Королевская преданность

Спустившийся мрак над просторами утихшего города, только вкушающего начало горьких и тяжёлых перемен. Сейчас, спокойно окутывается в спокойствие угасающего заката, переходящего в безоблачную звёздную ночь. Где каждый мерцающий кристал было четко видно как на ладони. Ясно сиял и месяц, пусть не всей своей площадью отражая чужой свет, но в достаточной мере освещая путь ищущему. Шорох листвы под ногами, и волнующий душу трепет. Снова эти зелёные лозы, кирпичные серые стены. И такой желанный балкон, предвещающий их встречу. Думать о чём то другом, было невыносимо. Этот раз, последний ли? В голове ворох мыслей от самых розовых и сладких до тревожно-беспокоящих. Но всё меркнет на фоне единственной цели, ожидающей его сегодня наверху. - Быстрее, пока нас не заметили! Над головой слышится взволнованный шепот. Он тут, встречает его. К Беннетту протягивают руки, и тот без раздумий принимает их. Объятия. Юношей тянуло, как цветы в стремлении к солнечному свету. Как они, нуждающиеся во взаимном тепле, уюте. Находя каждый в друг друге покой и утешение. Они даже не разглядывают возможности разойтись, от того оба пятятся назад, прочь с открытого воздуха, в внутрь покоев. Уже нет каких либо сил удержаться на ногах и оба падают в уют одеял и подушек. Балкон, оставшийся открытым на распашку, демонстрировал ночное и полное звёзд небо. Лунный свет почти не проникает в комнату, лишь аккуратной каёмкой обрамляя силуэты комнаты. В безмолвии было прекрасно слышно стрекотание жуков и щебет вечерних птиц...их дыхание и тихий шепот. - Как хорошо что ты пришел. - стало откровением для Феликса, что словно тайну ведал о своём ожидании возлюбленному - Мне этот день казался вечностью. - Взаимно, всего лишь пару дней, а я грёзами только о тебе. - Как ты? - В полном порядке. Чувствую себя превосходно. Особенно сейчас. - Беннетт говорит, не сдерживая улыбки - Я будто не карабкался по веткам, а легко взлетел от желания тебя увидеть. - Тебе минутку дай поговорить, ты всё о том же... - Как будто не ты начал разговор с того, что тоже меня ждал. Но на момент смущающие речи прервались, стоило рыцарю обратить внимание на шею возлежавшего рядом. Тонкая нитка и кольцо. Он правда его носит, совсем без лукавства, не стесняясь простоты и несуразности вида украшения. От чего по телу парня растекается тёплое и приятное чувство. Быть кому-то принадлежим, быть чьим-то...многим более откровенное чувство. Отдавать себя кому-то, при этом, всё ещё оставаясь собой, вполне свободным, неограниченным. И руки вновь принимают к себе ближе. - Ты так меня задушишь...- однако от контакта телу к телу принцу теперь отчётливо слышится волнение собеседника - Твоё сердце так быстро стучит. От чего? - Феликс, ты мой? Правда мой? Вопросы вогнали в краску, заставляя в волнении оттягивать ворот, давая доступ свежему воздуху. Так трудно дышать, а уж тем более думать и отвечать так откровенно. Словно того, что они делают недостаточно Беннетту, что бы осознать и поверить в простую истину. - Твой...и ты только мой. Голову кружит от желания укутать своё счастье в любовь и нежность, не давая этим янтарным глазам вновь испытывать печаль. Показать всё то, что вырывается из груди громким стуком и переизбытком всего мягкого и трепетного, что есть в пустом сердце, полного нового места только для него. - Можно? Шепчет Беннетт, и Феликс в знак согласия кивает головой, глядит прямо в глаза напротив. И даже в такие моменты решительности порой совсем не хватает. Ощущение чего-то тайного не покидает душу, пуская по телу дрожь. Для них, как запретный плод, неизведанное знание, переменившее жизни. Кто первый осмелится откусить сладкое и сочное яблоко? Рыцарь нежно...нет, даже не целует, лишь касается поверхностью своих губ чужие. От чего принц сам берёт инициативу в свои руки, и ласково протягивая ладони к щекам, целует того в мягкие уста. Разгоряченные, взбудораженные пылкими признаниями они утопают в тепле, сгорая внутри как зажжённые спички. Что-то выходит за рамки простого поцелуя. Чуть прикусывая губу любимого, Беннетт встречает на это бурный вздох. От чего Хониккер, совсем не ожидая от себя подобной реакции, отстраняется, Оба смотрят друг на друга растерянно. - Какие звёзды сегодня красивые.... Выпаливает Феликс, в попытке укрыть своё смущение. А Беннетт, не сразу вылавливая сути дела, лишь беспомощно хлопает глазами, пожираемый своим внутренним вожделением продолжения пира страсти. - Да....звёзды. И всё же оба не могут так просто остановиться на достигнутом, и рыцарь вновь нависает над ненаглядным. Поцелуй, ещё один. И Беннетт вдруг чувствует, как на его теле руки стягивают рубашку. - Нет...не стоит. Юноша задержал руку собеседника на том месте, где она остановилась, почти на самой вершине, оголяя торс. - Ох...прости мне мою испорченность. Это наверное было уже слишком с моей стороны. - Ты не более испорченный пошлостью чем я. Меня больше волнует что тебе придётся лицезреть моё тело...не в самом лучшем состоянии. - Я не понимаю, о чём ты? Помнится...в один дождливый день, мне как-то удалось тебя ощупать, и я бы не сказал, что у тебя там всё плохо... На лице Феликса выразилась помесь стыда и интереса. Хотелось бы своими глазами увидеть то сокровенное, что Беннетт пытался скрыть под рубашкой. Однако заставлять того в силу своих полномочий было бы кощунственно. - Ожоги, шрамы и зарастающие раны. Не думаю что это приятно взору. И как-то рефлекторно, рука его величества потянулась к обгорелой стороне лица собеседника. Она была давно привычной и никаких чувств не вызывала. Неужели и с телом та же история? Не удивительно. - Не бойся, мне от этого ни чуть не противно. Если только позволишь... Вновь слитые в одно уста. Желание не отпускало, заставляя забыть о том, что будет завтра. Жить в моменте, отражая в своём сознании каждую детальку. Они садятся друг на против друга. Феликс аккуратно продолжает освобождать тело своего милого от одежды и видит всё то, о чем он ему говорил. Ужасы войн, отпечатанные на теле. Цена, за безопасность и благополучие того что люди зовут домом. Беннетт хотел было начать оправдываться за свой обезображенный вид. Но в место упрёков получает в ответ лишь теплоту объятий. Всё это кажется...большим, чем можно выразить. Годы проведённые в бесчисленных битвах, каждая оставляющая в теле свой отпечаток. Пальцы ненароком оглаживают затянувшиеся рубцы и ожоги. Заметен и тот свежий, который ещё не потерял своего окраса и на фоне остальных разительно выделялся. Под рукой ощущалось вздрагивание, стоило провести по коже возле чувствительных зон. Это больше чем увечья - история, высеченная в теле огнём и лезвиями. И Хониккеру было дозволено его коснуться. Сознание подсказало постыдную, и очень откровенную вещь, от которой невозможно было отвертеться. Устами касаясь чувствительных мест, Феликс получил в ответ взбалмошный вздох, отражающий полную краску чувств от сие действия. Уделяя внимание каждой отметине, начиная от самой шеи до торса и ниже...многим ниже. Дыхание прошедшее по низу живота откликалось большим давлением в паху и желанием продолжать. Неясные мычания с резким выдохом из носа ярко навевали Феликсу сцены из романов, которые он читал. И в мыслях никогда не возникало что он сам станет участником подобной сцены. Неловко и с некоторой опаской принц касается напряжённой промежности блондина, после чего смотрит на того, в ожидании отклика. Беннетт явно смущён действом, и даже не может что-либо сказать сейчас. Лишь пьянящим взглядом глядит, ожидая продолжения. - Ты...можешь не останавливаться? Прошу. - Для меня это впервые, я не знаю. - Если что-то не так, то не утруждай себя. Тогда позволь мне... Стараясь побороть в себе сладкую леность, появившуюся от столь большой внимательности к его естеству, что появилось стойкое намерение ответить тем же. Довести до беспамятства, окунуть в нежность, заставить забыть обо всём и просто быть. На лице Феликса, от множественных поцелуев, губы приобрели чуть розовый оттенок. Манящий, пленящий, как и покрасневшие от тепла уши и плечи. Для Беннетта всё в Хониккере было прелестно. Он был просто любим. Черезмерно и постыдно сильно любим. Хотелось вызывать те же эмоции, что и он в нем. Руки водили везде, оглаживая каждый сантиметр не упуская ни малейшей детальки. Сохраняя мелочи на будущее. Было приятно чуть подольше задержаться на талии, ощупывая прямые и изящные формы, всё дальше переходя к ногам. Кто бы говорил, но Феликс всем этим делом взведён не меньше. Словно скрипка в руках умелого музыканта, он откликался на каждое чувственное движение, смазанным вздохом, невольным крехтением - всем своим существом отдаваясь в руки человеку, которому доверяет. Которого любит. Поднимая ночную рубашку, Беннетт обнаруживает, что принц предпочитает спать без нижнего белья. Или, может только сегодня решил его не надевать? Кто знает. Так или иначе, сейчас возлюбленный открыт перед ним во всей красе, показывая, что прошлые ухаживания были Феликсу по душе. Влажно проведя от основания до верхушки на пальцах скопилось вдоволь любовного сока, что было как раз кстати. Склоняясь ближе к возлюбленному, рыцарь аккуратно водит рядом с местом следующих ласк, от чего принц вздрагивает, крепче вжимаясь в юношу. - Разве это не то...? - говорит Феликс чуть подрагивающим от действий парня голосом, смущаясь довести свою мысль до конца. - То... - Это ведь греховно. Всё что мы делаем. - Раньше, я может бы испугался. Но сейчас...я буду самым страшным грешником, если тебе от этого будет хорошо как в раю. Вталкивая дальше влажные пальцы, под рыцарем слышится тихое хныканье. - Всё хорошо? - взволнованно спрашивает Беннетт, беспокоясь о ненаглядной своей любви. - Да. - с протяжным выдохом вырывается из уст, пока он не прячет лицо в свою руку, скрывая постыдные звуки - Медленнее... И рыцарь покорно подчиняется, совсем не спеша в своих действиях. Как бы сложно не было сдержать юношеской прыти, Беннетт держался, пытаясь больше уделять внимания тому, кто был под его натиском. Феликс крепче обнимает шею возлюбленного, уже не в силах удерживать мокрых возмущений. Хотя и те были столь тихими и чуть слышимыми что только Беннетт имел на них все права. Слышать, как принц тает под его поцелуями в макушку, как пальцы всё настырнее уходят глубже, заставляя поднятые коленки вздрагивать от волнующего импульса. - Беннетт, ты же...сам...как? Уже попривыкнув к движениям внутри, Феликс вспоминает о том, что избранник остался совсем без внимания. Позабыв о нравах и каком-либо стыде, он протягивает руку к промежности Беннетта, обнаруживая что тот, совсем не потерял своего желания. - Твоё удовольствие - услада для моей души. Лучше всякого пьянящего хмеля или другой дряни. Но то не имело уже никакого значения. Оба были возбуждены до нельзя, желая продвигаться дальше. Избавляясь от всего лишнего, они предстают в полном своём естестве. Оголённые, открытые к контакту тела к телу, кожи к коже, желая чувствовать любое касание, колебание воздуха вокруг. Подтягивая ближе к себе за бёдра, чуть поднимая поясницу от поверхности измокшей постели. С мокрым звуком происходит сближение, от чего возлюбленным по обе стороны безмерно хорошо. Медленно, искушая друг друга, заставляя потерять голову. Ощущая внутри движения и единение с партнёром, чувствуя внутри все соки и мякоть. Вынуждая вцепиться руками за простынь, выворачивая ту в своих ладонях, слушать сладкие вздохи, сбитое дыхание. И ловить ощущение от того, что вы делите удовольствие и рай на двоих. Как не хотите, чтобы утро наступало. Чтобы вечность длилась на кончиках пальцах, что вжимали талию к себе ближе. Впасть в забвение, находясь в моменте. Получать всё больше, взаимно желая довести своего единственного до такого же состояния, полной растерянности и любви. Всё ещё медлить, растягивая процесс, заигрывая с шепотом у самого рта. И жадно целуясь, отбирая друг у друга воздух из лёгких. Что бы протяжные мольбы были слышны только в их ушах. Просьбы о том, что бы не отстраняться и быть ближе до невозможности. Уже никак. А хотелось бы. - Люблю...Господи, как я тебя люблю.

***

Утро. Мягкая постель не отпускает, удерживая остаться в тепле ещё ненадолго. Снаружи так холодно. Даже не смотря на закрытый балкон. Так не хочется открывать глаза, ведь это так или иначе не сулит чего-то хорошего. И вновь одинокая постель. Большая, полная уюта и подушек. Но не такая, как тогда. Когда рядом над ухом кто-то шепчет нежности, крепко прижимая ближе к себе со спины. И просто дышит, убаюкивая родным биением сердца. Его больше нет. Он ушел, увы, не попрощавшись, оставив свою нежность здесь, мирно спящую в рассветном зареве. ....сегодня, оба покидают родные края, разбежавшись по разные стороны. Он, обещал вернутся. Они обязательно вернутся.

***

Новое поместье многим скромнее. Здесь уже не так много прислуги, не проводят балы и званых ужинов. Никто не приедет и не найдёт Феликса в лесной глуши, но от этой мысли, кажется, несколько легче. Благо, Шарлотта всё ещё здесь, рядом с ним, скрашивая гордое одиночество, которое проникло, кажется, уже не только в обыденную повседневность принца, но и в его душевное устройство. Вечерами они по долгу проводят время у камина, обсуждая прочитанные книжки, которые, больше не говорят о любви. Феликс, никогда не забывает. Ему не нужно лишних упоминаний. Но так или иначе тяжёлая голова укладывается на девичьи коленки, а тяжёлые веки прикрывают сонные глаза. - Устал? Может пойдёшь в постель? - ...не могу... мне не хочется спать больше. - От чего? - Даже во сне его вижу. И от этого горько...как же устал... - девушка молча слушает, внимая горечи юноши как свои собственные - Я так устал от этой войны. Сначала, она забрала моих родителей, теперь...его. И говорить больше было нечего. Лишь рука проходящая по волосам отдалённо напоминала о былом спокойствии. Тихая колыбельная убаюкивала и принц наконец мирно уснул. Треск огня постепенно утих.

***

- Ваше Высочество, пойдёмте, пойдёмте! - Шарли, если это сюрприз, то не обязательно было закрывать глаза - Обязательно! - игрово девушка вела юношу за собой - Идите на мой голос, не ошибётесь. Осторожно, ступенька! Недовольно ворча от неосведомлённости в пространстве юноша идёт очень медленно, аккуратно перебирая шаг. - Всё, прошу прощение за неудобства. Можешь открыть глаза. Взору является пустая полянка, где-то на заднем дворе поместья. Она ни чем не примечательна, от того на лице принца выражается недоумение. - Посмотрите чуть ниже... А в ногах...чуть пробившиеся из земли ростки. Свежая и юная жизнь. - Что это? - Я подумала, что ты будешь рад, если в здесь окажется что-то о нём напоминающее...прости, я не хотела тебя расстроить. - ...сколько ты их выращивала? - Около месяца...она ещё не окрепла, однако это должно произойти ближе к осени...как раз пойдет в самый цвет. - Прямо в его день рождения. Что за цветок? - Астра, она должна быть голубой, как меня уверил человек, продавший семена...мы, можем уйти если хочешь. Я уберу цветок - Нет, не нужно. Пусть останется. - ...хотите, в следующий раз, мы сделаем это вместе? Скромный кивок, и принц отворачивает голову, пытаясь скрыть, как тронут он внимательным жестом. Цветы оттенка его глаз, и время вложенное в то, что бы ростки взошли. - Только не плачь, прошу тебя...я тоже по нему скучаю. Но время не щадит, цветы истлели, и вот пора вернуться в старый замок. Уж кончилась война и все возвращаются домой. А Феликс ждёт... Давно зажили раны, восстановились города. И снова мир. Но для него минуты словно не идут. Ни весточки о смерти, ни факта жизни. Ничего. Настанет пора. Рыцарь обязательно вернётся. Он не попрощался с ним как подобает.