Writober. Тыквенный латте и дождь за окном

      У Каса взгляд поплывший. Дин вспоминает случайно брошенную Клэр формулировку, которая подходит как никогда кстати. Поплывший. Сладкий. Медовый. Заставляющий дышать глубоко, а сердце биться словно после беготни от призрака. Он даже не пьяный — они вдвоём не пьют уже больше двух лет, Дин в завязке, а Касу и не нужно, но этот взгляд, будто одурманенный, проникает под кожу, опаляя.       Клэр забрала Джека на выходные, попутно подкинув Дину слегка потрёпанную стопку карточек, оказавшимися романтическими фантами. И теперь, сидя на своей неприлично большой кровати в спальне, что освещается лишь спокойным и тёплым сиянием светильников, они почти закончили «зелёные» задания. Достаточно невинные, что бы проникнуться, но достаточно сладкие, чтобы разгореться.       Начали они с простого потирания носами. «Эскимосский поцелуй». Дин никогда бы не подумал, что будет хихикать как школьница, стоило им только оказаться близко друг к другу, наклонившись. Кас смотрел с интересом, а в уголках глаз у него собрались морщинки от маленькой улыбки, что освещала лицо. Дин не мог на него насмотреться, хотя мог по памяти описать внешность, начиная с точной длины каждой реснички, заканчивая трещинкой на губе. Они склонились друг к другу и мягко и медленно, самыми кончиками потёрлись носами, это было и смешно и невероятно мило, так что Дин почувствовал волну тепла внутри, что прошлась по всему телу.       Затем выпал массаж. Карточка предлагала помассировать плечи, но Дин и Кас не сговариваясь протянули друг другу стопы. Дин провёл весь день на ногах и они теперь гудели, а Кас дописывал очередную главу в кабинете и стоило разогнать застоявшуюся кровь. Это было не очень удобно, им пришлось сесть по диагонали и стало как-то не так уютно как в начале, но стоило прикоснуться друг к другу странное наваждение прошло. Двойной массаж оказался неожиданно приятен и был по-домашнему согревающим. Они хотели закончить на этом, но интерес всё ещё тлел внутри и они вытяну следующую карточку.       «Невинные танцы». Дин потянулся к телефону, включая рандом и поднявшись с кровати, протянул руку Касу. Тот с улыбкой принял ладонь и поднялся следом. Телефон заиграл что-то очень знакомое и они медленно покачивались в такт мелодии. Соприкоснувшись головами, держа друг друга в руках, они повторяли свой свадебный танец, ласковый и нежный, по которому они неожиданно соскучились. И не было больше никого в мире, кроме них двоих.       Они рухнули на кровать, всё так же крепко обнимая друг друга и ничего не говоря. Понежившись в объятиях друг друга некоторое время, Кас протянул руку и вытянул следующую карточку, прочитав задание он хмыкнул и потянулся к уху Дина, начав шептать что-то на енохианском. Вначале слова были незнакомыми и бесконечно далёкими, но ладонь Кастиэля, что лежала на отпечатке, начала светиться и Дин осознал, что начал понимать, всё сказанное. Он зажмурился, утопая в нежности слов, их искренности и теплоте. Кас то и дело касался губами мочки уха и постепенно это движение начинало отвлекать — Дин не сразу понял, что слов больше не было, остались лишь мягкие невесомые прикосновения губ. Кас чуть сместился и мягкими, невесомыми поцелуями начал покрывать всё остальное лицо, не задерживаясь нигде надолго, но стараясь не упустить и миллиметр кожи. Дин окончательно разомлел от ласки, помня только о том, что нужно хотя бы дышать, когда Кас окончательно отстранился и уселся на кровати, разглядывая, улыбаясь, лицо всё ещё лежащего мужа.       — Хочешь продолжить? — хрипло проговорил Дин, приоткрывая глаза, наблюдая за Касом. За его поплывшим взглядом.       — Играть? — вопросом на вопрос ответили ему и Кастиэль склонился чтобы наконец поцеловать его в губы.       — Ну, можно, — проговорил Дин, — но можно заняться чем-то более полезным.       — М, — задумчиво покивал Кас, стараясь скрыть улыбку, пока Дин забирался на кровать, попутно стягивая с себя домашние серые штаны и синюю футболку, — то есть ты предлагаешь, убрать все карточки, не заглядывая дальше и просто действовать, так сказать, по наитию?       — Именно, а теперь позволь, мой дорогой муж, убрать все эти ненужные предметы одежды на тебе, — Дин протянул руки и живо стянул с него сначала верх, а затем потянулся к пижамным штанам с авокадо, которые обожал Кас.       Они смешно завозились на кровати и казавшееся таким жарким пару минут назад возбуждение, сменилось ласковыми и спокойными прикосновениями.       — Я люблю тебя, — Дин устроился на подушке и неотрывно смотрел на Каса напротив, — с каждым днём всё сильнее.       — Я люблю тебя, — эхом повторил Кас и потянулся за поцелуем, — с каждым вдохом всё крепче.