Наш маленький зверинец

Очень сложно игнорировать внутренний голос, который практически кричит тебе в уши, что что-то тут не так. Чан действительно пытался, но когда его спокойный сон помахал ему ручкой и его заменила бессонница, то он сдался. Мало того, что его дети выросли слишком быстро и сейчас их легко можно принять за ровесников своих же отцов, так ещё и ощущение того, что они все, все тринадцать малышей, скрывают от него что-то важное. Будто они отдалились от своих родителей. И это удручает. Чан хочет, как можно дольше оставаться той самой надёжной опорой для мальчишек, хочет, чтобы в случае проблем или трудностей они прибегали к нему и просили помощи… — Эй, Чан-и, все хорошо? — один ранним утром, когда Чану снова не спалось, Намджун нашел его на кухне. Сонный, растрёпанный, в рассветных лучах солнца — кудрявый Чан был самым прекрасным человеком на этой земле. Но его внутренне состояние всерьез обеспокоило старшего. — Всё в порядке, Джун-и, — протерев глаза, ответил тихо Чан, — Просто не спиться. — Что тебя тревожит? — присев рядом с мужем и взяв его ладони в свои спросил Намджун, — Поделись со мной. — Скажи, ты не замечал за мальчишками нечто странное? — начал издалека Чан, смотря куда-то в стол, — Нечто, что они не хотят нам рассказывать. — Ну, это нормально в их возрасте, — пожал плечами Намджун, — У всех подростков есть свои секреты, Чан. — Да, верно, — отстранено кивнул младший, — Но всё же. Мое сердце подсказывает мне, что тут дело в чем-то другом… Внезапно хлопнула входная дверь. Встревоженно переглянувшись, мужчины поднялись и вышли в коридор, да так и застыли. — Папа Чан-и? Папа Намджун? — взволнованно переглядываясь, вопросили Хосок и Феликс. Их внешний вид оставлял много вопросов, в частности небрежное состояние одежды и раскрасневшиеся щеки. — Где вы были? — сурово спросил Намджун, — И что с вашей одеждой? — Мы… — начал Хосок, незаметно спрятав Феликса за спиной. Инстинкт какой-то сработал, — Мы ходили на звёзды смотреть, пап. — Но почему вы ничего не сказали? — дрожащим голосом спросил Чан, чувствуя, как сжимается его сердце. — Не хотели вас будить, — промямлил Феликс, пряча лицо в ладони, — Прости, если заставили волноваться. — Я все ещё не получил ответа на свой второй вопрос, — стуча пальцами на сгибе локтя повторил Намджун, — Что с одеждой? — Мы немного заигрались, — ответил Хосок и его щеки по-новому вспыхнули краской. Феликс ближе прижался к спине брата, полностью спрятавшись за ним и тихо вздохнул. — Заигрались? — поднял бровь Намджун. — Ох, ладно, — резко выдохнул Хосок, ощутив, как сжались ладони младшего на его плечах, — Всё равно мы планировали это говорить в скором времени. Пап, мы встречаемся. — С кем? — недоуменно переглянулись Намджун и Чан. — Друг с другом, — поджал губы Хосок, — Любим друг друга. Дошло? — Так, — резко гаркнул Намджун, — Марш в свою комнату. Поговорим за завтраком. Ничего не сказав, Хосок схватил Феликса за запястье и потащил за собой, бросив на отца хмурый взгляд. У младшего вид был как у побитого щенка, что даже жаль его становилось. Очевидно, он не ожидал, что это признание случится так скоро. — Я ведь знал, что так оно будет, — убито прошептал Чан, опустившись на стул, — Знал, и ничего не сделал. — Мы оба виноваты, что допустили это, Чан, — присел рядом Намджун, всё ещё не в силах поверить в случившееся. — Что будет с ними? — резко вскинул голову Чан, в панике раскрыв глаза, — Людям и так тяжело принять их всех из-за их особенностей, а тут ещё и это… — Тише, успокойся, — ласково протянул Намджун, — Сейчас мы обдумаем это всё, переварим, приготовим завтрак, а после, когда все дети соберутся, примем решение. Хорошо? — Мгм, — кивнул устало Чан, ощущая, как на его плечи что-то давит. И это что-то беспокойство за детей и то, как сложится их дальнейшая судьба. Именно это не давало ему покоя. То, что они влюбились в человека своего пола, его не волновало от слова совсем. Он желал только счастья своим детям и хотелось, чтобы ничто и никто не мешал этому счастью. Время потекло так быстро, словно ручей. Вот, широко зевая, на кухню начали сбегаться парни, тихо переговариваясь и подшучивая. Все было так уютно и по-домашнему, что Чан на секунду позволил себе мысль, что никаких проблем нет и вовсе, они поедят, побеседуют, и он сможет со спокойной душой уйти на работу, радуясь, что у него такая прекрасная семья… Но его грёзы разбились об реальность — испуганно оглядываясь, Феликс шёл за хмурым, как тучи на небе, Хосоком, всё ещё держа его за руку. Они были готовы к непростому разговору и эту атмосферу моментально ощутили все вокруг. — Полагаю, — начал Сынмин, бросив взгляд на сцепленные руки братьев, — Родители уже в курсе. — Ты знал об этом? — отняв руку от лба, спросил Намджун. — Догадывался, — ответил Сынмин, откинувшись на спинку стула, — Это было слишком очевидно, отец, просто вы до последнего момента отказывались верить. Чан от его слов болезненно сжался, признавая его правоту. Они видели это с детства, но что уж теперь. — Вы о чём? — отвлекшись от завтрака, спросил Хенджин. — Ешь молча, — толкнул его Сокджин, понимая, что сейчас лучше не вмешиваться, — И слушай. — А что, собственно, не так? — выгнул вопросительно бровь Минхо, — Я не вижу в этом повода для паники. Они же не кровные братья. — Но люди… — начал было Чан, но его прервал Тэхен: — Пап, а не всё равно? — качнул хвостом тигр, закатив глаза, — Тебе важно мнение людей или счастье сыновей? — Конечно второе, Тэхен, — возразил Чан. — Ну так, повторим, в чём проблема? — переспросил Сынмин. — Ладно, хорошо, — потер переносицу Намджун, — Сколько вы уже… встречаетесь? — Полгода, — ответил Хосок. — Несколько месяцев, — внезапно подал голос Юнги. — Пару дней, — пискнул Чонин. Сынмин бросил неоднозначный взгляд на спокойного Тэхёна, заметно волновавшегося Джисона и решил благоразумно промолчать про их ситуацию. Не хотелось, чтобы родители схватили инфаркт. — Погодите, — моргнул недоуменно Намджун, — Юнги? Чонин? — Понимаешь в чём прикол, — выровнялся Юнги, — В последнее время кошмары меня изводили до нервной икоты и простого сна рядом мне не хватало. Нужно было на что-то отвлечься. Ну и Минхо был единственным, с кем мне действительно спокойно. В общем, мы сами не поняли, как это случилось, но уж точно сожалеть об этом мы не собираемся. Пока Намджун находился в культурном шоке, Чан растерянно посмотрел на самых младших. — Только не ругайся, — сразу предупредил Чонгук, дёрнув хвостом, — Это вообще получилось случайно… — Он зажал меня в коридоре и поцеловал! — пожаловался Чонин. — Потому что ты сам об этом попросил! — Не хватает попкорна, — прокомментировал ситуацию Чанбин, подсев ближе к Чимину и вдвоем наблюдая за тем, как братья медленно добивают родителей. Пока Чан и Намджун пытались как-то вернуть дар речи, Хенджин из-под лба поглядывал на Сокджина, вспоминая давние слова Сынмина. «Ты хочешь его, поздравляю» Это что, коллективное помешательство?! Словно в насмешку, Сокджин поймал взгляд младшего и подмигнул, самодовольно ухмыльнувшись. Как будто знал про его мысли… — Да не хочу я тебя! — внезапно поднялся из-за стола Хенджин, привлекая всеобщее внимание. — Хенджин-и, тебе тоже есть в чем сознаться? — уже без тени надежды спросил Чан. — Нет, я просто… — покраснел забавно хорек и сел на место, старательно игнорируя ликующую ухмылку Сокджина, — Забудь. — Пап, вы теперь откажетесь от нас? — жалобно спросил Феликс. В ожидании ответа все парни застыли и слышно даже было как дрожали их хвосты, боясь услышать слово «да». — Что за глупости, Ликс-и? — ответил Чан. — Никогда и ни при каких обстоятельствах, — дополнил Намджун, — Вы наши дети, и чтобы не случилось мы всегда будем на вашей стороне. — Значит, вы разрешаете наши отношения? — прямо спросил Хосок. Перед тем как дать ответ, Намджун и Чан переглянулись — все было видно в их глазах. — Да. Широкая улыбка счастья засверкала на губах Феликса, а Хосок наконец-то сумел расслабиться. Подбежав к родителям, канарейка обнял их и проговорил довольно: «Спасибо» Спасибо, что вырастили нас и не дали погибнуть в этом жестоком мире, который с таким трудом принимает то, что в нём есть люди не похожие на других и со своими особенностями. Спасибо, что приняли нашу любовь и позволили ей цвести, не смотря на предрассудки и боязнь осуждения со стороны других. Спасибо, что позволили нам найти друг друга, что привели нас друг к другу, что соединили нас друг с другом. Спасибо, что проложили нам путь. Дальше мы пойдем сами. *** Со временем их большой дом опустел. Чан с грустью смотрел на пустые комнаты, на тихие гостиную и кухню, где раньше любили собираться его дети и слушать милые сказки про принцев, волшебников и драконов. Он со смехом вспоминает, как Тэхен захотел стать настоящим драконом и весь вечер бегал за Сынмином, едва не укусив его за хвост. Он помнит, как искренне Чанбин и Чимин пытались научиться читать, и как быстро у них это получилось, что уже в первом классе им не было равных. Теперь он с гордостью держит на полке их выпущенные книги с автографами и улыбается каждый раз, когда смотрит на них. Чан не пропускает ни одного эфира с показом мод, где главной моделью является его милый Хенджин-и, что так грациозно ходит по подиуму и машет своим длинным хвостиком, словно знает, что отец наблюдает за ним. Где-то там, в первых рядах, видно и острые рожки Сокджина — он тоже не может пропустить выход собственной коллекции. Иногда, когда нечем заняться, Чан включает аудио-проигрыватель и наслаждается композициями, что сочинил Юнги, или же смотрит как под эти самые ноты танцует Минхо, покоряя мир. Чан всегда знал, что Тэхен мастерски владеет своими эмоциями и лицом, поэтому он совсем не удивлен тому, как хорошо сложилась его актерская карьера. По ту сторону камеры на тигра всегда смотрят и Сынмин с Джисоном. Первый в качестве менеджера, а второй в качестве моральной поддержки. Пусть они так и не признались родителям, Чан всё равно чувствовал, что что-то между этими тремя есть. Что-то очень крепкое и надёжное, так что его сердце оставалось спокойным. Самые младшие, после окончания школы, тоже слишком быстро вылетели из гнезда и отправились в университет — Чонгук в отдел медицины, а Чонин в отдел искусств. После окончания высшего, Хосок и Феликс сделали то, что хотели ещё в детстве — они обручились, и пусть с документами получилась та ещё тягомотина, они все же достигли своей цели. И вот совсем недавно, Чан и Намджун могли с гордостью называть себя дедушками. — Хосок звонил, — заглянув в гостиную, с улыбкой произнес Намджун, — На выходные хотят привезти нам Енсока, а то, говорит, мы тут совсем заскучаем. — Пускай привозят, я давно уже не видел его, — улыбнулся в ответ Чан и подошёл к мужу, ласково даря ему поцелуй, — Что скажешь, Джун-и? Может, сходим прогуляемся? Авось ещё каких «котят» подберём? — Ты хочешь, чтобы я поседел раньше времени? — шутливо проворчал Намджун. — Почему это раньше времени? Ты в паспорт давно заглядывал? — В последний раз тогда, когда перед алтарем говорил тебе «да». — Это было самое лучшее «да» в моей жизни. Я люблю тебя. — И я люблю тебя.