Цепи, кольца и петли

Каждый год в начале лета Евгений перебирался в поселок близ чудного соснового бора и неширокой, но глубокой и быстрой реки. Иногда к нему присоединялся отец, но редко и ненадолго – дела держали его в городе. На реку и тем более в лес Евгений выбирался нечасто: позади дома, двухэтажного, облицованного мелким красным кирпичом, располагался сад и бассейн под открытым небом. Бассейн наполняли водой к концу мая, а воду подогревали в зависимости от погоды. Евгению нравилось плавать каждый вечер и иногда по утрам, не говоря уже о том, что без купания в бассейне, нагишом или прямо в одежде, не обходилась ни одно веселье. За пару дней до приезда Евгений обзвонил приятелей, большинство которых – он знал это точно – уже с апреля находились на низком старте, ожидая первую в сезоне вечеринку у Грановских. Обычно все обходилось без варварской роскоши, и с виду было почти аскетично, но при этом очень… элитарно. Евгению нравилось это слово, хотя и произносилось оно не без солидной дозы иронии. Не фонтан с коньяком – но считаное количество бутылок дорогого алкоголя, так, чтобы гости смогли оценить щедрость хозяина, а не упиться до полусмерти. Не зажаренный целиком теленок, а изысканные блюда, приготовленные специально приглашенными поварами дорогих ресторанов. Причем за рыбные, мясные и десертные блюда отвечали разные люди: Евгений считал, что узкий специалист всегда даст фору специалисту широкого профиля. Не девицы из эскорт-агентства – а дамы полусвета. Последнее нравилось Евгению больше всего: приятно было провести время в компании малоизвестной, но талантливой актрисы или певицы. Или обеих сразу. Некоторые наивно надеялись, что Евгений поспособствует их карьере; он обещаний не раздавал и даже намеков не делал, но они все равно на что-то рассчитывали. Претензии, впрочем, предъявляли редко, и Евгений был уверен, что это из-за его обаяния. К счастью, почти все приготовления Евгений оплатил заранее, иначе платить было бы попросту нечем: он тянул время и о том, что вместо коня потратил все деньги на одного-единственного сбежавшего охранника, отцу не рассказывал и денег не просил.

***

Евгений в сопровождении Тюленя обходил территорию, чтобы убедиться – все в порядке, еды, напитков и развлечений достаточно, вечеринка набирает обороты, и гости чувствуют себя отлично. И вдруг резко остановился, заметив неподалеку от бассейна, возле кустов гортензии, сидящего в шезлонге человека. Одет он был в темно-кофейного цвета джемпер, черные брюки со стрелками и покачивал ногой, обутой в спортивную туфлю. В руках человек держал бокал с многослойным коктейлем, блестевшим в лучах заходящего солнца как разноцветный фонарик. Заметив Евгений, тот отсалютовал бокалом и белозубо улыбнулся. – Евгений Александрович, это же… – Вижу, Алексей, – вздохнул Евгений. – Иди пока осмотрись, я с ним поговорю. Тюленю явно не хотелось оставлять подопечного в одиночестве – человеку в шезлонге он не доверял. – Иди-иди, – успокоил охранника Евгений. – Тут полно народу, и Доберман… то есть Василий поблизости. Тюлень неохотно кивнул и затерялся среди гостей. Евгений сел в соседний шезлонг, махнул официанту с подносом и тоже взял себе бокал – поскромнее, небесно-голубого цвета. Пару минут Евгений потягивал коктейль и искоса разглядывал свое бывшее приобретение, без приглашения заявившееся на вечеринку. Теперь азиатская кровь в нем была еще заметнее, да и выглядело оно, то есть он, намного лучше: посвежевшим, отдохнувшим, с модельной стрижкой и в откровенно недешевых шмотках. «За мой счет банкет, – хмыкнул про себя Евгений. – Надо отдать ему должное – распорядился деньгами с умом». – Ты японец? – помолчав, спросил он. Не то чтобы это было важно, просто интересно. – Нет, китаец. На треть. – Так не бывает, – неуверенно сказал Евгений, но гость только усмехнулся. – Бывает. Да, кстати… – Он залез в карман брюк и достал портмоне из натуральной кожи, известного, но не самого престижного бренда. Из портмоне был извлечен паспорт и предъявлен Евгению в раскрытом виде. – Аян Кайсарович Данияров? – удивленно спросил Евгений. Новоявленный Аян Кайсарович пожал плечами. – Для европейцев все азиаты на одно лицо. Почему бы и не казах? – Логично… И что ты здесь делаешь? – Работаю. Аян Кайсарович вытянул руку в сторону дома. – Вторая слева камера сломана. А того мужика видишь? – сказал он, непринужденно переходя на «ты». – У него на поясе нож. Твой Доберман облажался. – Это мой приятель, мы еще со школы знакомы. Вечно таскает с собой что-то колюще-режущее. Доберман в курсе, – зачем-то вступился за охранника Евгений, но тут же спохватился: – Откуда ты знаешь?.. Аян Кайсарович только улыбнулся. – Ну да, понятно… А если я откажусь от твоих услуг? Просто прикажу охране выкинуть тебя за ворота? И кстати, как ты сюда попал? – На какой вопрос отвечать сначала? – На главный, – проворчал Евгений и отхлебнул голубого коктейля. На вкус он был ничего, не очень сладкий. – Ты сам сказал делать, что захочу, ну вот я и делаю. Это раз. Во-вторых, ты не станешь затевать скандал на глазах у гостей. И последнее – выкинуть меня не так-то просто. Пожалей охрану. – Так уверен в себе? На этот раз Аян пожал плечами и промолчал. – Что – у меня нет выбора? – спросил Евгений, подумав, что это почему-то его совсем не расстраивает. – Ты лишил себя выбора, когда влез в это дело, – тихо сказал Аян. – В любом случае у тебя бы появился телохранитель. Отличный, высокопрофессиональный, добросовестно выполняющий свою работу. – Надо было брать его, а тебя оставить там. – Увы – ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В утешение могу сказать, что я тоже и высокопрофессиональный, и добросовестный. И даже более того. – В смысле? – заинтересовался Евгений, но Аян не ответил. – А те, другие, тоже такие наглые? – Как знать, – усмехнулся Аян. – Да, хочу сказать сразу – выполнять твои приказы, если они не касаются безопасности, я не намерен. Ну, то есть если нужно сгонять в магазин или почитать на ночь – это не ко мне. Для мелких поручений Евгению вполне хватало и других наемных работников, включая охранников. Но наглость того, кто напрашивался ему в телохранители, переходила всяческие границы. Кстати, о наглости… – Тебя хотели убить только за то, что ты не выполнил приказ нанимателя? – Не совсем. Я его прикончил, – без заминки ответил Аян. – А откуда мне знать, что ты не сделаешь то же самое со мной? – тихо спросил Евгений и снова почувствовал, как страх заползает за шиворот и копошится там холодными липкими пальцами. Он огляделся. Доберман стоял на другом конце бассейна, Тюленя видно не было. Слон, скорее всего, охранял ворота и следил, чтобы на территорию не проникли посторонние. Плохо следил. Просто отвратительно. Аян Кайсарович поставил пустой бокал на стол и повернулся к Евгению. – Да не дергайся ты. Я расскажу. Он улыбнулся. От его улыбки Евгению снова стало сильно не по себе. – Прежний наниматель очень любил развлечения… определенного сорта. Не то чтобы я его осуждал… скажем так, мой образ жизни не способствовал воспитанию того, что люди называют моралью. Проще говоря, мне было все равно, кто как развлекается. Но однажды он решил поразвлечься с девочкой лет двенадцати. Аян откинулся на спинку шезлонга. В поле зрения появился Тюлень, покосился подозрительно, но Евгений кивнул, показывая, что все в порядке. Снова взглянув на Евгения, Аян усмехнулся. – Не буду врать, возможно, я пережил бы и это. Но он совершил ошибку. Девчонка кричала и вырывалась, ему, понимаешь, было неудобно. Тогда он приказал мне подержать ее, пока... Он замолчал. Евгений снова махнул рукой человеку с подносом, принял от него шот виски и выпил, взял второй и выпил снова. В голове слегка зашумело. – Я свернул ему шею, – спокойно сказал Аян, дождавшись, когда официант отойдет подальше. – А сам сбежал. Как ты уже понял – недалеко и ненадолго. – Хочешь выпить? – предложил Евгений минуты через три, после того, как осмыслил информацию. Аян отрицательно покачал головой. – Я не пью на работе, а на работе я всегда. Это, – он кивнул на пустой бокал, – безалкогольное пойло. Да, и отвечая на твой вопрос – если ты не имеешь привычки насиловать детей, то можешь считать себя в полной безопасности. – Не имею, – зачем-то ответил Евгений. – То есть вообще не развлекаюсь подобным образом. Я имею в виду… насилием. – Ну вот и славно, – сверкнул зубами Аян и встал с шезлонга. – Ты же не возражаешь, если я поищу чего-нибудь поесть? – Чувствуй себя как дома, – пробормотал Евгений, ему вслед, снова махнул рукой официанту и взял стопку виски. История, рассказанная Аяном Кайсаровичем, была не особо оригинальна, скорее наоборот – обычная такая история о том, что у каждого есть черта, которую невозможно переступить. Как бы тебя ни ломали. А их наверняка ломали, этих будущих элитных телохранителей. Абсолютная преданность делу и абсолютная преданность их хозяевам – никто из присутствовавших тогда в зале и не дернулся, чтобы помочь этому… Аяну. Более того, были готовы выполнить все, что им прикажут. Держать девочек, вырезать сердца… «Во что я ввязался? – в который уже раз подумал Евгений. – Точнее, с кем связался». Еще смущало, насколько разительно поведение телохранителя теперь отличалось от его поведения в больнице. Никакого тебе «господина» – непринужденность на грани грубости. При всем при этом Евгений почему-то не чувствовал себя ни оскорбленным, ни даже задетым; наверное, потому, что Аян Кайсарович и не старался его оскорбить или задеть. Просто не считал нужным придерживаться гласных и негласных правил общения хозяина и… Назвать телохранителя «прислугой» не поворачивался язык. Аян Кайсарович тем временем снова появился поблизости, с тарелкой, нагруженной разнообразными деликатесами. Евгений сглотнул голодную слюну, внезапно вспомнив, что не ел с самого утра, но подняться не успел, потому что новый телохранитель подошел к нему и поставил тарелку на столик рядом с шезлонгом. – Угощайтесь, Евгений Александрович, – сказал он и снова пропал. А вот теперь Аян вел себя как хорошо вышколенный слуга – принес именно то, что требовалось, не дожидаясь приказа. Нет, он определенно сбивал с толку. Подумав, Евгений решил не заморачиваться, по крайней мере, сегодня, а лучше поесть, выпить и приглядеть себе, наконец, хорошее развлечение на вечер и ночь. Чуть в стороне, на небольшом возвышении, играл джазовый дуэт. Голос певицы, с легкой хрипотцой, вплетался в звучание саксофона и словно бы плыл над садом, не замечая того, что творилось внизу. Евгений гордился также тем, что на его вечеринках попсовые певцы если и присутствуют, то только в качестве гостей, то есть молчат и не портят настроение дурацкими завываниями и тремя аккордами. Евгений с интересом оглядел певицу, но решил, что, несмотря на талант, та все же излишне широка в кости. – Какой-то ты сегодня смурной, Джин. – Незаметно подкравшийся сзади Витька Смолин хлопнул его по плечу. – Я думаю, – сказал Евгений, и Витька засмеялся. Евгений с досадой вспомнил, что тот глуповат, хотя, несомненно, имеет некоторые достоинства – к примеру, умеет отыскивать всякое интересное. На этот раз «интересным» был парень в вязаной кофте почти до колен, и его спутница, одетая гораздо легче и… приятнее. Евгений с удовольствием обследовал ее фигуру и одобрительно кивнул. – Знакомься, Джин – это вот Юрий и Ирина. Он – начинающий, но уже известный поэт, она художница. – Художник, – поморщилась Ирина. – Ах, да, – снова расхохотался Витька. – Я и забыл. Начинающий поэт тоже был ничего, особенно если снять с него эту нелепую хламиду. Евгений почувствовал, что не прочь развлечься этим вечером более… нетрадиционно. Когда троица отошла, возле Евгения снова появился Аян. – С одной «н» или с двумя? – спросил он, и Евгений, занятый тем, что разглядывал поэта и художника со спины, не сразу сообразил, что имелось в виду. – По настроению, – сказал он наконец. – Но для тебя я в любом случае… – Понял, Евгений Александрович. Конечно, Евгений Александрович. Телохранитель снова исчез, чтобы через секунду возникнуть рядом с троицей. Вскоре они уже болтали как старые друзья, причем одна рука Аяна обвивала стройную талию художника, а другая покоилась у поэта на плече. Евгений скрипнул зубами и уже хотел было подойти и высказать все, что думает, как вдруг… понял. Аян действительно работал. И на этот раз его работа заключалась в том, чтобы проверить благонадежность людей, на которых положил глаз его клиент. «Рехнуться можно, – подумал Евгений. – Это что же получается…» Мысль он не додумал, потому что рядом появился Тюлень. – Алексей, – вздохнул Евгений. – Этот человек теперь мой личный телохранитель. Завтра я представляю его официально, а сегодня… сделай мне одолжение – понаблюдай за ним. Если заметишь что-нибудь странное, сразу же сообщи. Понял? – Так точно, Евгений Александрович. Остальных предупредить? – Нет, сделай так, как я сказал. Наблюдай и за ним, и за остальными. Тюлень был единственным, кому Евгений полностью доверял. Работал он на Грановских уже не первый год, и, кажется, был чем-то обязан отцу, чем именно – Евгений выяснить не потрудился. После того как Тюлень ушел, его место снова занял Аян. – Почему Тюлень? – поинтересовался тот. – Совсем не похож. – Потому что бывший спецназовец, ну, знаешь, морские котики всякие. Но на котика он похож еще меньше, значит, тюлень. Аян задумчиво кивнул. – Он снайпер. – Откуда ты знаешь? – удивился Евгений. – То есть он действительно отлично обращается с оружием, но… – Это заметно. Взгляд, поведение, жесты. Слишком спокойный и уравновешенный. – Ага, – буркнул Евгений. – Это же из-за него я попал в эту… историю. Был бы уравновешенным – послал бы меня к черту. Телохранитель посмотрел на Тюленя, который замер поблизости, оглядывая гостей спокойным снайперским взглядом. – Это разумно, что ты приказал ему следить за мной. Только бессмысленно. Во-первых, если я не захочу – он ничего не заметит. А во-вторых… ну давай я поклянусь, что не сделаю ничего, что тебе повредит? – Поклянись, – кивнул Евгений. – А как ты… – У меня отличный слух. Тебе же говорили, что у нас имеются особые таланты. – А что еще ты умеешь делать? – Пускать блинчики, – серьезно ответил Аян, и Евгений чуть было не поперхнулся канапе с оливками и сыром, которое как раз засунул в рот. – Смотри. Он подобрал с дорожки кусок гравия и подошел к бассейну. Размахнулся – и камень запрыгал по воде, раз, другой, третий… на восьмом или десятом прыжке Евгений сбился со счета. Раздались одобрительные крики. Вскоре кое-кто из гостей попробовал повторить, но сделать больше двух-трех жалких плюхов не получилось ни у кого. – И зря ты думаешь, что это несерьезно, – сказал Аян, возвращаясь к Евгению. – Популярное развлечение, известное еще с античности. К тому же отличный способ расслабиться. – Ага, – только и сказал Евгений. Аян снова куда-то ушел, а он быстро дожевал то, что еще оставалось на тарелке, встал и решительно направился к Витьку и его знакомым.

***

Первая в сезоне вечеринка, точнее, официальная ее часть, закончилась рано. Посторонние разъехались, остались только приятели и те, кого Евгений захотел видеть чуть дольше, чем остальных. С ними он и уединился в своей комнате, предоставив приятелям заниматься тем, чем им хочется, охране приглядывать за ними, а специально нанятым людям – убираться и приводить все в порядок. Евгений терпеть не мог видеть по утрам следы ночного веселья. Поэт и художник оказались весьма раскованными и гораздыми на выдумки, как и положено творческим людям. Евгений расслабился и даже вытерпел чтение стихов. Девушка рисовать не пыталась, если не считать узоров, которые она выводила на коже чем-то липким и сладким, а потом старательно… Наутро Евгений проснулся на самом краю кровати – все остальное пространство занимала парочка, и он в очередной раз пожалел, что остатки хорошего воспитания не позволили ему выставить любовников за дверь сразу по завершению любовных игр. С настенного светильника, как сигнальный флажок, свисал чей-то ярко-красный лифчик – скорее всего, художника. Впрочем, Евгений уже ни в чем не был не уверен. На столе и частично на полу располагался натюрморт из нескольких пустых бутылок и подсохших остатков еды. Евгений поморщился, и, оставив гостей досыпать, подошел к двери, выходящей на веранду. И вздрогнул. На веранде обнаружился Аян Кайсарович Данияров собственной персоной: сидел на перилах, забравшись на них с ногами и подставив лицо утренним лучам солнца. Одет он был в спортивные штаны и черную футболку. – Что ты здесь делаешь? – Евгений выбрался на веранду и с опозданием вспомнил, что из одежды на нем только легкие шорты, которые он успел натянуть, не глядя нашарив в шкафу. Шорты оказались зелеными, в желтый цветочек. Но на Аяна его внешний вид не произвел никакого впечатления, по крайней мере, видимого. – Сижу, – ответил тот. – И… долго сидишь? – Всю ночь, – пожал плечами телохранитель и слез с перил. – Не переживайте, Евгений Александрович, я не подглядывал. Мне было достаточно… хм-м-м… звуков. Евгений поразмыслил и решил не смущаться. Телохранитель это что-то вроде семейного доктора, сложно ожидать, что он не будет в курсе личной, даже самой интимной жизни охраняемого; Евгений подозревал, что и остальная охрана знает о нем намного больше, чем ему бы хотелось. Тем временем Аян стянул с себя футболку и штаны, снова забрался на перила и спрыгнул в бассейн, без всплеска уйдя под воду. Евгений только изумленно моргнул, шокированный бесцеремонностью телохранителя. Ну и немного – прыжком. Чуть подумав, он собрал одежду в охапку и сбросил вниз, постаравшись не угодить в бассейн. После завтрака Евгений все-таки растолкал любовников и проводил до ворот. Телефонами не обменялись, и Евгений искренне надеялся, что им хватит здравого смысла и такта понять – приятно проведенная ночь еще не повод для продолжения знакомства. Приятели тоже разъехались, еще ночью. Охрана сообщила, что последний гость чуть не уснул в бассейне, но был вовремя выловлен, высушен и отвезен домой.

***

Потом был целый день блаженного безделья: легкого перекуса в саду, заплывов в бассейне и чтения. Погода стояла отличная, теплая, но не липко-жаркая, как это иногда случается даже в начале июня, а комфортная, уютная и мягкая, словно домашний свитер. Новый телохранитель все время болтался рядом, так что Евгений с трудом улучил момент для того, чтобы поговорить с Тюленем. Тот сообщил, что Доберман увольняется. Из-за Аяна Кайсаровича. – Евгений Александрович, – бубнил Тюлень, не глядя на Евгения. – Мы не пили, так, немного, Василий выпил чуток, ну и… – Ну и чего? – Ну… сказал, что… – Давай, выкладывай. Раз увольняется, ему уже все равно, что про него расскажут. Не ты, так кто-нибудь другой. – Ну там не только он, еще Дмитрий… Дмитрий именовался у Евгения Лосем. Не за габариты, а за упрямство и любовь к полноразмерному холодному оружию: тот держал в комнате охраны небольшую коллекцию сувенирных мечей, занимался какими-то единоборствами вроде карате и при встречах кланялся на восточный манер – сгибаясь в пояснице и держа руки по швам. То есть был странноват, но надежен, и в единоборствах своих достиг каких-то вполне достойных высот. – Вы сказали, что представите нового телохранителя сегодня, но ребята начали спрашивать, кто он и что здесь делает, вы понимаете, пришлось объяснить. Ну и Дмитрий сказал… – Что сказал? – поторопил охранника Евгений. – Что только чурок здесь не хватало. Евгений засмеялся. – Вообще-то он китаец. На треть. Думаю, знай об этом Лось… то есть Дмитрий – отреагировал бы совсем по- другому. Тюлень зажмурился, словно приготовившись прыгнуть в ледяную воду. – А Доберман… то есть Василий ухмыльнулся и сказал, что он слишком смазливый. И что наверняка такой же… как вы, поэтому его и взяли. Нехорошее слово Тюлень выговорить не смог, но Евгений понял его и так. – Ясно. А что Аян… Кайсарович? – Предложил выяснить, кто из них… этот самый. Заодно и размяться. Тюлень помолчал, то ли вспоминая все в подробностях, то ли решая, что рассказывать, а что нет. – Ну, мы пошли в зал. Дмитрий сказал, что будет драться с новичком, но Василий влез и заявил, что тоже хочет поучаствовать. При этом этак нехорошо посмеивался – наверное, собирался как следует проучить этого… ну, вы поняли. – Понял, – вздохнул Евгений и огляделся – не прячется ли Аян за ближайшим кустом. Надо бы проверить, на каком расстоянии действует этот его суперслух. – Короче, они начали, и… Василий – инструктор по рукопашному бою, вы знаете. Димка тоже не мальчик-колокольчик, но этот ваш новый, он их буквально по асфальту размазал. Я точно не понял, что он делал – но, кажется, не бил даже, вроде как толкал, легонько, а они сами падали. Василий вконец озверел, бросался как бык, лишь бы достать, да только все без толку. Тюлень замолчал, потом схватил со столика стакан сока и выпил залпом. «Вот тебе и спокойный-уравновешенный, – усмехнулся про себя Евгений. – Наверное, зрелище было еще то. Жаль, я все пропустил». – В общем, вскоре они уже еле на ногах держались, – продолжил рассказывать Тюлень, переведя дух. – Василий вроде сбежать хотел, но этот ваш Аян не позволил, схватил обоих – Василия за шею, Димке руку заломал. Димка сказал что-то, наверное, попросил больше не мучить. А Аян отвечает, этак с насмешкой: уже воин? не чурка? Ну, вы знаете Димку, он повернут на этом всем… самурайском. Потом отпустил их и говорит – на колени. Василий сразу бухнулся, а Димка послал его к такой-то матери – даже забыл про свое… самурайство. Тюлень снова замолчал. – Ну и что дальше? – спросил Евгений. – Дальше он улыбнулся, по-настоящему, без издевки, и протянул Димке руку. А на Добермана только посмотрел, равнодушно, словно на кусок дерьма. Да он и есть дерьмо, как оскорблять так первый, а как ответ держать… С Димкой я потом поговорил, объяснил, что чурка там или не чурка – это пусть всякая шваль разбирается, а для приличных людей важно, что человек собой представляет, а не откуда он родом. Вроде понял, так-то он парень неплохой. – Значит, тебе показалось, что Аян, он… жестокий? Злой? – Да уж не добрячок. Хотя… ну, он мог и посуровей с ними обойтись, но, видать, пожалел. В общем, Василий сегодня с утра сказал, что увольняется, Артемьич сразу согласился, что так будет лучше. – Ясно. А как… – Нет, Евгений Александрович, наши его не осуждают, наоборот. Понимаете, они… хорошо к вам относятся, никому не понравилось, что Доберман… то есть Василий сказал. – Так это же правда, – усмехнулся Евгений. – Нет, неправда, – неожиданно сурово возразил Тюлень. – Ты на себя не наговаривай... простите, Евгений Александрович. – А давай на «ты»? – предложил Евгений, подумав, что так будет проще смириться с тыканьем Аяна. Вроде как уже и не исключительное положение, а проявление его, Евгения, демократичного отношения к персоналу – вот, не один он такой. – Хорошо, – после заминки согласился Тюлень. – В общем… после этого Аян забрался на веранду, прямо по стене, как человек-паук какой-то, и уселся на пол. Я, когда Сергея сменял, так его там и застал. Вот, значит, такие дела. Тюлень ушел, а сверху раздался тихий свист. Евгений поднял голову и обнаружил на ветке дерева Аяна, который помахал рукой и мягко спрыгнул на землю. – Я не подслушивал, – сказал тот и вынул наушники. – А что делал? – Спал. Пока вы разговаривали. Должен же я когда-то спать. – Ты понял, что Тюлень мне рассказал о твоих вчерашних подвигах? – спросил Евгений, не очень-то веря, что Аян ничего не слышал. – Понял, конечно. – Так может, мне тебя одного хватит? Зачем нужны остальные, если ты их так легко уделал? На это Аян ответил, что, во-первых, он действительно должен спать, хотя бы иногда. И что у них разные задачи. Вот Слон, к примеру, большой, и пугает одним своим видом, а обычно ничего другого от охранника и не требуется. Наоборот, крайне нежелательно, чтобы охранник чуть что бросался в драку, а так и произойдет, если он не будет внушать должного уважения. А кого может напугать своим видом он сам? Действительно, подумал Евгений. Худощавый, изящный, не очень высокий. Утром ему довелось увидеть телохранителя раздетым, и без одежды было хорошо заметно, что он жилистый и крепкий, как… Евгений задумался. В памяти всплыло полузабытое, читанное в приключенческих романах «сыромятный ремень». – Ну вот, а ты лишил меня Добермана, – усмехнулся Евгений. – От него тоже была польза. – Урод он, – поморщился Аян. – Ты бы видел, каким восторгом поначалу горели его глаза – думал, что выпал удачный случай оттянуться на том, кто слабее. Но в итоге все вышло неплохо – я завоевал себе авторитет среди твоих людей и избавился от того, на кого нельзя положиться. – Завоевал авторитет или заставил себя бояться? – Всего понемножку. Вот Лосю, к примеру, стыдно. И за то, что обзывался, и за то, что я его побил. Но по-хорошему стыдно, то есть он хочет стать лучше, а не уронить мне на голову кирпич. Неплохой парень, прав Тюлень. Сам Тюлень… относится ко всему философски. Дескать, всегда найдется кто-то сильнее, что ж теперь – переживать по этому поводу? Я хорошо знаю свое дело, остальное меня не касается. Слон сдержанно восхищен и поводов для зависти не видит – знает, на что способен, а чего никогда не достигнет, хоть в лепешку расшибись. Прекрасное качество. Илья... кто там он у тебя? Тот вообще пофигист. – Лихо ты всех разъяснил. – Нас этому учили, – пожал плечами Аян. – Не последний навык для телохранителя, наоборот – один из первых. А вот их главного, который Артемьич, я пока не разъяснил. Возможно, с ним будут проблемы. – Почему это? – Нужно, чтобы мне безоговорочно верили и слушались, – спокойно объяснил Аян. – А он слишком привык быть главным. Придется доказывать, что ни на его авторитет, ни на его зарплату я не покушаюсь. Просто знаю, как лучше. В отдалении показался Доберман, который шел, направляясь к воротам – наверное, договорился, что уволится, не дорабатывая до конца смены. Решения такого рода Евгений оставлял на начальника охраны, а в известность его уже поставили. Доберман заметно сутулился, как будто нес на плечах не средних размеров спортивную сумку, а всю тяжесть этого мира. – Погоди, я сейчас, – сказал Аян и сорвался вдогонку, Евгений не успел его остановить. Догнав Добермана, Аян хлопнул его по плечу. Тот отступил на шаг и сгорбился еще больше, словно бы ожидая удара или насмешек. Евгений его понимал – сложно смотреть в глаза человеку, которого ты сначала оскорблял, а потом ползал перед ним на коленях. О чем они разговаривали Евгений, разумеется, не расслышал, только увидел вдруг, как Доберман чуть выпрямился и вскинул голову. – Что ты ему сказал? – с интересом спросил он, когда Аян вернулся. – Ну… что никогда не поздно измениться, пока ты жив. И что он отличный боец, так пусть им и будет, а не… Тут дело даже не в том, что сказать, а как. Внушить уверенность и не дать усомниться в том, что сам веришь в свои слова. – А ты веришь? – тихо спросил Евгений. – Посмотрим, – пожал плечами Аян. – В жизни случаются всякие чудеса. Он тоже посмотрел вслед Доберману, а потом куда-то ушел, Евгений опять не успел заметить куда. Но наверняка находился где-то рядом, в пределах слышимости. – Рысь, – сказал Евгений себе под нос. И Аян тут же появился. – Это потому, что я такой же красивый? – Нет, потому, что сидел на дереве. – Неплохо, мне нравится, – ухмыльнулся Рысь и снова исчез.