Тёплый свет

      В последнее время аль-Хайтам взял в привычку просыпаться позже, чем восходило Солнце. Он бы и раньше с удовольствием выработал такую привычку, да только работа не позволяла. А сейчас у него отпуск. Стоит отметить, что это первый отпуск за последние три года. И не просто отпуск, а отпуск на пятьдесят дней. В Академии поступили смело, отпуская его на такой срок. Но они ничего не могли поделать. Аль-Хайтам впервые заявился к ним с такой просьбой. Если быть точнее, то он просто отнёс Нахиде заявление на отпуск, а спорить с Дендро Архонтом никто не посмел.       Уйти в отпуск аль-Хайтам решил не просто так. На этом настоял Кавех, который давно мечтал съездить в Фонтейн для того, чтобы навестить маму, отчима и его маленькую младшую сестру по матери. Один он ехать отказался. А перед этими карминовыми глазами полными надежды оказалось сложно устоять. Так и случилось, что уже неделю аль-Хайтам был в отпуске. И ещё через несколько дней они должны будут отправиться в Фонтейн.       Он раскрыл глаза, чувствуя, как до них добрался солнечный свет, пробившийся через окно и не до конца закрытую шторку. Сначала аль-Хайтам нервно прищурился, прикрывая глаза рукой, но, услышав шорох рядом, всё же повернулся, чтобы посмотреть на слегка растрёпанного, всё ещё прибывающего в царстве Морфея Кавеха. Он лежал к нему лицом, убрав одну руку под подушку, а вторую уложив прямо на аль-Хайтама, словно боялся, что тот исчезнет. Много чего произошло. И это «много чего» в конечном итоге привело к тому, что теперь они разделяют не только один дом, но ещё и одну комнату, и даже одну постель.       Аль-Хайтам лёг набок, приподнявшись на локте, чтобы внимательнее рассмотреть лицо своего соседа по одеялу. В комнате было жарко, но Кавех всё равно лежал очень близко к Хайтаму. Иногда хмурился, а иногда сжимал пальцы на руке, которая приобнимала возлюбленного. Зато ему не снился кошмар, что раньше случалось часто. До того, как они стали спать вместе. Наверное, у аль-Хайтама настолько тяжёлый взгляд, что даже кошмары собрали свои вещи и сбежали в истерике. А вот Кавех не сбежал. Даже больше! Он умудрился влюбиться. Удивительный. — Доброго утречка, — спустя несколько минут, сонно прохрипел Кавех, еле как открывая глаза. — Который час? — Девять утра, — аль-Хайтам потянулся за книгой, лежавшей на прикроватном столике, после чего раскрыл её на той странице, на которой была закладка. — Так рано? Почему ты не спишь? — Кавех тихо протянул каждое слово, придвинулся ближе к аль-Хайтаму, а затем обвил его рукой, ногой и уткнулся носом в грудь, заставляя Хайтама вновь лечь на бок. — Не ты ли хотел сегодня сходить на выставку инадзумских художников? — губ аль-Хайтама коснулась едва заметная улыбка. Свободной рукой он приобнял Кавеха в ответ, а во второй продолжил держать книгу. — А она во сколько? — пробормотал он, не отлипая от Хайтама, из-за чего его дыхание оставило на коже горячие следы. — В одиннадцать начнётся, а закончится в два, — было жарко, но аль-Хайтам мужественно терпел. Разве мог он сейчас прогнать Кавеха? — Ой… Ты хочешь сказать, что мне нужно идти в ванную, если я хочу успеть? — он, наконец, отстранился и уставился на него. — Хватит читать. Опять всё утро за книгой проведёшь и не позавтракаешь. — Я могу читать и есть одновременно. — Вообще-то твоя очередь готовить, — Кавех сел на кровати, скрестил руки на груди и прищурился. — Я хочу завтрак в постель. Сделай мне тосты с сыром и чай с молоком. — А на блюде с золотой каймой вам это не принести, принц? — аль-Хайтам усмехнулся, захлопнул книгу и положил её на место. Несмотря на то, что в его словах были нотки сарказма, он всё же встал, потянулся и накинул на плечи халат. — Я не против! Я недавно купил такое. Ты его уже видел? — Кавех гордо вздёрнул нос, а затем рассмеялся. — Ладно, я пошутил. Хотя мне было бы приятно. — Нет, я его ещё не видел, — всунув ноги в тапочки, он медленно побрёл в сторону выхода из комнаты. — Добавить к сыру приправы? — Ты правда сделаешь?! Жизнь удалась! — у Кавеха глаза заблестели от восторга. Он удобнее уселся на кровати, поправив одеяло. — Давай без специй. Не хочу лишний раз травмировать мой бедный желудок. Ещё одной лекции о правильном питании во избежание гастрита от Тигнари я не вынесу, — он поёжился, вспоминая недавний разговор. — Как скажешь. Но за завтрак в постель ты мне будешь должен. — Началось, — Кавех разочарованно вздохнул. — Давай, говори… — Думаю, оплата в три «спасибо» и поцелуй меня устроит, — аль-Хайтам остановился и развернулся к Кавеху, чтобы увидеть наливающиеся румянцем щёки. Они официально стали парой совсем недавно, хотя ещё до этого начали спать в одной кровати. После того, как они разобрались в своих отношениях, аль-Хайтам заметил одну интересную вещь. Если говорить Кавеху комплименты или просить поцелуи, то тот невольно начинает краснеть. На это было приятно смотреть. Не ясно, когда Кавех привыкнет к этому и перестанет так бурно реагировать, поэтому пока Хайтам ловит каждый момент. — О, и ещё… — Что? — Кавех готов был разозлиться. Слишком много условий для одного завтрака. — Пообещай мне, когда мы отправимся в Фонтейн, если ты почувствуешь себя некомфортно или у тебя возникнет потребность к самобичеванию, то ты сразу мне об этом расскажешь. А не будешь держать в себе. — А… — Кавех некоторое время молчал, что-то обдумывая. А после ярко заулыбался и кивнул.       Пусть аль-Хайтам внешне холоден. Пусть он строг и прямолинеен. Но спустя много лет Кавех, наконец, понял одну вещь: о нём здесь заботятся. И он хочет отплатить аль-Хайтаму тем же. Для этого у него есть целая жизнь, которую он проведёт бок о бок с этим человеком.