Его исповедь

      Он ехал домой в вагоне поезда с очередных гастролей, задумчиво вертя в руках ручку, с которой корпел над листком блокнота. Слова не шли. Вернее, поначалу они лились безостановочным потоком, а затем остановились, словно кто-то перекрыл вентиль крана. Оттого ли, что он не мог подобрать простую рифму? Или же его мысли занимало что-то иное? Кто-то иной?       Нет, он допишет эту песню, как дописывал десятки других. У него просто нет выбора. Это его долг перед поклонниками. Долг перед страной. Перед Отечеством. Он допишет. Потому что должен доказать себе, что слова незнакомки в кафе ничего для него не значили. Те самые слова, которые он не мог выкинуть из головы уже несколько дней.       Они встретились совершенно случайно, но Ярослав был уверен, что это Божий промысел. Наверное, он, опьяненный популярностью, стал забываться, и Бог решил, что пора наставить его на путь истинный. Немного отрезвить, напомнив ему, что далеко не все в мире являются его поклонниками. Чтобы он не зазнавался. Да, это определенно было так. Бог часто помогал ему. И даже своей популярностью певец был обязан Ему. Это ведь Бог дал ему тот самый талант, о котором говорят по всей стране, а, быть может, и в различных уголках мира. И он всегда должен был помнить, что это не его заслуга. Это важнее простой заслуги, это его миссия — нести людям поддержку и воодушевление своим голосом.       Но далеко не всем нужна была эта поддержка. Той девушке точно была не нужна.       Их встреча была его поражением во всех смыслах. Поражение красотой девушки. Поражение ее ответом. Поражение в самое сердце разочарованием в самом себе. Нет, конечно, он не начал зарываться в обилие комплексов или что-то в этом роде — люди, от которых не услышишь и доброго словца, попадались ему на пути довольно часто. За пятнадцать лет он привык к критике или нападкам касаемо занятия всей его жизни. Разочаровало его совсем иное: теперь дело касалось не пения, а его самого. Его, как человека. И Ярослава крайне раздосадовало, что понравившаяся девушка так бесцеремонно отвергла его. Более того, он был уверен, что незнакомка понятия не имела о том, кто он такой, ведь в ее глазах — в тот краткий миг, что она на него смотрела, — парень не смог отыскать узнавания. И это как раз уязвляло его самолюбие больше всего. Он каялся в этом перед Богом, но облегчения покаяние не приносило. Мужское самолюбие — дело тонкое. Наверняка сейчас, окажись он перед той гордячкой, он ответил бы ей, а не растерянно хлопал ресницами, словно мальчишка. Или и вовсе начал бы знакомство по-другому. Но он так привык называть всех девушек в окружении «родная», что произнес это слово и в этот раз, совсем не предполагая, что реакция на него может быть негативной. А ведь именно такой она и была. Девушка посмотрела на него с возмущением, присущим оскорбленной особе, и доходчиво объяснила, что она ему не родная и становиться ей у нее нет ни малейшего желания.       Но, несмотря на ее ответ, он с удивлением обнаружил, что не злится на девушку. Впервые кто-то понравился ему настолько сильно, что он мог простить грубость по отношению к себе. Злился он скорее на себя, потому что не смог найти достойный подход. Потому что растерялся. Потому что в целом не к месту и не ко времени решил завести знакомство. Да и не грубость вовсе звучала от незнакомки, скорее холод неприязни. Подойди к нему кто-то с таким же фамильярным отношением, он бы, скорее всего тоже возмутился. Что она вообще могла о нем подумать? Подошел, весь такой деловой и сбоку-припёку сразу «родная». С чего вдруг? Наверное, теперь она считает его обнаглевшим пацаном с района. И ошибается. Наверняка ошибается, ведь он не такой и никогда не хотел таким казаться. Но первое впечатление можно произвести только единожды. И он произвел не самое лучшее, так что винить теперь мог только себя.       И далее тем же образом оправдывая девушку Ярослав убедился, что его заинтересованность никуда не делась. Она была приглушена на какое-то время резким ответом, но теперь, когда полученная рана смиренно затянулась, интерес вновь пробрался на возвышенность сознания.       Парень обхватил пальцами крест, висящий у него на шее, и глубоко вздохнул. Конечно, со своими связями он мог найти эту девушку. И первым его порывом было действительно сделать это. Но потом пыл угас и пришло осознание, выраженное одним простым вопросом — зачем? Провидению было угодно, чтобы они разошлись, значит, так тому и быть. Парень уже привык отдавать себя в руки Божьей воли. Всё будет так, как должно. Незачем настаивать. Что он ей скажет, если найдет? Она не выглядела, как человек, нуждающийся в его извинениях. А больше он ничего не мог ей дать в данный момент. Придется смириться, что знакомство не задалось с первой секунды.       Снова склонившись над блокнотом, он записал следующие строки: «Дай все преграды разрушить. Дай не продать свою душу. И мне уйти, если нужно, дай мне». Да, «уйти, если нужно». Именно это выражение отразило все его состояние сейчас. Оно заключало в себе надежду. Он уйдет, если будет нужно. Но, быть может, в этом не будет необходимости? Может, уходить не придется? Да, конечно, сегодня ему, к сожалению, пришлось. Но ведь есть шанс, что Бог не потребует от него вновь отступиться от намеченной цели?       Из динамика в вагоне раздался голос, оповещающий о предстоящей остановке. Ярослав принялся спешно собирать вещи. Он торопился домой как никогда прежде. Хотелось закрыться в родных стенах и ни с кем не пересекаться в ближайшее время. Хотелось подумать. Подумать обо всем и тщательно взвесить. Он стремился к своему новому разговору с Богом. К своей исповеди. И очень надеялся, что получит если не исполнение желания, то хотя бы ответ.       Выходя из вагона с рюкзаком на плече, парень вдруг заметил вдалеке у конца платформы знакомый образ. Неужели та незнакомка все это время ехала с ним? Бог услышал его мольбу?