Writober. Тыквенный латте и дождь за окном

      Выходя из ванной, Дин рассматривает своё тело — оно стало мягче и круглее, потеряв жёсткость накаченных мышц от постоянных вынужденных тренировок. Он видит свои шрамы, которые тянутся из первых охот, пусть даже на теле их не видно. Каждое ранение, каждый удар монстра отпечатался в его памяти, что после возвращения из Ада Дин чувствовал сожаление о своём пусть израненном, но наполненном воспоминаниями, физическими воспоминаниями, теле. Но Кас собрал его, вернул, вдохнул в него жизнь. В моменты игривого настроения, Дин подталкивал его плечом и спрашивал, не поцелуй ли вернул ему дыхание. Кас краснел и это было самое милое зрелище в жизни Дина и отнекивался, отвечая, что всё было совсем не так и лишь вернувшаяся душа помогала дышать. Дин не спорил, но ему было приятно думать, что Кас, будучи в своём истинном обличии прикоснулся к его губам своими… Обычно Дин застревал на этом моменте, но в целом ему было по барабану, чем конкретно Кастиэль прикасался к его губам, главное — это возвращало Дина к жизни.       Шрамов больше не было, словно Дин не прошёл тяжёлый тернистый путь, чтобы оказаться там где был сейчас. Не было, кроме одного — главного, того, который вернулся спустя многие годы. Отпечаток руки Каса горел на плече покрасневшей кожей, вздутыми краями, грубой текстурой. Он не болел после возвращения — в день, когда Кас и Джек оказались на пороге бункера, после схватки с Пустотой, вернувшиеся, живые и довольные. Счастливые. Дин помнил, как его душу разрывало от восторга, а внутри разгорелся огонь, который отпечатался на его плече тем самым желанным следом.       Дин проводит рукой по отпечатку, обводит неровности и вспоминает. Каждый момент их отношений — недоверие, ставшее дружбой, а затем чем-то большим, чему страшно было давать название. Все ссоры и воссоединения, расставания и встречи, разговоры и молчаливые взгляды. Битвы бок о бок и против друг друга. Все кинутые обидные слова и главное признание после всего. Прочитанные вслух молитвы — искренние и шаловливые, отчаянные и повседневные. В этом отпечатке вся их история.       Каждый раз оказываясь рядом с Касом — отпечаток начинает пульсировать. Но не горячей болью ожога, скорее тёплой радостью узнавания. Сам Кас интуитивно тянется к своей метке — любое прикосновение, с девяносто девятью процентами уверенности, окажется именно на плече с отпечатком. Дин замечал, и не раз, как оказываясь рядом, но не с нужной стороны, Кас, сам не замечая этого, разворачивается, обходит, пересаживается, поближе к своей выжженной ладони на плече Дина. Это забавляет и греет, словно незримая нить.       Дин зашёл в спальню, вытирая на ходу влажные волосы, Кас полулежал на кровати и читал «Супермаркет» Бобби Холла. Дин ухмыльнулся и стянул футболку, которую надел в ванной, укладываясь животом рядом и вперившись взглядом в лицо мужа.       — Что? — Спустя несколько минут пристального внимания, Кас вздохнул и отложил книгу, устраивая её у себя на животе. «Значит, интересная» — решил про себя Дин, раз книгу тот не закрыл.       — Мне вот стало интересно, — Дин на локтях приблизился к бедру Каса, что бы плечо с отпечатком оказалось рядом, но не прикасаясь, — ты замечал между нами… — Он замолчал.       — Что? — Кас слегка дёрнулся, ногой задевая руку Дина и прижимаясь бедром к его плечу.       — Это! — Победно воскликнул Дин, заливаясь смехом и опуская голову на покрывало. Кас смотрел недоумённо, не до конца понимая, что происходит. Он видел отпечаток на руке и понимал, что это как-то связано с реакцией Дина, но понять как именно не мог. Отсмеявшись, Дин вновь поднял на него взгляд — в этот раз улыбка была нежная и любящая. — Ох Кас, ты сам не знаешь, на сколько ты потрясающий, да? Я так люблю тебя, ты даже представить не можешь. — Дин приподнялся и чмокнул покрасневшего Каса в щёку, а после поднялся и вышел из спальни, спускаясь на кухню, заварить чай. Отпечаток пульсировал счастьем.