Пересекая бесконечность

      День был солнечный.       Деревья шуршали листьями, ещё зелёными, но уже готовыми менять свой наряд и начинать танец вниз, к земле. Конец того августа был тёплым.       Деревушка, стоящая на краю Берёзового криволесья, совсем недалеко от перехода того в Старолесье, была сравнительно большой.       Это была именно деревня, не посёлок, не городок. Все жители друг друга знали, нередко заходили в гости друг к другу, помогали в случае необходимости.       В одном из таких домов, ничем особо не отличающемся от других, помимо, конечно, тех особенностей, что есть у каждого дома, например, те или иные украшения, обереги, устройство сада… Так вот, в этом доме жила семья. Девушка, уже не юная, но ещё молодая — Джоруна. У неё были русые волосы, серые глаза и любовь к длинным платьям. Её мужа, крепкого мужчину с тёмными волосами и карими глазами, звали Варрос. В тот день он был в лесу, вместе с другими мужиками деревни — они рубили дрова.       Их сынишку — парня шести лет от роду — звали Олáув, но мама и бабушка ласково кличали его Олли. К слову, бабушка Олаува была сильной женщиной средних лет. Её звали Гердой, и она была очень уважаема среди жителей деревни. Она хорошо знала порядки леса и мира. Её муж, отец Джоруны, ныне покойный, был Говорящим. Она поддерживала его, пока он был во снах, пока разговаривал со Сквелесом. Она внимательно слушала его рассказы, запоминала их. Много раз она помогала путникам выйти из Пепельного леса и болот.       Так вот, в тот день Джоруна сидела на скамейке в саду и плела тесёмку для своего сына — чтобы волосы не лезли в глаза, когда он бегал по улице с другими мальчишками. Герда была в доме, готовила обед.       Олаув, ранее гуляющий с друзьями под присмотром одной из девушек деревни, вдруг вбежал во двор. Дети в той деревне гуляли на улице, за забором, под присмотром либо старших детей, либо кого-то из взрослых. Все знали соседей и доверяли им, никто и помыслить не мог, что кто-то может сделать ребёнку что-то плохое.       — Матушка, ма! — звонкий голосок Олаува заполнил весь сад.       — Что такое, Олли? — Джоруна улыбнулась сыну, отвлекаясь от своего занятия.       — Мам, а что такое… кара… крама… калара… — мальчик вздохнул, собираясь с мыслью, — ка-ра-мель? — старательно выговорил он.       Джоруна приподняла брови.       — И где ты такое услышал? — с полуулыбкой поинтересовалась девушка.       — Тай сказал, что ему сестра рассказала, как старший брат её подруги слышал, что у его друга дома была эта… ка-ра-мель, — довольно ответил мальчик. Зная характер Тая или, как его на самом деле звали, Тайброна, восьмилетнего мальчика, семья которого жила через пару домов от Джоруны, вероятнее всего, он просто услышал про карамель где-то, а остальное придумал. Впрочем, не слишком то и важно это было.       — Карамель — это такая сладкая-пресладкая штука, — объяснила Джоруна, — а ещё, в Громком Мире это такая конфета, — Громким Миром местные называли ту часть пространства, где жили непосвященные, где были большие города.       — Ой, мам, мам, я хочу карамель! — сразу обрадованно потребовал Олаув. Его мать вздохнула.       — Ох, не знаю, Олли, может, когда-нибудь, на день осенней благодати…       — Но я хочу сейчас! Матушка, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! А я… Я… Я всегда буду посуду мыть! За всех! И вести себя хорошо! И… и… И Аса за хвост дергать не буду! — Асом звали рыжего кота, прибившегося к их дому в начале прошлой зимы, да так и оставшегося у них.       Джоруна фыркнула. Прекрасно знала, что все эти обещания будут нарушены уже сегодня, но они были весьма самоотверженны: чтобы Олли, да сам предложил мыть посуду, да и кота за хвост не дергать…       — Честно-честно? — уточнила девушка у сына.       — Честно-пречестно! — радостно закивал он.       — Ну что с тобой делать-то, чудо моё… Иди гуляй дальше, а я придумаю что…       — Спасибо! — счастливо воскликнул Олаув и, подпрыгнув радостно, выбежал со двора обратно к друзьям.

***

      — Матушка, — произнесла Джоруна, заходя в дом, — ребёнок желает карамели.       — Карамель? — переспросила Герда, отвлекаясь от котелков, — карамель — это серьёзно.       — Очень, — согласно кивнула девушка, проходя к столу, — Олли даже пообещал мыть посуду, быть послушным и не дёргать Аса за хвост, — она села на один из крепких стульев.       — Ох-ох, и впрямь, видно, хочет, — прокомментировала Герда, — попроси мужа своего, пусть попросит кого, кто в Громкий мир собирается, пусть добудут сахар, аль карамель сразу. Сейчас сахара-то мало совсем у нас, не хватит.       — И кого он попросит? — подняла бровь Джоруна.       — Да хоть того же Ярола, прохвоста этого. Он-то частенько в Громком Мире бывает, нашёл там кого, что ли… — проворчала она.       Джоруна улыбнулась. Как бы все хорошо в деревне друг к другу не относились, сплетни всё равно неизбежно крутились по всем домам. Особенно, вокруг фигур столь таинственных, каковой был Ярол. Чуть ли не главный красавец деревни, молодой, но хитрый страшно, да и в глазах у него искорки опасные были — не прост он был, ох, не прост.       — Может, и попрошу. Когда Варрос домой вернётся, — пробормотала девушка, — а может, и сама схожу…       — Правильно, правильно, — отозвалась Герда, — а сейчас делом займись. Тесёмку доплела? Хорошо. Иди тогда, овощи порежь. Обед скоро. — ворчливо, но совсем не зло, произнесла Герда.       — Хорошо, мам, — улыбнулась Джоруна и поднялась с места.