бухта воспоминаний

      После русского, Ульяна выходит из школы, заворачивая за угол и доставая сигареты. Она закуривает и сильнее кутается в кофту, морщась от пронизывающего ветра. Снежинки вперемешку с дождем летят ей в лицо, обжигая холодом. Исаева старается докурить как можно быстрее, затягиваясь намного дольше.       – Ты че ебнулась без курточки выходить? – сзади к девушке подходит Киса и Хэнк. Оба также как и девушка стоят в легких кофтах. Ульяна бровь приподнимает на это высказывание, и на них головой кивает.       – А вы когда посвящение в моржи прошли? – спрашивает она и не дожидаясь ответа, отворачивается. Затягивается, отмечая, что еще затяжки две и можно идти в школу.       – А в дуры посвящение когда проходило? – говорит Киса, шмыгая носом. Это вообще не самое обидное, что он мог сказать, но Ульяна все равно начинает злиться.       – Иди ты, – зло говорит она, бросая на землю сигарету, и одарив парней холодным взглядом, выходит из-за угла, направляясь к школе.       – Ну что? – девушку за локоть ловит Мел, утягивая в раздевалку. Ульяна вопросительно смотрит на него, совсем не понимая, что от нее хотят. – Киса сказал?       – Что я дура? Да, сказал, – кивает Исаева и выдергивает руку, собираясь уходить, но Мел снова ее останавливает.       – А про то, что мы с тобой хотим поговорить?       – Какие еще разговоры? – хмурится Ульяна.       – О прекращении нашего общения, о том почему так все получилось, знаешь, нам всем было очень жаль и…       – Мел, никакого разговора. – Девушка морщится. – Никому из нас это нахуй не нужно, – и наконец обходит Меленина, завершая разговор. Две недели назад она сама хотела поговорить с Кисой, узнать о том, почему они отдалились. Хотела выспросить все о парнях у Гены. Но сейчас, подходя к ситуации с холодной головой, девушка понимает – она не хочет, чтобы ей вновь было больно.       Прекращение общения с парнями далось тяжело. Ульяна много плакала, надумывала себе всякие сценарии и считала виноватой только себя. Конечно, виноваты они все, но менее больно от этого не становится.       В кабинете биологии сидит человек восемь. Никто не захотел оставаться на последний урок. Ульяна присаживается за парту, вздыхая. Она бы тоже хотела прогулять, но потом терпеть крики и оскорбления матери не хотелось.       Запястье болело, Рауль слишком сильно его сжимал, когда держал девушку за руку. Ульяна поморщилась, когда доставала тетрадки и покрутила рукой. Встреча с Кудиновым-старшим, о котором Анжелка и другие девчонки из класса слагали легенды наконец состоялась. Только вот парень оказался намного тупее и грубее, чем в рассказах женской половины восьмого класса.       Ульяне такие парни никогда не нравились. Ей больше по вкусу были парни, которые за словом в карман не полезут, от которых веет крутой пацанской энергией, и, которые, как правило, ее не замечают.       Присев за парту девушка заметила пристальный взгляд Бабич. Кивнув, Анжела встала и вышла из класса, как бы зовя Ульяну за собой. Устало вздохнув Исаева вышла за одноклассницей.       – Ну что? – нетерпеливо спросила Анжела.       – Чего? – Ульяна понимала, что Бабич как-то узнала про встречу с Раулем, но говорить ничего не хотелось. Девочки из класса, итак, особо ее не любили и не понимали, за то, что она только с парнями дружила.       – Как тебе Рауль? – такого Ульяна не ожидала. У Бабич на голове всегда была корона и при своих подружках она часто задавала неудобные и прямолинейные вопросы, но без них, она, как обычно замолкала и строила из себя тихоню.       – Никак, – интерес в глазах Анжелы не пропал. – Идиот, только синяк теперь на руке, – Ульяна покрутила рукой перед лицом одноклассницы, не зная, что еще сказать.       – Ну, а сам он тебе как? Понравился? Он же красивый, взрослее нас, и на мотоцикле катается, – казалось встречей с Раулем Анжелка взбудоражена больше Ульяны.       – Да, а еще он еблан, каких поискать, – прозвучал сзади грубый голос Кисы, заставивший Исаеву вздрогнуть. Она обернулась, встретившись с темными глазами напротив. Выдохнула, заметив, что Киса также остановился, изучая взглядом подругу. – Че, подружка, на мотоцикл повелась? – Высказывание обидело. Ульяна сделала шаг назад, как будто если отойти от Кислова подальше менее больно будет. Несмотря на то, что вчера она завалила Борю, девушка все равно надеялась помириться.       – Кис, ты че тут? – Хэнк, появившийся рядом, оглядел Ульяну, и как будто что-то прочитав у нее на лице, обнял Ваню за плечи, утягивая в класс.       Ульяна лишь перевела растерянный взгляд на Анжелу, прикусив губу.       – Рауль неплохой вроде, – пробормотала Исаева, смотря внутрь класса и встречаясь взглядом с Кисой. – Я бы с ним еще раз увиделась, – намеренно громче произнесла девушка, замечая, как Ваня закатывает глаза, сжимая руки в кулаки, а в девушке разрастается приятное чувство. Ему все еще не все равно, несмотря на то что они отдалились.       Девушка с удивлением видит, как в класс заходят Мел, Хэнк и Киса. Обычно на последней биологии их было не видно. Они оставались стабильно раз в месяц, и на этот месяц их «шанс» был исчерпан. Даже Ритка ушла, а они остались. Пользуясь свободой мест, Хэнк садится рядом с девушкой, а Егор и Ваня занимают места сзади.       Ульяна напрягается, чувствует, как спина непроизвольно выпрямляется, а лицо становится будто непроницаемой маской. Ощущает себя как в ловушке. Желание бывших друзей поговорить о прошлом встает в горле неприятным комком и нежеланием на уровне инстинктов.       Когда звенит звонок, и в класс заходит Наталья Семеновна, Исаевой удается отвлечься. Девушка по привычке тянет руку, единственная в классе, отвечает на пять, садится, записывает всю лекцию в тетрадь, лишь бы не думать о том, что три пары глаз сейчас пристально за ней наблюдают.       Девушка запрещает себе поворачивать голову влево или оглядываться, нельзя смотреть на них. Если они перестали общаться – значит так нужно, думает она и кивает сама себе. Конечно, ей было очень грустно вначале, да и потом грусть накрывала девушку с головой, словно волна. Но у волн есть одно хорошее свойство – обратное течение. Если волна накрыла с головой, она точно также освободит тебя от своих удушающих объятий.       Когда звенит звонок, Ульяна, даже не складывая вещи хватает их и выходит из кабинета. Она идет быстро, на ходу втыкает в уши наушники, чтобы если ее позовут, была отговорка. Но ее не зовут.       Уже в раздевалке Исаева закидывает тетрадь с пеналом в рюкзак и надевает куртку. Выходит из школы, оглядывает двор школы и не замечая до боли знакомых лиц, замедляется. Зубами держит сигарету и щелкает зажигалкой. Затягивается, ощущая на языке чуть покалывающий вкус табака и выдыхает, облизывая губы. Опять обветрит их, а потом будет каждый полчаса смягчать их гигиенической помадой.       Дорога к бару слишком знакомая. Ульяна может пройти её с закрытыми глазами. Открывает дверь, слыша заунывные песни Вадика. Проходит прямо к барной стойке, запрыгивая на высокий стул и стучит пару раз по колокольчику.       – Кому руки вырвать… – из-за стены выходит Игорь, морщась. Но когда видит подругу улыбается. – Голубка дряхлая моя, зачем пожаловала?       – Там вроде что-то про милую подругу было, – Исаева делает вид что вспоминает строчки стихотворения, улыбаясь.       – Тебе больше про дряхлость подходит, – парирует Игорь беззлобно.       – Кому из нас двадцать пять, напомни мне? – Ульяна указывает пальцем на парня. – Может сегодня что-нибудь посмотрим? Домой не хочу, – говорит она, с надеждой смотря на парня.       – Сегодня не получится – дела, – Игорь пожимает плечами. Ульяна привыкла, что раз в несколько месяцев у Наумова появляются какие-то дела, о которых он говорить не может. Раньше это задевало девушку, но сейчас она привыкла и уважает его секреты. Ей хватает и того, что зная о том, что могут сделать с ним в городе, узнай что он гей, Игорь все равно рассказал о своей ориентации подруге.       – Блять, невовремя твои дела, если честно, – говорит Исаева, постукивая пальцем по лаковой поверхности.       – Зато могу тебе рассказать эксклюзив. Хочешь? – Игорь паузу таинственности держит, прикладывая руки ко рту. Но потом, видя, как девушка закатывает глаза, все же начинает рассказывать. – Кудиновы там какое-то новое невъебенное пирожное выпускают, мечта что ли какая-то. Вот и решили заморочиться с рекламой. Позвали режиссера из Москвы, завтра вроде приезжает, хотят чтобы снял им все по высшему разряду. Главная роль – женская. Так что, Ульянка, если хочешь можешь удачу попытать, – парень заканчивает говорить, натыкаясь на недоверчивый взгляд.       – А ты-то откуда знаешь? – спрашивает Ульяна, поддаваясь ближе.       – Птички напели, – отмахивается Наумов.       – Даже если захочу, Баранову выберут, уж Илюша постарается, – усмехается Исаева, вспоминая как Кудинов-младший за одноклассницей бегает.       – Ну мое дело – предупредить, – пожимает плечами Игорь, натирая стакан.       – Спасибо за предупреждение, ближайшие дней пять и носа на улицу не высуну, – улыбается девушка и встает со стула. – Ладно, тогда я пошла, надо еще к встрече с матерью подготовиться.       – Че она? – спрашивает Игорь, глазами бегая по лицу девушки, ища синяки или ранки.       – Пока ничего, это я двойку по физике сегодня получила, – пожимает плечами Исаева, и хлопает последний раз по звонку. – Пока.       До дома девушка доходит быстро. Открывает дверь, замирая на пороге. Тишина. Ульяна быстро жарит яичницу и выпивает чай, уходя в комнату. Скоро должна вернуться мать.       Исаева просто ложиться на кровать, прикрывая глаза сгибом руки и просто ждет. Это ужасное чувство. Внутри будто что-то бьется от страха, делая дыхание тяжелее и сердце стучит медленнее. Хотелось бы уснуть, но тревожность не дает. Ульяна все еще не понимает куда, с каждым разом, прячется ее сила воли при матери. Почему она терпит.       Хлопок двери. Поворот ключей в двери. Выхода нет. Исаева слышит, как из крана в ванной льется вода, как после мать проходит на кухню и ставит чайник. Шаги в сторону комнаты девушки. Она напрягается. Сердце пропускает удар. Слышит протяжный вздох матери.       – Че разлеглась? Вставай, – Ульяна поднимается быстро. Садится, ровно держа спину и смотрит прямо в глаза. В голове проматывает их отношения и не понимает, как из любящей матери Илона превратилась в это ужасное подобие человека. – Дневник, – мать требовательно протягивает руку. Ульяна без лишних слов вкладывает вещь матери в руку. Шелест страниц. Молчание. Исаева задерживает дыхание, опуская глаза, напрягает мышцы.       Илона оказывает рядом в мгновении ока. Пощечина громкая, больная. Голова девушку отворачивается в сторону от силы удара, слышно даже как от резкого движения хрустит позвонок. Ульяна облизывает губу, чувствуя кровь. Мать опять сделала свои любимые красные острые ногти, раздирая дочери кожу.       Хватает девушку за волосы, сжимая и оттягивая. Ульяна даже не шипит, лишь отсчитывает до десяти в голове. С силой Илона отталкивает дочь. Та врезается в тумбочку, спина саднит, голова неприятно кружится. Еще одна пощечина, в другую щеку, теперь ногти женщины царапают нежную кожу у глаз и щеку.       – Чтобы в понедельник исправила, – произносит мать. Ответа не ждет. Знает и так, ослушаться означает получить удары чем-то потяжелее чем рука.       Дверь закрывается. Ульяна все еще сидит у тумбочки, подтягивает ноги к себе, кладя подбородок на колени. Вздыхает. Слез нет. В голове пустота, только сердце бьется как заведенное. Сколько она так просидела девушка не знает. Только когда встает уже темно. Открывает окно и свесив ноги, смотрит на небо. Достает сигарету, закуривает. Бросает бычок вниз. Закуривает еще одну. От дыма начинают слезиться глаза, но Ульяна упрямо старается проморгаться. Еще один бычок летит вниз. Еще одна сигарета между губ и щелканье зажигалкой.       Холодный ветер дует прямо в лицо девушки, заставляя морщится. Кладет руку на шею, прикрывая от ветра. На улице тихо. Ульяна задумывается о том, чтобы спрыгнуть из окна и пойти гулять по городу. Останавливает только незнание как потом пробраться домой. Новых синяков от столкновения с землей она не боится.       Спустя час, когда девушка уже не чувствует рук и ног, она медленно слезает с подоконника и закрывает окно. Ложится на кровать, накрываясь одеялом с головой. Тьма сна забирает ее в свои объятья.       Просыпается Ульяна уже когда матери нет дома. Если бы между ними были хорошие отношения девушка поинтересовалась, где пропадает мать каждый выходные. Но сейчас ей неинтересно. Чем меньше она видит Илону, тем здоровее остается.       Девушка в ванной ошарашенно молчит, смотря в зеркало. Щека распухла, на ней виднеются три длинные ссадины, кожа рядом синеет. На губе большая засохшая корочка крови. Когда поворачивается спиной, видит огромный круглый синяк от угла тумбочки. В тишине начинает умываться и промывать ранки.       – Сука, вырвала бы ногти ей, – шипит девушка, промывая перекисью на щеке. Рита по запросу кудиновых приехал режиссер из москвы рекламу снимать будет

Ульяна

знаю уже

      Откладывает телефон. Желание переписываться нет. Пока варит кофе задумывается о «птичках» Игоря. В голове возникает мысль о том, что на самом деле Руаль латентный гей, поэтому так яростно пристает ко всем девочкам в Коктебеле. И что у Наумова и Рауля роман. Ульяна сама смеется со своих мыслей и ойкает, когда чувствует жжение у губы.       Присаживается за стол, чувствуя, как травмированная мышца на спине натягивается, шипит.       – Да блять, – ругается девушка, когда горячий кофе попадает в ранку на губе. – Как калека. Рита на пробы пойдешь?

Ульяна

чтобы быть пирожной королевой? откажусь

      Макарова лайкает сообщение подруги. «Даже если бы захотела, с таким ебалом бы не прошла», – думает про себя Ульяна, вспоминая отражение в зеркале.       Спустя время, когда Ульяна лежит на диване и смотрит какой-то тупой сериал по телевизору, телефон вибрирует, привлекая внимание девушки. Рита бабич утвердили завтра съемки       И Ульяна соврет если скажет, что удивлена. Все знали о дружбе отца Бабич и Кудинова. Сообщение Макаровой остается без ответа. Исаевой глубоко похуй кого там выбрали на роль. Но так, между прочим, девушка вспоминает, что Анжелка до этого презирала съемку в рекламах, хотела сразу в фильме снятся.       Ближе к вечеру, Ульяна понимает, что из квартиры пора валить. Скоро вернется мать. Одевается, тональником мажет прямо по засохшим ранкам на щеке. Издалека не видно и хорошо. О том, как вблизи это смотрится, девушка и не задумывается. В портфель закидывает все самое важное, лишь бы постараться не возвращаться домой до вечера понедельника.       Из дома выходит быстро, натягивая капюшон и не оборачиваясь. Как только выходит за переделы двора, замедляется. Теперь нужно решить куда идти. У Юли, одноклассницы, сегодня была какая-то тусовка. Проблема одна – Ульяну не пригласили.       Открывает календарь. Сегодня смена Игоря. Ответ приходит как будто сам собой. В баре сегодня много посетителей. Ульяна находит свободный стул в самом углу, садится и устало прикрывает глаза. Игорь обслуживает гостей, отвлекать его не хочется. Но друг спустя минут десять замечает ее сам.       Встает над девушкой, привлекая ее внимание, а после кивает головой на выход. На улице моросит дождь, остаются стоять под козырьком. Игорь достает пачку сигарет, одну отдает девушке. Закуривают. Ульяна видит, как парень сжимает челюсти, злится.       – Почему в ответ не бьешь? – спустя минуту задает вопрос, не смотря на девушку. Ответить нечего, Ульяна только дым выдыхает. – Вроде храбрая такая, а по итогу… – слова задевают. И правда, Исаевой палец в рот не клади. И себя и других отстоять сможет.       – Мать все же, как в ответ-то? – тихо произносит девушка, облизывает губы, ощущая привкус никотина.       – А она как дочь бьет? – Тишина.       – Тут легче, – усмехается Ульяна, щелчком отбрасывая сигарету.       – У меня сегодня? – задает вопрос Игорь, смотря на девушку. Та ведет плечом, показывая неуверенность. – За день еще кого-то с хатой нашла что ли?       – Я не из-за хаты с тобой общаюсь, – огрызается девушка. – Думала ты тоже, – слышит, как Наумов тихо вздыхает.       – Прости, проблемы просто, – признается Игорь, и протягивает Исаевой мизинец, вмиг меняя настроение, становясь вновь привычно манерным. Девушка своим мизинцем за его хватается, с силой тянет на себя.       – Прибила бы, – смеется она, другой рукой щелкает парня в лоб. – Заебал срываться на мне, – и первая уходит в бар. Не видит, как Игорь устало глаза прикрывает и пальцами трет переносицу.       Позже, когда идут домой, Ульяна ощущает, что говорит с ней Игорь так, будто мыслями в другом месте находится. Сама замолкает, давай ему время.       – Уль, если бы тебе говорили отношения скрывать, ты бы слушалась? – голос Игоря звучит устало. Он смотрит на девушку, так, словно он щенок побитый, лежащий на дороге и видящий в ней последнюю надежду. Исаева теряется, не зная, что сказать.       – Тут думать надо… Смотря насколько мне важен человек и его чувства, – все же говорит девушка.       – Сильно важен, – от этого не по себе. Молчание накрывает друзей, пока они идут до дома Игоря. Ульяна только слышит, как хлюпают остатки снега под ногами, сырые и противные. Два дня дождя – снега как и не было.       – Важнее ли он самого тебя, подумай, – говорит Ульяна, когда Игорь пропускает ее в квартиру и закрывает дверь. – Можно любить человека, слушаться его, лишь бы ему было хорошо, он же важен для тебя. Но что ты будешь чувствовать сам? В отношениях важно мнение двоих, – Исаева замолкает, глядя на парня. Тот молчит, просто смотрит.       – Смотрю на тебя и иногда думаю, кто из нас старше? – улыбается Игорь и обнимает девушку одной рукой, притягивая к себе. – Я купил новый вискарь, пошли распробуем.       И вроде все хорошо. Они выпивают, смотрят реалити-шоу, комментируют что-то, смеются. Только Ульяна даже пьяная, замечает, как иногда Игорь замолкает, морщится как-то болезненно, а после вновь улыбку натягивает, заливаясь смехом.       И смотря на такое поведение друга Ульяна чувствует тревогу.