Принцок-с-ноготок

      Изжившая себя шутеечка насчёт ополовиненного стакана медленно, но верно претворялась в реальность, причём под чутким руководством Василисы Микулишны. Пускай напиравшие со всех сторон сказочные аналогии и подзадолбали, но творимое над посудой колдунство нереально походило на «Царевну-лягушку».       Там, где она то левым рукавом машет, то правым, чтоб озеро с лебедями на потеху гостям заделать.       — Одарённые люди — не маги, — вдохновенно поучала меня Микуша. — Магия — это многоступенчатое и многогранное искусство, в то время как дар — простенькая опция. Или не простенькая, но всё равно единственная. Твой дар заключается в том, чтобы прицельно восполнять желаемое. Выпила, стакан воды, допустим, оставив каплю на донышке — оп-па-па! — вернула как было своей силушкой. Это и есть «Восполнение».       — Реверс, — не согласилась я, проводя аналогию с обратной перемоткой видео и прожигая сосредоточенным взглядом чашку. — Оно ведь не конкретно «откуда-то» берётся, из прошлого. Нельзя наполнить стакан водой просто «потому что», нужно, чтобы вода побывала там до этого.       — Шаришь, — чуть удивлённо заметила Микулишна и слегка пнула засевшего под столом Юрца-Аслана. — Чего партизанишь? Мог хотя бы немного за подругу порадоваться, вон она какой полезной оказалась. Настолько, что твои старшие братья в очередь за её рукой с сердцем выстроятся, только успевай отшивать. Как их там?.. Ихтиандр, Тамерлан и Мускат?       «Искандер, Тайлан и Мурат!» возмущённо вступился за родственничков чёрный кур, бережно затыкая уши названому сыночку, Уоду, чтоб не напгуть ненароком. «С чего ты взяла, что выстроятся? По-твоему, им стакан воды в старости подать некому?»       — Дурак ты, Юрочка, — сочувственно проговорила «ололоска», отворяя окошко и вдыхая ночной воздух. — Родился дураком, дураком и помрёшь. Тебе вообще известно слово «аналогия»? Вода — лишь пример, во-первых, дар божественной сущности будет похлеще магии, во-вторых. У неё нет ограничений, сечёшь?       Признаться, быдловатая манера утончённой няши-мяши-обаяши Микулишны ввергала в ступор, но на видосиках она, как я понимаю, обязана держать лицо, а вот в обычной жизни — отчаянная гоп-девица, и не факт, что обожающая ромфант.       Имидж — ничто, бабки — всё.       СанЮшка давным-давно сменила курс с центрального поместья Бурку… буркула… Бургундия на окраины, где располагались выработанные алмазные шахты, дарованные Зыкиной-старшей вместе с наделом. Мотив прост и понятен: а ну как никакая я не пичужка-синюшка, способная ежечасно выкатывать яйца фаберже?!       Да и мне, если честно, не терпелось хвастануть колдовской силушкой и плевать, что она не совсем колдовская, до единственной опции сведённая.       — Александр говорил о политической заложнице, — внезапно припомнила я. — А ему об этом сказала Фэй. Нафига разводить тайны?! Сказали бы прямо, что мановением руки могу временной откат вещам делать — и всё!       — И что бы ты сделала с новообретённым знанием? — как бы между прочим поинтересовалась Микуша.       — Торговаться начала бы! — призналась я. — Если наша общая теория верна, то я запросто «восполню» старые рудники. Ох, бабосики мои бабосики… Всё пропало!       — Правильно они всё сделали, — безжалостно перечеркнула начавшееся нытьё буктьюберша. — Язык за зубами держать не умеешь, трепала бы направо и налево. Никто бы не стал торговаться с безмагичной человечишкой, посадили бы в тюряжку, попытали немножко и вот ты уже готова к сотрудничеству в любое время дня и ночи. За так.       — Ой, а ты, значит, меня эксплуатировать не собираешься, — парировала я. — Хочешь проверки ради ваши Зыкинско-Бургундиевские шахты возродить, чтоб добычу возобновить. Оставив меня ни с чем, зато с проверенным даром.       — Мимо, — шлёпнувшийся на стол договор якобы свидетельствовал о чистоте и прозрачности намерений. — Сорок на пятьдесят, где сорок — твои кровно заработанные подарочком. Ни процента больше! Тебе мышкой из «Рябы» достаточно разок трепыхнуться, а нам — добывать, обрабатывать, продавать. Ферштейн?       Наморщив лоб, я принялась изучать договор в поисках подводных камней и, разумеется, быстро нашла странности. Кроме стандартных для любого документа строчек в нём было указано, что я обречена на пожизненное взаимодействие с Зыкиными, без права заключения схожего договора с другими семьями Одереса. А в случае внезапной смерти давала разрешение на преобразование души в укуя.       Типичная «ололоска».       — Исправляй, — прошипела я, тыча в проблемные места. — Здесь тебе не «КнИгра», Микуша и я не твоя оголтелая фанатка, радостно хавающая всё, что дают. Это я вам нужна, а не вы мне. Будешь возникать — найду кому продаться и необязательно подземцам. У меня в контактах и Рейджин Запада чего-то там, и Лёнчик Востока чего-то там, и мессир Жаворонков без чего-то там.       «Обещание возьми», подал голос Аслан. «Детальное обещание с чёткой формулировкой и обязательными «не навреди, не удави, в тюряжку не посади». Жаль, здесь Инет не ловит, грамотная консультация твоих дружков-демонов не помешала бы».       Пока Микулишна цыкала, фыркала и нарочито громко возмущалась «невесть откуда взявшимся пунктам», я взялась за мобильник. Вай-фая под землёй не было или же он был исключительно в населённых пунктах, но в нашей переписке с Феодорой-Фэй сияли непрочитанные сообщения.       Когда только отправить успела?       «тттебе при г ого го дится изабелла», уверяла предварявшая несколько прикреплённых файлов весточка из наземного мира. «волькааа нааастоял не понимаааю что тааакое клааавишааа зааалиплааа? сенсор женезаалипаает кааак тааак»       Видать, неравная борьба феи-не-феи с технологиями продолжалась и технологии одерживали верх, но главным было то, что в документах содержалось всё необходимое для заключения нормального договора. «Образец договора между человеком и демоном без перекосов в сторону последнего» и «Образец нерушимого обещания, взятого с представителя нечеловеческой расы (в пользу человека)», то бишь.       Ниже раздражающе мигало непрочтённое из телеги, листать которую мне крайне не хотелось, но всё-таки пришлось. Любопытно же, что успела натворить непутёвая маменька за почти двое суток моего отсутствия. Хоть чуть-чуть, но она должна бы озадачиться моим молчанием, правда же?       Самую малость, капелюшечку, немножечко.       Надежда издохла в муках сразу же, как я развернула окошко. Все сообщения маман сводились либо к приевшимся пляжам Турции напополам с мордой (не)принца Толика, либо к источающим злобу эмодзи: багровым кругляшам, взрывам, бомбам и тому подобным.       «Юле-дуре» не было до меня никакого дела. Что тогда, что сейчас.       Закатить бы истерику, грохнуть телефон об пол, напугав ни в чём не повинную СанЮшку, потоптаться с диким ором по осколкам, грозя в никуда кулаком, но…       В чём смысл?       Аслан никогда мне не сочувствовал, погружённый в свои бесконечные семейные дрязги. Василиса Микулишна уже выказала мне «благодарность» кабальным договором с явной эксплуатацией редкого дара и привязкой души к отчему дому. СанЮшка — да, пожалеет, но она и без того выкладывается сейчас на полную, стремясь поскорее добраться до алмазных шахт.       — Эмоции на потом, — вздохнула я, от руки заполняя выданный укуем листок и поминутно сверяясь с образцами. — Далёкое потом, которое неизвестно настанет ли. И я требую предоставить место для прожива… гнездования. Санёк может обернуться чем угодно, но земля-то ваша. Школу закончить неплохо бы, опять же.       — Наверх совсем не хочется? — какие бы козни ни измышляла Микуша, последний пункт явно застал её врасплох. — Тебе и учиться недолго, класса два? Не пойми меня неправильно, Белка, люди учатся и здесь, просто… твоё место в наземном мире.       Твоё место не здесь.       СанЮшка резко затормозила и распахнула двери, невербально приглашая всех на выход. Тихо порадовавшись удачному стечению обстоятельств, я решительно спустилась по крылечку и первой достигла тёмного зева бывшей алмазной шахты, которой в срочном порядке требовалось чудо.       И не абы какое, а восполнение.       Дыхательные упражнения были излишни, всё, что нужно — это вытянуть руку и пожелать, активируя заложенный в генетический код дар. Желать, пылко, яростно, искренне, отвоёвывая у враждебно настроенного Одереса и его равнодушных обитателей место под тусклым искусственным солнцем.       Хотелось бы сказать, что в ответ на такое невиданное и неслыханное желание горы содрогнулись, сталактиты покачнулись, а всякая мелкота в панике разбежалась кто куда, но нет. Ожидание никогда не приравнивалось к реальности и вместо спецэффектов меня поджидала невообразимая головная боль, — не чета лёгкому покалыванию из-за экспериментов со стаканом — тошнота и внутренняя пустота.       Исчерпанная досуха, я повалилась рядом со входом в попавшую под воздействие реверса шахту и расфокусировано наблюдала за мерцающими в темноте камешками, проступающими из стены. Пускай и ценой отвратного самочувствия, но я смогла, сумела, справилась, доказала.       Гарантировала, что впишусь в местное общество и распихаю локтями всех «ололосов», став первой Рудынской, сделавшей блестящую карьеру в подземном мире.