал решения по гардеробу. Задетый за живое, Майкрофт, тем не менее, сделал, как было приказано, и появился в маленькой комнате, где они с мистером Холлом проводили свои ежедневные уроки, в своих тёмно-синих брюках и пиджаке, а также в чистой рубашке с воротничком. Они сразу же принялись за работу и добились приличных успехов (особенно учитывая тот факт, что математика была далеко не любимым предметом Майкрофта, хотя геометрия была менее утомительной, чем алгебра), прежде чем Аади легонько постучал в дверь. − Мастер Майкрофт, − мягко сказал он, − ваш отец просит вас пройти в гостиную. − Он дождался утвердительного кивка, а затем молча ушёл. Майкрофт посмотрел на мистера Холла, который только пожал плечами. − Лучше не мешкать, − вот и всё, что сказал учитель. Он встал, разглаживая перед пиджака, и глубоко вздохнул. Коридор казался бесконечным, но наконец он добрался до закрытой двери и постучал с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле. − Входи, Майкрофт, − сказал его отец. Майкрофт открыл дверь и шагнул в комнату. Его отец, как и ожидалось, сидел в одном из кожаных кресел с подлокотниками, но он был не один. На краешке дивана примостилась женщина, готовая в случае необходимости броситься в бегство. Она была одета в модную длинную юбку и баску цвета бледной слоновой кости с искусной вышивкой. Её длинные тёмные волосы были заколоты наверх и увенчаны маленькой жёлтой соломенной шляпкой, украшенной маленькими белыми цветами. Майкрофт сразу узнал её. В последний раз он видел её в Симле, в ту ночь, когда умерла его мать. Наконец отец заговорил, нарушив неловкое молчание. − Это мисс Ананда Патель Флеминг. А это мой сын Майкрофт. − Я помню её, − ответил Майкрофт. − Хотя я никогда не знал её имени. Отец нахмурился. − Здравствуйте, − вежливо поздоровался Майкрофт. Женщина только улыбнулась ему. − Присаживайся, − сказал отец. − Устраивайся. Майкрофт перешёл к другому стулу и сел, выпрямив спину и положив руки на колени. Дверь снова открылась, и Аади вкатил в комнату тележку с чаем. Прошло несколько минут, пока был разлит чай и подан торт. Когда слуга удалился, отец сделал большой глоток чая, прежде чем пристально посмотреть на Майкрофта. − Сегодня была геометрия, не так ли? − Да, сэр, − ответил он, совершенно сознательно сосредоточив своё внимание на торте. К его удивлению, женщина заговорила. Её голос был мягким, культурным, в нём почти не было следов её родного происхождения. Майкрофт предположил, что она могла бы пить чай в Мейфэре. − Мне всегда очень нравились мои занятия математикой, − сказала она. − Хотя я боюсь, что мой отец на самом деле не одобрял, когда женщина засоряла свой разум подобными вещами. − Ты всегда была в некотором роде бунтаркой, − с нежностью сказал отец. Майкрофт попытался вспомнить, когда в последний раз слышал этот тон в отношении его матери. Задолго до того, как она умерла, это было несомненно. Майкрофт не уделял особого внимания тонкостям отношений между взрослыми. Большая часть того, что он знал, была почерпнута из тех ужасных книг, которые он столько раз читал маме вслух по вечерам. Он был не настолько глуп, чтобы поверить, что такие витиеватые россказни имеют какое-то отношение к реальности. На какой-то мимолётный миг Майкрофт пожалел, что так быстро отверг предположение мистера Холла о том, что ему, возможно, захочется почитать Остин. Он откусил маленький кусочек торта, осознавая, что отец строго смотрит на него, будто ожидая, что Майкрофт что-то скажет. − Я предпочитаю историю и философию, − пробормотал он, обращаясь к своей чашке. − Хорошая основа для карьеры в политике, − сказала она, − если именно в этом заключаются твои амбиции. Он пожал плечами. − «Одно из наказаний за отказ участвовать в политике заключается в том, что вами в конечном итоге управляют те, кто ниже вас по положению», − сказал он. Затем он осторожно поставил свою пустую чашку на стол. − Платон, − добавил он. В комнате снова воцарилось молчание. Майкрофт заметил, что мисс Флеминг довольно многозначительно смотрит на отца. Мужчина глубоко вздохнул. − Майкрофт, − сказал он, − я хотел, чтобы ты присоединился к нам за чаем, чтобы я мог сообщить тебе кое-какие новости. Майкрофт осторожно разделил остатки своего торта зубцами вилки. − Мы с Анандой собираемся пожениться. По какой-то странной причине Майкрофт внезапно почувствовал запах духов, которыми пользовалась эта женщина. В его состав входили специи и циветта. Внезапно ему стало не хватать маминого аромата бергамота и лимона. Через мгновение Майкрофт встал. − Поздравляю, − сказал он, изобразив едва заметный намёк на поклон. Затем он вышел из комнаты, позаботившись о том, чтобы очень тихо закрыть за собой дверь.

***3***

Майкрофт понимал важность стратегии. В планировании. Спонтанность может быть опасной. Так что было в некотором роде неожиданностью обнаружить, что он действует вообще без плана. Сказав мистеру Холлу, что у него болит голова и он не в состоянии заниматься дальнейшими уравнениями, он пошёл в свою комнату и тщательно упаковал несколько предметов первой необходимости в военный рюкзак, который капитан Харроу подарил ему, когда они покидали Симлу. Наконец, он засунул дагерротип своей матери между чистыми чулками и несколькими парами коротких панталон. В последнюю минуту он добавил маленькую свечу и несколько спичек. Когда горничная пришла сказать ему, что ужин подан, он повторил историю о головной боли и отослал её прочь. Потом он просто сел на свою кровать и стал ждать. Не было никакого плана. Он только знал, что этот дом больше не казался ему родным и что ему нужно было уехать. В какой-то момент он подошёл к окну и посмотрел вниз, чтобы увидеть, как его отец подсаживает женщину в экипаж. Всё было очень пристойно: джентльмен и его невеста расстаются. Чуть позже мистер Холл постучал в дверь. Майкрофт ответил на его стук, но не пригласил войти. − Я слышал новости, − сказал он. − С тобой всё в порядке? − Конечно, я в порядке, − ответил Майкрофт, надеясь, что рюкзак не виден. Мистер Харроу слегка улыбнулся. − Завтра «Ричард III», не забывай. Через мгновение Майкрофт слегка улыбнулся в ответ. − Лучше, чем «Гамлет», − ответил он, закрывая дверь. Снова оставшись один, он вернулся в постель и стал ждать темноты. Было очень странно находиться на улице в одиночестве, особенно ночью. Конечно, там всё ещё были люди, потому что они были всегда. К счастью, никто из них, казалось, не обратил никакого внимания на одного мальчика, идущего самостоятельно, несмотря на его явно дорогую одежду и рюкзак. Однажды он действительно нырнул за припаркованный экипаж, чтобы избежать встречи с полицейским, совершавшим формальный обход красно-кремового здания Верховного суда. Он добрался до площади Далхаузи, а затем миновал штаб-квартиру Ост-Индской компании. Майкрофт довольно быстро понял, что было бы благоразумно иметь в виду пункт назначения, прежде чем отправляться в путь, но было слишком поздно сожалеть. Наконец, он добрался до кладбища на Парк-стрит и решил, что больше не используемые захоронения были бы хорошим местом, чтобы спрятаться. Нет, не прятаться. Хорошее место, чтобы сделать паузу и подумать о своём будущем. Чтобы попасть внутрь, ему пришлось перелезть через забор, но он сделал это лишь с одной небольшой дырой на куртке. Оказавшись внутри, он зажёг свечу и обошёл вокруг в её мерцающем бледном свете, пока не нашёл маленький уголок сразу за большим мемориалом. Очевидно, он принадлежал кому-то статусному, учитывая изображения из чёрного базальта на переднем фасаде и резьбу по ориссу на каждом углу. Луна теперь ярко светила на небе, поэтому он задул пламя свечи. Он сидел на траве с рюкзаком на коленях и размышлял о своей жизни. Это занятие не улучшило его настроения. Он не осознавал, что засыпает, пока на самом деле не проснулся, вздрогнув от осознания присутствия другого человека. Его сердце бешено колотилось. Он понял, что его рюкзак упал на землю и что незваный гость обыскивает его. − Послушайте, − выпалил он. − Оставьте в покое мои вещи. Мальчик, потому что это был мальчик примерно его возраста, прекратил свои поиски и поднял голову. Он был худым до костлявости, одет в грязную рубашку и рваные брюки, поддерживаемые куском верёвки. − Чёрт, − сказал он. − Думал, может, ты умер. Майкрофт выпрямился и схватил свой рюкзак. − Джентльмен не роется в чужой собственности, − отрезал он. − О, ты настоящий подхалим, не так ли? − Ты британец? − спросил Майкрофт, искренне удивлённый. − Что? Только потому, что я не богатый парень, я не могу быть таким же британцем, как ты? − Нет, я не имел в виду... − Майкрофт не был уверен, что сказать. Внезапно он вспомнил один из уроков мистера Холла, когда учитель только приехал, о социальном неравенстве в Калькутте, даже между живущими там британцами. Однажды днем отец подслушал этот урок, и ему это не очень понравилось. − Поменьше Джона Стюарта Милля и побольше Дизраэли, если вы не возражаете, мистер Холл, − вот и всё, что он сказал. Теперь Майкрофт понял, что смотрит на мальчика, который явно прожил жизнь, сильно отличающуюся от его собственной. − У тебя есть родители? − Конечно. Мой старик работает на строительстве железной дороги. − Тогда почему ты беден? − Майкрофт подумал, что это был интересный разговор, и с нетерпением ждал возможности поделиться им с мистером Холлом. Разумеется, так, чтобы отец не слышал. И тут он вспомнил, что убежал и никогда не вернётся. Мальчик только пожал плечами. − Он пьёт. Моя мама занимается стиркой. Я справляюсь. − С помощью воровства? − сказал Майкрофт. Затем он покачал головой. − Извини, − пробормотал он, вспомнив, что маме никогда не нравилось, когда он был груб с теми, кто оказался в неблагоприятных обстоятельствах. − Как тебя зовут? − Большинство людей зовут меня Себ. − Майкрофт Холмс. − Он протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Майкрофт подавил желание вытереть руку носовым платком. − Почему ты здесь прячешься? − спросил Себ. Майкрофт нахмурился. − Я не прячусь. Я... думаю. − Он полез в рюкзак и вытащил печенье, завёрнутое в запасной носовой платок. Он зашёл в кладовую, чтобы забрать их перед уходом. Каждый из них взял по одному. − Моя мать умерла, − сказал он, глядя на луну. − А теперь мой отец женится на своей любовнице. − Не повезло, − признал Себ, потянувшись за ещё одним печеньем. − Не повезло? − презрительно ответил Майкрофт. − По словам моего отца, его старая бабуля клялась ирландской удачей. Взгляд Майкрофта скользнул по мальчику, обратив внимание на его босые и грязные ноги, спутанные сальные волосы и не слишком чистое лицо. Он действительно не собирался быть грубым, но Себ всё равно немного разозлился. − Я собираюсь чего-нибудь добиться сам, − сердито сказал тот. − Как только смогу, я собираюсь сесть на корабль и сам отправиться в Ирландию. Мой отец говорит, что у его родственников, вероятно, всё хорошо. − Он доел печенье. − Он жалеет, что приехал сюда. − Действительно, − пробормотал Майкрофт. Зная, что он сделал бы с ситуацией в Ирландии, он был настроен более чем скептически, но держал это при себе. − Кстати, − заметил Себ, − если ты убегаешь от своей шикарной жизни только потому, что твой старик женится на своей шлюхе, это делает тебя редкостным идиотом. Майкрофт подтянул колени к груди и обхватил их обеими руками. − Наверное, ты прав, − сказал он. Затем, поскольку он был в основном честным мальчиком, он добавил: − Я не думаю, что она такая... как ты сказал. Но она не моя мать. Себ поискал ещё одно печенье и нахмурился, когда понял, что все они закончились. − Иди домой, − сказал он. − Если, конечно, ты не хочешь совершить со мной какое-нибудь воровство? Майкрофт вздохнул. − Нет, спасибо. − Очень жаль. Иногда мне не помешал бы помощник. Майкрофт попытался представить себе, как они «дружат» с этим неряшливым и вороватым мальчишкой, но на самом деле он не мог этого представить. − На самом деле у меня нет... приятелей, − деликатно сказал он. − Особенно, я полагаю, не грязных уличных крыс, − ответил Себ, но его голос звучал довольно жизнерадостно. Через мгновение он встал и резким движением схватил рюкзак. Майкрофт потянулся за ним, но что-то в глазах другого мальчика заставило его остановиться. Затем он тихо сказал: − Можно мне, пожалуйста, взять дагерротип моей мамы? Это всё, что у меня есть. − К счастью, как всегда, его дневник был у него в кармане. Себ мгновение смотрел на него, прежде чем сунуть руку в рюкзак и вытащить фотографию. Он бросил его Майкрофту, а затем развернулся и поспешил прочь, вскоре затерявшись в темноте. Майкрофт сунул драгоценный предмет в карман вместе с дневником и встал. Хотя Себ, возможно, и был негодяем с сомнительным будущим, он высказал хорошую мысль. Было глупо убегать. Какая ему разница, на ком женился его отец? Это мало повлияло бы на его жизнь. Вздохнув, он вышел с кладбища и направился обратно к дому. Оказавшись там, он проскользнул внутрь и благополучно добрался до своей спальни. Никто так и не узнал, что он уходил.

***4***

День свадьбы был таким, о каком, по его мнению, мечтала бы каждая невеста. Майкрофту очень понравился новый костюм, который был на нём надет. Особенно приталенный жилет с серебряными пуговицами. Он было сшит собственным портным отца, и это заставляло его чувствовать себя старше и очень уверенным в себе. Возможно, Шекспир был прав, когда писал, что одежда делает человека человеком. Несмотря на то, что сейчас светит солнце, он знал, что в это время года погода может измениться очень быстро, поэтому решил на всякий случай взять с собой зонт. Было бы унизительно промокнуть насквозь. Собравшись немного пораньше, он подождал в холле, пока отец присоединится к нему, чтобы отвезти в церковь в экипаже. Хотя это никогда не обсуждалось в семье (по крайней мере, в присутствии отца или его самого), Майкрофт осознавал, что с этим браком был связан малейший намёк на скандал. Когда-то такие связи были более распространены, и браки между англичанами и индианками были приемлемы. Но это было уже не так, и даже свадьба с такой высокородной англо-индийской женщиной, как Ананда, вызывала неодобрение в обществе. Но позиция отца теперь была настолько влиятельной в правительстве, что любая критика публично подавлялась. Ананду приняли бы в общество, хотя и неохотно, а затем презирали бы в частном порядке. Майкрофт был немного удивлён, осознав, что он неохотно восхищается тем фактом, что Ананде, скорее всего, было бы всё равно. Он услышал, как приближается отец, поэтому Майкрофт открыл дверь и вышел на солнечный свет, держа в руке свой зонт.

***

Церковь Святого Иоанна, стоявшая к северу от здания казначейства, была точной копией лондонской церкви Святого Мартина-в-Полях. На церковном дворе стоял белый мавзолей Джоба Чарнока, основателя Калькутты ещё в 1600-х годах. Майкрофт, конечно, знал историю, хотя пока не был до конца уверен, как такие знания помогут ему продвинуться по жизни. На свадьбе присутствовало респектабельное общество, престижное собрание правительственных чиновников, в том числе несколько высокопоставленных англо-индийцев. Там не было никого из семьи Ананды. На самом деле Майкрофт понятия не имел, была ли у неё вообще семья. На ней было белое платье, вошедшее в моду со времён свадьбы королевы в далёком 1840 году. Это было простое платье, с минимумом кружев или других украшений. Майкрофт решил, что она выглядит довольно мило. Он почти не обратил внимания на короткую церемонию, ни с кем не заговорив ни там, ни за последовавшим за ней завтраком. Свадебного путешествия не будет, потому что отец был слишком занят на работе, но пара проведёт свою брачную ночь в отеле «Грейт Истерн», где будет подан обильный завтрак. Майкрофт действительно поел и даже успел выпить бокал хереса, прежде чем прибыл экипаж, чтобы отвезти его домой. Он поступил правильно и тихо попрощался с отцом и Анандой перед отъездом. Оставшись один в карете, он был доволен собой. Его манеры были безупречны, и никто не мог придраться к его поведению. Майкрофт Холмс был вежливым мальчиком.

***

На следующий день Майкрофт понял, что что-то было не совсем так, как только начались их уроки. Мистер Холл сказал все правильные вещи об осаде замка Гайяр и искусстве Леонардо да Винчи и даже сумел рационально связать эти два явления. Но что-то было не так. И когда после того, как их утренние уроки были закончены, и его наставник присоединился к нему за ланчем, Майкрофт чего-то ожидал, хотя и не знал чего. Только за пудингом мистер Холл наконец перешёл к делу. − Я знаю, что началась подготовка к возвращению в Симлу, но я хотел сказать, что на этот раз я не буду сопровождать тебя. Майкрофт осторожно откусил от лимонного бисквита и проглотил, прежде чем заговорить. − Где вы будете? Мистер Холл вздохнул: − На самом деле я возвращаюсь в Англию, Майкрофт. Мне пора возвращаться домой. − И жениться на мисс Маккензи? − Да. Мне предложили хорошую должность в Норфолке, так что я могу позволить себе обеспечивать её. Конечно, это было логично, и Майкрофт мог это понять. Однако время было выбрано немного... неудачно. − Конечно, я желаю вам всего наилучшего, − сказал Майкрофт через мгновение. − Мой отец упоминал что-нибудь о новом наставнике? − Нет. Майкрофт ещё не был готов говорить о том, что это может означать. − Когда вы отбываете? − спросил он вместо этого. − Через две недели. Честно говоря, я не с нетерпением жду этого путешествия. Моё тело на самом деле не одобряет морские путешествия, − улыбнулся ему мистер Холл. Они больше не разговаривали, пока не покончили с едой, а затем вернулись в класс на урок о политических последствиях Пирровой победы в битве при Мальплаке.