Русло истории

      Детские ножки радостно измеряют расстояние детской комнаты: шум от отодвигающейся двери будит весь дом, а на пороге появляется мальчик. Чёрные, совсем как вороньи перья, кудри, едва ли приведённые в порядок, развиваются на холодном ветру, а детское личико растягивается в беззубой улыбке. Радостное: "Братик", и вот малыш уже летит в объятия старшего, старающегося не уронить покупки, принесённые домой в этот поздний час. - Ты чего на холод выбежал? - озабоченно спрашивает брат, опустив сумку на пол, - А если простудишься? Ну-ка, бегом в дом.       Он снимает с себя ребёнка, уже успевшего смять парадную безрукавку, и старается как можно тише отчитать братца, до сих пор не лёгшего в кровать. - Братик, я хотел, чтобы ты мне сказку почитал! - маленький прямой носик тут же морщится из-за испорченного настроения. - Конечно я почитаю, но для этого не нужно выбегать на холод! - восклицает старший, успев снять уличные сандалии.       Мальчики идут внутрь дома, где уже никого нет. На кухне в полной тишине светит одинокая лампа, видимо ночник, иногда моргая, предвещая, что совсем скоро придётся менять одну из его составляющих. Где-то в отдалении приветливо издают тикающий звук часы, совсем недавно сообщив о надвигающейся полночи. - Братик, поспишь сегодня у меня? - малыш снова повисает на безрукавке брата, смотря своими угольками глаз прямо в его тускло блестящие зрачки.       Старший запускает руку в шелковистые пряди младшего, но отвечает коротким отказом, поощряя это тем, что скоро покажет ему новые фокусы. В момент мальчишка веселеет и, будто бы совсем и не разочарованный словами брата, убегает к себе.       При свете лампы чернота волос отдаёт сероватым оттенком, а по изгибу щеки медленно сползает солёная слеза. Бинтованная рука тут же её смахнёт, не желая напоминать себе о чём-то столь болезненном. Мутный зрачок щурится, а меж пальцев появляется блеск от металла. Дыхание задерживается, когда накалённые, от адреналина, нервы отмеряют чужие тяжёлые шаги за стеной.       Мальчишка следует вдоль за звуком, стараясь не сильно шуметь своими шагами. Губы вытягиваются в тонкую полосочку, когда запах гари начинает щекотать острое обоняние. Пальцы подцепляют ручку двери, а сердце замирает всё сильнее с каждым отодвигающимся миллиметром. Алый зрачок проглядывает сквозь щель между стеной и дверью, заставляя замереть. - Саске, - зовёт брат, высматривая того среди черноты детской комнаты.       Ответа не следует, и старшенький просачивается внутрь, держа меж пальцев оружие. Его налитые краской зрачки мечутся по стенам в поисках любой угрозы. - Саске, - снова хрип, на который только способно горло, набитое комом ужаса. - Итачи? - движение, и где-то из-за угла выплывает братец.       В темноте он кажется ещё меньше, ещё больше напоминая воронёнка. - Ты слышишь? - спрашивает старший, бесшумно двигаясь в сторону мальчишки. - Ты о чём? - глаза широко открываются, но тут же вытягиваются в узкую полоску.       Итачи сжимает его плечо, прислушиваясь. И вправду, со временем сквозь равномерное тикание от настенных часов, становятся слышны чьи-то аккуратные шаги. Малыш оборачивается, устремив взгляд куда-то к окну. - Саске, - брат снова зовёт, - нам надо сбежать, - мамы с папой дома нет.       Его голос становится всё тише с каждым словом до тех пор, пока не переходит на беззвучное шевеление губами. Мальчуган прекрасно понимает, что ничего не сможет предоставить против неизвестных ему противников. - Пошли, - шепчет он, увлекая за собой младшего, разинув рот, слушающего его тихую речь.       Со стороны кухни раздаются звуки, а запах гари лишь усиливается, заставляя ускорять шаг босых ног. Итачи взглядом ищет потайной выход, используемый его отцом. Рядом семенит младший, уже прозябший из-за отсутствия отопления. - Он не открывается, - сквозь зубы ругается мальчишка, пальцами пытаясь подтянуть вверх люк, - Саске, постарайся быть как можно тише. Ты же настоящий шиноби? - кивок, - Так вот, в засаде ниндзя может даже не дышать, так что и ты постарайся. - Братец, что происходит? - малыш недоумённо смотрит в алые радужки глаз старшего в попытке найти там объяснение.       Но тот лишь шипит и жестом указывает на необходимость молчать. Зрачки так и не опускаются на брата, высматривая что-то в темноте, туда смотрит и ребёнок, дрожа от холода. - Братец, - снова зовёт он, так и не увидя опасность в углу соседней стены.       Итачи хватает его за шиворот, не давая наступить на искрящуюся бумагу. Взгляд понимающе блестит, заставляя поскорее подняться со своего места. Он увлекает брата за собой, всё ещё удерживая его за ночную рубашку. - Саске, будь тише воды ниже травы, - наставляет брат, поднимаясь на комод.       Мальчик едва достаёт до окна под потолком, стараясь его открыть. Створки почти не поддаются его стройным рукам, наврядли бы сумевших их отворить. Со скрипом, стекло движется в сторону, совсем не поддаваясь трению. Итачи подсаживает брата, заставив его первым выбраться наружу. Вздох облегчения проходится по его лёгким, когда по ту сторону стены малыш грузно опускается на камни. - Что вам нужно? - спрашивает он в темноту, оборачиваясь, однако сознательно уже знает этот ответ.       Кухонный ночник как всегда загорается, издавая треск и мигая ежесекундно. Моргание света позволило противникам снова исчезнуть из комнаты. Двое неизвестных скрываются за раздвижной дверью, слегка хлопнув ею, но, в тот же момент, весь дом вспыхивает от неожиданного огня.       Вороньи кудри снова взмываются под порывом ветра, когда мальчишка бежит подальше от дома. Босые ноги сводит от холода, когда как алые щёки горят от слёз. Он не смеет обернуться, повинуясь словам брата. Слёзы застывают на глазах, когда до слуха доносится звук взрыва. Оборот, и угольные зрачки заволакивает пелена. Малыш поскорее опускается на корточки, прикрыв замёрзшие ступни ночной рубашкой. - Братец, - шепчет он, сжимая колени.       По алым щекам текут слёзы, заставляя их гореть от соли. Детская ручонка прикрывает рот, заставляя себя молчать, выполняя обещание брату. - Вот ты где, - хриплый голос над головой, и ребёнка поднимают в воздух за волосы.       Он кричит, сопротивляясь, а его зрачок вновь наливается алым. Малыша тащат прочь, не сильно заботясь о сохранности его маленького тельца. Саске хватается за руку, так цепко держащую его за волосы, его ногти пускают из неё кровь. - Отпусти! - вырывается хриплый крик, сотрясающий ледяной воздух.       Лёгкие сводит от холода, но пальцы медленно разжимают его кудри. - Вот поганец, - незнакомец запускает его в короткий полёт до изгороди, - смерти захотел?       Дыхание обрывается при встрече с брусчаткой, и мальчишка пытается схватить ртом воздух, хотя совершенно не в состоянии сделать это. Он смотрит на мужчину перед собой словно бы через толстую пелену. - Где... Итачи? - шепчет Саске и хватает рубашку за грудки. - А мне откуда знать?! - кричит в ответ взрослый, однако тут же замолкает, когда его тело грузно опускается на брусчатку.       Позади находится мама, держа в руке парочку метательных ножей. - Сынок! - её взгляд останавливается на нём, - Я опоздала!       Она опускается рядом на корточки, заботливо прижимает сына к груди, своими речами успокаивая его. - Всё хорошо, мама здесь, - шепчет на ухо.       Женщина направляется прочь с участка, намереваясь спрятать сына подальше от остальных. Её цепкие пальцы всё сильнее сжимают плечи мальчишки, а сердце замирает, вслушиваясь в приглушённый ритм маленького чада. - Будь как можно тише, - снова её шёпот над самым ухом, и Саске опускается куда-то в темноту.       Угольки глаз неотрывно следят за матерью, которая тут же исчезла из поля зрения. Малыш выглядывает через щель короба где оказался, стараясь не дышать. Мимо проносятся люди, старающиеся спастись от неминуемой гибели. Мимо спешат враги, не замечая ничего, кроме своей цели. Мимо идёт время, оставив его наедине с самим собой.       Саске едва успевает прикрыть глаза, когда рядом снова гремит взрыв. Огненное зарево покрывает всё небо, накаляя воздух до предела. Лёгкие горят. Мальчик снова сжимается в комочек, пряча ступни под рубашкой. Его глаза медленно, но верно, заволакивает пелена, тяжёлые веки опускаются вниз. - Саске, Саске! - голос звучит где-то в отдалении, - Саске, где ты?

Но мальчик не слышит

- Саске! - чья-то рука поднимает его из короба, - Ты меня слышишь?! - Папа... - голос мальчика совсем Осип, - где братец?       Мужчина прижимает сына к себе, сквозь одежду чувствуя мелкую дрожь в его маленьком теле. Шаги ускоряются, камешки брусчатки отдают скрежетом, когда ноги переходят на бег...       Саске просыпается на рассвете: его будит привычный запах готовки. Улыбка растекается по детскому личику, когда ноги поднимают его с постели. Мальчишка проводит рукой по волосам, заставляя их опуститься. Он снова быстро шагает к кухне, измеряя расстояние своими детскими ножками.       Но взгляд застывает на единственном человеке в комнате - отце. Мужчина держит в руке бумагу и что-то нервно читает. - Папа? - мальчик подбирается поближе, усаживаясь на колени перед столом, - Папа. - Саске? - рассеянный взгляд главы семьи падает на взъерошенные кудри младшего сына, - Ты уже проснулся. Изуми, положи ему омлет!       С кухонного блока появляется девочка, держа в руках по тарелке. Она приветливо улыбается, по привычке щуря глаза, однако Саске замечает алые дорожки от слёз. - Сестричка, что случилось? Ты плакала? - он указывает на ровное лицо, испорченное слезами. - Да так, не очень-то и важно, не беспокойся, - Изуми опускает тарелку и тут же исчезает со словами извинения. - Саске, - начинает отец, - у тебя уже нет жара? - Ты о чём, папа? - мальчик запускает руку в шелковистые пряди и хмурится, - Я прекрасно выспался, чувствую себя очень бодрым. - Нам нужно вернуться домой, - сообщает глава семьи, - из-за твоего жара нам пришлось погостить у Изуми. Поблагодари её. - Сестричка! Спасибо тебе! - кричит Саске и тут же берётся за вилку привычной левой рукой.       Завтрак оканчивается очень быстро: малыш поскорее съедает свой омлет, вызвавшись самостоятельно вымыть тарелку. Обняв сестричку Изуми и поскорее переодевшись, мальчишка не медля следует за отцом. - Фугаку-сама, - она провожает их глубоким поклоном, - заходите ещё.       Улицы пусты. Нет ни единой дыши, сумевшей бы их поприветствовать. Голоса за стеной всё также тихо, совсем приглушённо, не вещают ни о чём хорошем. Саске размеренно шагает рядом с папой, стараясь лишний раз не произносить лишних слов. Его сердце трепещет от предвкушения чего-то очень волнительного, чего-то такого, от чего зависит вся его жизнь. Он глядит на мутный угольный зрачок своего спутника, когда воспоминания минувшей ночи накрывают его. - Папа, где братец? - снова этот вопрос наперерез кому в горле.       Но мужчина лишь молчит. Мальчишка тут же замечает как неравномерно дёргается перегородка внутри горла, как у него самого, когда пытался скрыть от мамы правду.       Останавливаются они перед остатками здания. Двойной взрыв, произошедший совсем недавно, совсем не собирался щадить дом. Но Фугаку ступает на угольки, увлекая за собой сына. На этот раз обутые ноги не боятся оцарапаться или напороться на осколок.       Пока мужчина ищет что-то в кухонном столике, Саске отделяется, устремившись в дальнюю комнату. На глазах застывают слёзы. Зрачки мечутся от угла к углу, не желая верить в самое непоправимое. Чуть не споткнувшись о выступ, мальчишка останавливается посреди помещения. Прямо перед ним, покрытый сажей, лежит тело. - Братец! Братец! - руки тут же подхватывают голову, - Братец, проснись!       Малыш вытирает гарь с лица брата и плачет. Соль от слёз горит на щеках. - Саске, - зовёт его отец. - Братец, пожалуйста, проснись! - мелкая дрожь сотрясает тело ребёнка. - Саске! - Фугаку повышает голос, подходя ближе, - Саске, он мёртв!       Сын замирает. Руки медленно словно в замедлении отпускают тело. - Папа, ты почему не спас братца!?! - кричит он, сжимая зубы.       Мужчина опускается на корточки, перед самым носом сына, и в тот же момент ударяет его по лицу. - Соберись, - говорит он, и сознание медленно потухает.       Саске видит сон. Ужасный, отвратительный такой, в котором раз за разом умирает брат, падая к нему в объятия. Голос матери, зовущий его, но нисколько не приближающий к ней. Удар отца, вновь и вновь повторяющийся, словно бы пытающийся вырвать из этого кошмара. И всё это под пристальным взглядом алых глаз, смотрящих на него из темноты. И всё это не заканчивается, продолжая сансару до тех пор, пока рядом не появляется чей-то голос. - Саске-тян, - зовёт она, а на алеющий лоб опускается рука, - всё хорошо, я здесь.       Мальчик с трудом открывает глаза, наполненные слезами. Высохшие губы растекаются улыбкой, заставляя кожу трескаться. Он рад, что рядом есть кто-то. - Я хочу... - шепчет малыш, стараясь не уснуть, - увидеть братика... - Скоро, скоро увидишь, - рука осторожно убирает мокрые пряди с лица, а где-то в отдалении вспыхивает чья-то ласковая улыбка.       И Саске снова проваливается в сон, теряясь в бреду.       Угольки глаз открываются, заставляя морщиться от утреннего солнца. Голова поворачивается вправо, замечая наличие ещё одного человека в комнате. Прислонившись к стене, мирно спит девчонка, держа в своей гладкой руке детскую ручонку. Бледная кожа щёк тут же вспыхивает алым, заставляя мальчишку прятать лицо под простынёй. - Саске? - спрашивает девочка, когда взгляд её угольков проясняется, - Ты проснулся! - она тут же хватает его за плечи, прижимая к себе. - Изуми-сан, - малыш даже не может вздохнуть, - я хочу кушать... - Ой, точно, - девчушка лучезарно улыбается отстраняясь, - я как знала, что ты проснёшься сегодня, а поэтому наготовила тебе столько вкусностей!       Словно из ниоткуда появляются контейнеры, доверху наполненные разнообразием пищи. Глаза Саске блестят от изумления, когда он открывает первую коробку. - Спасибо, Изуми-сан! - мальчик тут же принимается за завтрак, так любезно предоставленный сестричкой. - Мы сегодня идём на кладбище, ты с нами? - губы Изуми тут же вытягиваются в тонкую полосочку, будто бы сообщая, что она не хотела это говорить. - Там будет Итачи? - угольки глаз теряются в пространстве, но тут же останавливаются на чужом взгляде.       Девочка озабоченно смотрит на него, будто бы ожидая чего-то очень страшного или непоправимого. - Я, не хочу верить, что братик умер, - шепчет малыш, стараясь не прослезиться. - Я тоже, - Изуми убирает за ухо прядь волос и улыбается, - но, не смотря на всё это, я знаю, что смогу жить дальше. Ведь мне хочется воспитать его маленького братца! - она слегка ударяет пальцем по кончику носа.       Губы Саске тут же растекаются неловкой улыбкой. - Спасибо тебе, - не смеет произнести это громче шёпота. - Кушай давай! - девчонка поднимается со своего места и исчезает за дверью, - и не забудь помыться!       Когда дверь закрывается, мальчишка поднимается с кровати и неуверенной походкой шагает в ванну. Его тело всё ещё охвачено мелкой дрожью, а на глазах застыли слёзы. Опускается на корточки перед унитазом, и, сколько бы не противился, его рвёт недавним завтраком.