Пересекая бесконечность

      — То есть… — протянула Дагнея, лежащая на одеяле, которое, в свою очередь, лежало на земле, — ты летом живёшь тут и отдыхаешь, а всё остальное время ты ходишь в школу? — заключила она после рассказа подруги.       — Примерно так, — подтвердила Вероника.       — Девять месяцев учёбы и три — отдыха? Не очень соизмеримо, по-моему, — усомнилась девушка.       — Там есть нюансы. На каждой неделе есть выходной, да в середине года есть ещё трое каникул, — объясняла Вероника подруге.       — Раньше ты продолжала сюда приходить, когда были другие сезоны.       — И сейчас продолжу, — заверила Вероника, — просто реже, потому что перевелась в другую школу.       — Зачем? — задала закономерный вопрос Дагнея. Ей было на самом деле интересно, как устроена жизнь подруги из другого мира, она многого не понимала.       — Ну… — тут Вероника замялась, не совсем понимая, как объяснить подобное, — потому что там лучше учат.       — А почему тогда нельзя сделать, чтобы везде хорошо учили? Раз та школа дальше, это доставляет больше дискомфорта.       — Просто это сложно. Разные люди умеют делать разные вещи, и кто-то делает их лучше, а кто-то хуже. Составить баланс очень трудно.       — Понятно… — протянула Дагнея, — а чему вас учат? — задала она следующий вопрос.       — Разному. Есть предметы очень нужные и интересные, для меня, по крайней мере, а есть те, на которые почти никто не ходит…       — А зачем тогда этому вообще учат, раз никому не интересно? — нахмурившись, спросила Дагнея, перевернувшись на живот и теперь смотря в глаза подруге, — мне кажется, больше смысла было бы в отсутствии этих предметов. Так появляется больше времени и для учителей, и для учеников.       — Это трудно объяснить. Как бы… Говорят делать, и мы делаем, потому что таковы правила. Есть структура того, как должны всех учить и этому следуют.       — Звучит как бред, — заключила Дагнея.       — Может быть, — не стала спорить Вероника, — но тем не менее, это так.       На несколько секунд воцарилась тишина, которую прервала Вероника.       — Возвращаясь к теме разных предметов, то нас учат математике… В смысле, считать…       — Я знаю, что такое математика, — перебила её Дагнея.       — Ну, хорошо. Так вот, русскому, литературе, физике, химии, истории… — начала перечислять Вероника, — обществознание у нас ещё есть, биология, в начальной школе ещё было изобразительное искусство и музыка. Так, что ещё… Ну, физкультура, информатика, география…       — И ты всё это знаешь? — с восхищением спросила Дагнея.       — Ну, не то, чтобы всё… — смутилась Вероника, — но определённо больше, чем некоторые мои знакомые.       — А то, чего ты не знаешь из этого всего — это то, что слишком сложное?       — Или не слишком интересное и кажущееся мне бесполезным, — дополнила Вероника.       — А у вас совсем-совсем нельзя выбирать, что учить, а что нет? — всё-таки, Дагнея не могла перестать этому удивляться.       — Ну, можно куда-то не ходить, но, по сути, это будет нарушением правил. Так многие делают, прогуливают, в смысле.       — Но так делать нельзя, понятно… — протянула Дагнея. Она проанализировала всё, что ей рассказала подруга и уже собиралась задать следующий вопрос, который касался тех уроков, которые для Дагнеи были совершенно непонятны.       — На самом деле, это всё страшно интересно, но давай поговорим о тебе, — сказала Вероника прежде, чем Дагнея успела вновь заговорить. Та в ответ подняла на подругу вопросительный взгляд, — я имею ввиду, ты же тоже учишься, да?       — А… Ну да. Но у нас это по-другому совсем, — отозвалась Дагнея, — у нас нет каких-то мест, где мы учимся. В основном, все знания, которые мы получаем, нам дают старшие. Родители или другие люди деревни, кто-то опытный, знающий. Всяческие бытовые умения, конечно, передаются родителями. Но грамота, счёт — этому может научить кто угодно. Например, меня учили сразу несколько взрослых из деревни, а мою сестру совсем другие люди.       — Интересно… — протянула Вероника, с увлечением слушая подругу, — вы договариваетесь о том, что будут уроки? И они индивидуальные или учат не только одного человека?       — По-разному, — Дагнея пожала плечами, — один урок все вместе получим, другой — кому-то одному кто-нибудь расскажет. Говорю же, у нас этим не занимаются постоянно. Захотел — пришёл и попросил рассказать о чём-то или кто-то другой пришёл и попросил, а ты рядом оказался, потому и послушал.       — Круто! — воодушевлённо отозвалась Вероника, — получается, у тебя вечные каникулы, просто иногда ты что-то учишь.       — Ну, наверное, и правда так. Или у меня бесконечная учёба.       — Не, бесконечные каникулы определённо звучит лучше, — категорически проговорила Вероника. Дагнея засмеялась.       — Как скажешь.       — Вот я бы хотела себе бесконечные каникулы. Учишься когда захочешь, я могла бы не тратить время на скучные уроки, на домашку, от которой особо прока нет… Могла бы чаще с друзьями видеться… С тобой, — закончила она несколько смущённо. Дагнея в ответ улыбнулась, почти ласкового, с оттенком нежности.       — Это было бы здорово.       — Да…       Разговор ненадолго прервался. Им было спокойно в этой тишине, они слушали шелест листьев с деревьев вокруг, да пение птиц. Уже скоро наступал сентябрь. Скоро Вероника попадёт в новое общество, в новую школу, и вновь начнёт тянуться учёба. Но всё это будет потом. А сейчас она лежала на одеяле на краю поля, совсем рядом с лесом. Пели птицы, рядом, под боком, лежала Дагнея, и вокруг них не было никого, кроме этих птичек вокруг. Сейчас Веронике было спокойно. Если бы она могла, она бы, наверное, навсегда осталась в этом моменте. В моменте ощущения лета, тепла, солнца и чистой природы вокруг. С восхитительным ощущением того, что те самые бесконечные каникулы всё же наступили.