Свойство времени

Казалось, в «Таверне тётушки Лисбет» совсем не затихала музыка. Стоило ей только подойти к завершению, как репризой возвращалась к началу, люди-осколки воспоминаний заводили один и тот же танец снова и снова. За несколько кругов Сяо успел выучить мотив и сейчас ловил себя на том, что иногда постукивает пяткой по полу в такт. Перед ним на сколоченный кривой стол поставили миску с засахаренными ягодами тёмно-красного цвета. Сяо начинал привыкать, что теперь в этом сне его могут видеть другие люди, но его это всё так же пугало. Заставляло думать, будто осколком воспоминания постепенно становится и он сам. Венти, удерживая одной рукой кружку-бочонок с противным элем, кружился в танце с Гретой, на поворотах перебрасывался тостами с Алленом и на несколько долгих секунд терялся в толпе. Пару раз он врезался в какого-то юнца, проливая эль, и оба рассыпались громким смехом. Его щёки покраснели, волосы растрепались, а улыбка освещала таверну лучше сотни свеч. Сяо смотрел на него, едва ли способный оторвать взгляд, и с нарастающей тревогой думал о том, что его видения с той ночи в Спрингвейле в несколько раз участились. Ему так и не удавалось открыть глаза во время таких видений, но теперь он знал о многих новостях в Ли Юэ: о том, что завершились переговоры с Пиро Архонтом Шбаланке, что господин Моракс поручил какое-то совершенно секретное дело Меногиасу, а тот держал рот на замке даже в подпитии, что появились первые почки на мэйхуа, что безымянная девочка в Обители Хулао недавно впервые открыла глаза — и всё равно уснула через пару секунд, отчего дежуривший в тот час Адепт едва не решил, что ему почудилось от голодания. Сяо знал, что виновники восстания были пойманы и подвержены смертной казни, что Ло Фу был убит Миллелитами, когда пытался покинуть Ли Юэ кораблём из порта Илун, что Тун Цюэ всё же нашёл в себе силы повторить попытку пригласить Индариас на свидание, и та, потеряв дар речи, отрывисто кивнула и загорелась. Она порой так делала из-за нервов. И чем чаще Сяо слышал голос Тун Цюэ в непроглядной темноте, тем настойчивее звенела в затылке мысль, что Венти должен об этом знать. Должен догадываться, что участившиеся неполные возвращения в реальность означали. И Сяо ему обязательно расскажет. Быть может, прямо сейчас. Он оторвал взгляд от своей кружки с элем и вскинулся, когда услышал стук каблуков по дереву. Венти подхватил себя потоками воздуха, вскочил на стол и опустился перед ним на колени. Его пустая кружка покатилась по столу, расплёскивая последние капли, но Сяо этого не заметил — всё его внимание обратилось к искрящимся весельем глазам и широкой улыбке. — Не скучаешь? — спросил Венти, и Сяо качнул головой. — Славно… Он склонился над ним, запустил пальцы в волосы и с пылкой горячностью от долгих танцев прижался к его губам. Сяо, наверное, издал тонкий возглас возмущения, что за ними могла наблюдать вся таверна, но расплавился подобно свече, когда Венти сжал зубами его нижнюю губу. Быть может, он всё-таки расскажет ему позже. Когда наступит подходящий момент.

***

Дождаться подходящего момента было сложнее, чем ему казалось. Каждый раз, когда он уже размыкал губы, чтобы завести речь о своих видениях, его язык выдавал совершенно другие слова. — Когда начался пожар, я смог потушить его с помощью Глаза Бога. Попробовал сделать так, чтобы вокруг огня не стало воздуха. Венти не сводил с него мягкого взгляда, на губах цвела едва заметная улыбка. Под ними плескался морской берег, разбивался о причал, на краю которого они сидели, свесив ноги. Волны облизывали стопы, кололи холодом пятки. Сяо понятия не имел, где они оказались, но именно с этого места открывался вид, которого он никогда раньше не видел: до самого горизонта простиралась вода, из неё скалами и острыми углами торчали ледяные глыбы. Солнце, совсем что апельсин без кожуры, тонуло в тёмном море, окрашивало лёд в красно-оранжевый. Он едва не продрог от холода в первые мгновения, что они здесь очутились, но стоило только Венти пошевелить пальцем, как всего его окутало тёплыми потоками воздуха. — Тогда я не обратил на это внимание, но сейчас задумался, — запнулся, перевёл взгляд на свою бледную ладонь, — каков предел моих возможностей. И как до него добраться. Венти издал тихий смешок, он повернул к нему голову. — Вероятно, сейчас я прозвучу как Лао Гуй… — его улыбка померкла, — но предел возможностей придумали люди, которые так ничего и не добились в жизни или поддались своим слабостям, а потом оправдывали себя такими понятиями. Я не мог противостоять тем бандитам, это было за пределом моих возможностей, поэтому я отдал им всё, что у нас было. Солгать тем солдатам было за пределом моих возможностей, поэтому я рассказал им, где укрылись мятежники. Венти поджал губы. Сяо слишком мало времени провёл с Гуй Чжун, чтобы знать, сказала бы она нечто подобное. — Твои возможности, А-Пэн, ограничены лишь гибкостью твоего воображения, — произнёс Венти более лёгким тоном и вдруг оттолкнулся ладонями от пирса, и взлетел. Он перевернулся вниз головой, небрежно заправил переднюю часть рубахи в брюки, спрятал руки за спиной и фыркнул. Сяо как можно скорее захлопнул рот, но вряд ли это хоть как-то спасло его лицо от выражения крайнего ошеломления. Потому что то, как Венти держался в воздухе без крыльев, было невозможно. Совершенно, абсолютно невозможно. Венти хихикнул. — Именно потому, что ты думаешь, будто это невозможно, у тебя многое и не получается. Сяо решил пропустить тот мысленный эпизод, в котором он осознаёт, что те слова о невозможности происходящего он произнёс вслух. — Мы во сне, — сказал он глухо, но убеждённо. — В реальности ты не мог летать… в человеческом облике. В изгибе губ, во взгляде Венти проскользнуло нечто, что более всего походило на снисходительность. — Это требует концентрации. Мне ведь необходимо контролировать воздух вокруг себя и изменять его потоки, чтобы не случилось чего-то такого… Венти вдруг накренился, перевернулся в воздухе и вновь повис вниз головой. Он подогнул ногу, на его щеках растеклась красная тушь, лицо озарила весёлая улыбка. Похоже, в таком способе полёта Венти не находил ничего, кроме развлечения. А Сяо едва вспоминал дышать от восхищения. — Так что полёты в реальности — вопрос практичности. Проще принять божественный облик, но если мы говорим о расширении границ своих возможностей… я бы посоветовал тебе попробовать. Сяо вскинулся. — Я пробовал притянуть ветер, чтобы услышать, какие звуки он принесёт. Но у меня не получилось. До его слуха донеслось краткое задумчивое мычание, и вдруг Венти взмыл в воздух и пропал из виду за его спиной. Позади глухо стукнули каблуки о деревянную пристань, заскрипели доски под весом ещё одного тела. Сяо не вздрогнул, когда на его плечо уложили подбородок — только накрыл ладонью сцепившиеся в замок руки Венти у него на животе. Спину охватило жаром. — Покажи, как ты это делал, — обожгли ухо негромкие слова, и Сяо поднял ладони. Он повторил те же действия, что и на крыше у заброшенного склада в столице Ли Юэ: провернул запястьем и поманил к себе ладонью вверх. Пальцы отчего-то мелко потряхивало каждый раз, когда ухо ошпаривало размеренным дыханием Венти. Ветер ударил его в лицо, и сразу после Венти прыснул, пряча лицо в перекате его плеча. Вряд ли такой реакцией он собирался оскорбить Сяо, но где-то под горлом всё равно заворочалось неприятное беспокойство. — Прости, — с улыбкой заговорил Венти, не отрываясь от его плеча. — Они иногда так делают. Но мало просто повторить мои движения, я бы даже сказал, это бессмысленно. Это не жесты повелевают ветром, а ты сам, твои намерения. Венти вытянул руки так, чтобы Сяо смог их видеть. На расслабленных кистях плясали лучи заходящего солнца, по какой-то причине накрыло волной желание кончиками пальцев пройтись по их следам, а затем запечатать губами. — Я подкрепляю свои желания жестами, потому что так быстрее и проще, — продолжал Венти, — но это совсем не обязательно. Я могу просто сказать им прийти… Их со всех сторон окружили ветра, слуха коснулись десятки людских голосов со всей пристани, птичьи вопли высоко в небе, треск ледяных глыб на горизонте — Сяо едва не вздрогнул. Он чувствовал, как Венти прижимался к его спине, сверлил взглядом его вытянутые руки и был абсолютно уверен, что тот не пошевелил ни единой частью его тела, что ветра повиновались одной лишь силе его голоса. Странно было ожидать меньшего от Бога Ветров — и всё равно та крошечная часть Сяо, которую он держал запертой в самых далёких глубинах подсознания, тотчас предложила броситься ему в ноги. — М-мне не кажется, что я могу так же, — выдавил он и почувствовал, как Венти склонил голову. Он опустил руки, и ветра мгновенно разлетелись, даже те, которые их согревали. Сяо поёжился от холода, и Венти прижался к нему ещё сильнее. У Сяо побелели пальцы, и он спрятал их в ладони Венти. — Почему ты так думаешь? — спросил тот негромко, и Сяо повернул к нему голову, вскинув бровями. — Ты правда не понимаешь? Собственное дыхание отбилось от щеки Венти и огладило его подбородок. Венти отрицательно промычал, его веки сомкнуты, с глубоким выдохом он только сильнее растёкся по его спине. Казалось, он его даже не слишком-то и слушал, будто всё его внимание обратилось к намерению согреть его, не используя силу ветров. — Ты же… — начал Сяо глухо и запнулся, — ну, Бог. Это твоя стихия. Тебе в ней нет равных. Венти резко выдохнул немного воздуха, будто смеясь, и легко улыбнулся. Он открыл глаза и чуть привстал на коленях. Его ладонь скользнула к затылку Сяо, пальцы зарылись в отросшие волосы на макушке. Индариас давно их не стригла. В горле всё пересохло, в груди заболело от неровного боя сердца, а на щёки словно положили по два уголька — к этому моменту Сяо не должен уже испытывать такие чувства от одной только мысли, что Венти собирался его поцеловать. — Это мне напоминает об одной ночи, — заговорил негромко Венти, и Сяо пришлось постараться, чтобы понять его, — когда мы были на кухне постоялого двора в Цинцэ. Когда ты сказал, что люди будут ожидать, будто я всё умею, потому что являюсь Богом. Спину охватило холодом, но Сяо не сразу это заметил. Он чуть подался назад спиной и сжал заиндевевшими пальцами талию Венти, как только тот опустился на его бёдра. Он задрал подбородок, не сводя зачарованного взгляда с его глаз. Венти слабо улыбался — так, будто ему были известны все секреты мироздания. — Но ты лучше меня знаешь, что это неправда, — продолжил Венти, кончиками пальцев оглаживая его скулы, вырисовывая круги на затылке, расчёсывая волосы. Сяо совсем потерял смысл всего сказанного и больше делал вид, что слушает. — Наверное, мне действительно проще обращаться с ветром. Но почти все эти умения были со мной всегда, меня никто не учил. Я просто думал, а что если попробую сделать вот так… Он скользнул указательным пальцем по затылку Сяо вниз, уткнулся ногтем в выпирающий позвонок, и по всему телу пробежала дрожь. Тёплые ветра вновь забрались к нему под одежду, согревая, и Сяо почудилось, будто он вот-вот и сам взлетит, не обращаясь птицей. Сердце заколотилось в груди от одного только шёпота, что дыханием разбивался о его губы. Он осторожно провёл ладонями от талии к бёдрам, несмело огладил большим пальцем подвздошную кость. Венти улыбнулся чуть шире. — Плохой из меня учитель, — сказал он лукаво. — Ты совсем меня не слушаешь, да? Сяо отрицательно промычал и поцеловал его. Под ними жалобно скрипнула пристань, Сяо показалось, будто он куда-то падал. Венти помог ему аккуратно улечься, в спину врезалось отсыревшее от холодной погоды дерево. Венти отстранился, чуть лукавый взгляд скользил по его лицу, он заправил косичку за ухо и издал тихий смешок, от которого всё внутри Сяо перевернулось вверх ногами. Выставив удобнее руку, Венти поцеловал его, шумный выдох разбился о щёку, кончик языка коснулся нижней губы, откуда-то из горла Сяо вырвался тонкий звук. Внизу раздавался плеск морских волн о пристань, над головами кричали птицы, издалека слышался гул мореплавателей, готовых вот-вот сняться с якоря, непривычно холодная зима угрожающе нависала рядом, но Сяо казалось, будто его целиком бросили в пылающий костёр, а вокруг никого, кроме них с Венти, не было. Касания губ, рук — словно угли. Венти скользнул рукой под тонкую рубаху, огладил всей ладонью рёбра, и Сяо осторожно обхватил его запястье, вытащил из-под одежды и уложил на пристань — поцелуй тут же оборвался. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Венти, нахмурившись, и Сяо чуть мотнул головой. — Но… — Всё в порядке, — шепнул Сяо, зарылся пальцами в его волосы и притянул к себе. Скользнул второй рукой под рубаху, не глядя провёл пальцами по узору на его груди, точно зная, где именно начинаются его границы, и Венти издал резкое мычание, попытался отстраниться — Сяо надавил ладонью на его затылок сильнее, за закрытыми веками разлилось золотое свечение. — А-Пэн!.. Сяо коснулся кончиками пальцев Сердца, и Венти вздрогнул всем телом, с губ сорвался вскрик — он осторожно сцеловал его, подался всем телом вперёд, когда почувствовал давление на плечах и руке, спутавшейся в волосах. Венти опустил подбородок и отвернул от него голову, Сяо слепо ткнулся губами в изгиб его челюсти. Под ним расплывалась пристань и вновь оцарапала спину. — Пожалуйста, А-Пэн, прекрати! — воскликнул он, его пальцы впились в плечи Сяо, голос дрожал, его колотило. Он пытался отстраниться, оттолкнуть его, но Сяо знал, что Венти не составило бы это труда. Он мог легко сбросить его руки, но всё же не делал этого. — Я не знаю, что произойдёт, я не могу… — Всё в порядке, — шепнул Сяо и чуть оттянул зубами кожу на шее, и услышал сорванный возглас. — Всё будет в порядке. — Нет, ты этого не знаешь, ты… Архонты! Сяо обхватил Сердце всей ладонью, почувствовал уколы крошечных ветров, огладил большим пальцем навершие. Оно было тёплым, едва не горячим, и чуть не пульсировало, совсем как настоящее. Это было откровенно жутко, но в то же время необъяснимо завораживающе. Он открыл глаза; вокруг них — беспроглядная темнота. Исчезло бескрайнее море, затихли все звуки, растворилась пристань, но не было в груди давящего чувства, как от падения — они словно зависли на одном месте в пустоте. Венти то прижимался к нему, то давил ладонями на плечи, наверняка зажмурившись, с его губ срывалось сорванное дыхание, в нём проскальзывали звуки, от которых всё внутри разгоралось бесконтрольным пожарищем. — А-Пэн, — выдавил Венти, и Сяо надавил пальцем на центр Сердца. Дрожь чужого тела передалась ему. — Пожалуйста, хватит, прошу тебя, я… — Не бойся. — Сяо мягко коснулся губами изгиба шеи, второй ладонью скользнул к щеке Венти, потянул к себе, встретил взглядом его крепко сомкнутые веки. — Самое страшное, что случится — мы проснёмся, верно? — Я не знаю… Сяо невесомо поцеловал его, успокаивающе вывел круг у него на затылке, очертил грани на Сердце, всё пытался найти хоть что-то похожее на ржавый налёт, но не получалось — и это осознание приносило спокойствие ему тоже. Архонты, он ведь просто хотел рассказать ему о своих видениях. И что же он пытается сделать вместо этого?.. — Я не могу сейчас проснуться, я правда не могу, — шептал Венти на грани слышимости и вздрогнул, когда Сяо кратко сжал Сердце в ладони. — Если дело в твоём народе, — проговорил Сяо, скользнув по его щеке кончиком носа, — то ты мог бы… остаться со мной? Попрошу Хранителей молчать, никто не узнает… Венти выдавил смешок, разомкнул веки — и Сяо увидел в его глазах намечающиеся слёзы, поднял подбородок, оставил несколько поцелуев под нижними веками. — Остаться с тобой?.. Сяо угукнул, огладил кончиками пальцев Сердце сверху вниз, поморщился, когда ладонь вновь укололо. Поднялся ветер, от которого едва получалось вздохнуть, Венти дрожал в его руках, с его губ всё чаще срывались беспорядочные громкие звуки. Он льнул к нему, цеплялся пальцами за плечи, беспомощно скользил руками по спине, оттягивал за волосы. И если Сяо вёл себя точно так же в своей комнате в Цинцэ и в общественной бане в столице Тяньцю… — Надолго?.. — Насколько захочешь, — тут же отозвался Сяо, чувствуя, как в груди замирает. Его ладонь застыла на Сердце, он почувствовал, как Венти чуть расслабляется, и вновь продолжил аккуратно изучать его грани, цеплять ногтем навершие, надавливать пальцами сверху и снизу. — Ты помнишь, где уснул? Венти сначала мотнул головой, затем оборванно кивнул. Он съёжился, вонзил ногти в плечи Сяо, дыхание участилось, его колотило, как при ознобе. — У старого города… — выдавил Венти ему в шею. Сяо осыпал поцелуями его плечо, сжал кожу зубами, провёл большим пальцем по всему Сердцу и услышал вскрик. — Поляна в лесу, там… А-Пэн! Всплеск чистой энергии врезался в его ладонь, и Сяо стремительно вытащил руку. Перед глазами всё заволокло ослепительно-ярким светом, точно таким же, как в прошлые разы, но настолько масштабным, что он не сумел разглядеть собственных рук. На краткий миг его прошило обжигающей болью, и перед глазами встала чернота.

***

Открыв глаза, он уткнулся взглядом в знакомый потолок и что-то ещё — что-то, что было прилеплено ко лбу. В сухом горле разродился низкий стон, и Сяо тяжёлой рукой стянул со лба узкий лист бумаги, вгляделся в написанные рукой Меногиаса иероглифы. О, нет. Совсем рядом раздался грохот, будто кто-то уронил стул, и Сяо резко повернул голову. Тун Цюэ грязно выругался и бросился было к выходу из комнаты, но замер и завопил: — Братья, сёстры! Он очнулся! Сяо поморщился и попытался встать. Ему было жизненно необходимо встать прямо сейчас. — Шисюн, не вставай! — воскликнул Тун Цюэ, тяжело рухнув возле его постели на колени. Он трясущимися руками принялся сдирать с его тела талисманы, удерживающие душу в теле, поддерживающие состояние организма и ещё какие-то, значение которых Сяо не знал. — Шиди, — выдавил Сяо хрипло и закашлялся. — Сейчас, подожди, я дам тебе воды… Тун Цюэ вскочил на ноги, бросился к письменному столу. Сяо услышал плеск воды и повернул голову, одновременно снимая последний талисман с колена. Кто-то поставил на его стол небольшую лохань с водой, и Тун Цюэ прямо сейчас черпаком переливал воду в, кажется, миску для супа. Сяо поднялся на локтях и сел в постели, и в тот же момент входная дверь в его комнату с шумом отъехала в сторону, и все Хранители огромной кучей ввалились внутрь. — Сяо! — Цзинь Пэн-а! — Ну наконец-то очнулся! От многочисленных и нестройных возгласов затрещала голова. Тун Цюэ поднёс к его лицу миску, и Сяо упрямо отобрал её слабыми руками, чуть не выронил и всё же с помощью шиди осушил её большими глотками. Пока миска скрывала его лицо от остальных, он пытался понять, как от них избавиться и броситься в Мондштадт. Ведь если Венти действительно проснулся, то Сяо просто обязан быть первым, кто его увидит. — Надо рассказать господину Мораксу, — затараторил Босациус и уже бросился было к двери, как Сяо выронил миску и воскликнул: — Нет! Босациус замер на пороге и резко обернулся. На его лице — выражение полного недоумения, точно такое же, как и у остальных. Сяо тихо выдохнул и протёр ладонями лицо, давая себе секунду на размышления. С одной стороны, он совсем недавно пообещал им, что впредь будет рассказывать обо всех своих решениях, если они хоть каким-то образом затрагивают Хранителей. С другой, он сомневался, что прямо сейчас у него есть время, чтобы подробно всё объяснять. — Пока не нужно, — надавил он, и Меногиас нахмурился. Он оперся ладонью о плечо Бонанас — лицо той едва заметно дёрнулось — и наклонился к нему. — Кажется, я начинаю понимать, — протянул он с подозрением в голосе. — Всё опять сводится к господину Барбатосу? Сяо вцепился пальцами в тонкое одеяло у себя на коленях. — Как ты?.. — Пока ты здесь валялся, Тун Цюэ рассказал нам, как вы проводили ритуал. — Меногиас поджал губы. — И я не буду повторять всё, но вы оба — беспросветные идиоты. Идиоты, которые, не разобравшись, как правильно проводится ритуал «Странствия по снам», всё равно радостно отправились его проводить. Бонанас обречённо вздохнула и сбросила его руку со своего плеча. — Эргэ, если я когда-нибудь слягу с болезнью, я хочу, чтобы ты ко мне не приближался сильнее, чем на два ли, — пробормотала она (Индариас отчего-то фыркнула) и обеспокоенно оглядела Сяо. — Мы должны радоваться, что Цзинь Пэн-а и Тун Цюэ неправильно проводили ритуал. В противном случае Цзинь Пэн-а, скорее всего, не пережил бы событий в Доме собраний. Ты ведь всё это время находился во сне господина Барбатоса, господин Моракс верно предположил? Сяо осторожно кивнул и поспешил заговорить, пока разговор не увели в другую сторону: — Долгая история. Но есть шанс, что он проснулся тоже. Из-за меня. Он откинул одеяло и придвинулся к краю постели. Ноги ощущались чужими. — Я должен про… Его ноги подогнулись, едва он оттолкнулся от постели, и Сяо рухнул в руки Босациуса, вскрикнув. Он не помнил, когда в последний раз всё его тело ощущалось таким — неподъёмным, ватным, медью начиненным. Если только… — Как долго я спал? Хранители переглянулись. От этого действия Сяо стало дурно. — Несколько недель, — низким, чуть отрывистым голосом отозвался Тун Цюэ, и Сяо издал полный досады стон. — Погоди, шисюн, мы правильно понимаем, что ты сейчас просишь нас не говорить господину Мораксу о твоём пробуждении просто потому, что тебе хочется наведаться в Мондштадт? Сяо выпрямился, насколько позволяли едва работающие ноги, попытался отстраниться от Босациуса, но тот только крепче сжал ладони вокруг его локтей и пробормотал нечто похожее на: «Снова свалишься. Опирайся пока на меня». Он оборванно кивнул ему, чувствуя ком в горле. — Это правда длинная история. — Он услышал, как Меногиас пробормотал, что они никуда и не торопятся. — Я тороплюсь. И это не о «наведаться». Мне правда нужно там быть. Едва Меногиас открыл рот, как Индариас толкнула его локтем и нахмурилась, не отрывая взгляда от Сяо. — Если тебе так это нужно, — заговорила она, — то отправляйся. Но к Часу Кролика ты должен вернуться. Пускай с тобой отправится Фу Шэ-дагэ, если он не против. Босациус качнул головой, не отпуская рук Сяо. Тот вскинулся. — Но… — Фу Шэ-дагэ поможет тебе передвигаться, ты ещё слишком слаб, — отрезала Индариас, скрестив руки на груди. Остальные кивнули в поддержку её слов. — Мы не расскажем господину Мораксу о твоём пробуждении, но он иногда заглядывал проведать тебя. И если он придёт сегодня, а тебя нет, мы не станем врать. Но задержать попробуем. Уж прости. Сяо стиснул зубы и опустил взгляд, кивая. Босациус притянул его ближе к себе, и они растворились в фиолетовой вспышке.