junsol nation rise

Хансоль просыпается в холодном поту посреди ночи, почти сразу хватаясь за грудь ладонью. На его лице выражение полное ужаса и испуга, он тяжело дышит, пытаясь хоть как-то вспомнить что его так напугало. Сделав глубокий вдох, он считает до десяти. Но кажется, словно проходят минуты, если не часы. Он встаёт с кровати, тихими шагами направляется в ванную, чтобы умыться и привести себя в чувства. Холодная вода немного отрезвляет его. Он снова вдыхает полной грудью, задумавшись о своём сне. Воспоминания нечёткие, отвратительно расплывчатые и непонятные. Ему с трудом удаётся вспомнить то, что он был на заснеженной улице, украшенной яркими гирляндами, а вдалеке, на центральной площади, стояла большая ёлка и что-то ему подсказывало идти туда… — Хансоль, что ты тут делаешь в такое время? — обеспокоенный голос матери заставил парня дёрнуться. Он посмотрел на неё, а затем неловко улыбнулся. — Я внезапно проснулся. Прости, сейчас снова пойду спать. Женщина кивает, а Хансоль, поджав губы, выходит из ванной комнаты и возвращается к себе. Он всё ещё пытается вспомнить детали сна, почему-то ему казалось слишком важным вспомнить. Вспомнить то, что он… Бежал. Бежал так быстро, как только мог. Свет гирлянд прерывался каждый пролёт, который он пробегал, словно они что-то прятали от него. Он не видел то, от чего или точнее, кого, он бежал. Собственный разум не мог воспринять это. Кажется, этот побег был бесконечный. Главная площадь с ёлкой не становились ближе, а наоборот дальше. Ему было страшно, до слёз страшно и некомфортно, он чувствовал холод и усталость, ужас и панику, что просочились уже глубоко ему под кожу, заставляя выть. И бежал он до тех пор, пока не упал от того, какими ватными стали его ноги. Свет вырубился повсюду. Ни одна гирлянда не светила, ни одна музыкальная шкатулка не играла свою мелодию, ничего не было. Темнота и тишина. Хансоль всем телом чувствует присутствие сзади него чего-то или кого-то. Он не решается обернуться, пока не слышит голос. Обычный голос. — Догнал. Парень оборачивается, видя самого обыкновенного парня, одетого в костюм Санта Клауса. Дурацкий красный колпак, красный нос и куртка. Он улыбается, но это не выглядит добродушно и мило, наоборот… Это жутко и неуютно. Хансоль неуклюже отползает назад, подальше от этого парня. — О, так ты всё ещё пытаешься убежать, даже после того, как я догнал? Хансоль, ты проиграл. Ах, прости, я же даже не представился! Меня зовут Джунхуэй, можно просто Джун. — Кто ты? — спросил Хансоль, смотря на него полными страха глазами. — Я же только что сказал, я Джун! Ах, ты не об этом… — затягивает парень, когда видит недоумение в глазах всё ещё лежащего в снегу парне. — Это секрет. Считай, я просто исполняю твоё желание. — Какое желание? Джун засмеялся, когда Хансоль задал этот вопрос. Он потянулся к пряжке ремня, расстегнув её, она падает на землю. Из-под куртки он достаёт топор, который пару мгновений держит в руке, а затем замахнувшись, направляет его лезвием в сторону Хансоля. Лезвие пролетает мимо. Он быстро соображает, что началась вторая часть игры. Встав на ноги, он пытается бежать снова. Куда медленнее, чем раньше. Джун же идёт за ним не спеша, напевает какую-то рождественскую мелодию. Но каждый шаг становится тяжелее. Хансоль всем телом чувствует, как теряет равновесие и в следующее же мгновение падает. Всхлипнув, он оборачивается, смотря на приближающегося Джуна. — Тебе страшно, милый? Хансоль кивает, а Джун лишь смеётся. Милый смех становится всё более жутким и психопатическим, пока наконец полностью не прекращается. — Правильно делаешь, что боишься. Я догнал тебя, теперь ты никуда не денешься! — произносит Джун самым милым тоном, а затем замахивается топором. Лезвие попадает прямо в череп парня. Орудие застревает там, что заставляет Джуна недовольно вздохнуть. Он силой вынимает топор, нанося ещё один удар. И ещё один. Он не останавливается, пока от головы юного парня не остаётся одна каша из крови, спинномозговой жидкости и мозга. Он облизывает губы и садится на колени. Какая-то часть лица некогда живого парня ещё не тронута и выглядит красиво. Джун целует его в щёку, а затем руками собирает всё, что вытекло из его затылка в красный мешок и снова напевает рождественскую мелодию. — Желания сбываются! Джун улыбается, оставляя лежать труп на холодном снегу, окрашенным в красный. *** Утром Хансоля находят мёртвым в своей кровати. Он лежит с широко открытыми глазами, лицо застыло в ужасе. А на его рабочем столе записка, написанная на китайском языке, гласящая: «С Новым Годом, Чхве Хансоль!»