Прости

Глава 15. Тимур пытается объяснить Еве, что Ильяс такой только на работе. Да, он строг к сотрудникам, зато у него работают только лучшие и получают соответствующие деньги за это. Девушка же успокаивает парня тем, что ей абсолютно нет дела до характера его брата, потому что работает она только на Тимура, а не на их фирму или точки. — Я знаю, что не мое дело, но спросить хочется. — Гаязов упирается бедрами в капот машины и закуривает привычные «Мальборо». — Ошибка молодости. — Ева делает затяжку «некст’а» и медленно выпускает дым, разглядывая реку с моста. — Вы вместе с ним сейчас? — Нет, и не были. — А… Прости, что задаю такие вопросы. — Ничего страшного, я эту ситуацию давно приняла. — Девушка бросает окурок вниз и прикрывает глаза, потому что пытается соврать самой себе. — Каждый пережил что-то страшное, чтоб стать сильнее. Ты тоже не мало пережил, чтоб сейчас так легко улыбаться. — Смерть родителей была самым страшным. За Ильяса боялся. — Почему за него? — Ему было сложнее всех. Отбивался от кучки родственников, взял в управление бизнес, меня под крыло. Мы оба не знали, что делать дальше. Но он всë взял в свои руки и теперь мы можем спокойно улыбаться. — У тебя замечательный брат. — Прости ещё раз, но я не могу не спросить. — Тимур отходит от машины и встает слева от девушки, аккуратно прикасаясь к её руке. — Я знаю того, кто сделал это? Кто… Кто виноват в том, что ты пережила? — Ты его не знаешь. — У тебя из-за Ильяса такое настроение? Пожалуйста не злись на него, я поговорю с ним. — Нет, всë в порядке, он хорошо ведёт бизнес. Я даже не обратила внимание на его вопросы. Прогуляться не хочешь? — Куда ты хочешь? — Просто пройдемся, посмотрим на реку, уточек покормим. — Ева опускает взгляд на руку Тимура, которая все еще лежит поверх её. — Извини. Да, идем, конечно. Тимур рассказывает о ссорах с братом по поводу его учёбы и о том, как пришлось давать взятку в один из универов, чтоб ему ставили оценки. В конце концов, университет прикрыли за коррупцию, а парень так и остался без диплома. Сейчас он все еще вливается в семейный бизнес, хотя его это не очень то и интересует. Впервые за пару месяцев Ева смеется от души, когда утки настырно не замечают кусочки хлеба, которые им кидает Тимур и едят только то, что бросает девушка. Парень как-то по-детски топает ногами и сует Клименко остатки батона, а сам отходит в сторону и закуривает. С Тимуром весело и легко. Он старается не говорить о прошлом или о чём-то проблемном, только шутит и заставляет девушку зайти в кафе, чтоб перекусить. Ева видит в нём того же страшеклассника, который заступался за неё в школе. Он, кажется, единственный кого время не сломало. Все та же улыбка, посаженный, но добрый взгляд, заботливое отношение. Он появился в её жизни уже второй раз и снова вовремя. — Это был лучший выходной. — Ева улыбается во все тридцать два зуба и смотрит на окна своей квартиры, где всë еще нет света. — Спасибо тебе и высокомерным уткам. — Смеется Тимур, достав из кармана карту и тянет её девушке. — Ты выронила на выходе из зала. — Я не выронила. Отдай брату, я все равно ей не пользуюсь. — Всякое может быть, так что оставь у себя. Ты боишься быть одна дома? — Есть немного. Саша видимо на вызове. Написал час назад, что скоро будет. — Давай в машине посидим, пока его нет? — Ты не выспишься. — А нужно тебя на лавочке бросить? — Ладно, давай посидим. Ева слушает очередную историю Тимура о том, как он ездил с друзьями в поход, а закончилось все общим отравлением от дешевого пойла и сломанной рукой младшего из компании. Девушка звонко смеется. Ей нравится компания Тимура. Он может рассмешить её в любую секунду, но оставаться при этом мягким и заботливым. Его юмор кардинально отличается от привычного ей. Нет грубости, пошлости, обзывательств, но всë равно смешно и жутко интересно. Рядом с ним хочется слушать, а не болтать и показывать себя сильной. Тимур переводит взгляд на лобовое стекло и показывает пальцем на пару, которая что-то выясняет. Клименко просматривается к людям и узнаёт их, что сразу же меняет её настроение. Ева прощается с Тимуром и натягивает улыбку как можно шире. Она уходит в подъезд сразу же, как пара расходится. Тимур смену настроения заметил и решил завтра разобраться с этим. Странно, что девушка так реагирует на своего опекуна в компании девушки. — Ева, давай поговорим. — Саша стучит в ванную, где уже двадцать минут шумит вода. — Мне уже помыться нельзя? — Девушка выходит в своём чёрном халате и смотрит на парня с явной злостью. — Настолько поговорить приспичило? — Я… Там чай готов. — Хочу кофе. — Ева обходит Плисакина и скрывается на кухне. — Бутер сделать? — Тебя опять Тимур подвозит? — Нужно разрешение? От офиса я бы шла минут сорок. — Ты ведь отдыхаешь сегодня. — Да, его брат хотел сам посмотреть новые кадры, поэтому пришлось заглянуть в офис. Потом погуляли, посидели в кафе, проехались за город. Смотри, вернул меня до полуночи. — У вас с ним что-то намечается? — Не знаю. — Ева держит эмоции под контролем, хоть и хочется швырнуть кружку в лицо блондина. — Мне отношения не нужны, но дальше будет понятнее. Спокойной ночи. — Ты в порядке? — В полном. «Нет, б̶л̶я̶т̶ь̶, я не в порядке, Саша! У меня конкретные проблемы с психикой и ближайшую жизнь я вряд ли найду своего человека!» — Кричит сознание девушки, но с виду она только улыбается и уходит в свою комнату. Её мысли полностью заняты Сашей. О чем он говорил с Аней? Почему они ругались? Страшно от того, что девушка могла все рассказать Плисакину. А о чем ещё им говорить? С утра будит не будильник, а Рома, который на корточках сидит у дивана и щекочет нос. Он улыбается, но в глазах стекло. Из-за этого, привычное пробуждение Евы, которое длится минут тридцать, сокращается до пары секунд. Манько только просит одеться и выйти на кухню для важного разговора. Девушка хватает лёгкий шёлковый халат и накидывает на себя парой движений. Тапочки так и остаются у кровати, надеясь, что из-за спешки Рома не заметит их отсутствие на ногах. На кухне только Рома с планшетом в руках. Он кидает взгляд на Еву и тут же указывает пальцем на босые ноги. Та разворачивается на сто восемьдесят и бежит за ненавистными тапочками. — Ничего хорошо не принёс. — Парень притягивает девушку к себе и оставляет лёгкий поцелуй на макушке, что уже давно вошло в привычку. — Надеюсь, что теперь мы будем обсуждать всë друг с другом, чтоб избежать подобного. — Хочется уже в окно выпрыгнуть. — Клименко заметно напрягается и несколько раз моргает сонными глазами. — У вас с Сашей ничего не было? — Нет. — Даже не целовались? — Рома, говори уже! — С Аней виделась? — Она реально рассказала? — А есть что? — Виделась. К чему ты клонишь? — Аня беременна, как ты могла заметить. — Там не пропустишь мимо глаз. Когда она уезжала, я и подумать не могла, что она залетит. — У неё пятый месяц. — Ого! Значит её парень здесь? Я вчера узнала, что герой не Лелюк. — Не Лелюк. Саша. Больше Ева ничего не слышит, кроме собственного сердцебиения. Паника, чувство страха, обида, боль. Все чувства, которые она столько прятала в себе, все разом, один за одним выбрались наружу. Предательская слеза скатилась по правой щеке, а за ней уже целый град. Горло сковало иголками, а внутрь залили побольше свинца, чтоб невозможно было и звука произнести. Вокруг слышится голос Ромы, а за ним, где-то вдалеке, такой полюбившийся, хриплый Саши. Ева никогда не понимала самоубийц. Смерть ведь самое страшное, что может случиться, но откуда у этих людей столько сил, чтоб сделать этот шаг? В жизни решаемо всё, но что должно подтолкнуть человека к краю? Теперь понимает. Есть вещи страшнее смерти. Есть боль хуже удушья или удара об асфальт. — Малая! — С криком горит щека, а значит кто-то все-таки дал ей пощечину, чтоб привести в чувства. Клименко видит лицо Димы. Тот смотрит со страхом. «Интересно, а как он людей в фарш превращает, если такой чувствительный?» — Малая, ты слышишь? — Уже тише говорит Дима и протирает её лицо мокрым полотенцем. — Эй, п̶и̶з̶д̶ю̶ч̶к̶а̶, у меня уже три инфаркта! — Слышу. — Девушка оглядывается вокруг и видит Рому у окна, который так давно уже не курил. — Ром? — Не знаю, смог бы он сам сказать, поэтому вмешался. — Брюнет снимает с себя чёрную кепку и бросает её на стол. — Ты же понимаешь, что он съедет? — Пусть. Как можно скорее. — Ладно Саня, но Анна меня удивила! — Вскрикивает Дима и забирает у Ромы окурок с половину сигареты. — Объясни. Почему удивила она и почему не удивил он? — Б̶л̶я̶т̶ь̶, мелкая, тебе это точно знать смысла нет. — Уже поздно, ты проговорился. — Ева смотрит в упор, как и Рома, поэтому парню ничего не остаётся, кроме рассказа. — Я Аньке говорил, что тебе нравится Саня, она даже согласна со мной было. Это было ещё до того как ты нам сама сказала. — Когда это было? — В конце марта, вроде. Весной точно, до днюхи Романа. — Вау. А Саша что? — Ну… Он на Аню давно поглядывал, я поэтому с ней старался не пересекаться, как заметил его взгляд на ней. — И когда ты заметил? — Днюха Романа. — Тогда они и переспали. — Заканчивает Рома и берёт девушку за руку. — Пожалуйста, Малыха, не разбиваяй себя. — Они вместе? — Ева стирает с щек слезы и выдыхает. — Да. — Давно? — Нет, около месяца, может двух. Я сам узнал вчера ночью. — Всë в порядке. Мне в душу нужно, на работу собираться. — Ева. — Я в порядке. Помогите ему вещи собрать и поздравьте от меня. Рома снова чувствует чужую боль. Он готов голыми руками разорвать друга за его неопределенность. Хочется размазать его по стене и заставить страдать за каждую слезинку с зелёных глаз Евы. Она снова обожглась, а Рома снова не смог защитить. Ева не винит Сашу, Аню или Диму с Ромой. Винит себя. Прожив почти четыре года под одной крышей, влюбиться в друга — ужасная ошибка. Нужно было остановить себя, сдержаться, оттолкнуть. Нужно было отпустить его сразу же, когда он собирался уходить. Но обида за молчание все-таки есть. Он ведь мог всë ей рассказать, поделиться проблемами, отказать. Она бы и отказ приняла, потому что есть причины, причем веские. — Ева, всë в порядке? — Тимур хватает стакан, который вот-вот выскользнет из дрожащей руки. — Не выспалась. — Клименко берёт стакан уже двумя руками и делает пару глотков, услышав резкую тишину в зале. — Добрый день. — Строго, четко и угрожающе говорит Ильяс и садится во главе длинного стола. — Сегодня обсудим меню для пиццерии на Маяке, затем пересмотрим статистику и будем решать, что нужно исправить. Продажи упали и очень серьёзно. За время моего отъезда доход с этой точки упал на… Ева не слушает, потому что ей вообще не обязательно быть здесь, она к этому отношения не имеет. В её голове сейчас Саша и его будущая семья. Повезет же ребенку с отцом, а А не с мужем. Пусть и обидно, что не она на её месте, но главное, чтоб он был счастлив. Пару месяцев с ним не видеться и всë будет отлично. — А кто давал разрешение на поднятие цен? — Ильяс смотрел в самую душу парня, что сидел слева от Евы. — Но цены по закупке подняли и мы решили… — Мямлил сотрудник, а под столом сжимал тонкие пальцы в кулак. — Решили, что доход не покроет расходы, если ничего не делать. — Уволен. Расчёт в отделе кадров. До свидания. — Но.! — Наценка на тридцати процентов — грабеж! На выход! Ева заметила, что все поджали хвосты. Теперь понятно, почему вчера все так боялись приезда Ильяса. С одной стороны, в бизнесе можно выжить только таким, как он, но с другой он уж слишком строг. Мысленно перекрестившись, что она попала на работу именно к Тимуру, Ева взяла в руки папку с вариантами нового меню. — Хотите принять участие? — Взгляд тёмных глаз уставился на Клименко и она даже вздрогнула. — Вы не работаете на нас, только на Тимура Ихтияровича. Забыли? — Я постоянный клиент этой точки уже лет шесть, так что моë мнение можно было бы и выслушать. — Девушка закрывает папку и отбрасывает её в сторону. — И что же нам может предложить постоянный клиент? — Увольте сушиста и повара. — Так сразу? — Два месяца я уже не ем там, потому что пицца сухая, а на суши жалеют рыбу и сыр. Рис полусырой, листы нори трескаются прямо на блюде. Кстати, бармен новый мне нравится, коктейли он делает лучше предыдущего. На сколько у вас упали продажи? Предполагаю, что на процентов тридцать. — Я буквально вчера там заказывал еду и все было прекрасно. — А вы не знаете, как сотрудники любят выслуживаться перед начальством? Прямо сейчас поеду туда, куплю всë, что вы захотите и мы вместе пообедаем. Если я не права, то увольте меня. Ой, вы же не можете, я работаю не на вас. Ильяс скрипит зубами. Эта девчонка выводит его из себя своим надменным взглядом и дерзостью при других сотрудниках. Только Тимуру нравится, как Ева ловко отвечает на всë, что ей скажут. Он даже не вмешивается, потому что брата и так уже поставили на место. — Предлагаете свидание? — Ильяс еле сдерживает улыбку, потому что видит растерянность в зелёных глазах. — Хотите быть третьим? — Парирует Ева и Тимур взрывается смехом.