Прости

Глава 20. Саша и Рома пытаются дозвониться до Евы, но все двадцать попыток провальны. Даже Дима, будучи в своем привычном расслабленном состоянии, выезжает из клуба и мчится по адресу, который нашли друзья. Клименко же бегает по дому в поисках телефона, который потеряла пока пыталась спрятаться от Ильяса. Парень со смехом переворачивает диван в холле и одновременно с этим набирает номер девушки. — Нашла! — Домработница спускается со второго этажа и отдает мобильный в руки хозяина. — В игровой лежал. — Ева! — Ильяс протягивает телефон девушке и она моментально меняется в лице. — Двадцать семь пропущенных. — Клименко не понимает, чей номер набрать первым и что вообще происходит у ее семьи. — Ильяс Ихтиярович, там у ворот синяя БМВ. — Заходит в дом один из охранников и Гаязов тут же идет к выходу. — Угрожает отрубить пальцы. — Дима? Это ко мне. Ева выбегает на улицу и Ильяс бежит за ней, крича охране, чтоб вынесли две куртки. Девушка бежит к воротам, но Ильяс ловко перехватывает ее за плечи и прячет за себя. Он выходит первым и видит, что парня держат за руки трое, пока тот все еще угрожает четвертованием. — Мелкая! — Голос Димы сменяется на более нежный и по жесту Ильяса охрана расходится в стороны. — Ты че тут делаешь? — Брюнетка подбегает к парню и обнимает его. — Расписание немного изменилось, придется валить с города. — Чë? Ты опять о̶б̶ъ̶е̶б̶а̶н̶н̶ы̶й̶? — Рома и Саня уже подъезжают. — Тимур тоже. — Ильяс смотрит на сообщение от брата и переводит взгляд на девушку. — Мелкая, давай в машину и поедем. — Нет. — Гаязов хватает Клименко за локоть и заводит за свою спину. — Объясни, что происходит. — Так, мужик, спасибо за просмотр, но нам реально надо ехать. — Брат написал, что Ева должна остаться здесь до приезда Саши. — А Рома сказал, что надо ее забрать и увозить. — Поверь, если что-то страшное произойдет, то точно не в моем доме. — А я тебе говорю, что мне надо увезти ребенка быстрее! — Не повышай на меня голос, иначе охрана тебя вышвырнет. — А я тебе палец отрежу! — Стоп! Кричит Ева и встает между двумя парнями. Они не замолкают, слишком гордые и уверенные. Девушка видит знакомые фары с обеих сторон. Рома и Тимур здесь, а значит, что и Саша скоро будет. Становится чуточку спокойнее, хотя два грубых голоса глушат с двух сторон. Как только на поле словесного боя появляются еще две фигуры, спор утихает и начинается разбор полетов. Причина паники объясняется двумя словами. — Макиавелли убит. — Рома скрипит зубами и переводит взгляд на Диму. — Как? — Ева не видела загадочного парня, но прекрасно знает, что тот всегда помогал Роме. — Рипман. — Саша здоровается со всеми и останавливает взгляд на Еве. — Тебе нужно уезжать. — Да с чего бы? — Клименко выглядывает из-за спины Тимура и явно готова спорить. Каждый доказывает свою правду, но Ева не слушает. Она поняла только то, что Рипман не желает себя показывать и даже идет на убийства. Макиавелли не последний человек в стране, но неизвестный даже в его крови искупался. Чего говорить о девчонке, которой он сломал жизнь однажды? Пока идет спор за местонахождение Евы, сама девушка не знает, что ей делать. Дима и Рома настаивают на отъезде, Гаязовы обещают защитить девушку у себя дома. Саша молчит и это бесит больше всего. Либо он слушает обе стороны, либо ему наплевать. Но зачем он тогда сорвался с комнадировки в ночь? Почему сейчас стоит здесь и так пристально смотрит? — В дороге может случится, что угодно. — С напряженными кулаками Тимур делает шаг в сторону Димы, но его останавливает Ева. — Здесь могут завалить через секунду! — Кричит Дима и его хватает уже Рома. — Тимур прав, ехать опасно. — Наконец-то подает голос Саша и все оборачиваются на него. — Я заберу Еву к себе, пока всë не утихнет. — Ну, уж нет. — Тимур снова закрывает собой девушку, глядя на Плисакина со всем презрением, которое тщательно прятал. — Возьму отпуск на работе и буду круглосуточно приглядывать за ней. Мы все знаем, что за столько лет ничего не произошло, пока она была со мной. — Она останется со мной. Ничего не произошло, пока она была с тобой? Ты сейчас серьезно?! — Ром, я не собираюсь прятаться. — Клименко берет за руку брюнета и с силой сжимает ее. — Хотел бы убить меня, убил бы уже. — Ей действительно безопаснее остаться здесь. — Ильяс подходит к Саше, который так и не отводит взгляд от Тимура. — Сам подумай. Тут круглосуточная охрана, мы вдвоём, в обиду Еву не дадим. Если вам будет легче, то можем остаться здесь все вместе. Как раз расскажите подробности вашего криминального мира. — Почему ты так за нее впрягаешься? — Плисакин с подозрением смотрит на Ильяса, но тот только усмехается. — Она дорога моему брату, а значит и мне. Девчонка приехала в чужой дом, потому что мне было плохо и я хочу ответить на ее доброту. Достаточно аргументов? — Саша, езжай домой, я остаюсь. — Ева переплетает пальцы руки с Тимуром и все роняют взгляд именно на них. — Телефон из рук выпускать не буду. Будьте осторожны и всегда мне отвечайте. — Я постараюсь разобраться в кратчайшие сроки. — Рома обнимает девушку и целует в макушку. — А я вам… — Дима с подозрением смотрит на братьев и те тихо смеются. — Пальцы отрубишь? — Ильяс скрещивает руки на груди и довольно улыбается. — Двести двадцать вольт по соскам пущу! — Какой изобретательный. Прищепки металлические нужны? У меня пирсинга нет, сделать не успел. — Об этом я тоже позабочусь. — Дима переводит взгляд на девушку и расплывается в улыбке. — Сатана, если они… Ладно, х̶у̶й̶ с ними! Ты их сама не доведи, пока мы с пацанами разбираемся, окей? — Если нужна будет какая-то помощь, то сразу обращайтесь. — Ильяс жмет руку Роме и тот с легкой усмешкой кивает ему. — Я попробую узнать по старым каналам об этом Рипмане. — Тимур ведет Еву к воротам и останавливается, а затем сразу же смотрит на Сашу. — Ты бы домой поторопился, там жена беременная все-таки. — Без соплей разберусь. — Плисакин уходит к машине и моментально закрывается в ней. — Не кричит, значит не злится. Идем, расскажешь, что за крутые дядьки тебя преследуют. Ева рассказывает братьям историю о Рипмане и о том, что ей известно на сегодняшний день. Она упускает часть «знакоства» с ним и это не остается без внимания. Братья переглядываются между собой, но озвучить вопрос долго не решаются, поэтому девушка начинает сама, хоть и не хочется показывать кому-то свою прошлую жизнь. — Мой отец долго сидел на н̶а̶р̶к̶о̶т̶е̶. — Клименко сжимает пальцами край футболки и опускает взгляд. — Рома был его д̶и̶л̶е̶р̶о̶м̶. Только после знакомства со мной, которое произошло совершенно случайно, он перестал продавать отцу. Он и с ломкой ему помог, и сорваться не давал. Папа все равно сорвался и нашел другого продавца. В городе тогда был только товар Ромы, но после нескольких смертей стало ясно, что кто-то еще торгует и себя не показывает. Под кайфом папа не справился с управлением и разбился насмерть вместе с женой. Тогда Рома попросил Сашу взять надо мной опеку. — Так ты ищешь этого торгаша, чтоб за отца отомстить? — Спрашивает Ильяс, а Тимур недовольно смотрит на него, сжимая ладонь девушки. — И да, и нет. — Ева вздыхает и сжимает руку младшего в ответ. — В день нашего выпускного меня затащил в туалет какой-то тип и изнасиловал. Всë, что я запомнила: запах, точку на пальце, кольцо. Он накачал меня таблетками, но это не помогло, стресс был сильнее. Я залетела и сделала аборт в пятнадцать. После этого я так и не смогла почувствовать влечение. Этот ублюдок забрал моих родителей, сломал мне жизнь, а теперь угрожает. Я все равно найду его. Хотя бы спрошу, почему именно я. Гаязовы переглядываются. Оба шокированы. Ильяс готов сам себе челюсть сломать за те вопросы при первой встрече. Тимур тоже осознает всю неприязнь того разговора. Только Ева сидит спокойно и даже отпускает руку младшего на пару секунд, чтоб протереть вспотевшую ладонь. — Давайте спать, с утра встретимся с твоей семьей и будем что-то решать. — Ильяс встает с кресла и тихо кивает брату. Ева и Тимур останавливаются у комнаты парня и неловко переглядываются. — Останешься со мной? — Ева со страхом смотрит в карие глаза напротив. — Да. — Гаязов проводит рукой по волосам девушки и нежно улыбается. «На всю жизнь» — остается неозвученным. Ева жмется ближе неосознанно, практически спящей, но где-то на грани сознания понимающей, что тут безопасно. Тимур осторожно поднимает голову девушки от подушки и просовывет под нее свою руку. Клименко так и засыпает на теплом плече, вспоминая, что руки Саши всегда были холодными. Только сейчас приходит осознание, что холодными были не руки вовсе. — Ты никогда больше не пострадаешь. — Шепчет Гаязов, а губами еле касается макушки, чтоб стереть чужой поцелуй и оставить свой. — Обещаешь? — Рука девушки скользит по плечу вниз и останавливается на пальцах, переплетая их, словно это уже традиция. — Клянусь. Ильяс спускается первым, чтоб встретить гостей. Он сам не понял, как согласился на все эти авантюры и почему так яростно защищал девчонку. Возможно благодарность к ней взыграла, а возможно сожаление. Одно он знал точно — отпустить ее отсюда Тимур не позволит. Брат наступил на те же грабли, что и в школе. — Где Ева? — Дима с прищуром смотрит на Ильяса, который спокойно читает новости на экране планшета. — Боишься, что без нее я тебя покусаю? — Гаязов убирает гаджет в сторону и самодовольно усмехается. — Зубы вырву, если рискнешь. Твой братец отдельно спит, я надеюсь? — Думаешь, что я интересуюсь, кто и где спит? Хоть на чердаке, хоть в подвале, хоть вместе. Завидуешь? — Вырвать бы тебе язык. — У тебя фетиши с БДСМ наклонностями? Что ж ты мне всë оторвать то хочешь? — П̶и̶з̶д̶и̶ поменьше. — Маты потише. — Е̶б̶а̶л̶о̶ пониже. — А вы его в компанию взяли, потому что вашу серьезность должен разбавлять д̶о̶л̶б̶а̶е̶б̶ по типу этого? — Ильяс обращается уже к Роме и тот тихо смеется в плечо Саши. Тимур выходит из душа и накидывает первую попавшуюся футболку. Ева сидит на кровати и все еще читает ту книгу, которую начала в первый день пребывания здесь. — Слушай, я может тороплюсь. — Тимур присаживается на корточки у кровати и касается двумя пальцами щеки девушки. — Но… Позволь мне быть рядом с тобой. — Я и так позволяю. — Клименко блокирует планшет и внимательно смотрит на парня. — Я не только это имел ввиду. — Ты же знаешь, что я не для отношений. — Ты для любви. Чистой и искренней. И я готов тебя защищать, любить и оберегать. Просто позволь хотя бы попытаться. — Ты уверен, что тебе такое подходит? — Я еще со школы уверен, что мне ты подходишь. Я всë сделаю, только дай попробовать. Вдруг и ты со временем поймешь, что можешь чувствовать что-то ко мне? Ева резко поддается вперед и останавливается в паре сантиметров от лица Тимура. Парень чувствует на щеке чужое дыхание, а затем и легкий поцелуй. — Я скучала эти дни без тебя. Четыре пары глаз оборачиваются на шаги в столовой. Эти же взгляды моментально замечают переплетенные пальцы рук Тимура и Евы. Ильяс только усмехается, пока остальные напряженно разглядывают пару. — Отец, глаза выпадут. — Ева обнимает Рому за шею и садится напротив. — И что это? — Дима с тем же подозрением смотрит теперь на младшего Гаязова. — Тебе на пальцах объяснить? — Мелкая, я тебе твои пальцы оторву, если будешь ими тыкать везде. Ты чë с «этим»? — «Этот» всё слышит. — Наигранно обижается Тимур и показательно берет руку Евы в свою. — На это и расчет. С каких пор? Почему он ваще? — А ты в очереди не стоял, поэтому не ты. — Усмехается Клименко и быстро смотрит на Сашу, взгляд которого так и не меняется. — Я тебе доверяю. — Неожиданно выдает Рома и Тимур будто смягчается от его слов. — А я нет. — Плисакин скрещивает руки на груди и Ева смеется громко, чем привлекает внимание на себя. — Я твоей жене тоже не доверяю и у меня есть все основания. — Клименко бы клыки выпустила, если бы они были, чтоб в глотку Саше вцепиться и заткнуть. — Но ты не спросил, можно ли с ней отношения начинать. Так вот, Саша, заткнись и не вмешивайся в мою жизнь. Поезжай домой, я не нуждаюсь в твоей защите. Откажись наконец. — Возьму и откажусь. Легче станет? — Намного. Саша встает из-за стола и уходит прочь из дома. Ева сдерживается слишком хорошо, но это только потому что Тимур держит за руку, а остальные сразу переводят тему. Ева вспоминает, как два года назад впервые коснулась губ Саши. Она отпустит, Тимур поможет. Саша вспоминает, как пытался избежать чувств к девчонке. Не получилось, как бы не старался.