Мгновения, украденные у войны

      Гермиона сидела на крыльце убежища с полупустой чашкой почти остывшего ромашкового чая. Порой ей казалось, что она пьёт его литрами, но, несмотря на это, спокойствие оставалось всё таким же недосягаемым, как мир, к которому они стремились вот уже долгих одиннадцать с половиной месяцев.       Сквозь зыбкую предрассветную дымку пробилась алеющая полоса восходящего солнца на горизонте. Позади раздались тихие шаги, а вслед за ними на плечи девушки опустилось одеяло.       — Спасибо, — она натянула ткань плотнее, укрываясь от холодного ночного воздуха.       Удивительно, но Гермиона даже не замечала, что замёрзла, пока на неё не накинули потёртый временем и повидавший жизнь плед, сотканный из множества разноцветных лоскутков.       Драко сел совсем рядом. Их колени соприкоснулись.       — Давно здесь?       Она неопределённо повела плечами.       — Полчаса. Может быть, больше.       В моменты бессонницы, которая выливалась в традиционную встречу рассветов, Гермиона теряла счёт времени.       — Тебе нужно отдохнуть перед сменой, — с укором выдохнул он, крутя в пальцах волшебную палочку.       — А тебе — перед сегодняшней миссией, — прошептала она и, повернув к нему голову, приподняла в горькой улыбке уголок губ.       Малфой издал нечто среднее между фырканьем и усмешкой. Серые глаза со всей серьёзностью глядели на неё, прежде чем он притянул Гермиону к себе, на несколько секунд прижимаясь тёплыми губами к её лбу.       На ощупь отставив на крыльцо чашку с недопитым чаем, она коснулась его шеи. Легонько пробежалась прохладными пальцами по излучающей жар и пульсацию коже.       Горячий. Настоящий. Живой.       Драко судорожно вздохнул, и она заметила рябь мурашек на его теле.       — Бессонница такая сука, — пробормотал он, соприкасаясь с ней носом, а затем обжигая поцелуем уголок её рта.       Усмешка скользнула по лицу Гермионы мрачной тенью.       Ощущение губ Малфоя возле своих, отголоски зубной пасты с перечной мятой в его дыхании — всё это даровало ей чуть больше спокойствия, пусть и кратковременного, чем чай с ромашкой.       На расслабленном выдохе Драко её поцеловал. Губы касались губ с такой расточительной медлительностью, словно ни один из них не был ограничен во временных ресурсах. Словно впереди у них была целая вечность.       Возможно, так и было. А быть может, счётчик их вечности уже давно дал старт обратному отсчёту. Годы? Месяцы? Недели? Дни? Что, если счёт времени идёт на часы или… минуты?       Её сердце разбухло в груди до болезненных масштабов. Пальцы крепче впились в его плечи. Она не хотела об этом думать.       Драко прав: бессонница такая сука.