Свинцовый купидон

— Глеб Юрьевич, можете провести досрочный коллективный сеанс в седьмой палате? — спросила молодая медсестра за стойкой в приёмном отделении психиатрической больницы. — Да, сделаю, — монотонно ответил психиатр с короткой стрижкой каштановых волос, в прямоугольных очках в чёрной оправе, какие часто носили учителя в школе, но ему они вполне подходят. Глеб прошёл несколько унылых коридоров в которых витал сквозняк. Сам по себе этот врач всегда был таким: безразличный вид, упрямый и стоический характер. Не умел принимать помощь, всегда считал что может справиться в одиночку. Тем же днём, в приёмном отделении Глеб стоял около автомата с кофе и пил двойной эспрессо, чтобы не заснуть до конца смены. Последние несколько пациентов были как энергетические вампиры. Высасывали все силы своим бунтарством, или наоборот замкнутостью. С горем пополам каждый из них принял необходимые таблетки и психиатр благополучно покинул палату. Мимо проходила группа медсестёр, они болтали и смеялись: — Глеб Юрьевич, пойдёте с нами в ординаторскую чай пить? — спросила одна из них. — Нет спасибо, — вежливо отказал он, — мне нужно заполнить карточки пациентов. — Ну, Вы как всегда, всё о работе да о работе, — девушки захихикали и прошли мимо. Следующие несколько часов Глеб провёл в кабинете в тусклом свете моргающей лампочки, заполняя медицинские карты. Надо признать, что как бы безразлично он себя не вёл, работу свою Глеб любил. Внутри каждой карточки в виде болезней, рекомендаций, печатей и рецептов складывалась целая история человеческой жизни. В начале отрицание, недоумение. Затягивают с лечением, думая, что всё само пройдёт. Потом долгие посещения врачей, отчаяние. В конце концов каждый оказался здесь: среди однотипных комнат и людей в белых халатах.

***

После работы Глеб сразу же направился домой, поскольку на улице шёл дождь и было холодно, чтобы задерживаться где-либо ещё. Он покинул старое здание, явно требующее обновить штукатурку. Тучи сгущались, далеко в горах слышались раскаты грома. Психиатр проходил сквозь один из кирпичных туннелей. Внутри скопились большие лужи. Кажется сток давно засорился. В темноте Глеб шёл без каких-либо препятствий, как вдруг сбоку послышался тихий шорох. Его схватили, прижали шею и голову локтевым сгибом к чужой груди, не позволяя разглядеть лицо негодника. Не успел доктор вспомнить хоть одного приёма самообороны, как у рта и носа оказалась плотно прижатая ткань, которая отвратительно пахло чем-то. Сознание ускользнуло и он обмяк.

***

Очнулся Глеб в каком-то холодном затемнённом помещении. Парень огляделся, обнаружив, что он привязан к стулу, рот его заклеен, а рядом по обе стороны стоят два охранника, бесстрастно глядя на его попытки вертеться. Один из них вытащил из кармана пиджака маленькую рацию и коротко сказал: — Босс, он очнулся. Вы можете спуститься, — с другого конца ни послышалось ни звука, однако вскоре Глеб услышал шаги, спускающиеся по бетонной лестнице. В комнату вошёл русый парень, ростом примерно с Глеба, его зелёные глаза блестели предвкушением и истинным сумасшествием. Он присел на корточки напротив доктора и дьявольски ухмыльнулся. — Ух ты, вот это экземпляр. Пожалуй, я займусь им сам. Он мне понравился. — он рассмеялся и снова заглянул Глебу в душу. — Давай знакомиться. Можешь называть меня «Солнечный Господин». А кто ты? — он прищурился. — Дай-ка подумать. Ах, точно. Мне плевать. Он театрально закатил глаза, и засмеялся вновь. Его забавляла ярость в глазах другого мужчины.